Я начала методичный осмотр в северном направлении и почти сразу нашла разум. Нет, на самом деле, три тесно сбившихся разума.
Я связалась с тем из них, что горел ярче других, и застонала от боли. Моя левая рука — нет, левая рука моей цели — как будто горела огнем. Я баюкала ее правой, ощущая полоску голой кожи над туго натянутой тканью.
Всю информацию мне давало прикосновение, а не зрение. Глаза моей цели были открыты, но единственный слабый свет исходил от ближайшей контрольной панели, так что я могла видеть лишь смутные силуэты.
— Здесь слишком темно. — Перепуганный шепот, принадлежавший, похоже, юноше, вторил моим мыслям. — Ужасно темно.
— Мы должны позвонить в аварийные службы и попросить помощи, — прошептал определенно женский голос.
Помимо боли в руке моя цель ощущала головокружение от потери крови, но резко прошипела в ответ:
— Нет! Мы не будем просить помощи. Я за все отвечаю и держу ситуацию под контролем.
— Ты потерял всякую связь с реальностью, — произнес женский голос. — Тот человек все еще внизу, на этаже, и ищет нас. Со временем он сообразит, что мы, наверное, залезли по лестнице, поднимется за нами и снова нападет.
— Я победил в схватке с ним в прошлый раз, — упрямо заявила моя цель. — И выиграю снова.
— Ты не победил в той стычке. — Сейчас женский голос звучал чрезвычайно рассерженно. — Ты ничего не сделал, только получил рану. Именно я сбила того мужчину с ног, ударила его фонарем и протащила вас двоих между баками. Я соорудила тебе подобие жгута из ткани. И додумалась залезть по лестнице, чтобы спрятаться здесь.
Она застонала.
— Даже если тот злодей не станет нас искать, нам никогда не выбраться отсюда самим. Фонаря не осталось, и мы понятия не имеем, где находимся. Ты должен вернуть наши инфовизоры, чтобы мы могли позвонить в аварийную службу.
— Нет! Если мы попросим помощи, то попадем в неприятности.
Боль моей цели затрудняла мысли, но я начала передавать детали через коммы.
— Я нашла раненого. Там почти кромешная тьма, и я не вижу ничего, чтобы определить точное место. Этот человек находится на расстоянии, по крайней мере, одного коридора к северу от меня, хотя больше похоже на два квартала, и как минимум на пять уровней выше. Он получил удар ножом в руку и, вероятно, потерял много крови. С ним два человека, и один наложил ему тряпичный жгут.
Я перевела дух.
— Раненый лежит на каком-то холодном металле, возможно, на крышке бака. Один из его спутников — мужчина и застыл от ужаса перед темнотой. Другая — женщина, она спорит с раненым. Судя по голосам, все довольно молоды. Определенно, не старше меня.
— Люди спорят, — повторил Лукас. — Один из них — наша дикая пчела? У нас ситуация с заложником, Эмбер?
— Нет. Эти трое были атакованы дикой пчелой. Юноша получил ножевое ранение, но девушка поборола дикую пчелу. Им удалось сбежать, вскарабкаться по лестнице и скрыться. Девушка думает, преступник продолжает искать их внизу, и спор идет из-за того, что раненый парень забрал все инфовизоры и не хочет звонить в аварийные службы.
— Ты уверена, что именно пострадавший не хочет обращаться за помощью? — спросил Адика 145a05. — Мне это кажется бессмысленным. Ему же нужно лечение.
— Раненый не хочет просить помощи, поскольку думает, что они попадут в неприятности, — объяснила я. — Согласна, это звучит неразумно, но он не слишком ясно думает даже на уровне предвысказанных мыслей, а ниже все просто смешалось от боли.
— У нас трое беззащитных гражданских, прячущихся на вершине бака, — хмуро заключил Лукас. — Дикая пчела уже серьезно ранила одного из них и, возможно, прямо сейчас продолжает охоту внизу. Очевидно, вокруг баков нет ламп с датчиками движения, но какое-то освещение должно быть.
— В этом районе есть верхний свет, — подтвердила Николь. — Обычно его включают во время технических работ.
— Наша дикая пчела или не знает, как включить лампы, или предпочитает продолжать поиски в темноте, — сказал Лукас. — Может быть, мы сами зажжем свет позже, но пока пусть злоумышленник думает, что контролирует ситуацию.
Он помолчал.
— Эмбер, я хочу, чтобы сейчас ты оставила эту троицу и попробовала найти дикую пчелу.
Я вышла из наполненного болью разума парня и начала осматривать территорию в поисках преступника. При этом смутно осознавала, что беседа по передатчику продолжается.
— Посылаю всем в ударной группе данные об освещении, — сказала Николь.
— Рофэн, тебе надо защитить и вывести в безопасное место не одного, а троих, — проговорил Адика. — Калебу и Рафаэлю лучше присоединиться к красной группе.
— Мы не можем подвергнуть невинных людей опасности, выведя на них дикую пчелу, — заметил Лукас. — Если злоумышленник бродит по нулевому уровню, то красной группе следует избегать его, то есть подняться на лифте на сорок шестой промышленный и найти люк в полу. По плану, вы должны спуститься на веревках на вершину одного из баков, а затем добраться до пострадавших по подвесным переходам. Не открывайте люк, пока я не прикажу.
— Красная группа выходит, — доложил Рофэн.
Через мгновение я нашла разум, пылавший гневом.
— Цель обнаружена. Дикая пчела находится в трех кварталах к западу от меня и на уровень выше.
— Синяя группа должна занять позицию и приготовиться к загону цели, — сказал Лукас. — Не показывайтесь, пока красная группа не доберется до пострадавших и не сможет их защитить.
— Понятно, — ответил Адика. — Синяя группа выходит.
Я читала мысли, наполненные бурлящими эмоциями.
— Дикая пчела в бешенстве. Те люди зашли на его территорию. Узнали его секрет. Проявили неуважение и посмеялись над ним.
— Наша цель считает это место своей территорией, — сказал Лукас. — То есть хорошо ориентируется в этом районе нулевого уровня. Прохожие случайно наткнулись на него и узнали его постыдную тайну. Он ответил внезапным переходом к насилию.
— Эмбер, у цели есть фонарь? — спросил Адика.
— Он никогда не носит фонарь на нулевом уровне, поскольку временами здесь проходят технические работники, — отозвалась я. — Он помнит каждый дюйм этих мест и научился передвигаться, используя только свет от контрольных панелей.
— Он одет в форму техника? — спросил Лукас.
— Ощущение от ткани не похоже на технический костюм, у одежды есть высокий воротничок как у формального комбинезона. Дикая пчела приближается к контрольной панели с лампочками, так что…
Я изучила происходящее глазами цели.
— Я уловила вид одного из рукавов. Он порван и измазан грязью, но на свету я увидела изображение мерцающего листа.
В коммах заговорила Базз.
— Этой одежде не может быть больше трех месяцев. Мерцающие листья и цветы — это последний писк моды на элитных верхних десяти уровнях улья.
— Цель портит дорогие фирменные вещи, нося их в грязном техническом районе, — заметил Лукас. ягзшуз — И не боится этого, поскольку легко может позволить себе новые. Наша цель — житель этих мест на первом уровне.
Глава 3
Я поразилась.
— Ты серьезно думаешь, что наша цель с первого уровня? Это так необычно.
— Это крайне необычно, — подтвердил Лукас. — Большинство жителей первого уровня полностью довольны жизнью. Лотерея дала им не только любимую работу, но и высочайший статус и самые роскошные условия в улье. Если у обитателя этого уровня все же возникают проблемы в отношениях, ему помогают с ними справиться лучшие медики и консультанты.
Он вздохнул.
— Но бывают и исключения. Эмбер, твой телепатический талант так редок и отчаянно нужен улью, что тебя определили на роль, независимо от того, подходила она тебе или нет. В такой же ситуации находятся и некоторые другие люди, выполняющие нелюбимую и даже, возможно, ненавистную работу. В результате, они могут страдать от тяжелого стресса и все сильнее обижаться на счастье окружающих.
— Таких людей в улье немного, Лукас, — с сомнением заметила Николь.
— Немного, — согласился Лукас. — Но им создают особенно роскошные жилищные условия. Практически все эти люди, приписанные к Оранжевой зоне, живут здесь, в районе 500/2500.
Его голос зазвучал жестче.
— Это центр первого уровня Оранжевой зоны. В нем расположены лучшие апартаменты для выдающихся людей, вроде главы службы политики. Местный торговый блок и прочие услуги доступны только жителям района 500/2500, центра всего улья.
— Надеюсь, ты не считаешь главу службы политики нашей дикой пчелой, — вставил Адика. — Это создало бы исключительно неловкую ситуацию.
— Я уверен, что он — не наша цель, — подтвердил Лукас. — Когда я обратился к нему за разрешением воспользоваться его апартаментами, он находился в рабочем кабинете на первом промышленном уровне и отправил одного из телохранителей нам на помощь. Однако наша дикая пчела должна быть кем-то столь же исключительно важным. Это подходит, Эмбер?
— Дикая пчела считает себя значительным человеком, — осторожно ответила я. — На всех уровнях его мыслей присутствуют ноты превосходства. Именно поэтому он так взбесился, когда те свидетели обнаружили его секрет. Низкоуровневая белковая накипь осмелилась смеяться над ним. Это было унизительно.
Я помолчала.
— Но то, что нападавший считает себя важным, не обязательно означает, что он является таковым. Я читала мысли диких пчел, относящихся к восьмидесятому уровню, и они называли себя значимыми людьми. Это лишь показывает их раздутое эго.
— Совершенно верно, — сказал Лукас. — Ты видишь какие-нибудь намеки на личность дикой пчелы?
Я поспешно просмотрела мыслительные уровни цели.
— Он не думает о своем имени. Не думает о своей работе. И даже о причине, по которой исследовал технический район. Его разум сосредоточен на поиске и убийстве людей, посмеявшихся над ним.
Я застонала.
— Он должен найти и убить их и сделать это быстро. На кону вся его жизнь. Он получил сообщения службы здоровья и безопасности, мол, район 500/2500 на первом уровне эвакуируется из-за проблем с электричеством, но знает, что это ложь.
— Так что, по мнению дикой пчелы, происходит? — спросил Лукас.
Я сконцентрировалась на соответствующей цепи мыслей и быстро процитировала детали.
— Он контролировал свое поведение, поскольку верил, что патрулирующие носачи могут прочитать его разум. Два года назад цель обнаружила, что это неправда. Он совершил ошибку, которая привела к несчастному случаю в его лаборатории. Затем солгал о произошедшем и неделями ожидал, что носачи разоблачат его, но они этого не сделали.
— Моя группа проверяет записи о несчастных случая в лабораториях, — сказала Николь.
— Но дикая пчела по-прежнему верит, что носачи являются истинными телепатами, — продолжала я. — И думает, они не смогли прочитать разум, поскольку его превосходная логика оказалась вне их понимания. Самое смешное, ум цели действительно очень логичен, но это лишь облегчает чтение мыслей.
Я покачала головой.
— В любом случае, дикая пчела начала потакать своим слабостям. Все шло безупречно, пока его не увидели те прохожие. Сейчас он думает, мол, они обратились за помощью и силы здоровья и безопасности эвакуируют эту территорию, потому что отправляют сюда армию носачей. Он никогда не хотел причинить кому-то вред, но сейчас впал в отчаяние. Единственный способ спастись от разоблачения и насмешек — это найти чужаков и убить их, прежде чем прибудут носачи. Как только телепаты прочитают разумы тех людей и узнают, что они видели…
Мысли затопила последовательность воспоминаний, и я оборвала фразу, чтобы сосредоточиться. Моя цель зашла на нулевой уровень, открыла инспекционный люк, проникла в ремонтный лаз и легла, разбирая крышку вентиляции над квартирой нового соседа. Решетки крышки были созданы так, что не позволяли смотреть на людей в апартаментах, но злоумышленник научился ножом расширять промежутки и получать четкий вид.
Он так погрузился в свою работу, что не услышал, как подошли люди, и не заметил, как свет их фонарей присоединился к его собственному. Понятия не имел, что они стоят вокруг инспекционного люка и наблюдают за ним. А потом услышал их смех.
— Я вижу воспоминие дикой пчелы о встрече с очевидцами, — сообщила я. — Он пользовался нулевым уровнем и пересекающимися ремонтными ходами, чтобы подбираться к вентиляции соседских апартаментов на первом уровне. Чужаки поймали его, когда он пытался расширить ножом вентиляционное отверстие и заглянуть в квартиру. Они смеялись над ним. Он выбрался из люка и накричал на них, но те продолжали смеяться. Он инстинктивно бросился на самого шумного, а потом другая пнула его, ударила своим фонарем, и троица сбежала в темноту.
— Значит, дикая пчела не собиралась никого ранить, — сказал Лукас. — Ее просто поймали за подглядыванием в душе.
— Он не подглядывал в душе. — Я разделяла мысли цели, испытывала ее эмоции и рассердилась на ложное обвинение. — Он жил их жизнью.
— Тебе придется объяснить все немного точнее, — попросил Лукас.
— Ты был прав: лотерея дала дикой пчеле жизненно важную работу, которая ей не подходила, — ответила я. — Может быть, цель жаловалась на несправедливость. Может быть, слишком гордилась своей значимостью. Или это просто неприятный человек. Как бы то ни было, другие его не любят и делают все возможное, чтобы не проводить с ним время. В лаборатории он работает один. В квартире живет один. Друзей нет. Он испытывает такое одиночество, что одалживает жизнь у других людей.
Я помолчала.
— Он использовал вентиляцию, чтобы наблюдать за жизнью соседей и представлять себя на их месте. Иногда наша цель заходит дальше, снимает крышку вентиляции или как-то иначе попадает в квартиры. Он знает дневной распорядок людей и дожидается, когда они уйдут из дома на несколько часов, тогда сам заходит к ним и делает то, что увидел. Ест чужие продукты. Повторяет беседы, которые хозяева вели с гостями. Иногда даже дремлет на их спальном поле. Но старается ничего не повредить и перед уходом возвращает все на место.
— Вот почему люди сообщают о беспокойстве, — сказал Лукас. — Наша дикая пчела проявляла осторожность, но все же еда пропадала, вещи оставались немного не в том положении, а при перемещении в ремонтных туннелях раздавались странные звуки.
— Мы выявили личность цели, — сказала Николь 145a05. — Исследователь первого уровня Элвин 2498-2411-186. Он занимается персональным изучением растворителей, и я понимаю, что ему одиноко на работе, но почему было не попросить консультационной помощи? Его устроили бы в организованную группу для людей с такими же проблемами.
— Элвин не мог обратиться за помощью, — объяснила я. — Таким образом он признал бы, что люди его не любят. Эго ему не позволило.
Лукас вздохнул.
— Элвин не собирался никому вредить. Он держал нож и инстинктивно набросился на свидетелей, потому что они смеялись над ним. Проблема в том, что теперь Элвин считает их убийство единственным выходом из ситуации.
— Красная группа прибыла на сорок шестой промышленный, — послышался в коммах голос Рофэна. — Мы нашли в полу точку доступа, по-видимому, расположенную над свидетелями.
— Эмбер, где сейчас Элвин? — спросил Лукас.
— Все еще бродит на нулевом уровне и в данный момент находится в одном квартале к западу от меня. Сомневается, что раненый мог вскарабкаться по лестнице, поэтому беспокоится, вдруг чужаки сумели выбраться с территории.
— Теперь можешь оставить голову Элвина, — распорядился Лукас. — Сосредоточься на сопровождении красной группы до пострадавших.
Я вышла из перепуганного разума цели и собралась поискать очевидцев, но одной мысли о красной группе хватило, чтобы связаться с Рофэном. Он смотрел вниз, на отодвинутую напольную плитку, за которой открывался люк с надписью, предупреждающей об отвесном провале.
«…надеюсь, я прав, и мы находимся над пострадавшими. Мы определенно близки к ним, и логично было бы расположить точки доступа прямо над баками, но Адика не в настроении прощать даже малейшие ошибки. Он…»
Зараженная беспокойством Рофэна, я вышла из его головы, напряженно поискала внизу и с облегчением обнаружила блеск трех разумов.