— В отношении вас, я, вполне возможно, допустил грубейшую ошибку, Николай Матвеевич, — вдруг произнёс Булат. — Но не случись этого, я бы не повстречал вашу дочь.
— Только не нужно сейчас говорить о любви, сынок, — ядовито процедил мой отец. — Я не поверю тебе.
— А я ни единого слова не сказал о любви. Кристина — уникальная женщина, а знаете почему? А я вам отвечу, Николай Матвеевич. Дело в том, что эта женщина — полностью мне подходит, во всех отношениях и моральных и физических. Она — это я, но в женском воплощении. Мы — идеальная пара, нравится вам это или нет.
— Вы и правда отвратительны, — сказал папа и сжал руки в кулаки.
— Папа!!! — в один голос воскликнула я, Натка и Аня.
— Пап, ты же обещал вести себя тактично, — возмутилась я. — Прошу тебя, не нужно портить ещё больше итак сложный день.
— Портить? — удивился он. — Я думаю, тут нечего портить. Давно всё испорчено, Кристина, в том числе и твоя жизнь.
Я закрыла лицо руками.
Отец просто невозможен.
— Могу сказать одно, я вас не осуждаю Николай Матвеевич. На вашем месте, я, тоже бы не радовался такому раскладу, но, в своё оправдание могу заметить то, что Кристина оказалась в надёжных руках и…
— В надёжных руках? — прорычал мой отец, обрывая Булата. — Как ты смеешь называть принуждение к браку — надёжностью?
— Папа, я умоляю тебя. Прекрати, — я попыталась воззвать к его совести и здравомыслию, но кажется, мой отец решил высказать Булату всё, что у него накипело за эти дни. — Я ведь тебе уже говорила, что не испытываю отвращения и ненависти к Булату.
Булат хмыкнул на мои слова и произнёс:
— Вот уж спасибо, милая невеста.
Я перевела взгляд на него. Булат казался мне слишком большим в тесной кабине вертолёта. Почему-то на ум пришло сравнение с хищником, запертым в клетке. А я, мой отец и сёстры — закуска для него.
Тряхнула головой. Что за бред в голову лезет?
Я прокашлялась:
— Папуль, родной мой, я так рада, что ты жив, здорово и на свободе. Да, я до сих пор злюсь на Булата из-за того, что он с тобой чуть не сделал, но… Кое-что изменилось, пап. Очень скоро я стану его женой, его опорой и партнёром. Мне нравится этот мужчина. Пап, пожалуйста, я не прошу навсегда, но прошу хотя бы на сегодняшний день — будь с ним помягче, ряди меня.
Отец тяжело вздохнул и долго глядел на Булата, который делал вид, что его здесь нет.
Я и мои сестрёнки замерли в ожидании.
Наконец, отец кивнул и протянул руку Булату.
— Только на сегодняшний день, — пробурчал он.
— Спасибо, — выдохнула облегчённо и покосилась на хмурого Булата.
Он смотрел на протянутую руку моего отца и… думал?
Толкнула его в плечо.
Булат зыркнул на меня недовольно, но кивнул и пожал отцовскую руку.
Я видела, как обе руки у мужчин сжались до побелевших костяшек, желая раздавить друг другу ладонь.
— Мир, дружба, жвачка! — радостно воскликнула Аня.
Мужчины разъединили руки, и я увидела, как и папа и Булат украдкой поморщились. Видать, жёсткое вышло рукопожатие.
Мы долго летели в полнейшем молчании. Каждый думал о чём-то своём. Сёстры мои решили, что нужно ухватить несколько минут сна. По мере приближения к месту назначения, лес становился гуще.
А потом, очень резко, лес стал редким, и я смогла увидеть место с высоты птичьего полёта, где будет проходить наша свадьба.
— Ого… — удивлённо пробормотала я. — Да твой Фил настоящий ценитель старинных замков!
Самый настоящий замок предстал перед нашими взглядами. Он находился на возвышении, окружённый каменной стеной. Немного впечатление портили колючая проволока, линии электропередач и телефонная вышка. Но в целом — замок как есть замок.
— Да уж, я и сам такого не ожидал, — ответил Булат. — Фил говорил, что у него поместье, но…
— Это точно не поместье, — пробормотала проснувшаяся Натка. — Но лично я очень рада. Всегда мечтала оказаться внутри настоящего замка.
— Окажешься, — сказал ей Булат на полном серьёзе.
— А как насчёт привидений? — поинтересовалась Аня, сонно потирая глазки. — если есть замок, то, должны быть и привидения.
Булат рассмеялся.
— Фил не купил, а построил это… — он указал рукой на замок. — Вряд ли он завёл себе привидение, разве что парочку живых чудищ можно увидеть, например, охрану с автоматами.
— Надеюсь, никакие чудища не помешают нам провести это мероприятие? — произнесла я и посмотрела на Булата.
— Здесь, мы в полной безопасности, — уверенно сказал Булат.
Вертолёт плавно сел на специально выделенную для него площадку.
Двери кабины открыли люди снаружи.
— Вот и прилетели, — сказал отец.
Мы сняли с себя наушники с микрофоном и готовы были выбраться наружу, как прозвучал очень знакомый голос:
— А вот и наши молодожёны прибыли. Вы как раз вовремя.
ЗАВЬЯЛОВ?!
ЗДЕСЬ?!
НО КАК?!
* * *
Булат
Первая мысль, что пришла мне в голову была такой:
«Фил меня предал».
Но я не увидел его среди присутствующих.
Я огляделся — Завьялов, его личная охрана и какие-то ещё смутно-знакомые рожи, скорее всего, его прихвостни. Но ни Фила, ни его личных слуг с глупыми улыбками…
Какого хрена?
— Оставайтесь в вертолёте, — сказал строго Кристине и её родным. — Я разберусь.
— Ну уж нет, Ахметов. Здесь командую я, — заявил Завьялов и кивнул своим мордоворотам: — Помогите всем выйти наружу, если сами не спустятся.
— Не нужно. Мы сами умеем ходить, — сказала Кристина злым тоном.
Её сёстры и отец вышли из вертолёта сразу вслед за Кристиной и встали рядом со мной, как настоящая семья.
— Прекрасно! — хлопнул в ладоши этот чёрт. — А теперь, пройдёмте в дом, хотя домом этот замок с трудом можно назвать, но в любом случае, не вежливо заставлять хозяина этого великолепного места ждать.
— Какого хера ты творишь? — прошипел я на Завьялова. Ни я, ни Кристина и ни её семья, никто не сдвинулся с места. — Ты не можешь вот так взять и заставить нас плясать под свою дудку.
Завьялов удивлённо приподнял одну бровь и, усмехнувшись, произнёс:
— Ты действительно думаешь, что заставить вас делать что угодно по моему желанию, мне не под силу?
— Мне не нравится, что ты ведёшь себя как настоящий ублюдок, Георг. Тебе нужен только я. Кристина и её семья не имеют никакого отношения к нашим… недопониманиям. Пусть они улетят домой. Я останусь здесь, Георг. Тебе нужен только я.
Он рассмеялся, не отрывая от моего лица своего злого и ненавистного взгляда. Его люди засмеялись, подражая боссу и заткнулись сразу, как только прекратил ржать этот старый урод.
— Ты думаешь, что я идиот? — хмыкнул он.
Ты и есть идиот.
Но вслух я этого не сказал, а сказал другое:
— Георг, тебе не нужны эти люди.
Показал рукой на Кристину и её семью.
— Тебе нужен только я.
— Ахметов, хватит строить из себя героя. Если вы прямо сейчас не пойдёте сами, то вам помогут и боюсь, вам это очень не понравится.
— Ты больной урод! — вдруг дикой кошкой прошипела Кристина. — Клянусь, что сама вырву тебе горло, если немедленно не оставишь нас в покое!
— Кристина! — шикнул на неё отец.
Анна и Наталья благоразумно промолчали.
— Крис, не нужно тратить на этого больного свою энергию. Он недостоин твоей злости и твоей ненависти, — произнёс я лениво.
— Тамир! — рявкнул Завьялов.
И один из мордоворотов навёл на Кристину прицел автомата.
Блять! Блять! Блять!
Убью всех этих уродов, а Завьялову вырву не только горло, как того пожелала Кристина, но и все конечности ему оторву нахрен, а потом отдам собакам на съеденье!
Сёстры Кристины пискнули и прижались к отцу в поисках защиты. Он их крепко обнял, стараясь закрыть своим телом и если подставить под удар, то только себя, а не дочерей.
Кристина, моя храбрая девочка, даже не мявкнула и бровью не повела, а демонстративно сложила руки на груди, будто спрашивая: «Ну, и что дальше?»
А чёрт-Завьялов был так горд собой. Так горд и уверен, что взял надо мной верх.
Чересчур уверен. Это его и погубит.
Тамир стоял, нацелив на Кристину автомат, и ждал дальнейших указаний своего босса.
У него был мёртвый и ничего не выражающий взгляд, словно робот, просто машина для убийства. Уже давно не человек, а кусок мяса для грязной работы.
— Георг… — произнёс я спокойным тоном, и поднял вверх руки в мирном жесте. — Хорошо, как скажешь. Мы пойдём…
Он сузил свои злые глаза и равнодушно сказал своему человеку:
— Можешь убрать свою игрушку, Тамир.
Потом подошёл ко мне.
— А ты, Ахметов, так ещё и не осознал, кого решил обвести вокруг пальца? И твоя сучка должна уяснить, кто тут главный, — прошипел он, а затем добавил, рявкнув: — Увести её отдельно от остальных!
— Что?!
И тут произошло такое, от чего у меня бешено участился пульс, а сердце едва не выскочило наружу.
К Кристине молниеносным, практически смазанным движением профессионального убийцы, метнулся человек из охраны Завьялова и приставил к её голове пистолет.
— Георг… — прорычал я испуганно. — Не делай того, о чём потом сильно пожалеешь.
— Отпустите мою дочь! Немедленно! — рявкнул взбешённый Николай.
— Крис!
— Господи! Пожалуйста, не трогайте её!
В один голос воскликнули её сёстры.
— Булат, это самая дерьмовая свадьба за всю историю человечества, — бесстрашно произнесла Кристина и улыбнулась своей семье. — Всё со мной будет в порядке. Не бойтесь.
Я хотел было подойти к ней ближе, чтобы обнять и защитить, но мне не позволили охранники Завьялова.
— Так! Все быстро пошли! Мне надоела ваша блевотина! — рявкнул Завьялов.
Нас всех несильно толкнули в спины, чтобы шли.
А мою Кристину повели в совершенно другую сторону!
Чёрт! Чёрт! Чёрт!
— Если с моей дочерью хоть что-нибудь случится — я убью тебя сам, Булат, — зло выплюнул её отец.
Ната и Аня плакали, всхлипывая, крепко держались за руки и жались к отцу.
— Я не позволю ей хоть как-то пострадать, Николай. Обещаю, — сказал я клятвенно. — Она для меня стала всем.
— Слабо верится, — мрачно произнёс он в ответ.
Меня захлестнула дикая ярость. И чувство вины.
Завьялов, сука! Ты труп!
Глава 18
* * *
Кристина
Страх и гнев раздирали меня на части. Трое огромных мордоворотов вели меня к каменному домику.
Я старалась гнать от себя мысли, сотканные из одного страха и ужаса. Я глубоко вздохнула и покорно вошла в помещение.
Дверь закрыли.
— Садись, — указал мне на диван один из мужчин.
Покорно села.
Я одна, а их трое и они вооружены.
Да даже если мне удастся как-то сбежать от них, я ничего не выиграю — весь остров кишит людьми Завьялова, чтоб он сдох!
Мужчины молча разбрелись по комнате и немигающим взглядом уставились на одну меня. В руках у каждого имелся автомат наперевес, за поясом ещё по пистолету… У одного я даже гранаты углядела.
Кажется, мы крупно попали.
Но ладно я и Булат, но здесь ещё мои сёстры и отец! Если с ними хоть что-нибудь случиться…
Если эта сука Завьяловская подзаборная хоть пальцем кого-то из них тронет…
Я не боюсь смерти, и если с моими родными хоть что-то произойдёт, я вопреки всему, убью этого урода голыми руками. Никакие гиганты с оружием меня не остановят, никакие пули… Я просто вырву ему сердце!
У меня свело живот судорогой от страха и переживаний за родных.
«Булат, сволочь ты, всё ведь из-за тебя произошло», — подумала я отчаянно. — «Делай, что хочешь, делай всё возможное и невозможное, но вытащи нас из этого сумасшествия!»
«Может быть, Булату и правда, надо было нанять киллера для Завьялова? Мир не рухнул бы и ничего бы не потерял бы без этого противного старика», — прошептал мне на ухо внутренний голос.
Мне оставалось сидеть тут и ждать.
Сидеть и ждать.
Сидеть и ждать.
Сколько сидеть? Сколько ждать? И чего, собственно говоря, ждать?
Смерти?
Или сначала, быть может, пытки?
Что сейчас происходит с моими родными и Булатом? А вдруг, Завьялов нас не отпустит, даже если Булат отдаст ему всё?
В животе снова заурчало, на этот раз от более сильного страха, настоящего животного ужаса, что это конец. По спине прошёлся противный холодок.
Неужели это и правда, конец?
У меня сжалось сердце.
Перед глазами так и встал Булат и его взгляд, когда меня уводили.
Как он смотрел на меня! Словно я есть самое дорогое в его жизни.
«Чёрт! Чёрт! Чёрт!»
Я не могу просто так сидеть и тупо чего-то ждать.
Не могу.
Обвела небрежным взглядом троих мужчин.
Оружие.
Мне нужно оружие и нужно найти возможность добраться до Булата и моей семьи. Если бы я смогла до них добраться и, использовав момент неожиданности, я бы с удовольствием проделала бы дырку в голове Завьялова.
Но как мне это сделать?
Я одна — хрупкая женщина. Рядом со мной — трое амбалов, вооружённых до зубов и владеющих боевыми приёмами.
Я заёрзала на диване и попыталась чуточку расслабиться, чтобы взять себя в руки и придумать план, как выбраться.
Но как назло в голову лезли только одни панические мысли, а сознание рисовало кровавые и совершенно безрадостные картины моего ближайшего будущего.
«Думай, Кристина! Думай!» — рычала я на саму себя.
«Господи, а чего думать-то? Я же женщина и должна быть хитрой!»
— Мне нужно в туалет, — произнесла я твёрдо.
Парни переглянулись и один из них (видимо главный из этой тройки), сказал:
— Пошли.
Он сопроводил меня до туалета.
Войдя внутрь, я чуть не завизжала от радости! Тут было окно!
Но моя радость моментально была сокрушена.
Я хотела закрыть дверь, но амбал не дал.
— Делай свои дела при мне, — заявил он с похабной улыбкой.
— Рехнулся? Я не могу писать при посторонних.
Он пожал плечами.
— Как хочешь. Пошли назад.
Он схватил меня за запястье и потянул из туалета наружу.
— Эй! Полегче! — воскликнула я. — Стой! Ладно, ладно! Пусть будет по-твоему.
«Козёл», — добавила мысленно.
Мужчина ухмыльнулся и отпустил меня. Он прислонился плечом к косяку и уставился на меня с предвкушающей улыбочкой. Его взгляд так и горел.
Неужели он думает, что сейчас увидит настоящее представление?
Хотела было огрызнуться и послать его по известному маршруту, но тут обратила внимание, что он отложил свой автомат на тумбу позади себя, а сам расслабился и ждал, когда же я стяну с себя трусики.
Рядом со мной стояла пластиковая этажерка, а на ней находился утюг. Уж не знаю, что в туалете забыл утюг, но он привлек моё внимание тем, что мог выступить в роли отличного оружия.
Призывно улыбнулась амбалу и кокетливо провела руками по своей фигуре.
— Нравлюсь?
Мужчина прищурил свои глаза, напрягся, но, когда я закусила нижнюю губу и начала медленно поднимать вверх платье, расслабился и ответил:
— Нравишься. Ты очень красивая.
— Тогда иди сюда, ко мне. Давай, немного пошалим, м? — произнесла я томно и недолго думая, схватила его за ворот футболки и притянула к себе.
Мужчина хотел было метнуться за автоматом, что остался лежать на тумбе в коридоре, но я не дала ему это сделать, а привстав на цыпочки, впилась в его жёсткие губы поцелуем. Одной рукой водила по каменной груди, а другую положила ему на пах, где уже начиналось стремительное увеличение его личного орудия. Застонала ему в рот, словно испытывала неземное удовольствие.
Целовать его было неприятно. От мужчины пахло кислым потом, а вкус поцелуя напоминал облизывание с пепельницей.
Мерзость.
— Хочу тебя… — прошептала ему в губы. — Как только увидела, сразу поняла, что ты самый потрясающий мужчина. Самый сильный, самый крутой… Взгляд отвести не могла от твоих мышц… Так и хотела их потрогать.