Не выдержал, прикоснулся губами к манящей бархатистой коже. Почувствовала, проснулась. Взгляд растерянный, словно не ожидала меня увидеть в своей постели. Но, вынырнув из сна, Катерина ответила на мою улыбку.
— Привет.
— Доброе утро, соня.
— Имею право. У меня законный выходной. Ты чего так рано проснулся?
— Думаю.
— О чём, если не секрет?
- Я бы хотел некоторое время пожить у тебя. Ты не против? — спросил у окончательно проснувшейся Катерины, не ожидая её негативной реакции. С чего бы, да после такой ночи…
И снова она странно на меня смотрит, нахмурилась.
— Как долго? — поинтересовалась с непонятной мне агрессией.
Вот, вроде бы и приняла в своём доме, заботилась, волновалась вполне себе искренне. А уж наш дебют в постели! И что же теперь? Чем, так явно, недовольна?
- Гонишь?
— Проясняю ситуацию, гость залётный.
И снова ирония, замешанная на обиде. На обиде?
— Я чем-то тебя обидел?
Смутилась, отвела злющие глаза. Вздохнула как-то обречённо.
— Прости. Нет, не обидел. И да, можешь жить, сколько тебе потребуется. Идти некуда?
— Некуда. Чужой я здесь. Никого не знаю. И жилья своего нет.
— Ты, вообще-то, как под моей дверью оказался? Откуда в таком завидном состоянии ко мне заявился?
- Очередная шутка Судьбы, — пожал я плечами, предпочитая не вдаваться в подробности.
— А, тогда понятно… Да, ни черта, мне не понятно! — вдруг неожиданно взвилась она, подпрыгивая на постели. — Ты кто такой есть, господин Ремтон?
— Скиталец я. Из мира в мир. Брожу, нигде подолгу не задерживаясь. Планида у меня такая. Судьба так мною забавляется, испытывая на прочность.
— И как?
Странный вопрос. Как и реакция женщины на моё признание. Спросила так, будто к ней тут каждый день гости из другой реальности бытия являются.
— Что как?
— Судьба твоя тобой довольна? Не разочаровал её? Справляешься?
И снова ирония в голосе. Только обреченно — усталая какая-то. И взгляд стал пустой, равнодушный. Словно, и не было между нами ничего хорошего. И уже никогда и не будет.
— Катерина? — попытался я зацепиться за её ускользающий взгляд. — Ну, что не так, девочка? Прости, я не хотел тебя обидеть. Ты — моя спасительница.
Усмехнулась. А взгляд колючий, холодный.
— Так это что было? Акт благодарности? Расплатился по счетам? Или и авансом немного добавил, чтобы сразу не прогнала, позволила остаться?
— Что не так, женщина?! — взвыл я. — Тебе же понравилось. Я чувствовал.
— Понравилось, — не стала спорить. — Ты мужчина завидный, как могло не понравиться? Да, и не было у меня секса уже очень давно. Так что, да, способ высказать свою благодарность ты выбрал весьма удачно. Можешь не париться. Ничего ты мне больше не должен.
Дурной разговор. И спасительница моя совсем уж дурная. Что несёт? На что обижается?
Плюнув на глупый разговор, я потянулся к ней и прижал к себе, попытавшееся противиться, соблазнительное женское тело. Раз обоим понравилось, то можно и продолжить. Всё лучше, чем попусту воздух сотрясать. Вытрясу из неё сейчас всю дурь, глядишь, и станет посговорчивей. Мне сейчас отсюда уйти никак нельзя. Вот так вот сразу, так уж точно. Ну, а там видно будет. Даже не сомневаюсь, Судьба не угомонилась. Просто, дала передышку, перед тем как обрушить на меня новые испытания.
Катерина.
И снова он меня поимел. Весьма искусно и старательно. Вот лежу теперь, глядя в потолок, совершенно обессиленная и даже, чего уж себе-то врать, до степени «хорошо, но не могу больше», удовлетворённая. Только, по сердцу тоска расползается. И слезы на глаза наворачиваются.
А, собственно, о чём страдается? У меня был классный секс. Такой, что от одной мысли о нём сердце замирает, а тело вздрагивает. И, осчастлививший меня мужчина, прямо сейчас бросать меня не намерен. А там, жизнь покажет, разойдутся или переплетутся наши дороги. Судьба, она ведь у каждого есть, и с каждым из нас играет по своим, только ей известным правилам. И от её подарков глупо отказываться. К сорока годам это уже хорошо понимаешь. И с чего я на своего Скитальца так взъелась? Он со мною был честен. А я что, сладкого сиропчика в уши захотела? Заверений в любви вечной и обещания остаться со мной навсегда? Ну, не дура ли? Дура, как ни на есть. Всё, исправляюсь, начинаю мыслить, гормоны и взбесившееся либидо под контроль, становлюсь доброй, любящей и покладистой. За понравившегося мужчину стоит попытаться с его Судьбой побороться. Моя-то меня, вот чувствую, не зря с Ремтоном столкнула.
Ремтон.
Секс уникальное средство для решения проблем. Вот уже моя женщина и не злится на меня, не обижается. Прильнула доверчиво. И улыбается довольно.
— Рем?
— У-гу, что, моя хорошая?
— Ты, и правда, хочешь у меня остаться? Если да, я не против.
— Тогда, останусь.
— У меня сегодня выходной. И завтра тоже. А потом я тебе запасные ключи от квартиры оставлю. Чтобы ты от меня не зависел. Работа-то у тебя есть? Или будешь искать? Ты вообще-то откуда? Как здесь оказался?
Ну, и что ей сказать? Объяснял же уже? Или не поняла?
— Ладно, не говори, если не хочешь. Документы-то хоть у тебя есть, Скиталец?
— Документы?
- Паспорт, военный билет, возможно диплом. Всё, что положено для регистрации любому добропорядочному гражданину. Если ты у меня надолго, неплохо бы тебя прописать. Так вопросов меньше будет, да и на работу легче устроиться.
— Нет, ваших документов у меня тоже нет. Я ведь не подданный этого государства.
— Плохо. Нелегальное проживание на территории страны чревато неприятностями.
- Сделать мне документы возможно? — напрягся я.
Не то, чтобы сильно переживал, но в каждом государстве свои порядки и нарушать их без крайней нужды себе дороже.
— Очень сложно. И они же будут не совсем законные. Точнее, совсем незаконные. Хорошие документы больших денег стоят. И знакомства нужны. У меня их нет. В этом вопросе я тебе не помощник.
По выражению Катерининого лица я понял всю сложность и важность вопроса. Ладно. Я подумаю об этом потом. Нет не решаемых проблем. Решится и эта.
— А ты где работаешь, кем? — спросил, меняя тему.
— Я компьютерный гений.
— Кто?!
— Вот, ещё один шовинист выискался. Не только же вам, мужикам, в технике разбираться. Я, знаешь какой специалист востребованный?! И по железу, и в программном обеспечении, всё могу. И платят мне соответственно.
Ничего не понял. О чём это она? Но переспрашивать не буду. Сам потихоньку разберусь. Мир у них здесь, похоже, исключительно техногенный. Вот и хорошо. Не будет искушения прибегнуть к запретной для меня сейчас магии.
Компьютер? Мой внутренний переводчик обозвал его искусственным интеллектом. Встречал я нечто подобное в одном из приютивших меня на время миров. Там вся жизнь на нём была построена. Интересно, а здесь как?
-Компьютерный гений- это круто, — решил я прояснить ситуацию. — Без этого чуда технического прогресса жизнь уже невозможна.
— Естественно, — согласились со мной. — Кстати, если нужно, можешь моим компом воспользоваться. Интернет проплачен.
— Спасибо. Но мне бы сперва в ванную, а потом позавтракать. В этом доме кормить меня собираются? Или только разговоры разговаривать?
— Ой, прости. Я редко завтракаю. Мчусь на работу, там кофемашина. Чашечка божественного напитка с конфеткой или пряником, и день удался. Потом обед, если руки доходят. А дома только ужин. Хоть диета и не правильная, но у меня иначе не выходит. Да, и привыкла уже.
— А я бы поел, восполнил потраченные силы. Или не заслужил?
Смутилась. Смешная. А потом фыркнула и быстро спрыгнула с кровати.
- Я в ванную первая. А потом тебя накормлю. И тут не в заслугах дело. Голодный мужчина опасен, — заявила она, выбегая из спальни.
Я смотрел ей вослед. Непонятная, взбалмошенная, хорошенькая и до одури притягательная. Я снова был не против затянуть её под себя в постель.
Нехотя поднявшись с кровати, я пошёл изучать квартиру. К новому миру пора присмотреться попристальней. А то я в нём, кроме этой женщины, ничего пока больше не видел. А разобраться во всём нужно быстро. И не накосячить, если уж решил задержаться надолго.
Часть 1 Скиталец (24.05 вечер)
Катерина.
— Скиталец, мать твою! Счастье моё залётное. И что, что мне со всем этим делать?
В пылу здоровой злости я орудовала мочалкой, чередуя горячую воду с холодной, ловя кайф от контраста, изгоняя из тела усталость.
Вот только мысли изгнать не получалось. Скиталец по мирам? Ты гражданин какого мира, Ремтон? Криминального? Из какой клоаки ты вынырнул? Без денег и документов, едва живой? От кого бежишь, скрываешься? Сильный, опасный, настороженный. И с такой ярко выраженной мужской харизмой.
Ты не вписываешься в мой привычный круг общения. Подобных тебе в нём нет. И мне бы стоило держаться от тебя подальше. А я не могу. И, хуже всего, не хочу. Вцепилась, дурочка, в тебя сразу, абсолютно неосознанно, едва споткнувшись взглядом о подброшенное мне под дверь тело.
Я не сплю со случайными мужиками! Не впускаю чужаков в свой дом и постель.
Не спала, не впускала. До тебя, Ремтон. Что в тебе такое особенное? Я ведь, и правда, позволю тебе поселиться в моей квартире.
Разве так бывает? Не в кино и книжках. В жизни. В обычной жизни среднестатистического обывателя, к которым я себя, увы, относила. В ней же нет места безумию. И шальной, отключающей мозг, страстной потребности в другом человеческом существе.
Я привыкла жёстко контролировать ситуацию. Я всегда держала её под контролем, имела над ней власть. А нынче она поимела меня. Вмести с мужчиной, которому я не захотела сказать «нет».
И ведь не жалею о том! И менять ничего не собираюсь. Вот, как бы потом всё ни сложилось, я его не вышвырну из своей жизни.
Приму таким, каков он есть. И мне плевать, абсолютно плевать на благоразумие. Лучше я потом буду плакать, чем сожалеть о своей нерешительности и трусости. По собственной воле я от Ремтона не откажусь. А сам он сваливать от меня, пока, уж точно не намерен.
А потому пора закругляться с водными процедурами и ползти на кухню. О мужчине, раз решилась обзавестись оным, надлежит заботиться. И кормёжка, в уходе за мужиком, дело первостепенной важности.
Ремтон.
После завтрака мы с Катериной устроили себе выгул. Это она так выразилась, сообщив, что вкалывая до одури всю неделю, в выходные мозг необходимо отключать.
— Совсем? — поинтересовался я.
— Не ехидничай, Скиталец, — услышал в ответ.
Это как она меня сейчас назвала?!
— Отключить эту кладезь дельных и дурных мыслей нереально, но можно перепрограммировать, предать другую направленность. Чем мы сейчас и займёмся, вот только переоденусь.
С этими словами она исчезла за дверью спальни. А я остался переваривать услышанное.
Катерина уложилась в рекордные для женщины сроки, сменив легкий домашний халатик на довольно короткую, чуть ниже талии, бесформенную оранжевую хламиду и, плотно обтянувшие её попку и стройные ножки, тёмно-синие брюки. Брюки эти не оставляли никакого простора для фантазии. Смело, однако, здесь женщины одеваются. Или у них табу привлекать внимание только к верхней части соблазнительного женского тела? Потому как бесформенное нечто очень надёжно спрятало от моего заинтересованного взгляда полную и упругую Катеринину грудь.
— Рем? Хорош меня разглядывать. Вот честно-честно, я не приведение.
— Это ты что на себя надела? Ты вот так и пойдёшь?! — не сдержался я, хоть и понимал, что, скорее всего, выставляю себя идиотом. Но даже если у них именно так принято одеваться, то мне всё равно не нравится. — А, поприличней у тебя ничего нет?
— Та-а-к…
Насмешливый взгляд из-под длинных ресниц, ироничная улыбка тронула её губы. На меня смотрели чуток осуждающе, немного недоверчиво и очень внимательно, и, вот точно знаю, с полным пониманием того, что меня, ревнивца, возмутило.
— И что же тебя не устраивает? Джинсы, свитер? Так в них на природе удобней всего. Тебе бы тоже не мешало чем-то подобным обзавестись. Может заедем, переоденешься? Ты где свои вещи оставил?
— Налегке я, Катерина. Всё что имею, на мне. Извини. Некуда нам заезжать.
— А, и ладно, — махнула рукой после минутной заминки. — Я тебе, сейчас, спортивный костюм выделю. Для брата покупала, через месяц у него день рождения, вот я и приобрела по случаю. Братец у меня почти с тебя ростом. Подойдёт.
Я не стал спорить, переоделся в предложенное. Не знаю, как со стороны смотрелось, но было удобно, ничто движений не стесняло.
— Вот, теперь форма одежды у нас тобой подходящая, правильная, — одобрила женщина, перед тем, как выставить меня за дверь.
— Вызывай лифт. Я сейчас, только замок закрою.
Вызывай лифт? Это что же мне надо сделать? Обернулся вокруг, осматриваясь. Моё внимание привлёк шум за маленькой раздвижной дверью у меня за спиной. Эта самая дверь, вдруг, сама по себе открылась и из узкой ниши за ней вышли двое подростков.
— Тетя Катя, здравствуйте, — поздоровался старший из мальчишек со стоявшей у меня за спиной Катериной.
— Здравствуй, Егор.
Мальчишки скрылись в квартире напротив Катерининой.
— Соседский сорванец, — объяснила она мне, нажимая на красную кнопку на стене возле раздвижной двери.
Раздался шум, который я уже слышал, через минуту двери раскрылись и мы шагнули в узкое дурно пахнущее пространство. Дверь за нами закрылась. Я усилием воли подавил панику. Явно же всё происходит, как должно. Снова нажатие на кнопку на панели справа, и пол под нами дрогнул, нас потянуло вниз.
— Что? — не поняла моей реакции Катерина. — У тебя часом не клаустрофобия?
— Запах, — с трудом выдавил я из себя.
— Ну, пованивает. Но так быстрее. Хотя, можно было и по лестнице спуститься.
— Давай, в следующий раз, без экстрима обойдёмся.
— Как скажешь, — не стала спорить Катерина. — Вылезай, приехали.
Дверь перед нами открылась, и я поспешил прочь из зловонной западни, которую здесь называют лифтом.
Катерина.
Мама дорогая! Он так на меня смотрел! От недовольных взглядов Рема на мои новенькие джинсы у меня даже самооценка повысилась. Желание моего любовника нацепить на меня, вместо штанов, плотно обхвативших попу и ноги, нечто, способное всю эту красоту надёжно скрыть, и рассмешило меня, и обрадовало. А что? Приятно осознавать, что твои, невостребованные никем прелести, вдруг так бурно заценил интересующий тебя мужчина.
То, что я смогла, вот так вот остро и горячо, отреагировать на представителя сильного пола, и это после стольких лет вялого взаимного игнора, меня удивляло и … радовало.
Что от себя-то таиться. Стоило мне подумать о Ремтоне, как чувство пьянящей радости наполняло меня, разгоняя прочь все сомненья, а мой мозг, привыкший всё взвешивать и анализировать, послушно затыкался. Он ведь у меня повышенно разумный. Вот и сообразил, что на хозяйку его доводы в этот раз не подействуют.
Я ничего не знала о Реме, предпочитала не задумываться о его странностях, приняв своего мужчину, таким, как есть, со всеми его тайнами и тараканами. Даже если, потом буду стенать и рыдать, плевать! Даже недолгое счастье, как по мне, дорогого стоит. Вот так вот я для себя решила, возможно — сошла с ума, а может, просто устала от серенькой спокойной стабильности.
Задуманная мною прогулка удалась. Всё получилось наилучшим образом. В начале, правда, Ремтон был странно напряжён. Бросал на меня настороженные взгляды, видно считал, что женщина за рулём — потенциальная опасность. Он даже в мой замечательный и трепетно мною любимый внедорожник влез неохотно и с явной опаской. А потом, ничего. Попустило. А уж когда мы добрались до облюбованного мною места на берегу речки Орели, Рем и вовсе расслабился и получал стопроцентное удовольствие от бездумного валяния на траве, заплывов на перегонки и вечерней трапезы у костра.
Я часто сюда приезжала. Но до темноты никогда не задерживалась. Часа три расслаблюсь на природе, и назад в город. А сегодня уезжать не хотелось. Вот что значит подходящая компания. С Ремом я бы и в палатке переночевать не побоялась. Но подобное на сегодня запланировано не было.