— Твой отец знал, что ты моя, — словно вынося приговор, произнес Амир. — С самого твоего рождения знал. Но ему хватило смелости обманывать меня все это время. Открой глаза, Равена, и посмотри.
Рыдая, Равена потрясла головой. Отказываясь смотреть. Отказываясь видеть.
Тогда Амир схватил ее за подбородок и насильно заставил повернуться к нему.
— Смотри.
На раскрытой ладони его лежал крупный синий камень в форме капли. Капли или слезы. В нем, словно живые, двигались россыпью искры света.
— Сапфир, — произнес Амир. — Этот камень возник, когда ты высвободила магию воскрешения, чтобы оживить девчонку, которая была в шаге от смерти. Вчера.
Равена слушала — и не слышала. В словах Амира для нее не было никакого смысла. Только одно в этот момент имело значение: ее родители мертвы. Амир убил их. Ее дорогой брат убил их доброго безобидного отца и нежную заботливую матушку.
Разум Равены отказывался принять это: слезы застилали глаза, рыдания душили.
— Ты — Сапфир, Равена, — продолжал Амир. — Твой отец знал. Знал, и скрыл от меня. Но больше никто не станет у меня на пути.
Равена дернула головой, вырываясь, подалась назад, проползла немного по полу — дальше, дальше от этого страшного чужака в теле брата, — но Амир схватил ее за руку.
Охнув от боли — насколько безжалостно впились пальцы Амира в ее кожу, — Равена заметила, как его взгляд остановился на тыльной стороне ее ладони, а зеленые глаза налились темнотой.
— Это кольцо, — с тихим гневом произнес Амир. — Оно связывает тебя с другим мужчиной.
Обручальное кольцо Клана Воронов, сделавшее ее невестой Натаниэля, — Равена лишь смутно понимала, что Амир сейчас говорит о нем. Кольцо, которое росло вместе с ней. Кольцо, которое нельзя было снять.
Амир сплел ее пальцы со своими и приник губами к внутренней стороне ее ладони. Равена дернулась от горячего прикосновения, но Амир не позволил вырваться. Глядя ей в глаза взглядом, в котором все сильнее разгоралось пожирающее пламя, он сказал:
— Все, что мне нужно, это отрубить тебе этот палец. И ты больше не будешь связана с главой Клана Воронов. Ты станешь моей, Равена. Только моей.
От его слов, от его голоса кровь стыла в жилах Равены. Она смотрела на него, и к своему ужасу понимала, что это не просто слова. Не угроза — намерение. Амир сделает, как обещает.
Ее взгляд остановился на руках Амира, и Равену затрясло. Его ладони и пальцы были испачканы кровью — кровью ее отца и матери.
В сознании Равены вдруг начал разгораться пожар. Всего лишь миг — и вот он уже бушует внутри нее. Она чувствовала жар, почти слышала треск огненных искр и могла поклясться, что ноздрей касается запах дыма.
Почему это произошло? Почему это случилось с ней? Еще сегодня утром она была счастлива. У нее была нежная матушка и добрый отец. У нее был дорогой брат, который всегда защищал ее и так часто заставлял смеяться…
Амир. В один миг он отобрал у нее все.
Горе словно отошло в сторону, уступая место другому чувству, которое сейчас сжигало ее изнутри. Боль и ярость смешались, вырвавшись на волю ненавистью. Равена с силой дернулась, высвобождая ладонь из пальцев Амира, и всем телом бросилась к кинжалу.
Амир стремительно рванулся следом, пытаясь перехватить ее, но пальцы Равены успели ухватить рукоять. Ее тело двигалось, словно подчиняясь внутренней силе, о существовании которой Равена даже не подозревала. Сжимая рукоять кинжала обеими руками, она наугад полоснула им перед собой, и ахнула, когда на ее ладонь и лоб брызнули горячие капли крови.
Пожар внутри нее вмиг утих, словно и не было. Вспышка ярости длилась лишь несколько мгновений и быстро рассеялась. Равену вновь охватил ужас, а руки, тотчас ослабевшие, отпустили кинжал — с глухим стуком он упал на пол.
Она смотрела в удивленные глаза Амира. Он держался за щеку, и сквозь пальцы его текли струйки крови.
— Ты ранила меня, Равена, — сказал Амир, и несмотря на то, что в голосе его не было гнева, Равена почувствовала, как ледяной волной на нее накатывает страх.
Она ранила Амира. А он убил ее родителей. Их родителей.
Страшный сон, от которого нет пробуждения.
Губы Равены дрожали. Пальцы дрожали. Все тело трясло. Ею снова владел ужас: исходящий от чужих глаз Амира, рожденный собственной слабостью.
Амир шагнул к ней. В голове Равены прозвучали его слова: «Все, что мне нужно, это отрубить тебе этот палец». В ужасе она отшатнулась и, сорвавшись с места, бросилась к двери.
Бежать! Прочь! Только не позволить ему коснуться себя! Все ее существо на миг скрутило в узел от мысли, что там, в библиотеке, остались ее родители, но Равена не могла остановиться. Страх заставлял ее мчаться изо всех сил.
Ей казалось, Амир вот-вот схватит ее, но в какой-то момент она осознала, что он не гонится за ней. Единственным ее преследователем была жгучая, истязающая ее невыносимой пыткой мысль: «Зачем? Почему Амир убил родителей? Как смог он отнять жизнь у тех, кто долгие годы был его семьей?».
Наваждение. Это просто какое-то злое наваждение. Это не может быть правдой.
Тяжело дыша, Равена добежала до конца коридора, повернула за угол, пронеслась мимо двери в столовую и, с трудом удерживая ослабевшими руками тяжелые юбки, устремилась к двери, ведущей во двор.
Когда она была уже в нескольких шагах от нее, широкие створки двери внезапно распахнулись настежь, и на пороге возник человек.
Равена ахнула и отпрянула назад, запутавшись в юбках и едва не упав. Незнакомец, преградив ей дорогу, смотрел на Равену такими же изумрудными глазами, как у Амира. Его холодный и жесткий взгляд на миг словно пригвоздил ее к полу. Она не рассмотрела его лицо и одежду, но сразу заметила отделанную золотом накидку — местное дворянство не носило накидки такого покроя, а богатые торговцы не посмели бы — золото в одежде было привилегией знати.
Этот человек был чужаком. Недолго думая, Равена бросилась обратно. В лицо ей ударил голос Амира:
— Идрус, не дай ей убежать! Но не смей навредить!
У Равены было не так много вариантов. Забежав в столовую, она устремилась к двери в кухню. В голове промелькнула мысль: кухарка и единственная оставшаяся в доме служанка, наверное, сейчас крепко спят в своих комнатах и даже не знают, что их хозяева уже мертвы.
Равена всхлипнула, глаза снова заволокло слезами, и только небеса знали, чего ей стоило в этот миг не позволить горю взять верх над ней. В этот раз ее преследовали — задыхаясь на бегу, она слышала быстрые и тяжелые шаги у себя за спиной. Человек, только что возникший на пороге дома и преградивший ей путь, был не знаком ей, но Амир не только обращался к нему по имени, но и отдавал приказы.
«Кто ты, Амир?»
Ворвавшись в кухонные помещения, Равена бросилась к маленькой узкой лестнице, ведущей на задний двор. Как часто она пряталась здесь, когда они с Амиром в детстве играли в прятки, будучи детьми? Кухарка всегда говорила Амиру: «Равены здесь не было. Нет-нет, не забегала, ищи в другом месте!», пока девочка, обняв колени, сидела мышонком на нижних ступенях. И Амир послушно уходил — то ли верил в этот маленький обман, то ли притворялся, что поверил — чтобы Равена могла гордиться тем, как хорошо она спряталась.
Теперь эта лестница была ее единственным спасеньем.
Ох, какое счастье, что дверь оказалась не заперта! Равена выбежала в ночь, залитую серебристым светом луны, и устремилась по тропе, ведущей через сад. Дальше, в ограде, был тайный лаз. Когда-то они с Амиром, используя этот лаз, убегали играть в лес, нарушая строгие запреты матушки. У Равены была только одна надежда — что ей удастся спрятаться в лесу. Затаиться в каком-нибудь овраге и переждать. Что будет дальше — об этом она думать не могла.
Об этом она подумает потом.
Равена услышала шум за спиной, но не стала оборачиваться. Сжала зубы, подняла юбки настолько высоко, насколько смогла, и продолжала бежать. Нет смысла смотреть — она и так знала, угадывала в тех звуках, которые доносились до ее ушей, что чужак, отправленный за ней Амиром, движется куда стремительнее ее и вот-вот настигнет.
Равена посмотрела вперед — туда, где обрывалась тропа, — и на миг в ее сознании словно воскрес образ из ее снов: в конце тропы стоит Натаниэль и, услышав, как она зовет его, оборачивается на зов.
Споткнувшись, Равена ахнула и упала, больно ударившись коленями и стесав кожу на ладонях. Чужие шаги уже были прямо у нее за спиной. Равена оглянулась — изумрудные глаза чужака смотрели на нее бесстрастно, а в жестком изгибе рта она легко могла прочесть, что он приволочет ее обратно к Амиру, чего бы это ему ни стоило.
Мужчина резким движением отбросил в сторону правую полу накидки, чтобы продемонстрировать ей кинжал в ножнах у него на бедре. Наверное, это было сделано для устрашения, чтобы она не вздумала сопротивляться, но эффект возымело противоположный.
Равена вскрикнула, подалась назад, пытаясь одновременно встать на ноги, но не смогла — лишь уперлась руками в холодную землю, чтобы не упасть навзничь. Из ее горла вырвался прерывистый звук, похожий на жалостливый стон, и Равена зажмурила глаза.
Она не хотела, чтобы этот человек схватил ее. Не хотела, чтобы он вернул ее Амиру — убийце, который пообещал покалечить ее. Но, о небо, почему она такая слабая?! Она не знает, как ей спастись!
Именно в этот момент, когда отчаяние почти завладело Равеной целиком, тишину ночи со свистом вспорол громкий шелест, на миг оглушивший ее. От удивления Равена распахнула глаза и…
Перед ней, заслонив собой весь мир, раскинулись два больших черных крыла.
9. ПОД КРЫЛОМ ВОРОНА
— Натаниэль, — внезапно почувствовав, как все плывет перед глазами, прошептала Равена.
До сих пор она изо всех сил старалась противостоять безумию происходящего, но сейчас все силы словно разом покинули ее: тело стало ватным, голова наполнилась пустотой. Единственное, что имело значение — Натаниэль пришел за ней. Он вернулся. Он спасет ее.
Равена могла только смотреть завороженным взглядом, как лунный свет струится по черному оперенью. Как касаются земли темные с замысловатой искусной вышивкой одежды Клана Воронов. Как развеваются от ночного ветра смолянистые, словно воплощение самой ночи, волосы.
— Мы забираем ее, — произнес чистый и звучный голос — словно прекрасная музыка лютни коснулась ушей Равены. — Наследница рода де Авизо — невеста главы Клана Воронов, обрученная с ним магией клана и связанная клятвой крови. Ваш клан не вправе претендовать на нее.
Что-то в прозвучавших словах впилось под кожу Равены, словно пчелиное жало. Она заставила себя посмотреть еще раз на того, кто стоял спиной к ней, и губы ее дрогнули. Как она могла спутать?
Короткие волосы едва касались лопаток, тогда как глянцевое полотно черных волос Натаниэля ниспадало ниже бедер. И крылья… Тусклое оперенье, малый размах — лишь жалкое подобие тех, что она помнила.
Люди из Клана Воронов пришли за ней. Натаниэля здесь не было.
Тот, кто стоял перед ней, повернулся, и на миг их с Равеной взгляды встретились. Его глаза цвета черной смородины несколько мгновений смотрели на нее, словно изучая, тогда как Равена с неугасающей надеждой вглядывалась в его лицо, силясь найти знакомые черты. Однако тщетно. Она не помнила — не могла вспомнить лица Натаниэля. Слишком давно он исчез из ее жизни. Память девятилетней девочки не сохранила дорогой образ.
Сейчас Равена не знала, кто перед ней. И только крылья, раскинувшиеся у него за спиной, крылья, в которых не было той пронзительной колдовской черноты, запечатлевшейся в ее сердце, говорили, что этот человек — не тот, кого она ждала.
Он наклонился к ней так легко и стремительно, что Равена не успела даже ахнуть, когда ее подхватили его руки. И пусть он был незнакомцем, пусть не руки Натаниэля держали ее, но Равена вдруг почувствовала себя в безопасности, прижатая к его груди.
— Я не позволю вам забрать ее! — раздался рядом громкий, вибрирующий от ярости голос.
«Амир!» — мысленно вспыхнуло в сознании Равены прежде родное имя, которое теперь вызывало в ней лишь ужас.
— Она принадлежит мне!
В голосе Амира звучала неприкрытая угроза. Заставив себя повернуть голову, Равена увидела названого брата, который, широко расставив ноги, стоял на тропе прямо напротив нее. В его руке был кинжал — тот самый, с обагренным кровью лезвием, — и Равена невольно задрожала.
Нет, только не снова. Она не хотела, не могла видеть, как кто-то еще умрет от руки Амира.
Но она недооценила Клан Воронов.
Они слетались со всех сторон — черные птицы, в полете меняющие облик на человеческий. Хлопанье крыльев взорвало ночь, заполнило все вокруг и оглушило Равену. На миг она зачем-то спрятала лицо на груди того, кто держал ее, как будто защищаясь, но сознание тотчас подсказало — ей ничего не угрожает. Она в безопасности.
— Ваш клан в меньшинстве, — произнес ее спаситель, и Равена вновь поразилась чистоте его голоса — пронзительной в тишине ночи. — Вы двое не выстоите против нас. Здесь сейчас больше сотни воронов. Если вы нападете — не сомневайтесь, придет поддержка. Вы можете рассчитывать на свою мощь, но мы уничтожим вас числом.
— Мой господин, — обратился к Амиру стоящий чуть в стороне чужак с изумрудными глазами. — Вы не можете рисковать. Ваша жизнь слишком важна для клана.
— Молчи, Идрус! — в ярости выкрикнул Амир. — Я не позволю обокрасть себя во второй раз!
— Мы готовы сразиться, — спокойно сказал спаситель Равены. — Решение за вами.
— Мой господин, прошу вас!
Зеленоглазый чужак так отчаянно взывал к благоразумию Амира, что тот наконец услышал его.
В глазах названого брата Равены бушевал разрушительный смерч.
— Однажды я вырежу весь ваш клан до последнего вороненка, — низким хриплым голосом пообещал он. — Клянусь.
Спаситель Равены в ответ не сказал ни слова. Вороны, окружившие их, застыли в спокойном ожидании. Казалось, угроза Амира не достигла их — ударилась о стену равнодушия и рассеялась в воздухе.
А в следующий миг за спиной Амира распахнулись, словно капюшон гигантской кобры, два перепончатых крыла поистине невероятных размеров. И тотчас такие же крылья возникли за спиной Идруса. Лишь на миг Равена поймала на себе взгляд Амира, и мгновенно зажмурилась, чувствуя, как от боли в груди искажается лицо.
Она слышала, как двое с шумом поднялись в воздух. Память вдруг заговорила с ней высоким звонким голосом еще юного Амира:
«Нирах — самое ценное золото в мире. Золото драконов. В нем скрыты крупицы древней драконьей магии. Его можно найти только в исконных землях Клана Драконов».
Равена не сдержалась — слезы потекли по ее лицу, из горла вырвались глухие сдавленные рыдания.
— Мы отнесем вас к вашему жениху, — все так же спокойно, без каких либо эмоций, произнес спаситель Равены. — Он ждет вас.
— Почему он не пришел за мной раньше? — прошептала обвинительно Равена, не рассчитывая услышать ответ.
Если бы он не оставил ее надолго, возможно, того, что произошло этой ночью, никогда не случилось бы.
Если бы он не оставил ее…
Наверное, Равена потеряла сознание от всего пережитого, потому что в какой-то момент пробудил ее уже знакомый чистый голос:
— Госпожа, проснитесь.
Равена открыла глаза.
— Вы должны встретиться с главой клана.
Черные глаза ее спасителя смотрели на нее выжидающе. Словно в знак согласия, Равена прикрыла веки и тотчас открыла их. Осторожно ее опустили на землю, и Равена поняла, что стоит на выложенной брусчаткой улице. Она огляделась вокруг: двухэтажные дома, плотно жавшиеся друг к другу — они стояли посреди одной из улиц Бриеста. Тихой и безлюдной — над городом распростерла гигантские крылья ночь. Однако полная луна, зависшая над городом, освещала все вокруг серебристым светом. Оглянувшись, Равена осознала, что улица отнюдь не безлюдна.
Горожане крепко спали в своих домах, но на крышах их домов, крылатые и почти невесомые, как птицы, замерли люди вороны. Все до единого — присев на одно колено, видимо, чтобы оставаться менее заметными на случай, если кто-то выглянет в окно. А дальше по улице стояло две кареты. Дверца одной из них открылась и на мостовую шагнул кто-то из Клана Воронов.