До меня очень медленно доходит смысл того, что он говорит. Смысл болезненно и эйфорично бьется у меня где-то в животе. Но для меня это слишком, что ли… Мне хочется спрятаться от него сейчас. И чувствую, как его начинает отмораживать после сказанного, а меня от осознания, что я не поймала его вот эту редкую открытость своей, наоборот начинает пробивать и…
Выпивает залпом свой бокал. Небрежно и со стуком отставляет его. И оставив меня уходит на лоджию, прихватывая по пути пачку сигарет со стола.
Мне хочется пореветь. Просто от переизбытка невыраженных эмоций.
Но все же на самом деле хорошо.
Да — сложно. Но мы не знаем друг друга, сближение слишком быстрое и вынужденное. Как же еще должно быть?
Для меня самое важное, что он неравнодушен к тому, что я чувствую. Ко мне. Что он не поверхностен в своих чувствах.
Между нами сейчас опять пропасть. Да — мне бы хотелось, чтобы именно он преодолел ее. И, возможно, он сделает это сейчас. По-мужски. Через секс. Наверное, это неплохо. Но мне хочется вернуть его обнажение, которое было минуту назад. Или не хочется. Я не знаю. Наверное, все-таки это перебор для нас пока. Но он прав в том, что нам надо привыкать и принимать. И я спрыгивая со стола иду к нему.
Это очень сложно. Очень сложно подойти к этому малознакомому мужчине и что-то позволить себе сделать. Вот ему позволить делать с собой что угодно — запросто. Это легко. А самой…
Но я медленно иду с колотящимся сердцем.
Я не пыталась никогда уменьшить дистанцию между собой и мужчиной. Просто находясь на том расстоянии на котором меня устанавливали. Это было больно, пусто, обидно. Сначала. Потом — привычно. В этот раз такого не будет. Я уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что если я не начну сама делать что-то, то снова окажусь в эмоциональном вакууме. Потому что, боюсь, Кириллу он комфортен.
Открыв фрамугу он курит в окно. И я подхожу к нему со спины.
Как же это черт возьми сложно!
Но я, ломая себя, делаю то, что не делала ни с кем и никогда первая — я его обнимаю. Я выпрашиваю тепла, медленно обвивая его руками по талии и прижимаясь лицом к его спине. Оно там есть для меня, я чувствую. Закрываю глаза и дышу его запахом. Застывает. Закрывает окно. Медленно разворачивается в моих руках. Поднимает моё лицо, заглядывая мне в глаза. Слепну…
С тихим животным рычанием впивается в губы.
Моя голова кружится от этого звука и колени становятся мягкими. Рывком расстегивает ширинку моих джинсов и освобождает меня от них. Усаживает на круглый стеклянный столик.
— Мы на лоджии… — напоминаю я ему.
Этаж первый.
— Ну и что…
Ах, да! Когда его что останавливало?
Подхватывая за талию, прогибает, вынуждая опереться на локти и выставить для него грудь.
— Я же это убрал… — недовольно ведет пальцем по купленному несколько часов назад бюстгалтеру.
— Я же не могу ходить без него.
— Дома — можешь.
Задирает пуловер, оголяя грудь и снова отцепляет бретельки, расстегивает и отбрасывает в сторону.
Мне кажется, я так пошло сейчас выгляжу с этой задранной над грудью, придавливающей ее сверху тугой тканью… И я смущенно и нерешительно опускаю глаза, рассматривая себя. Надо снять. Но он не позволяет подняться, убирая мою руку обратно.
— Вернись в позу…
— Что?…
— Давай…
Ладно!
Ставлю руки назад, снова прогибаясь.
Ему явно нравится именно так. Он облизывает губы, словно голоден и собрался пировать.
Тогда — пусть будет так!
— Да… — тяжело сглатывает он, ведя пальцем по груди, сосок чувствительно пружинит под его грубоватым касанием. Зажмуриваюсь от удушающих горячих ощущений. И между моих бедер мокро от его откровенных взглядов.
— Бёдра разведи.
Колени послушно размыкаются.
— Еще… шире
Внизу живота ощутимые судороги на каждое его слово. Не сдержав стона развожу сильнее. Его палец оттягивает перешеек мои трусиков в сторону, обнажая все, что под ним. Мне холодно от стекла и горячо от его пальцев. Эти контрасты превращают меня в послушную марионетку. Подхватывая под колено ногу, он упирает мою ступню в стеклянный стол.
— Вот так… Прекрасно…
Мои легкие трепещут не менее, чем низ живота. И я судорожно дышу, закрывая глаза и растворяясь в ощущении его тяжелого горячего взгляда. Мне кажется, если он просто войдет в меня сейчас, я сразу же кончу. А может кончу и без этого, от одних только взглядов и его проникновенного низкого тембра.
Но он не касается меня больше, а просто достает телефон. Включает камеру…
— Не надо… — выдыхаю я.
— Не бойся… Это видео только для меня.
За подбородок закидывает моё лицо вверх, чтобы не было видно на видео. Поправляет волосы.
Пусть… У него море моих снимков и записей. Там гораздо более откровенные вещи.
Если перестать доверять ему в этом, можно с ума сойти.
Мои веки смыкаются. Глаз камеры я ощущаю тоже очень остро.
Он сжимает мой сосок. Вскрикиваю от пронзительности ощущений. Колено рефлекторно дергается, он отводит его на место, расскрывая меня. Требовательные пальцы скользят по телу ниже. Несколько откровенных движений, размазывающих мое возбуждение по губкам и гладкому лобку. И… толчок пальцами внутрь.
И я снова вскрикиваю, жалобно постанывая. Пальцы давят на самую чувствительную точку внутри. Нетерпеливо хныкаю, мое тело трясет от ощущений и в голове звон.
— Подвигайся сама…
Прогибаясь, отрываю ягодицы от поверхности стола и насаживаюсь на его пальцы глубже. Бёдра судорожно вздрагивают на каждое движение. Мне кажется мое тело становится густой горячей жидкостью… Перестаю чувствовать его границы. И я сейчас стеку куда-нибудь… возможно к его ногам… Но он не позволяет мне этого, обнимая за талию, и прижимаясь губами к моей открыток шее. Пальцы становятся настойчивее и точнее, вибрируя и толкаясь внутрь меня. Мягкий укус в шею, и я срываюсь в эту пропасть захлестывающих ощущений, обхватывая его за плечи.
Он что-то шепчет мне горячее, но я не соображаю ничего!
Стягивает со стола. И совершенно безвольную, рывком разворачивает, перехватывая за шею нагибает над ним. Щекой чувствую холодное стекло. Пара секунд и его член давит туда, где еще сладко вибрирует импульсами от оргазма.
Резкий толчок.
Сжимаюсь…
Это не так шокирующе, как ожидалось. Наверное, я слишком мокрая и расслабленная сейчас. Но это снова возвращает меня в предоргазменные ощущения.
— Мм… да… пожалуйста… — бормочу я, теряя себя
Он не растягивает эту пытку удовольствием, резко и ритмично вколачиваясь. И мой второй оргазм — долгий, мягкий, позволяющий прочувствовать все детали. Он не начинается вспышкой и не отключает. Но и не заканчивается очень долго. Просто пока он двигается во мне, с каждым толчком я ловлю эти яркие заполняющие меня до основания волны. Чувствую, как быстро он догоняет меня и превращаюсь в радар, чтобы уловить все детали его удовольствия в конце — как увеличивается его член, как дрожат бедра, как срывается дыхание и пальцы чуть жестче сжимают мою шею, тоже подрагивая.
Не позволяя подняться, давит ладонью на спину. Выходит.
Пальцы ласково рисуют на бедрах, размазывая сперму.
Сперму…
О, черт! — вдруг я осознаю, что вторые сутки не пью свои противозачаточные. Потому что они в сумке. И будильник-напоминалка стоит на телефонах. Один из которых я оставила в поезде. А второй — дома.
Я совсем сошла с ума от происходящего и забыла обо всем на свете!
Как я могла забыть?! Никогда я не забывала пить таблетки.
Разворачиваюсь, кусая в шоке губы.
— Я сделал тебе больно? — вглядывается внимательно.
Отрицательно качаю головой.
— Что тогда?
Как сказать? Ведь это же мои проблемы, по большому счету? Что-то я не верю, что Кирилл будет в восторге от таких перспектив. Да мы едва знакомы…
Вот так, наверное, и проверяется степень близости. Всё остальное — розовые очки. И близости — нет. Потому что я не могу это ему сказать сейчас. И оставляю свою панику себе, пытаясь скрыть ее глубже.
— Саш?…
Качаю головой, поправляя пуловер и обнимая себя руками, сидя на этом стеклянном столике.
— Не надо так делать, — гневно звенит его голос и я сжимаюсь еще сильнее.
Перехватывает руками моё лицо, его глаза не моргают.
— Говори…
— Мне нужна моя сумка… — отвожу я взгляд. — Там противозачаточные… Я забыла о них.
— Аа… — хмурится и успокаивается тут же. — Мы не предохранялись?
— Нет, — пропадает мой голос. — Извини.
— За что? Я не мальчик. И если я не надеваю презерватив, то готов к последствиям.
— А я что-то не очень… — сглатываю я.
— Да не волнуйся слишком, — грубоватая усмешка. — Вряд ли мне повезет настолько.
Глава 40 — Головокружительные полёты
Еще один непростой день вместе. Мы как два инопланетянина… Молча изучаем друг друга. Но разговариваем только телами, взглядами и короткими фразами. Мне все время хочется вытянуть его на какой-нибудь разговор, но он очень осторожен и краток в своих ответах.
Сегодня ночью Кирилл работает. Не дома. И я решила, что еду домой. Он не настаивал, чтобы я осталась, пока его не будет.
В машине играет музыка. Между нами не случается пустых разговоров. Мы не болтаем. Мы оба не умеем болтать ни о чем.
Периодически меня погружает в тихую панику на счет таблеток. Но возобновлять прием в этом месяце уже нет смысла. Только с начала нового цикла.
Вот и сейчас я опять варю в голове эти таблетки.
— Саша, — сжимает он моё бедро на светофоре. — Не грузись.
Вероятность забеременеть конечно невелика. И, наверное, мне и правда не так уж и страшно теперь. Женщины в этом отражают мужчин. Если мужчина спокоен и не боится, и ее страх исчезает.
— Что будет, если я забеременею?
— Ребенок, — пожимает он плечами. — Ребенок у которого будет семья, если его мама на это решится. Но отец будет точно, Саша. Очень благодарный тебе за ребенка отец. Поэтому — особенно не грузись.
— Ладно, — сжимаю я его пальцы, лежащие у меня на бедре. — Ты хотел бы ребенка? Не сейчас, но…
— Я не уверен, что способен зачать ребенка. Но иметь такую женщину, как ты и не хотеть, чтобы она родила тебе ребенка? Сейчас… потом… время оно вообще ничего не меняет, Саша. Это всё глупости. Если ты встречаешь своего человека, ты чувствуешь это сразу.
— Я твой человек?
— Мой.
Он перехватывает мою кисть, прижимая к губам. Глядя в лобовое оставляет поцелуй и мы едем дальше.
В моей голове зудит много и других вопросов.
— Ты работаешь по ночам?
— Не часто.
— А что ты там делаешь ночью? В той корпорации? Мне Арина немного рассказала…
— В “Вижуал”? Нет. Там я не работаю ночами. Это другая работа.
— У тебя есть еще и другая работа?
— Есть.
— Какая?
— Подожди.
Паркуется, достает телефон и теряется там в переписках, пролистывая какие-то видео. Жду минут пять. Никакой реакции…
Я уже заметила, что часто он так уходит от вопросов.
— Я пойду, ладно?
— Иди.
“Сгущенки” не полагается? — вздыхаю я.
Не то, чтобы я к ней привыкла. В последний год со Стасом ее тоже совсем не было. Но от того, что не будет каких-то прощальных прикосновений… Ему это не нужно, значит? От этого мне больно и немного холодно.
Берусь за ручку.
— Стой… — не отрываясь от переписок. — Минуту… Я провожу. В подъезде кто-то есть.
— Там тоже камера?
— Там тоже камера, да.
— А в моей квартире еще остались?
— А это важно? Ты хочешь что-то скрыть от моих глаз?
— Да нет… Просто я не хочу, чтобы там были камеры.
— Почему?
— У тебя будет меньше поводов стремиться встретиться со мной, если я все время буду в доступе на камерах, — признаюсь я.
— Мне тяжело терять тебя из вида, — тоже признается он. — Я не могу спокойно работать.
От этих признаний кровь бросается в лицо и голова кружится как от признания в любви!
— Ладно, можешь вернуть камеры.
Помогает мне выйти.
Я беру его под руку, скользко…
Внутри меня трепет и восторг, что это мой мужчина. МОЙ!!! Только сейчас идя с ним под руку по улице, я начинаю немного осознавать это. Как мне могло показаться, что он обычный мужчина, там когда я разглядывала его в первых раз. Нет в нем ничего обычного… Он особенный.
В подъезде и правда слышны голоса, немного накурено. На этаж выше кто-то что-то празднует. Слышна музыка, смех…
Кирилл открывает своим ключом мою дверь. Мне немного неловко от этого.
Заходим. И я снова решаюсь сама забрать свою “сгущенку”, потому что внутри натягивается болью и одиночеством, когда я осознаю, что он развернется и уйдет просто так. А он сделает это.
Надо же мне на чем-то выживать до нашей новой встречи. Оставь мне немного себя напоследок, Сталкер.
Не включая свет, я обнимаю его. Наши губы отыскивают друг друга в темноте. И мне перестает быть неловко от своей инициативы в ту же секунду. Потому что я чувствую, что он кайфует от этого поцелуя и вкладывается в него. Я не могу оторваться, жадно кусая его обветренные губы. Тяжело дыша, он разрывает наш поцелуй сам, пряча губы на моей шее.
— Мне надо ехать… Я уже опаздываю.
Мне хочется что-нибудь сказать, но голосовые связки отказывают.
— Позже позвоню. Поговоришь со мной?
Конечно, Господи!!!
Возбужденно тихо смеюсь от облегчения, что тяжелые эмоции отступают, и я чувствую, что он нуждается во мне. Последнее касание губами…
— Закажу тебе ужин… Замкнись как следует.
Уходит.
Сползаю по стене вниз, кружась в своих маленьких вихрях счастья.
Дома отчего-то непривычно. Словно меня не было пару месяцев, и он остыл от человеческого тепла.
Подарки так и сложены на столе.
Мой светильник, что сломал Стас, стоит на своем месте, дуги выправленны… Почти как новенький.
Это Кирилл наладил. Он был здесь. Начинаю разбирать стол. Забираю сначала духи. Распыляю их над собой, кружась в облаке пьянящего аромата.
Шарфик и зонт вешаю на зеркало в прихожей. Куколку присаживаю возле фикуса в спальне. Картину возвращаю на стену, предварительно полюбовавшись. Мне хочется обняться с ней, но она слишком большая.
Включаю музыку, чайник… телефон!
Там много пропущенных от Кирилла. И от этого мое сердечко тоже стучит, словно мне признались в любви. Не признались. Но произошло кое-что помасштабнее, наверное. Потому что слова — это всего лишь слова. И говорить слова любви — это всего лишь освоенные навыки пикапа, как правило. Мужчинам это легко. А перевернуть свою реальность — очень сложно. Сталкер перевернул. К черту слова…
Застываю у окна на кухне с кружкой кофе. Губы улыбаются.
Через час — доставка. Суши, сладости… творог!!! Запомнил.
Спасибо!!
Холодильник пуст, а идти до магазина сейчас очень не хочется.
Когда ложусь спать и выключаю свет — сразу же звонок.
Совпадение? Или где-то еще осталась камера? Или пока ты был здесь разместил еще парочку?
Мне все равно!
— Доброй ночи, Саша.
— Доброй ночи, Кирилл…
— У тебя все хорошо?
— Да. Спасибо за ужин.
— Пожалуйста.
На заднем фоне нашего разговора я слышу, как объявляют какой-то рейс. Звуки аэропорта…
— Ты куда-то улетаешь?..
— Завтра к ночи уже вернусь. Это по делам.
— Можно я спрошу куда?
— В Цюрих. Когда-нибудь потом я тебе обязательно всё расскажу. Сейчас — не хочу.
— Хорошо.
— Как ты себя чувствуешь?
Как после напряженной тренировки! Все мышцы моего тела ломят. Столько секса в моей жизни не было никогда. Кирилл ненасытен.
— Мм… немного устала.
— Меня было слишком много?
По телефону мне с ним разговаривать почему-то проще. И мне кажется ему со мной — тоже.
— Ты всегда так ненасытен?
— Да нет… Но я люблю секс.
Замолкаю… Нет, наверное, это нормально, когда мужчина любит секс. Но ассоциации честно сказать немного ранящие.
— Саш?
— М?
— Ты тоже любишь секс.