— Представь себе, но мне и правда, некого попросить. Все мои знакомые женщины захотят, а после женитьбы, сто процентов, потребуют романтики и прочей чуши, а мне этого не просто не нужно, я всей этой дряни на дух не переношу. А ты, Кристина, просто идеальный вариант — ты будешь исполнять свою роль идеально, потому что у тебя будет стимул. Ты ведь не захочешь, чтобы твой отец снова оказался в местах столь не отдалённых, верно?
— Когда следствие докажет и найдёт настоящих преступников, как тогда ты запоёшь? — прошипела я. — Или ты всё ещё веришь в этот бред про виновность моего отца?
Булат склонился ко мне настолько близко, что наши носы едва не соприкоснулись, но я не отклонилась и даже не дёрнулась. Не дождётся, мне не страшен этот мужчина.
— Верю или не верю — это не так уж важно, Кристина, — произнёс он, растягивая слова. — Человека можно отправить в тюрьму очень легко, особо даже не напрягаясь.
Он победно улыбнулся и вернулся на своё место, довольный как сытый кот, объевшийся помойных крыс, и добавил:
— Даже если твой отец не виновен и это на самом деле выяснится, то не радуйся раньше времени. Это ещё не значит, что ты не должна будешь продолжать играть свою роль.
Я сжала руки в кулаки, ощутив, как ногти больно впились в нежную кожу, и заговорила ледяным тоном:
— Это шантаж, Булат.
— Это чисто деловое предложение, Кристина, — произнёс он невозмутимо. — А последние мои слова — это моя страховка.
— Страховка? — не поняла его. — О чём ты?
Он повернул ко мне своё лицо.
— Если вдруг в твоей хорошенькой голове были какие-то мысли насчёт, подставить меня или сдать, в случае, если окажется, что твой отец и правда невиновен, то забудь о них, Кристина. — Его лицо ожесточилось, стало более резким и даже злым. — Ты будешь хорошей женой, будешь улыбаться всем моим знакомым и друзьям, будешь рассказывать на камеры, как счастлива со мной и любишь меня и тому подобное, поняла?
— Если это чисто деловое предложение, ты ведь не станешь тащить меня в постель? — решила я уточнить один нюанс.
— Это мы ещё обсудим, — усмехнулся Булат, остановив свой похотливый взгляд на моей груди, которую как вторая кожа обтягивала чёрная ткань платья. — Но сейчас для меня в приоритете дело. Хотя, признаться честно, я рад, что ты оказалась хорошенькой, Кристина. Два года жить с женщиной, которая вызывает брезгливость и отсутствие стояка — это добровольный ад.
Ха! Да я тебе и так устрою ад, Булат!
— Главное, веди себя убедительно и будет всем хорошо, — добавил он.
— Я тебя услышала и поняла, — сказала и ехидно улыбнулась.
— Не скалься, Кристина. Я прекрасно помню твои слова насчёт того, что ты покажешь мне рай, — спустил меня этот гад с небес на землю.
Моя улыбка моментально померкла. Да, я это говорила, но имела в виду лишь разовую встречу, а не два года.
Я уже открыла было рот, чтобы возразить и высказать своё мнение, но поняла, что не стоит этого делать. На кону — свобода моего отца. Закрыла рот и, улыбнувшись ему мило, сказала:
— Конечно же, дорогой.
Булат в удивлении выгнул одну бровь и довольно оскалившись, сказал:
— Так-то лучше. Мы заключим с тобой брачный договор, в котором будет один пункт…
Я напряглась. Вот так и знала, что есть подвох. Я чувствовала себя так, словно мне предлагают заключить сделку с дьяволом.
— Какой пункт?
— Который гласит, что в случае распада нашей «семьи», ты, получишь хорошую компенсацию. Делить с тобой всё своё имущество после развода я не намерен, как ты понимаешь, но отблагодарить отблагодарю. Твоя награда будет щедрой, Кристина и можешь не благодарить.
— И не думала, — произнесла я кисло. Благодетель хренов. — Ещё вопрос, насколько убедительно должны выглядеть наши отношения? Я должна притворяться хорошей женой везде или есть места, где я смогу быть самой собой?
— Жить будешь в моём доме, где есть слуги. А слуги, как ты понимаешь, имеют уши, — был его ответ. — Но никто не станет соваться к нам в спальню.
— Понятно, — сказала я со вздохом. Два года мне придётся играть в любовь к Ахметову. Боже, какая гадость.
— Ну что, дорогая Кристина, ты не изменила своего решения, стать моей женой?
Я посмотрела на него и увидела в его глазах намёк на… неужели страх? Или это просто волнение? Булат переживал. Ему и правда, было важно моё решение. Я ведь, можно сказать, и правда, лучший вариант в его ситуации. Буду молчать, буду «любить» его на глазах у всех, буду его женой, в буквальном смысле. Он терпеливо ждал моего ответа.
Помучила его ожиданием ещё с пару минут и наконец, сказала:
— Да, я согласна стать твоей женой. Впрочем, я и не думала менять своё решение. Для меня свобода отца — на первом месте, Булат.
Мужчина нахмурился.
— Тогда почему ты так долго думала?
Пожала плечами.
— Я представила себя твоей женой… — ответила ему. — Могу сказать по правде, вжиться в роль хорошей жены будет сложно, но я постараюсь. Надеюсь, ты тоже будешь хорошим мужем. Всё-таки, два года — это не два дня и даже не два месяца.
— Кхм… Постараюсь, — был его ответ. — Тогда, раз мы выяснили отношения, поехали к ювелирам за обручальными кольцами, а потом в бутик за приличным платьем. Вечером мы с тобой устраиваем приём в ресторане по причине нашей помолвки и скорой свадьбы. Все должны узнать, что у меня есть невеста.
— Так сразу? — опешила я.
— Да, Кристина, — сказал он на полном серьёзе. — Время, к сожалению, играет против меня.
— Ты обещал, что займёшься моим отцом, — напомнила ему с нажимом.
— Уже, — сказал он. — Сегодня вечером твой отец будет свободен. Если есть кому его встретить, то позвони и предупреди.
— Шустро ты сработал, — произнесла я озадачено.
Булат промолчал.
Глава 4
* * *
Кристина
Кольца были куплены, платье, туфли и фата куплены, причём я даже особо не заморачивалась по поводу фасона. Надела первое попавшееся платье, оно село по фигуре, вот его и взяла. Ахметов ещё расщедрился мне и на платье с обувью для сегодняшнего вечера. Мне бы радоваться, да на душе только кошки скребли. Оденет, обует, в своём доме запрёт на два года и я должна буду улыбаться, и строить из себя счастливую и влюблённую жену.
Мерзко.
Вздохнула от своих тяжёлых мыслей и взглянула на руки. Маникюр бы освежить… Хотя, стилисты и всевозможные мастера по красоте приедут на дом к Булату не только в день свадьбы, но и сегодня.
Кстати!
— А когда у нас свадьба? — поинтересовалась у «жениха», всё ещё находясь в неком шоке от скоротечности событий.
Мужчина задумчиво вёл автомобиль, мы направлялись в его дом и, не поворачивая головы, сказал:
— Через четыре дня.
О как.
— Я смотрю, ты уже обо всём позаботился и заранее подготовился, — произнесла с сарказмом.
Он мельком взглянул на меня и хмыкнул.
— Нет. Пока ты выбирала платье, я позвонил своим агентам. Они-то всё и устроят.
— За четыре дня? — удивилась я.
Он снова улыбнулся и сказал:
— Если тебе не терпится выйти за меня замуж, то можем и завтра стать мужем и женой.
Скривилась от одной только мысли, что мне придётся в скором времени жить с этим человеком под одной крышей. Он посмел обвинить моего отца в преступлении, а теперь, можно сказать, не оставил мне выбора и практически уже сделал своей женой.
Но ради своей семьи я это сделаю. Лучше два года я проживу такую жизнь, чем мой папа сядет в тюрьму и неизвестно когда и каким выйдет. Нет, нет и нет.
— Вот уж спасибо, но нет. Как-нибудь потерплю четыре дня.
Он засмеялся.
— Думаю, нам с тобой будет очень горячо, Кристина. Я уже представляю нашу брачную ночь. Думаю, мы останемся довольны друг другом.
Он сейчас серьёзно?
— Ты же сказал, что к нам в спальню никто лезть не станет! — рассердилась я. — Так что забудь о совместных ночах, Булат! Никакой брачной ночи и послебрачной и тому подобное! Ублажай себя сам.
— Ещё посмотрим, — оскалился он и неожиданно положил свою горячую ладонь мне на коленку и повёл её вверх, задирая платье!
Ударила его по руке и сбросила наглую конечность с коленки.
— Забудь, понял? Нас свяжет только соглашение и не более того!
— Хм, как скажешь, дорогая невеста. Как скажешь, — а сам улыбнулся так, словно задумал какую-то пакость.
«Но ничего, ничего. Ты не на ту напал, Булат», — подумала я коварно. — «Я ещё устрою тебе веселье за те страдания, что пережил мой отец и сёстры. Я не добренькая девочка, а злопамятная стерва».
— Насчёт «ублажи себя сам», ты погорячилась, Кристина, — заговорил он снова. — Если будешь меня динамить, то не удивляйся, что у меня появится любовница или любовницы.
— Ты меня так напугал, — картинно ахнула я и даже прижала руки к груди, а потом тихо рассмеялась и сказала нормальным голосом: — Если у тебя появятся любовницы, то ты сам и разрушишь свою же легенду. И мне придётся изображать из себя не счастливую жену, а разъярённую тигрицу.
— Тигрицу попридержи для спальни, дорогая, — не унимался он.
— Господи, ты невозможен! — вспылила я.
— Стараюсь быть таким, — улыбнулся он.
Покачала головой. Сомневаюсь, что у Ахметова даже при реальной, даже любимой жене не будут любовницы. Он же настоящий кобель! Ахметов ни разу не появлялся на публике с одной и той же женщиной больше двух раз. Все они были одного типажа: высокие, холёные, одетые по последнему писку моды. Да, он считался горячим мужчиной, любителем женщин, но непристойных или дебоширских выходок за ним никогда не значилось. Ахметова волновали его компания, репутация и свободная от обязательств жизнь. Ему в принципе не нужна жена при таком образе жизни и мысли.
Я подумала, подумала и решила сделать его жизнь за эти два года максимально некомфортной.
Почему я так вредничаю, спросите вы? По логике, я должна быть паинькой и чуть ли не ноги ему целовать, что освободил моего отца. Ага, разбежалась, конечно! Да ни за что!
Мой отец не виновен — это раз. Он шантажом вынудил меня выйти за него — это два. На самом деле, это я спасаю его зад от потери компании и разорения — это три. И четыре — Ахметов с первой же встречи, с первого взгляда начал меня бесить одним своим лишь существованием, независимо от того, что он был весьма и весьма привлекательным мужчиной. Только спеси и самоуверенности в нём было излишне много, но ничего, спесь я с него быстро собью.
* * *
Кристина
Булат привёз меня в свой дом, который, конечно же, выглядел так, как и должен выглядеть особняк богатого человека.
Идеальный газон, идеальные дорожки, стильный фасад дома, выполненный из светлого камня, дерева и стекла — это был современный, стильный особняк, который всем своим внешним и внутренним дизайном словно «говорит», что здесь живёт холостой и о-очень богатый мужчина.
Идеально брутальная и спартанская чистота, минимализм во всём, отсутствие милых безделушек и прочих мелочей выдаёт, что в этом доме нет, и не было женщины.
Ну что ж, придётся разбавить этот холодный интерьер яркими красками. Приложить, так сказать, свою руку для «улучшения» жилья Ахметова. Злорадно про себя рассмеялась. Эх, Булат, Булат, зря ты связался с нашей семьёй. Это мой отец достаточно мягкий человек, а вот я — совсем не пушистая и не ласковая кошечка.
— Это твоя комната на то время, пока мы не женаты. Потом переедешь в мою спальню, — сказал Булат. И пока я рассматривала интерьер своего нового жилья, он спросил меня: — Как тебе новый дом?
«Дом как дом», — подумала про себя.
А сама сказала:
— Довольно миленько.
Булат определённо удивился.
— Миленько? — переспросил, скривившись от этого дурацкого слова. — Ты назвала мой дом — миленьким?
Пожала невозмутимо плечами, мягкой походкой прошлась по спальне и сказала:
— А что ты хотел услышать? Что у тебя очень красивый, просто великолепный и духозахватывающий дом?
Он убрал руки в карманы и кивнул.
— Примерно так.
Подошла к нему и с улыбкой произнесла тихим голосом:
— Так ты и сам об этом прекрасно знаешь. К чему тебе моё одобрение?
Смахнула с его плеча невидимую пылинку и добавила:
— Оставь меня одну, мне нужно собраться для сегодняшнего вечера.
Он вздохнул и посмотрел на меня таким взглядом, словно раздумывал, а правильный ли сделал выбор? Может бросить всё и отказаться от этой затеи?
Булат тряхнул головой и произнёс:
— Обед будет через час, потом приедут стилисты и визажисты, наведут тебе марафет.
— Обедать буду здесь. Ты ведь не против?
Он недолго подумал, помрачнев ещё сильнее и ответил:
— Не против…
* * *
Кристина
Я взглянула на своё отражение в зеркале: тёмно-синего цвета платье было короткое, длинные тёмные волосы уложены в элегантную, но слегка небрежную причёску, добавляя свежести и дерзости образу, макияж, на мой вкус, чрезмерный. Я поморщилась. Я была слишком красива, слишком яркой, буквально на грани элегантности, едва-едва, не перешедшая в пошлость. Взяла флакон духов, которые оставили стилисты, и от души побрызгалась, с трудом сдержав желание чихнуть и выбежать на воздух от чрезмерно сладкого аромата.
Ненавижу сладкие духи, люблю холодные, чуть терпкие и свежие. А эти цветочно-цитрусовые вызывают у меня лишь раздражение и отвращение. А в таком количестве ещё и мигрень. На то и был расчёт — Булату сегодня будет «весело» в моём обществе.
В дверь моей комнаты неожиданно постучали, отчего я невольно вздрогнула. Но тут же взяла в себя в руки, наклеила на лицо яркую, но искусственную улыбку, подошла к двери и открыла её. Но улыбка дрогнула. Булат выглядел так… что у меня едва слюни не потекли.
Чёрт! Ну нельзя же быть таким привлекательным!
* * *
Булат
Как только Кристина открыла дверь, меня чуть не сшибла с ног волна удушающе‑сладких духов. Я невольно сделал шаг назад, часто заморгал, в носу защипало, что я едва не чихнул.
— Что с тобой сделали? — прорычал я, увидев не Кристину, а женщину явно не обременённую добродетелью и репутацией. Не Кристина, а бульварная шлюха стояла передо мной — красивая, дорогая, но шлюха.
— Твою невесту из меня «слепили», — съязвила она и широко улыбнулась.
Кристина, стоявшая передо мной, даже отдалённо не напоминала мою будущую невесту.
Я стиснул зубы в приступе гнева.
— Немедленно иди и смой весь этот цыганский раскрас с лица! Распусти волосы и переоденься в нормальное платье!
— Ты сам купил это платье, — парировала она.
— Ты не показалась мне в нём, когда мерила! Сказала, что подошло и всё! Да это даже не платье, а сигнальная тряпка для озабоченных мужиков!
— Слушай, ты купил мне свадебное платье и вот это. Больше у меня ничего нет, — сказала она тоном рассерженной кошки. При этом её глаза сверкнули жидким золотом, заставляя смотреть и смотреть в них как в невероятные и магические озёра. Кристина была прекрасна в гневе и в своём развратном образе. Но видеть её такую я не позволю ни одному мужику!
— У меня больше нет нарядов! Они все остались дома! Ты же не удосужился позволить мне попрощаться с сёстрами и собрать свои вещи!
— Не выставляй меня чудовищем! — разозлился я. — Сейчас принесу тебе тряпки поприличней! Одна бывшая оставила пару платьев…
— У тебя что, мозги в пластилине увязли? — зашипела она и сжала рука в кулаки. — Я лучше голой пойду или в этом прекрасном платье, но не надену шмотки твоих шлюх!
Зловоние сладких духов, чуть-чуть развеялось, в результате чего некоторое количество кислорода поступило в мой мозг, вернув способность рассуждать.
— Значит так, дорогуша. Быстро развернулась и бодро пошла в ванную, смывать с себя макияж и запах этих отвратных духов. И наденешь ты то платье, на какое я укажу. Усекла?
— Иди на хер! — рявкнула она.
Ну всё.
Схватил её и закинул себе на плечо. По-хозяйски шлёпнул по аппетитной попке и уже в приподнятом настроении, не церемонясь, затолкал брыкающуюся и кидающуюся грязными ругательствами девушку в душевую кабину. Встал рядом с ней и включил воду. Когда уже кричать, драться и ругаться смысла не осталось, я спокойно заметил: