— Что? — огрызнулась я, отвечая жене отца, позвонившей на мой смартфон.
Моя лучшая подруга спала с моим отцом. Не очень-то высокоморально, я надеялась, что мама, глядя на меня с неба, не слишком расстраивалась. Мне было десять лет, когда её не стало. Это был страшный удар для нас обоих. Отец тяжело переживал кончину любимой женщины. И очень долгое время возле него никого не было.
А Таня жила с нами на одной площадке, она росла на глазах моего отца, и ничего такого я никогда не замечала, пока однажды, семь лет спустя, вернувшись из санатория, я не застукала их целующимися. Тане в то время, уже исполнился двадцать один год.
Честно говоря, не знаю, что она нашла в моем, обычном с виду, отце, но он почти сразу сделал ей предложение. И таким образом, моя лучшая подруга стала моей мачехой. Он произвел меня на свет в двадцать лет, и к моменту их свадьбы ему было всего лишь тридцать семь.
— Что за привычка грубить по телефону? — возмутилась Таня.
Теперь они жили в собственном доме, активно делая детишек, но пока у них ничего не получалось.
— Я нашла тебе парня, — затараторила подружка.
— О, опять начинается…, - устало вздохнула я.
С тех пор, как Таня вышла за моего отца, она только и делала, что устраивала мою личную жизнь, кстати, именно поэтому она заставила меня участвовать в том судьбоносном конкурсе в Турции.
— Вообще-то, я уже встретила мужчину своей мечты, он подарил мне сказочный поцелуй, и скоро мы встретимся, — попробовала напомнить я.
— Ох, Викуля, ну хватит уже об этом дурацком дне! Забудь ты этот конкурс. Шанс на то, что вы когда-нибудь найдёте друг друга — совершенно ничтожен. Потрахаться тебе нужно, и все беды сами собой уйдут, раздражение твое спадет. Все беды от недотраха! А мой кандидат, он — красив, богат и мало ест, а, значит, много готовить не придется, все как ты любишь.
Мачеху я уже не слушала, в моей голове вертелось что-то, и избавиться от этого не получалось. Я зачем-то сползла с дивана на пол…, и тут меня вдруг осенила абсолютно гениальная идея!
— Слушай, Танька, а ты можешь прийти ко мне завтра на работу? Я тебе кое-кого покажу.
Глава 4
Начальство не слишком приветствовало, когда в офисе ошивались чужие люди, поэтому засаду мы с Таней устроили в конце обеденного перерыва, когда работников было поменьше. Я должна была проверить, показать Тане ГАПа и успокоиться.
Я усадила мачеху за монитор своего компьютера, надёжно замаскировав пахучим букетом ромашек, который этим утром мне преподнёс Женя.
— Этот веник ты на клумбе нарвала? — принюхалась к охапке цветов подружка.
— Это Женя принес, его мама с дачи много цветов привезла, и им жалко, что пропадут, — пожала я плечами.
— Ооо, понятно, кто-то подбивает клинья к моей «дочурке» и ухаживает, делая вид, что не ухаживает. Он потом и сексом будет заниматься также вяло и нерешительно, не нужен нам такой кавалер, — подмигнула мне мачеха.
У этой, делающей детей женщины, одно на уме. Испытывая дикое желание закатить глаза к потолку, я истерично поправила свой милый букет. От мысли о сексе с Женей свело желудок.
— Это не то, что ты подумала. У них много ромашек. Много! Некуда деть. Он совсем не по этой части. К тому же, здесь я только позорюсь круглыми сутками.
К счастью, в кабинете мы были вдвоем, и Таню никто не заметил. Главная сплетница Юля со своими вездесущими пакетами ещё не притащилась.
Босс, как обычно, вернулся с обеда чуть раньше. Но в этот раз не один, рядом с ним по проходу, между столами простых смертных, шел тот самый друг, которого я видела на фотографиях.
Я подтолкнула мачеху вперед. И на моих глазах Таня прошла все стадии принятия неизбежного. Она качала головой, бледнела, дышала часто и рвано, затем, наконец-то, выдала:
— Очуметь!
Просунув нос между ромашек Таня, продолжала разглядывать моего шефа и его друга.
- Это же он, Викуля, невероятно! Мужик из Турции! Этого просто не может быть! Поверить не могу, я как сейчас его помню!
Сергей Юрьевич и его друг остановились у двери кабинета, что-то бурно обсуждая, а я почувствовала, как заложило уши от волнения. Мне казалось, что ещё чуть-чуть и я потеряю сознание.
— Ты уверена? — дрожащим голосом переспросила я скорее для видимости, чем для уточнения информации.
— Абсолютно! Это тот мужчина, что поцеловал тебя в Турции, и друг его здесь, — хлопала густыми ресницами Таня, её рот не закрывался от удивления и напоминал букву «о», — как такое вообще возможно?
— Ты точно уверена? — все ещё пыталась я пропихнуть застрявший ком в горле.
— Прошло несколько месяцев, но таких мужчин сложно не запомнить, они даже похожи чем-то. Красавчики оба, не могу определиться, какой лучше.
А мне и определяться не надо было. Его друга я даже не заметила. Мой обворожительный засранец шеф обладал той самой интеллектуальной, глубокой привлекательностью, от которой, при взгляде на него, подкашивались коленки. Но это не меняло того факта, что он самодовольный индюк, считающий меня бездарностью.
В это время у Тани сработал будильник, да и пронырливая Юлька вернулась на свое рабочее место. Я попыталась унять гул в ушах. Так, значит, я действительно целовалась со своим ГАПом. И если меня увидит его друг, то Сергей Юрьевич тут же об этом узнает. И мое положение в этой фирме станет ещё более плачевным. Не думаю, что боссу понравится, что я в курсе его курортных похождений. Я спряталась за букет.
— Ой, мне надо спешить, твой папа и я … На обеде мы делаем детей, потому что это очень важные дни…
— Фуу, — скривилась я, выталкивая мачеху в коридор.
Нет, я абсолютно точно не хочу, чтобы мой, и без того не уважающий меня начальник узнал о том, что я самозабвенно целовала его в засос. Хотя, конечно, в тот момент он был не против. Наверное, выпил лишнего, но вкуса алкоголя я не почувствовала. Какой может быть вкус алкоголя, если я сама активно праздновала день рождения, дегустируя местное вино? Ох и попала я…
Вздохнув, я закрыла лицо руками. Ну подумаешь, поцеловались? С кем не бывает? С нормальными людьми не бывает! Как он сможет относиться ко мне серьезно, если засовывал мне язык почти до самого горла?
Приоткрыв ладони, я взглянула на своего босса, что распрощавшись с другом, начал свой ежедневный обход владений, убивая подчиненных ледяным взглядом.
Сегодня на нем были идеально выглаженные светлые брюки и такого же цвета рубашка, одежда потрясающе эффектно контрастировала с густыми блестящим тёмными волосами и смуглой кожей.
Я тихонько захныкала, все ещё не желая в это верить. Вот была у меня мечта — стать знаменитым архитектором. Так нет же, разбилась она о надменный взгляд моего начальника.
Была у меня ещё одна мечта, в которой я встречаю принца, подарившего мне незабываемый, пусть и слегка развратный поцелуй. Дальше между нами вспыхивает небывалая химия, мы влюбляемся по-настоящему, и выхожу я за него замуж, рожая троих детей. И эту прекрасную историю растоптал вечно недовольный мной начальник.
Всё же, разглядывая своего невероятно талантливого и привлекательного босса, я ощутила пьянящее волнение. Его красивые губы были на моих губах… От этой мысли пальчики ног в новых туфлях лодочках поджались, и кожа спины покрылась мурашками. Эх, Юлька бы удавилась от зависти. Всё, мои мечты растоптаны, жизнь пошла под откос. Но сама мысль, что мой сексуальный начальник изучал мой рот своим языком жутко заводит. Глядя на Юльку, что пытается принять как можно более привлекательную позу, когда Сергей Юрьевич останавливается у ее рабочего места, я тихонько посмеивалась.
Спустя некоторое время приходит и моя очередь отчитываться перед боссом.
— Виктория, а что у вас? — опирается на мой стол начальник.
Сильные руки с выступающими крупными венами крепко сжимают столешницу. На одном из загорелых запястий блестят дорогие наручные часы. Вместо того, чтобы думать о проекте, я разглядываю красивые длинные мужские пальцы.
— Вот! — с гордостью демонстрирую вчерашнее творение.
А лицо Юрьевича мрачнеет. Он с шумом выдыхает. Плохой знак. Интересно, а что теперь не так?
— Вам не нравится у нас работать? — вдруг прямо намекает он на мой уход из коллектива.
Я изумленно открываю рот, чтобы ответить, но Юрьевич меня опережает.
— Судя по вашим эскизам, вам у нас точно не нравится.
Поднимаю голову. Наши взгляды встречаются, чёрные глаза жадно всматриваются в мое лицо.
— Юля, поработай над козырьком детского сада, пожалуйста. Вика скинет тебе фасады по сети, — не прерывая со мной зрительного контакта, раздает шеф указания. — А вы, Виктория, начертите план с размерами, которые мы вчера сняли. Просто существующую ситуацию и цепочку размеров, что я записал.
ГАП исчезает за дверью своего кабинета, а я молча разворачиваю пыльный после вчерашней поездки план.
— Я слышала, что в БТИ есть места, — язвит Юлька, — там даже знания компьютерных программ не потребуется, дадут линейку. Это у тебя получится.
Всё смеются, кроме Жени, только он с сочувствием смотрит на меня. А я…, я прячусь от «дружного» коллектива за букетом ромашек. Жееесть, так плохо на моей «любимой» работе мне не ещё не было…
Глава 5
Я приступила к выданному мне заданию, стараясь не обращать внимания на экран Юли, где почти сразу появились варианты простых, но в тоже время эффектных козырьков. Черт, и как ей так быстро удалось нарисовать то, над чем я билась три дня? Вот же грудастая стерва.
Приуныв, я достала лупу, разглядывая цифры на плане.
Если рисовал мой босс замечательно, писал красиво и роспись имел каллиграфическую, то с цифрами была просто беда. Цифра «один» походила на «семь», «семь» как «два», «пять» совсем, как «шесть», а «восемь» плохо прописана и выглядела, как «девять». Ещё и ручка голубая и почти закончилась. Такой умный, а вместо того, чтобы поменять стержень или взять черную гелиевую, вдавливал каждую цифру в чертёж до посинения. И теперь ничего не было видно. Я вздохнула, поднесла к свету, но все равно разобрать не смогла.
— Он меня убьёт, — поднялась со стула, сгребая в кучу чертежи.
— Да ладно тебе, — подбодрил Женя, — все спрашивают "что тут написано" после обмеров. Это естественно.
Я тихонько постучалась в кабинет.
— Вика, входите, — строго приказал начальник.
— Как вы узнали?
— Вы одна ходите в туфлях с металлической шпилькой.
О, похоже, даже это его раздражает.
Начальник смотрел на меня тяжело и долго.
— Как вы в ВУЗ-то поступили? Вас и туда по блату устроили?
Ну все, он достал меня.
— Я поступила в ВУЗ на общих основаниях и трудилась там, как проклятая, так что давайте не будем.
Цокая каблуками, я уверенно обошла стол. Теперь мне казалось, что я и вправду грохочу на всю комнату. Остановившись справа от него, я деловито развернула чертеж.
— Что это за цифра? — ткнула я в бумагу пальцем.
Не знаю, почему я так остро чувствовала его близость. Аромат туалетной воды и чего-то еще, очень мужского, что всегда ощущалось рядом с ним. Возможно, Таня права, мне надо наладить личную жизнь, раз уж с неземным поцелуем ничего не вышло…, а то так и буду млеть рядом с начальником, который меня терпеть не может. Извращение какое-то. Сергей Юрьевич не смотрел на чертеж, он косился на меня, обжигая взглядом. Наверное, хотел испепелить, убить презрением и взять, наконец, нормального архитектора в группу. Мне снова стало неуютно, но спустя какое-то время, он все же называл цифру.
Я наклонилась и жирно обвела ее. Затем все повторилось. Он откинулся на ручку кресла, а я снова выпрямилась, потом согнулась…И в какой-то момент мне показалось, будто мой начальник ласкает взглядом мое тело, а не смотрит на бумагу. Но дальше он произнес очередную гадость, и эту глупую мысль я отогнала прочь, решив, что мне это явно почудилось.
- Что мне с вами делать, Виктория? Я не могу держать в группе архитектора, который способен лишь на вычерчивание планов.
Моя мачеха верно сбрендила. Этот гад не может быть тем человеком, что подарил мне самый незабываемый в жизни поцелуй. Нужно сводить ее к окулисту, чтобы ей как следует проверили зрение.
Собираясь твёрдо сказать, что я никуда уходить не планирую, я прикусила себе язык, потому что в кабинет заглянула секретарша директора:
— Сергей Юрьевич, на первой линии главный архитектор города.
— Да, спасибо, — поднял он трубку одного из телефонов.
ГАП долго слушал то, что ему говорили, хмурился, явно чего-то не понимая.
— Стоп, Степан Игнатьевич, какой красно-серый фасад? У школы искусств? — густые, темные брови поползли вверх от удивления. — Это, конечно, замечательно, что вы в восторге, но…
Я смотрела за тем, как ГАП трёт переносицу, и от понимания того, что произошло, у меня вспотели ладони. Где-то внутри груди остановилось сердце. Кажется, я знала, о чем идёт речь. Медленно складывая чертеж, я оглядывалась на дверь. Черт с ними с цифрами! Бежать! Единственное верное решение — это бежать отсюда, пока он не разделал меня на мелкие кусочки и не скормил собаке сторожа, что живет в хозпостройке за офисным зданием.
— Виктория! — когда он положил трубку, окончив разговор, голос начальника стал неестественно громким.
Ну вот, я войду в историю нашей фирмы, как первый архитектор группы Кабаева, доведший его до крика. Стало очевидно, что незаметно скрыться с места преступления уже не удастся.
— Пару дней назад я попросил вас сформировать готовый паспорт окраски здания школы искусств! А затем просто передать документ секретарю для согласования с городской архитектурой! Я точно помню, что был охристый вариант и оливковый! Какого черта нам согласовали красный?!
Внутри темно-карих глаз забурлила убийственная злость. Ужас затопил мое сознание. Что я наделала?! Я подставила своего босса перед городской архитектурой?
— Я все объясню, понимаете, я тренировалась на ваших чертежах и пускала на печать…
Кабаев налил полный стакан воды и выпил, да так быстро, что его крупный кадык заскользил по горлу, судорожно дергаясь.
— А потом вы гаркнули…
Он строго глянул, наливая себе ещё. Я мотнула головой.