На этом сбор трофеев был закончен. На столе тем временем материализовался еще один графин.
Бывший лейтенант разлил спиртное по стаканам и провозгласил тост:
– За удачливых ублюдков! Признайся, ты богу смерти в кашу насрал?
– Ага, трахнул любимую дочку!
– Так у него, если память не изменяет, любимая дочка – повелительница крыс и чумы. У нее крысиные лапы вместо ног, а из женского естества сочится гной…
– Зато всегда скользко, – пожал плечами графский сын.
Коньяк пошел Рею не в то горло, и бывший вояка закашлялся. А потом заржал. В пехоту шли люди из самых «низов», и пошлая шутки там всегда была в цене.
И они посидели еще немного. И еще намного. А потом…
– Слушай, вашблагородье, а мы чего пьем-то?
– Кажется, это бренди. Но я не уверен.
– Не, не в смысле, что, а в смысле зачем?
– За знакомство.
– Так мы вроде уже познакомились?
– Ага.
– А до того, как познакомились, двигались ли мы куда?
– Я на дирижабль. У меня билет.
– Хм… и у меня билет.
За окном смеркалось.
– Твою мать! – это уже хором.
– Трактирщик!
– Каналья!
– На барабан пущу!
– Кишки выпущу!
На полные ярости возгласы никто не явился. Где-то за стойкой что-то рухнуло. Раздраженный лейтенант, с трудом сохраняя равновесие, встал из-за стола и двинулся на поиски того, кому можно было поставить в вину тот факт, что гости засиделись и пропустили свой рейс.
В буфете было пусто. В всем здании было пусто. Как и на улице.
– Нет никого. Все разбежались. – как-то растерянно резюмировал Салех.
– Это все ты виноват! Если бы не твоя стремная рожа, такая ерунда бы не произошла! Всех распугал! Да тут даже тараканы от твоего вида разбежались! Ты что, не мог быть добрее к людям? Если бы не твоя жестокость и отбитость, нам бы сообщили об отправлении дирижабля! И вот что нам теперь делать?
Растерянный Рей не знал куда деть руки. Взгляд его упал на крупного рыжего таракана, который презрительно разглядывал бывшего лейтенанта, и никуда не собирался уходить.
– Мрак! Темные времена! Отрыжка творца! Чумы гнилое естество! – продолжал распаляться герцогский сын, с ненавистью глядя на собутыльника. – Так, Рей Салех, ты эту кашу заварил, тебе ее и расхлебывать! Иди и найди нам транспорт до Римтауна! Живо!
Растерянный Салех, давая сильный крен не правый бок (где был костыль) вышел из буфета и огляделся. В его мозге, отравленном флюидами алкоголя, не было и тени сомнения в том, что совестное опоздание на дирижабль – это сугубо его, Салеха, проблема. Была ли в этом вина литра крепкого алкоголя, многочисленных контузий, армейской привычки подчиняться аристократам или же что-то еще, мы, скорее всего, так и не узнаем.
Но факт остается фактом. Пьяный Салех отправился решать проблему.
Касса оказалась закрытой. Фуникулер тоже не работал, персонал причального порта ходил домой пешком. Свет горел в небольшом домике, на стене которого красовался герб полиции, но туда отставной лейтенант соваться не стал, догадываясь, что понять его могут превратно, то есть просто пристрелить с перепугу.
В итоге путь лейтенанта напоминал путь шарика для пинг-понга. Цок – цок – цок – глухой удар кулаком в дверь, серия проклятий, и снова цок-цок-цок.
– Чего надо?
Из-за очередной двери (пятой по счету) раздался заспанный голос.
– Дело есть, надо срочно доставить двух знатных господ в Римтаун! Ик! – Салех старался говорить внятно. Получалось не очень, но он старался.
– Не на чем! Следующий дирижабль через три дня.
– Плачу, ик, любые деньги! – Рей даже заслушался. Первый раз он произносит подобную фразу.
– Да хоть срешь ими, я тебе дирижаблю не рожу. – раздалось лязганье замка, скрип двери и Салех увидел владельца голоса. Плюгавый мужичок с плешивой лысиной. На нем была замызганная рубашка и грязные кальсоны. – Мужик, ты вообще, кто?
– Рей я!
– Какая, нахрен, рея, ох… – до мужичка долетел запах перегара. – Мил человек, ты закусывал хоть?
– Ик, пехота не закусывает! – бухнул себя кулаком в грудь Салех. Он умудрился забыть начало разговора и сейчас с каким-то удивлением пялился на мужичка.
– То есть это вы дебош устроили, облевали полицейского и обосрали морячка? – продолжал допытываться незнакомец.
– Не мы! Он сам! Ик!
– Ох, кретины… Мы тут таких не любим!
– Мы тоже! – согласился Салех, окончательно забывший что он тут делает.
– Деньги, говоришь, есть?
– Ага…
– Много?
– Сколько надо!
– Есть вариант один, могу вас отправить в грузовом контейнере для особо хрупких грузов. Но лететь он будет часов девять.
– Хм… А быстрее?
– Д-классом? Выйдет часа четыре. Ты уверен?
– Ага! Мне только самое лучшее, давай свой Д-класс!
– А на Д класс точно денег хватит?
– Сколько?
– Два золотых! Платить монетой. А то знаю я ваши бумажки!
Презрительно усмехнувшись, Салех ощерился и вытащил из кармана запрошенную сумму. Жалование у него было в платежных билетах, и его еще надо было обналичить. А вот выданные интендантом монеты приятно оттягивали карман. Теперь уже карман плюгавого мужичка.
– Через полчаса подходи сюда, будет стоять контейнер. Залезаете во внутрь. С собой берите одеяла. Опоздаете – денег не верну! –дверь перед носом отставного лейтенанта захлопнулась. И тот, довольный, отправился обратно в буфет, хваля себя за находчивость и удачливость.
– Эй, твое высокоблагородье, слышь! Я решил нашу проблему! – с радостным ревом Рей открыл дверь буфета. С такой силой, что та повисла на одной петле.
– О, и как? – казалось, Ричард спал с открытыми глазами. Перед ним стояла открытая бутылка, явно снятая со стеллажа за барной стойкой. – Откуда такие выводы? Указанный стеллаж был разбит.
– Ты просто не знаешь с кем пьешь, у меня везде свои люди! Так что собираемся, нас ждет транспорт! – с этими словами Рей отправился к барной стойке, в поисках уцелевших бутылок.
Сборы не заняли много время. И вскоре завернутые в несколько скатертей, позвякивающие утащенными бутылками, Ричард и Рей отправились на посадку. Многочасовая пьянка все же сказалась на них, и потому шли они молча, стараясь не отключиться прямо на ходу.
Контейнер представлял собой прямоугольный стальной ящик, высотой чуть выше двух метров.
Салех открыл дверь. Внутри стены были покрыты слабосветящимися рунными цепочками. На стальной двери была нанесена большая буква «Х», которая давал знать всем желающим что внутри едет хрупкий груз. Глупо хихикая, отставной лейтенант накарябал еще две буквы, и первый полез в недра контейнера. За ним зашел графский сын.
Ричард кинул на пол украденные в буфете скатерти и растянулся на них, отравляя атмосферу целым букетом сивушных запахов. Рей закрыл дверь, уселся на корточки и разместил на куске скатерти бутылку и пару засохших бутербродов.
Снаружи заскрежетало.
– Ничо, долетим в лучшем виде. У меня везде свои люди! Это вам не хухры-мухры, настоящий Д – класс! – пробормотал Салех, запрокидывая бутылку, даже не взглянув на этикетку.
– Как ты сказал, Д класс?
Рей перемогался и уставился на своего собутыльника. Ричард сидел и глазами полными ужаса взирал на Салеха.
– Д – класс. Через четыре часа будем в Римтауне. Экспресс доставка!
С жутким воплем графский сын подскочил и ломанулся в сторону выхода. Контейнер тряхнуло. Ричард отправился в короткий полет, мягко затормозив у стены. Сработала руническая магия, не позволяющего содержимому контейнера биться об стены. И о другие предметы в контейнере. Салех с выпученными глазами уставился на саквояж в парсе сантиметров от своего носа.
Снаружи снова заскрежетало и раздался рев. Контейнер снова тряхнуло, взбалтывая содержимое.
– Скотина! Мудила! Ублюдок! Дерьмоед погааааный! – завопил Ричард отправляясь в полет к противоположной стене.
– Что за сраааань? – вопил ничего не понимающий инвалид, лишь благодаря магии не сломавший себе шею при очередной встряске.
– Кретин, фетюк, свиная малафея! Д – значит «драконья»! Я убью тебя! Я убью себя! Идиот, педераст, уееееебище! – тряска усилилась, и Рей уже не мог понять, где верх, где низ, и вообще, где он. Магия контейнера не позволяла ничего себе повредить или убиться об стены. Но и только.
Очень, просто очень долгий полет начался.
Примерно за минуту до указанных событий.
Двое мужчин сидели на пустых ящиках. В темноте тлели угольки, в воздухе висел запах сладкого яблочного табака.
– Генрих, ты уверен, что эти кретины не догадаются?
– Они столько выжрали, что я не уверен, что они вообще поймут, что происходит. А потом им станет не до этого. Я мощность рунной цепочки выставил на минимум. Везет их Кривокрылый, у него под брюхом амплитуда тряски под пять метров, мужики замеряли.
– Ох, и хитер ты! Спасибо тебе дружище, спасу нет от этой швали! Аристократы, мать их! Белая кость, нас вообще за людей не считают!
– Ниче, пусть проветрят себе мозги. А главное, сами ведь попросили, денег заплатили, вдвое больше.
– Так ежели догадаются и обиду затаят?
Плюгавый мужичок только хохотнул, и успокаивающе хлопнул по плечу своего собеседника, в котором можно было узнать городового, несколько часов назад сильно обиженного Ричардом.
– Не бери в голову, мы о них больше не услышим. Помяни мое слово! Да и кто из этих урродов нас в лицо запоминает? Как ты правильно сказал, мы для них не люди, так, предмет обстановки. Пусть теперь сами поймут, каково это быть предметом. Хрупким и ценным.
Мужчины расхохотались. Так смеются только те, кто отмстил своим обидчикам тройной мерой. Так смеются абсолютно счастливые люди.
*Высший университет неявного воздействия и опосредованного влияния.
Глава 2
У Рея болела голова. Это было первое, что он ощутил. Противное, мерзопакостное чувство, словно изнутри кто-то поставил распорку и медленно крутил винт, расклинивая стенки черепа еще больше.
Горький колючий комок где-то в районе желудка усугублял страдания бывшего лейтенанта. Но потом пришла жажда, и мысли обрели другую направленность. Он вспомнил компанию в пустыни, вот он хватает варана, сворачивает ему шею, выгрызает кусок кожи и глотает вязкую, солоноватую кровь рептилии. Видение сменилось и теперь в руках пребывающего в полубессознательном состоянии Салеха в руках была кошка. Здоровая, лохматая, истошно верещащая. Вот он тянется зубами к кошачьей шее, глядя в оскаленную злобную морду. Вот кошка изворачивается, и в лицо инвалида умирается вонючая кошачья жопа.
С омерзением Рей перекручивает кошку, и снова в лицо упирается жопа. И еще попытка…
В очередной виток он яростно сжимает кошку так сильно, что упертая в лицо жопа начинает сочиться и брызгать чем-то…
— Буэээээ….
Болезненный спазм скручивает тело. Но желудок не исторгает из себя даже желчи. Вкус кошачьих фекалий остается на языке.
С трудом разлепляя глаза, под которые будто сыпанули песка, бывший лейтенант оглядывает. Слабое свечение рунных цепочек на стенах вызывает целую волну смутных и не особо приятных образов. Мысли в голове двигаются медленно и неохотно. Приняв устойчивое положение на четвереньках, Салех делает первый, самый трудный… ну пусть будет шаг. Все тело ломит, словно после тяжелого марш-броска. Дверь контейнера неохотно поддается и с громким скрипом открывается.
Свет больно бьет по воспаленным глазам. Свежий воздух омывает легкие, и в голове слегка поясняется.
Вокруг зиждутся кое-как наваленные друг на друга контейнеры. Резкий и противный звук ранит барабанные перепонки и Салех со стоном оглядывается в поисках его источника. Звук повторяется. И Рей недобро ухмыляется, все же обнаружив причину беспокойства.
Небольшая собачка дворовой породы злобно скалит зубы в сторону похмельного лейтенанта. Тот скалится в ответ. Трескаются сухие губы. Видение пустыни и варана снова посещает лишенную волос голову. Собачка что-то начинает понимать и жалобно скулит. Впрочем, удрать у нее не выходит, кабыздох привязан на веревке рядом с небольшой будкой.
Рей делает шаг. Скулеж собачки срывается на истерический вой.
— Эй, мужик, с тобой все в порядке? Мужик, о боги, ты что, пьешь из собачьей миски?
Рей с трудом оторвался от источника живительной влаги, оглянулся и поспешно поднялся на ноги. Мир вокруг закрутился и Рея вырвало.
– Мужик, ты там живой?
Продолжал допытываться голос.
— Нет, но это лечится, – просипел Салех, оглядываясь.
Перед ним стоял мужичок в костюме служителя воздушного порта. У бывшего лейтенанта возникло острое чувство дежавю, словно именно этого человека он встречал буквально недавно. Только вот не мог вспомнить, где…
– Все лорды бездны, ты что, из контейнера вылез? Его же дракон припер! Тебя что, хотели убить?
От участливого тона Салеха снова затошнило. С трудом удерживая себя вертикально, бывший лейтенант порылся в карманах, достал серебрушку и протянул ничего не понимающему собеседнику.
— Вода, а лучше рассол, а лучше пиво, – в руку мужичка легла вторая серебрушка. — А это за забывчивость. Я просто знакомился с собакой. Славный у тебя песель.
Славный песель, которого от безвременной кончины спасла миска воды, замеченная инвалидом в последний момент, истерично гавкнул, подтверждая версию
Получивший свою недельную зарплату мужичок повеселел и куда-то убежал. Салех устало сел на какой-то ящик, пытаясь унять мигрень.
Служитель порта явился буквально через минуту с ведром воды и черпаком. После чего снова убежал. Принес половину банки рассола и пару бутылок самого дешевого пива.
Увидев принесенное богатство, Салех повеселел. При виде благодарной улыбки служитель сбледнул и удрал.
«Работать человеку надо», подумал Салех, сорвав зубами пробку с бутылки, залпом опустошил ее, сладко прищуриваясь от первых лучей солнца.
Из недр зловонного контейнера раздался тяжкий стон. Испытывающий легкое чувство вины за случившееся, бывший лейтенант полез спасать нового знакомого.
Вытащенный на солнышко Ричард был болезненно бледен и пребывал без сознания. Салех занялся реанимацией.
Холодная вода, щедро выплеснутая на лицо, заставила графеныша зайтись в спазме то ли кашля, то ли рвоты. Встретившись со взглядом, лишенным разума, Салех протянул «пациенту» ковш воды. Который был моментально опустошен. Как и следующий.
Вздернув все еще ничего не соображающего графского сына на ноги, Салех с хеканием (и не скрываемым удовольствием) зарядил ему кулаком в живот, от чего Ричард резко опустошил желудок.
Пробка со звоном падает на землю и в зубы «исцеляемого» упирается горлышко бутылки. «Пациент» болезненно кривится, и пытается отвернуть голову в сторону. Впрочем, безрезультатно. Покрытые мозолями пальцы сжимаются на тонком носу. Минута борьбы и прохладное пиво начинает течь по пищеводу. Тело в руках бывшего лейтенанта обмякает.
С чувством исполненного долга Салех возвращается на ящик, прихлебывая рассол.
— Кто вы такой? Где мы? — раздается сиплый голос.
Пребывающий в состоянии, близком к просветлению, бывший лейтенант лишь неодобрительно косится на приятеля.
– Почему мне так хреново? Вы меня похитили? — продолжает допытываться жертва похмелья.
– Я купил тебя в борделе. Ты там работал последние пару лет. Вчера ты перебрал водки с героином и всем рассказывал, что являешься младшим сыном графа Гринривера. Имел полный фурор!
На шутку Ричард не отреагировал.
– Мы с вами вчера пили… О боги, мне нельзя пить… Но я очень плохо переношу высоту! Это катастрофа.
На последнее заявление Салех только хмыкнул.
-- А тебе приходилось когда-нибудь участвовать в дуэли? – чисто в порядке издевки решил поучаствовать в разговоре бывший лейтенант.
– Дуэли? Отрыжка бездны, только не говорите, что я кому-то назначил дуэль! Отец лишит меня наследства…
На этих словах Салех не выдержал и заржал. Заливисто, с подвыванием. После чего, внимательно глядя на своего попутчика, подробно поведал ему обстоятельства их знакомства. Упустив только финальную сцену, в которой Ричард высказывал свое отношение к выбранному способу перемещения.