— Если только он не найдёт сейчас себе подходящую замену среди своих соотечественников, — тонко улыбнулся дядя.
Королева слегка усмехнулась, поигрывая канапе:
— Мы, кажется, говорили о необходимости сильного консорта?
В глазах дяди, прихлёбывающего чай, заиграли смешинки:
— Канлар не из тех, кого устроит роль бесправного консорта при правящей королеве.
Лицо Каи всем своим выражением изображало насмешку, когда она указала на другое имя в своём списке:
— Если нам нужен покорный и декоративный консорт, нужно брать господина Се-Крера.
— Он будет великолепно смотреться на портретах, — с улыбкой согласился дядя.
Кая на секундочку возмечтала о муже-красавчике, герое её юношеских грёз. Да, расставаться с мечтой было жалко, но Се-Крер будет даже хуже финансиста — тот, пусть и бесполезен в роли консорта, во всяком случае, не приносил бы и вреда. А что может натворить на горячую голову Се-Крер — и без того знала вся столица. Вести о его похождениях всегда были первой темой у сплетников. Пожалуй, с таким консортом только королевский престиж ронять.
По губам королевы скользнула тонкая усмешка. Убедившись, что глава разведки не участвует в общем разговоре (советники всерьёз обсуждали кандидатуру анжельского адмирала, бравого одноногого морского волка), Кая подозвала его к себе.
Хотя речь шла о вопросе сугубо политическом, и королева с детства привыкла относиться к таким вопросам словно бы через стекло безразличия и отстранённости, не будем забывать, что она, при всех своих талантах, оставалась юной девицей, поэтому вполне естественно чувствовала некоторое смущение от необходимости заявить мужчине, что выбрала его себе в мужья. Впрочем, мысль перевалить эту почётную обязанность на плечи дяди или канцлера ей даже в голову не пришла: королева всегда несёт всю полноту ответственности за свои решения. Однако девичья стыдливость восставала против королевской рациональности, поэтому голос Каи немного дрогнул, незаметно для любого постороннего, но явственно для приближённых, когда она тихо сказала подошедшему мужчине:
— Господин Канлар, я нахожу вашу кандидатуру наиболее удачной из предложенных.
Здесь имеет смысл отметить, что упомянутый господин Канлар был вполне доволен своим местом, и на роль консорта не рвался. Однако, отдав пятнадцать лет своей жизни искреннему служению во благо и процветание своей второй родины, Канлар не чувствовал возможным трусливо оставить Райанци своей судьбе. Что не помешало ему, впрочем, сделать попытку избежать приготовленной ему участи, любезно предложив:
— Берите Се-Крера, ваше величество, я попрошу своих ребят научить его сдержанности.
— Вам так надоели ваши люди? — против воли улыбнулась королева: если у Се-Крера и был какой-нибудь талант, то это, несомненно, был талант дуэлянта.
— А вы полагаете, он настолько безнадёжен? — так мило нарушил правила этикета Канлар, ответив на вопрос королевы вопросом, что та искренне рассмеялась.
В глазах советника промелькнуло узнаваемое удовольствие от хорошо провёрнутой мини-интриги, и Кая тут же догадалась, что её любезно рассмешили, чтобы освободить от смущения по поводу этого деликатного вопроса. Королева с пониманием переглянулась с дядей — именно это умение мгновенно реагировать на ситуацию и поворачивать её к выгоде всех сторон они особо ценили в главе внешней разведки, по совместительству — главном дипломате двора.
Переглядки не остались незамеченными, и Канлар вернулся к серьёзному тону и сдержанно поклонился:
— Прекрасный и мудрый выбор, ваше величество, и я сделаю всё, чтобы оправдать ваше доверие.
— Прекрасно! — кивнула королева, жестом отпуская теперь уже жениха, и быстро выискивая глазами и голосом вице-канцлера, чтобы отдать ему соответствующие распоряжения по поводу имени.
После королеве лишь оставалось прервать дебаты советников и объявить им своё решение. По большей части оно было принято с воодушевлением: за годы, проведённые при дворе, чужак успел завоевать симпатии вельмож, а надежды подкрепить союз с Анджелией явно склоняли мнения в его пользу.
Отпустив всех, кроме дяди и канцлера, Кая устало распорядилась, как всегда, маскируя приказ под форму вежливой просьбы:
— Господа, я нуждаюсь в вашей помощи в одном деликатном деле. Смогли бы за сегодняшний вечер проработать регламент для короля-консорта? Наброски я для вас сейчас составлю.
Канцлер и дядя удивлённо переглянулись. В истории Райанци уже были прецеденты, когда престол наследовали особы женского пола, но в этом случае их мужья получали декоративный титул принцев-консортов. По сути, этот титул не давал никаких прав и не налагал иных обязанностей, кроме как являться на все мероприятия подле королевы и являть собой образец внешнего благонравия.
— Простите, ваше величество, — решился уточнить канцлер. — Что вы имеете в виду?
— Минутку, господа, — лёгким жестом Кая отмахнулась от вопроса и принялась что-то быстро строчить на бумаге. Спустя пару минут она передала записи советникам: — Взгляните, пожалуйста. Возможно ли это осуществить?
Чистым и строгим почерком королевы было прописано несколько пунктов, дающих королю-консорту в руки реальные полномочия, пусть и лишая его при этом возможности править страной единолично. По замыслу Каи, в случае её смерти король-консорт не мог наследовать трон, разве что оставаться регентом при малолетнем наследнике. В остальном он получал полномочия, равнозначные главе правительства.
— Ваше величество! — осуждающе покачал головой канцлер, вчитываясь в бумагу.
Кая сделала нетерпеливый жест рукой:
— Раз уж я беру в мужья умного мужчину, давайте не будем унижать его декоративным титулом, господа.
— Это очень рискованное решение, — продолжил качать головой канцлер. — Что скажет народ? Назвать королём чужестранца!
В глазах Каи мелькнуло грозное недовольство:
— Не королём, мессир, а королём-консортом. Верховную Богом данную власть в стране по-прежнему представляю я, законная продолжательница королевского рода.
Неодобрение канцлера так и стояло в воздухе.
А вот дядя откинулся на спинку кресла и мечтательно произнёс, глядя в потолок:
— Так ведь тот же принц Мануэл, если мне не изменяет память, был, фактически, таким самым королём-консортом. Только назывался принцем.
Канцлер упрямо не сдавался, хмуря седые брови:
— Принц-консорт Мануэл занимал должность главного канцлера ещё до того, как стал супругом королевы Реи. Он сохранил свой пост и после свадьбы, но никогда не назывался королём.
— Однако он выполнял все те функции, которые я планирую возложить на короля-консорта, — не терпящим возражений тоном оборвала его Кая. — Или, мессир, вы предлагаете мне выйти замуж за вас?
— Помилуй Боже, что я скажу моей старухе? — рассмеялся канцлер. — Вы, безусловно, прелестны, ваше величество, но меня вполне устраивает моя собственная жена.
Кая лучезарно улыбнулась:
— Возможно, вы просто не хотите передавать часть своих полномочий моему будущему супругу?
На это канцлер лишь рассмеялся:
— Не вы ли отказались принять мою отставку, прошение о которой я клал на ваш стол три месяца назад, ваше величество?
Кая вмиг посерьёзнела:
— Не вы ли уже десять лет готовите собственного зятя занять ваше место?
Вице-канцлер действительно приходился канцлеру зятем, и в своё время это оказалось важным аргументом в его пользу. Покойный ныне король шутил, что, коль скоро такой строгий отец, как канцлер, доверил свою единственную дочь этому мужчине, то управление страной ему доверить тоже можно.
— Меня тревожит не столько будущее положение моего зятя, — нахмурился канцлер, — сколько не самое удачное распределение обязанностей. Если господин Канлар унаследует мои дела, то кто займётся внешней разведкой?
Королева бросила на собеседника долгий и задумчивый взгляд:
— Вы не совсем правильно поняли мою мысль, господин Се-Трие, — вежливо отметила она. — Ваши полномочия я передавать не собираюсь, и, даст Бог, в своё время вице-канцлер будет справляться с ними в полном объёме. Но вы забываете, что на ваши плечи легли сотни других дел, которыми больше некому было заняться. Всякий раз, как у нас возникает задача, которую некому поручить, за неё берётесь вы. Согласитесь, эта ноша чрезмерна.
Канцлер откинулся на спинку стула: возразить было нечего.
— Я подготовлю к вечеру свои замечания по этому проекту, — сказал он наконец, кивая на листок, — Хоть я нахожу ваше решение рискованным, я понимаю ваше нежелание с первых же шагов портить отношения с человеком, который должен стать вашей надёжной опорой и поддержкой. Господин Канлар, в самом деле, из тех, кому роль консорта может показаться унизительной, и не факт, что его стремление послужить государству сможет сгладить удар, нанесённый его гордости. Возможно, это не было решением мудрой королевы, но, безусловно, это было решением мудрой женщины.
Кая слегка расслабилась и улыбнулась:
— Слава Богу, что благодаря своим советникам я могу себе позволить иногда быть женщиной, а не королевой!
На это высказывание рассмеялись все трое. Затем королева хитро прищурилась и добавила:
— Вы смотрите на мой проект так, будто бы мы даём господину Канлару в руки мощное оружие и оставляем его без контроля. Не забывайте, что он не сможет принимать важные решения без моего согласия, а за каждым его шагом по-прежнему следит моя внутренняя разведка.
Хотя сказанное королевой было уместным и разумным, все снова засмеялись.
Дело в том, что внутренняя разведка в королевстве была организацией ужасно засекреченной, и никто, кроме королевы, не знал, кто является главой этой разведки. Господин Канлар видел в этом профессиональный вызов, и не первый год пытался подловить коллегу, рассекретив его личность. Неудачи на этом поприще не смущали его, а только добавляли азарта; весь совет с глубоким интересом ожидал следующей теории и фееричного разоблачения «теневого советника», а отец Каи, после же и она сама, иногда передавили комментарии загадочного разведчика по поводу этих разоблачений.
Резюмировал итог встречи дядя:
— Сильный консорт точно принесёт стране больше прока, чем декоративный красавчик в этой роли. Будьте покойны, племянница, мы с господином Се-Трие подготовим правки и наброски уже к вечеру.
— К вечеру? — очаровательно похлопала ресницами Кая. — А как же бал?
Дядя и канцлер переглянулись с мученическим видом.
— К вечеру, — было их единодушное решение.
Чтобы не щелкать ниийского короля по носу уж слишком откровенно, о помолвке нужно было объявить как можно скорее. Конечно, дело шито белыми нитками, и король поймёт, что мужа королева выбрала скоропалительно и лишь для того, чтобы избежать навязанного брака. Но приличия, господа! Приличия должны быть соблюдены.
Так что о помолвке следует объявить до конца недели. Мол, решено было уже давно, но ждали срока окончания траура. И ещё несколько дней после, чтобы это не казалось поспешностью, выглядящей как неуважение к почившему королю: мол, только и ждали, когда уже этот траур закончится. Нет, пара-тройка дней — самый оптимальный срок. Ведь все же понимают, что нужно и о наследниках позаботиться.
Глава третья
На следующий день в одном из коридоров дворца можно было наблюдать презабавную сценку. Камердинер господина Канлара, мужчина настолько солидный и представительный, что его и самого можно было б принять за знатного вельможу, расхаживал по галерее взад и вперёд с таким видом, будто просто прогуливается. Это было бы почти естественно, если бы только камердинер этот не имел привычки в любую погоду прогуливаться строго на свежем воздухе, а уж никак не по коридорам.
Картина стала ещё любопытнее, когда сюда бодрым шагом прошествовала камеристка её величества — юная и ловкая особа.
Встретившись на середине галереи, камердинер и камеристка, будто бы не заметив друг друга, было разошлись, но только для того, чтобы через три шага хлопнуть себя по лбу и резко развернуться обратно.
— Мадемуазель, — величаво поклонился камердинер.
— Мсье, — ответила ему вежливым реверансом камеристка.
Камердинер улыбнулся.
Камеристка спрятала лукавую смешинку во взгляде, скромно опустив ресницы. Впрочем, любопытный и весёлый блеск глаз выдавал её с головой.
— Мадемуазель, — повторил свой поклон камердинер. — Уж не меня ли вы искали?
— Мсье, — снова присела в реверансе камеристка, — именно вас!
— Мадемуазель, — несмотря на третье повторение, каждый раз в это обращение вкладывалась новая богатая интонация, — уж не нашлось ли у вас вестей для моего господина о вашей госпоже?
— Мсье, — в той же манере ответила камеристка, — именно они и нашлись!
Таким образом, троекратно раскланявшись, парочка подошла уже к окну, где камеристка, словно большой секрет, поведала камердинеру на ухо:
— Я бы обратила ваше внимание, мсье, что погода стоит чудесная, и прогулка по саду могла бы очень порадовать её величество, уставшую от государственных дел!
— Мадемуазель! — тихо, но восторженно воскликнул камердинер.
— Мсье! — прощаясь, вернула ему интонацию камеристка.
После этого странного обмена репликами они разошлись, каждый — в своё крыло дворца.
…а всего через полчаса Кая получила записку от господина Канлара, в которой последний в самых изысканных и велеречивых выражениях приглашал её на романтическую прогулку по вечернему саду.
Доподлинно неизвестно, кому из этого квартета пришла в голову идея столь странных расшаркиваний. Просто королева посчитала, что как-то неделикатно звать на свидание жениха самой — всё же она королева, а он её советник, и такое приглашение чересчур попахивает приказом. Просто господин Канлар посчитал, что приглашать королеву на свидание в обход её воли — как-то против субординации, всё-таки она правительница, а он её подчинённый. Оба они независимо друг от друга пришли к выводу, что ни королеве не пристало устраивать подобные встречи, ни главе разведки не по чину проявлять самоуправство. Ни Кая, ни господин Канлар не сомневались, что другая сторона пришла к тем же выводам, что и первая, поэтому один послал своего камердинера просто прогуляться по галерее, а другая отправила свою камеристку просто побродить в тех же краях.
Интрига прошла как по нотам: приглашение было послано и принято, и свидание состоялось.
Стоит отметить, что, несмотря на богатый дипломатический опыт и семнадцать лет знакомства, обе стороны несколько нервничали: дело в том, что за все эти семнадцать лет королева и её советник ни разу не встречались наедине.
К тому же, каждого из них обуревали свои волнения. Королеве ни разу не приходилось принимать мужские ухаживания, выходящие за рамки дворцового флирта, и она слабо себе представляла, как себя вести в такой ситуации и как вообще выстраивать общение такого рода. Она переживала, что, с одной стороны, может повести себя недостаточно достойно и уронить свой королевский авторитет, с другой — оказаться слишком отстранённой и холодной и не суметь найти точки соприкосновения в неформальном общении с будущем мужем. Две этих крайности виделись ей отчётливо, а вот золотая середина между ними — как-то не очень. Даже такое просто дело, как выбор наряда, заставил её понервничать: необходимо было и показать её готовность к сближению, и не показаться при этом навязчивой либо слишком наивной. Право, та ещё дипломатическая задачка!
Впрочем, здесь она нашла решение достаточно быстро: выбрала своё обычное платье для прогулок, заменив строгий редингтон на тёплую ажурную шаль. Кажется, то, что надо, чтобы казаться менее строгой и холодной, чем обычно.
Если вы считаете, что дипломат со стажем и более опытный в любовных делах Канлар волновался меньше, то вы ошибаетесь. С одной стороны, сама идея такого брака свалилась на него неожиданно и без предупреждения, обстоятельства, по сути, не оставили выбора, — а мало какой мужчина будет испытывать энтузиазм, оказавшись в ситуации, когда ему придётся жениться на девушке, которую не он себе выбирал — пусть эта девушка и королева. С другой стороны, глава внешней разведки уже оценил жест Каи по поводу особого регламента и нового статуса для него; стоит так же отметить, что у Канлара и в целом за годы при дворе развилась привычка опекать юную принцессу. Но всё же один вопрос не давал мужчине покоя: стоит ли брать с собой букет?