- Она пришла в себя, позовите врача! – краем сознания улавливаю мамин крик.
- Я … спать … хочу, – шепчу, понимая, что глаза снова закрываются. Только на этот раз я знаю, что вернусь. Сейчас только немного вздремну.
Следующие несколько дней проносятся, как в тумане. Я то прихожу в себя, то снова засыпаю. Каждый раз вижу рядом либо родителей, либо Алекса. Каждый раз улыбаюсь и снова ухожу в темноту, потому что сил ни на что больше нет.
Состояние нормализуется более-менее на третьи сутки.
Я просыпаюсь и чувствую, что силы медленно начинают возвращаться в мое измотанное тельце. Сегодня снова со мной Алекс. Когда я открываю глаза, мужчина, отпустив голову на больничную кровать, дремлет. Крепко сжав мою ладошку. Я не могу сдержаться и легким движением второй руки провожу по его волосам. Его сон слишком чуткий, и он тут же реагирует. Поднимает голову и смотрит на меня, сжимая в руках ладонь, подносит к своим губам и целует.
- Привет… - улыбаюсь я, тяжело вздыхая.
- Привет, – его переполняет волнение, но ради меня мужчина поднимает уголки губ в легкой улыбке. – Сегодня ты со мной? Или улыбнешься и опять уснешь? – шутка даётся ему с трудом.
- Думаю, я выспалась на всю жизнь вперед.
Черные глаза – уставшие. Он измотан и на пределе сил, но все равно упорно сидит около меня, хоть врачи и сказали, что угрозы жизни нет. Периодически приходя в себя, я слышала обрывки разговоров. Как он ругался с моей матерью, которая пыталась его выпнуть домой и заставить отдохнуть – тщетно. Слышала уговоры врачей и заверения, что я в стабильно хорошем состоянии и иду на поправку, а постоянный сон от слабости и нервного потрясения – тщетно. Я валюсь на больничной койке уже неделю, и всю эту неделю он здесь. Убегает домой, только чтобы принять душ и с усилием запихать в себя еды – это тоже я, проказница, подслушала, пока валялась с закрытыми глазами.
- Ты домой когда-нибудь собираешься? – укоризненно качаю тяжелой головой.
- Уже надоел?
- Нет, но тебе надо отдохнуть. Я в порядке, правда, – слава еще даются с трудом, выходят тягучими и до жути медленными.
- Я отдыхал, ходил домой.
- Не ври. Знаешь, очень удобно, когда все считают, что ты спишь.
- То есть ты просто все это время подслушивала? – посмеивается мужчина.
- Угу, - вздыхаю, прикрывая глаза, - ты же не хочешь, чтобы я от очередного нервного потрясения за твое состояние превратилась в спящую красавицу.
- Не хочу, но тебя не оставлю. Ты чуть не умерла, Даша, – голос просел и дрогнул. - И я буду сидеть на этом месте ровно до того момента, пока ты на своих двоих стоять не сможешь. Вот тогда и пойдем домой. Вместе.
- Упрямый баран, – ухмыляюсь я, бросая взгляд на часы.
- Ну, вроде, поэтому ты меня и выбрала.
- Во сколько тут обход врачей? – в голову закрадывается дико проказливая идея.
- Был уже. Следующий через пару часов.
- Отлично.
Делаю усилие над размякшим телом и немного двигаюсь на край кушетки. У меня уже такое ощущение, что не от ранения все болит, а от лежания.
- Ты чего творишь? – подскакивает Алекс, легонько хватая за плечо. В боку болит рана от пули, но терпимо. Двигаясь, освобождаю место на краю кушетки и удовлетворенно смотрю на мужчину.
- Ложись.
- Что? Даша, вроде тебе не голову прострелили, но мысли странные.
- Александр, если ты сейчас же не приляжешь и не вздремнешь, то я тебя сама вырублю. Честное слово, сил на это у меня уже хватит. И будешь потом в соседней палате с сотрясением лежать! – зло рычу я надумавшему поиграть в благородство мужчине.
- Господи, ты страшная женщина, знаешь.
Сдается. Скидывая кардиган, укладывается на бок рядом со мной. Слава богу, в этой частной, дорогой клинике кушетки огромные, как маленькая двуспальная кровать.
- Вот так опоздаешь на ужин и поедешь потом с приветом от жены в реанимацию, - бурчит он, укладываясь поудобней.
- Именно. Поэтому советую с работы не опаздывать, с женой не спорить и покорно есть все щи-борщи, даже если они отвратительны.
Алекс тихо посмеивается, я закрываю глаза и улыбаюсь. В привычном для нас жесте, обнять за талию, он не может. Просто находит руку и переплетает наши пальцы. Я зажмуриваюсь от ощущения родного тепла рядом. Смешно принюхиваюсь, улавливая любимый запах его шампуня, едва не замурлыкав от удовольствия. Через пару минут слышу тихое посапывание рядом и горячее дыхание щекочущее щеку. Я его победила. Никого не послушал, а меня послушал. Ах, эта власть!
Последнее, о чем я думаю: «вот будет смешно, если заявится кто-то из наших», а потом тоже падаю в объятия Морфея.
Дни сменяются, как в калейдоскопе картинки. Я постепенно иду на поправку. Все чаще «в гости» заходят дети, которых, пока я висела на грани жизни и смерти, не пускали взрослые. Сейчас же Лисенок сидит со мной на кровати, и мы читаем очередную сказку. Даня тоже рядом, уткнувшись в телефон, играет в игрушку. Периодически мелькают Маруся с Лешкой и пару раз забегают Аля с Юрой, которые узнали от Алекса, что я в больнице. Ребята, как маленький аккумулятор, дают мощнейший заряд и после их посещения энергия так и прет.
Родители, оказывается, живут у Алекса. Верней, у нас. Пока никак не привыкну к мысли, что это не сон, что этот дом уже и мой тоже. Мать с отцом Алекс поселил в мою бывшую спальню. Родительница с рвением занялась раскладыванием моих вещей, которые я так и не успела перетащить, в гардероб мужчины. Туда после продолжительных споров и тихого папиного в его адрес: «поверь, женщинам этой семьи проще сдаться», Алекс пускает ма и доверяет двигать и перекладывала вещи, как ей вздумается. Правда, потом приходит и ворчит, что ничего не может найти, но это ерунда. Его бубнеж я готова слушать и слушать. Особенно, когда он мило надувает губы и закатывает глаза. Повторяя, что валяясь тут, как на курорте, я стала в сотню раз невыносимей, и грозясь передумать на мне жениться.
А я что? Тихо смеюсь и крепко притягиваю к себе своего буку, целуя в любимые губы. Он тает и плавится и обещает, что еще пару дней ада в квартире потерпит.
К событиям того вечера я возвращаюсь лишь однажды. Валентина рассказывает мне, что когда Виктор пришел на крышу, я уже была без сознания, а Алекс избивал Стаса до потери пульса. Парня собрали практически по кускам, и сейчас он в государственной психлечебнице, откуда поедет прямиков в тюрьму. За попытку убийства, незаконное ношение оружия, сбыт наркотиков, ну и так далее по списку. Получит он, как минимум лет двадцать. Алекс со своим другом подсуетились, но мне эту тварь и не жалко. Была бы возможность, самолично пристрелила – урод моральный. Трогать ребенка - это последнее и самое отвратительно, что может быть.
Спустя долгие, а по мне так вообще вечно тянущихся, две недели меня добрые дяди врачи отпускают домой. Первое сентября уже миновало, и мой день тоже. Отпраздновали мы его скромно: апельсинчиками в больничной палате. Так что все важные в ближайшее время события прошли. И, слава богу. Мне остается медленно вкатываться в привычный ритм.
- Даша, ты не в гости едешь! Да к тому же долго ходить пока врачи не рекомендуют, – вздыхает мужчина, закатывая глаза.
- Пошли, говорю, – тяну его за руку, втаскивая из внедорожника. – Вот сейчас швы разойдутся, и будет тебе урок.
- Господи, я еще десять раз подумаю, прежде чем сделать тебе официальное предложение, – по-доброму ворчит он себе под нос, вылезая из машины. Я же удовлетворенно улыбаюсь. Куда же ты теперь денешься из моих цепких пальчиков, да еще и твоё сердечко припрятано у меня.
- Что ты хочешь купить? Поверь, там будет куча всяких вкусностей, – без энтузиазма ворчит он, катясь за мной с тележкой.
Не знаю я, что хочу. Детей порадовать, себя порадовать. Да просто по магазину пройтись, соскучилась я по этому делу. Больше получаса у меня на это не уходит, так как все еще организм ослаблен. Поэтому Алекс ликует и загружает в багажник три пакета всякой ерунды, которая непонятно зачем мне понадобилась.
- Эй, ты поворот к дому проехал! – сжимаю я мужскую ладошку, пристроившуюся на моей коленке.
- А я и не говорил, что мы едем домой, – улыбается хитрый лис.
- То есть… куда ты меня везешь? В темный лес?
- В темный лес поедем позже, тебе пока нельзя.
- Бука.
- Какой есть, – смеется мужчина и притягивает меня к себе, устраивая руку на плечах. Умение водить одной рукой мы уже неоднократно проверяли. Утыкаюсь ладошкой в его грудь и чувствую, как волнительно быстро бьется сердце. Интересно, к чему бы.
День сегодня потрясающий, бабье лето пришло в город. Солнышко пригревает, народ оживился и повылезал на обеде с работы. Пока наслаждаюсь проносящейся за окном картинкой и тихой лиричной музыкой по радио, придремываю. Видимо, слабость сказывается.
Алекс будет меня, только когда останавливает машину. Тихонько трясет за плечо.
- Просыпайся, спящая красавица моя.
- Что, мой принц, ты уже спас королевство? – шепчу, разлепляя сонные веки. Оглядываюсь вокруг, улавливая такой знакомый пейзаж. Коттедж, пожелтевший осенний лес и яркое солнышко, пробивающееся сквозь ветви деревьев.
- Мы на базе? – удивлено округляю глаза.
- Раз уж так повелось, что все важные события встречают нас здесь… - подмигивает конспиратор, вылезая из машины. Огибает авто, открывая для меня дверь и помогая выбраться из салона.
- О чем ты, о каком событии?
Мужчина загадочно улыбается и кивает, намекая, что пора бы и в дом войти. Я пожимаю плечами и, ведомая моим загадочным кавалером за руку, поднимаюсь на крыльцо. Алекс открывает дверь и кивает головой, пропускает вперед. Я, чуя какой-то подвох, но привыкшая доверять ему, захожу и… теряюсь.
- Сюрприз! – кричит небольшая толпа любимых лиц. Я прикрываю рот ладошкой. На глаза наворачиваются слезы, когда меня сметает ураган счастья, несущийся от родных людей. Мама с папой, Лиза с Даней, Валентина с Ликой, Маруся с Лешкой и Аля с Юрой – они все здесь. Стоят с надетыми на голову забавными праздничными колпачками и заразительно улыбаются, помахивая разноцветными флажками.
- С днем рождения, родная! – слышу тихое за спиной, ощущая прикосновение губ к макушке.
- Вы просто… – пытаюсь сказать хоть что-то вразумительное, но слов нет. А эмоции? Их гамма! И как выразить эту бурю, плещущуюся в груди и сжимающую сердце, я не знаю. Поэтому просто обнимаю каждого гостя, крепко, насколько позволяет не до конца зажившая рана, прижимаю к себе, сияя от счастья. – Я вас так люблю!
Как потом оказалось, это был не последний сюрприз на сегодня.
Я думала, такого мое сердце точно уже не выдержит - разорвётся от переполняющих чувств.
Когда за окном уже перемигивались звезды, а в гостиной резко стихли разговоры. под всхлипы наших матерей и вздохи девчонок, Алекс встал на одно колено. Пока я давила в себе глупые слезы, он коротко и лаконично дал понять, что не отвертеться мне теперь до конца жизни.
- Люблю. И в принципе, у тебя без вариантов, но все же спрошу, – тихо посмеиваясь, хотя у самого руки нещадно трясутся от волнения, – родная, ты выйдешь за меня замуж? – говорит он, открывая бархатную коробочку и доставая невероятно утонченную работу ювелира. Я уже бессовестно рыдаю в три ручья и просто не могу остановить этот поток. Кажется, сначала машу головой, потом киваю, не в силах взять себя в руки. Опять теряю всякую способность выражаться ясно. Поэтому просто сжимаю своей ладошкой его ладонь с колечком и крепко припадаю к любимым горячим губам, жадно вдыхая любимого человека и заполняя им всю себя. Его эмоциями, чувствами. Шепчу тихое «Да», утонув в нежных объятиях и раздавшихся аплодисментах.
В нашей жизни всегда есть место сказкам. И даже в дремучем лесу проблем всегда есть что-то хорошее.
Эпилог
10 лет спустя…
Родительский дом. Никогда раньше не понимал значение этого словосочетания. В детстве воспитывал только отец, и в силу своего нрава он не мог создать ту атмосферу в квартире, которая позволила бы сказать эти заветные два слова. Понял я их только много позже, когда девушка Даша появилась в нашей семье. Неожиданно свалившаяся на голову няня создала вокруг себя своей женской легкой рукой тепло и уют. Молча сносила все мои уколы и оскорбления, упорно ища к своевольному подростку подход. И нашла. Даша показала мне, что в этой жизни есть чувства гораздо приятней, чем эгоизм и злость. Своим отношением к нам с Лисенком и к отцу показала, что значит слово «Семья». И в конце концов, объяснила, что значит это мифическое, красивое слово - любовь. В школе был слишком глупым, гормоны бушевали. Переходный возраст, максимализм прет, непринятие, как мне тогда казалось, глупостей зашкаливает. Мозг набекрень был, в общем, как говорила мне мама Даша. Зато сейчас, возвращаясь на родину, спустя почти семь лет, я понял: нет ничего прекрасней, чем ощущение, что тебя ждут. Что есть на этой огромной Земле такое место, куда ты всегда можешь вернуться, и тебя всегда встретят, обнимут и не захотят отпускать. Вот это родительский дом.
Я вышел из такси и замер, вдыхая полной грудью. Морозный воздух декабря наполнил лёгкие. Снег - его в этом году было много. Белые сугробы укутывали все вокруг. Кроны высоких сосен были надежно спрятаны под шапками. Мягкие пушистые снежинки медленно кружились в небе в своем причудливом танце. Обвожу взглядом шикарный особняк на внушительной, не показывающей границ территории. Дом, который отец построил, когда узнал, что у нас в семье будет прибавление. Наша квартира в дорогом жилом комплексе, где все начиналось, стала казаться отцу маленькой, и он упорно стоял на том, что нужно расширять жилплощадь. Мать какое-то время сопротивлялась, но, когда дело начало попахивать жареным, поступила, как мудрая женщина. Отдала бразды правления в руки мужа, понимая, что ей проще согласиться со своим Александром, чем спорить. Помнится, они с ма тогда пересмотрели сотни домов и квартир: в центре, на окраине, в дорогих апарткомплексах – везде. Они даже нас с Лизкой пару раз брали с собой. Однако этой любящей друг друга до безумия паре все казалось не то и не так. Я тогда не понимал смысла так париться из-за простых стен? Казалось бы, ну, какая разница, где жить? Но сейчас, когда смотрю на свой родной дом, понимаю, как они чертовски были правы.
Нашариваю в кармане брюк ключ со смешным брелоком в виде динозаврика. Подкидываю связку в воздух. Металл задорно звякнул и упал на мою раскрасневшуюся на холоде ладонь. Этот ключ у меня еще с момента средних классов школы и менять его я не намерен. Как бы по-дурацки не выглядел этот зеленый динозавр в руках двадцатичетырёхлетнего парня.
Открываю заветную дверь и улыбаюсь от сметающих с ног родных запахов. Хвоя, имбирные пряники - символ Нового года в нашем доме и еще тысячи знакомых с детства ароматов. Вы замечали, что когда долго живешь в квартире или доме, жилье словно начинает дышать духом своих хозяев. Даже стены буквально впитывают в себя энергетику членов семьи.
Кидаю сумку на пол и первым делом замечаю в огромном просторном холле гигантскую новогоднюю ёлку. Загадка, как матери с ее небольшим ростом (надо заметить, что в свои восемнадцать я уже был выше нее), как ей удается украшать самую верхушку этого пушистого, колючего дерева?
До Нового года меньше суток, поэтому-то я и решил вернуться на родину. Устал от Англии, надоели Штаты, где я только не мотался все это время в поисках себя, но все. Достаточно. Твердое намерение изменить свою жизнь в наступающем году не покидает уже месяца полтора как, и я даже знаю, что сделаю для этого. Помнится, я как-то дал матери обещание, что женюсь на Ками. В школе не сложилось, но моя детская влюбленность со временем переросла во взрослое и крепкое чувство. Навстречался, нагулялся и насмотрелся на всяких – все не мое. Теперь я не намерен ее упустить, тем более знаю, что девушка тоже вернулась в столицу.
В холл выбежала огромная собака, аляскинский маламут. Хотя больше похож на медведя, честно сказать. С усилием таща на себе толстую меховую шкуру, Шерлок стремительно несся ко мне, утыкаясь мокрым носом в ладонь. Как хозяйка дома согласилась на это животного в доме, до сих пор загадка. Ясно – отец, он очарованию своих близняшек никогда не мог устоять, но ма-то была кремень!