- Тише, тише, - глажу его руку, - не вздумай.
Олег сжимает челюсть, закрывая глаза, успокаиваясь.
- Ты не должен ничего предпринимать. Это было не больно, - шепчу я, касаясь его пальцев, - знаю, что ты здесь не просто так, успокойся, пожалуйста.
В гостиную кто-то входит, быстро спускаюсь вниз, мимо Олега.
Надеюсь, что он сдержится, не хочу, чтоб он накинулся на Сергея и все испортил, он тут для чего-то такого, чего я не понимаю, но уверена, что это важное дело.
Эти странные отношения меня завораживают, с ним я совсем другая. Живая, горячая и ничего не боюсь. Он как будто раскрыл меня, дав почувствовать себя женщиной. Потрясающий опыт, так хорошо мне не было никогда в жизни. До сих пор чувствую горячие и сильные руки на своем теле. В жизни не была столь распутной, несмотря на то, что работала стриптизершей. С Олегом я хочу делать абсолютно все, что можно делать в постели, а еще больше мечтаю ему позволить все, что он пожелает.
Но Сергей либо увозит его с собой, либо топчется в доме, не позволяя нам приблизится друг к другу.
Мучительно иметь его на расстоянии вытянутой руки, хотеть к нему прикоснуться и не иметь возможности сделать это. Моя грудь ноет от желания, когда сидя на диване, я делаю вид, что читаю, пока Сергей втирает Олегу что-то очень важное
Никогда не встречалась с кем-то тайно, понятия не имею, как делать нечто-то подобное. Не планировала, выходя замуж, трахаться с охранником или фитнес тренером, вышло как-то само, а теперь мне жутко хочется обычных вещей, которые делают пары.
Мы ведь даже поговорить не можем, как делают нормальные люди. Молюсь, чтобы муж отправился куда-нибудь с любовницей, но он будто нарочно проводит вечера в компании моего сладкого водителя и Саныча.
Бешусь, как дикая коза в загоне, когда Сергей тащит Олега в новый стриптиз бар. Представляю, как он любуются чужим танцем, хочу разбить стул о его голову. Сумасшедше ревную, хотя, по сути, мы не вместе, и он ничего мне не должен.
Около часа ночи стою посреди гостиной, дверь медленно открывается, муж злится, что я сторожу его, орет о каком-то праве на личную жизнь, но меня интересует совсем другой мужчина. Едва сдерживаюсь, когда понимаю, что Олег поехал к себе, а не к нам домой. Вижу его в объятьях знойной стриптизерши. Скользкая, как гадюка мысль, будто он получил, что хотел, а теперь мной больше не интересуется, ранит сердце. Ревную, скучаю, схожу с ума.
Но день спустя я получаю сообщение с неизвестного номера телефона. Указан адрес, мое сердце замирает. Возможно это шутка или маньяк убийца выискивает новую жертву, но мне плевать, внутри теплится надежда. Сегодня Олег попросил выходной по семейным делам, а Сергей засел в доме.
- Мне к гинекологу надо.
- Отвезти тебя некому, - вытаскивает муж наушник, тут же засовывая обратно в ухо, надменно приподымая подбородок и наслаждаясь своим солярием.
- Я такси возьму.
Сергей молчит, он не любит, когда что-то идет не так, как он задумал.
- А малой?
- С собой возьму, поспит в люльке.
- Ладно, валяй, - противно цокает языком, от чего по телу пробегает дрожь отвращения.
Машина останавливается на выезде из города. Передо мной зеленое, одноэтажное, «поношенное» здание, растянутое в разные стороны словно щупальца осьминога. Долго бегаю вокруг в поисках нужного номера. Когда заветные цифры блестят перед глазами, решительно тянусь к ручке. Ещё и ребенка с собой притащила, страшно и волнительно одновременно. Но как только оказываюсь внутри, попадаю в теплые объятья Олега. Счастье сбивает меня с ног горячей волной предвкушения. Я предусмотрительно покормила малыша, и он сладко спит.
Олег дарит мне быстрый поцелуй, и глядя в глаза, аккуратно забирает переносную люльку, относит в другую часть номера.
- Я хочу с тобой по-мужски поговорить, - садится он на корточки перед сопящим малышом, - не зачем тебе на такое смотреть. Мне тут с твоей мамкой надо пару вопросов решить, очень важных, - подмигивает он Сереже, а я смеюсь, потому что выглядит это весьма забавно.
Но мой смех прерывается, потому что он очень быстро оказывается возле меня, прижимая к знавшим виды обоям в ужасный зеленый цветочек.
Его руки скользят по моему телу, изучая, лаская, даря наслаждение. Он бесцеремонно расстёгивает молнию на моих джинсах, запуская руку в кружевные трусики.
- Господи, детка, ты вся сочишься, - облизывает мои губы, втягивая и покусывая, но я уже мало что соображаю, потому что его пальцы настойчиво ласкают мою влажность.
- Я соскучилась, - выдыхаю правду, хватаясь за сильные мужские плечи, едва удерживаясь в вертикальном положении, - мы не виделись целую вечность, - смотрю через его плечо, смеюсь, замечая гору презервативов, - ты подготовился.
- Не желаю, чтобы из-за меня у тебя были неприятности.
- Не стоило, у меня спираль. К тому же в первый раз тебя это не беспокоило.
- Хватит болтать, - свободной рукой сжимает с силой мою попку, а затем улыбается, продолжая настойчивую ласку пальцами. - Я все время думаю о тебе, - выдыхает мне в ухо.
Его слова звучат сладкой музыкой, прижимаюсь к сильной руке с длинными пальцами, но не хочу так быстро приходить к финишу. Слегка отталкиваю, стягивая с него майку. Обожаю это золотистое тело. Хочу, чтобы он был абсолютно голым, жажду прижиматься к нему. Планирую завалить на пол, оседлать сверху и делать все, что мне заблагорассудится. Я сошла с ума, я стала безумно озабоченной и невероятно развратной с ним.
Но у Олега другие планы, он стягивает с меня штаны, высвобождая всего одну ногу, этого достаточно, чтобы резко прижать к шершавым обоям, поеденным жучками. Соединяясь в горячем проникновении, он стонет мне в рот, толкаясь глубоко и жестко, кайфую лишь только от мысли, что он внутри меня.
Поразительно, но, кажется, я готова заниматься с ним этим бесконечно. Но у нас слишком мало времени, скоро мне нужно будет возвращаться. Мой муж придурок, но не идиот.
Не желаю смывать терпкий, навязчивый мужской запах Олега, хочу потом, в темноте своей спальни, ласкать себя руками, представляя, что это делает он. Жажду чувствовать аромат его туалетной воды, но умом понимаю, что за подобную слабость могу остаться без головы. Ступаю в душевой поддон, выбирая место меньше всего поеденное ржавчиной, включаю воду, собирая ртом горячие капли.
Улыбаюсь, чувствуя мужскую твердость позади себя, постанываю, когда сильные руки, намыливают мою грудь, сминая соски, теребя и возбуждая по новой. Он разворачивает меня к себе лицом, и еще одна стена становится нашей. Потрескавшаяся плитка царапает спину, где-то там, на задворках сознания, я понимаю, что это не очень хорошо, но, когда Олег снова входит в меня, я уже не соображаю. Ничего не хочу кроме тягучих сладких толчков, и его грязного и невероятно сексуального шепота в самое ушко.
Глава 31. Правду ты мне все равно не скажешь.
Никогда не думал, что мне так мало в жизни надо. Подозреваю, что нуждаюсь в помощи специалиста. Как называется болезнь, когда помешался на каком-то человеке и не можешь отлипнуть от него? И вроде бы стараешься одуматься, но с каждым днем становится только хуже. Заболевание прогрессирует. Немного смахивает на алкоголизм, сколько не целуй Никины губы, хочется еще больше. Наверняка, есть какой-нибудь синдром с замысловатым названием.
На улице почти стемнело, из открытого окна в салон машины проникает ледяной ветер, но я этого не замечаю. Мне плевать на погоду, на время, и листья, нагло прилипшие к лобовому стеклу, потому что мы сидим в машине, и Ника опустила голову, расстегнув ширинку на моих джинсах. Она ласкает меня языком, методично облизывая, а я вцепился в руль двумя руками и, хоть убейте, понятия не имею, куда именно мы направлялись.
У нас не больше получаса до того, как наша поездка станет выглядеть подозрительно. Врагу не пожелаю тайно встречаться с замужней женщиной. Если бы Ника не сводила меня с ума одним своим видом, никогда бы не подписался на нечто подобное.
По заброшенной дороге, ведущей к обрыву реки, мы заехали в лес. Сегодня маленький Сережа снова с дедушкой, теперь он полностью на смеси, и отец Сергея вызвался провести время с внуком, похоже, он решил выместить на нем всю любовь, что не досталась сыну. Впрочем, об этом я тоже не думаю, до побелевших костяшек пальцев сжимаю колесо руля, когда Ника жадно сосет меня. Не выдерживаю, приподымаю ее голову. Не хочу так, хочу вместе.
- Идем, - притягиваю красивое лицо, заботливо убирая белокурые волосы за уши, целую в губы.
Нужно торопиться. Открываю дверь заднего сидения, ставлю ее на колени, прогибая в пояснице. Передо мной открывается потрясающий вид, не в силах удержаться, зарываюсь лицом, целую, посасывая, вылизываю с такой жадностью, что, кажется, будто Никины крики слышны на другой стороне реки. Не могу больше ждать.
Хочу ее именно в такой позе: грубо, бурно, безудержно и диковато. Словно неандерталец, щеголяющий в головном уборе из орлиных перьев. Моя страсть искрится ярче проводов высокого напряжения. Прицеливаюсь, дразня, но и она не может больше терпеть, толкается мне на встречу, а я не вхожу, играю с ней, как кошка с мышкой. Но быстро сдаюсь, с этого ракурса Ника особенно горяча и соблазнительна, у меня отказывают мозги.
Она принимает резкие толчки, цепляясь за обивку, порой, сползая с сидения. Ловлю ее, смеюсь, но только на какое-то мгновение, не прекращая настойчивых движений. Слышу, как она стонет, извиваясь и насаживаясь на меня.
А после всего блаженно вздыхает, обнимая меня двумя руками.
- Не думала, что смогу получить удовольствие таким образом, - смеется Ника в каком-то странном забытьи.
Не понимаю, о чем она говорит, потому что уши закладывает от дикого оргазма, накрывшего тело.
Давлю по газам, фары разрезают темноту ночи. Матерюсь, чуть не наехав на перебегавший дорогу комок шерсти.
- Как ты оказалась в детском доме? - оборачиваюсь к Нике, которая внимательно смотрит на меня, счастливо улыбаясь.
Мне нравится, когда она такая довольная, почему-то от этого становится теплее на душе. На мой вопрос она не отвечает, поворачиваюсь еще несколько раз, а Ника облизывает сладкие губки, прищурившись.
- Скажи мне, что ты не лишаешь людей жизни за деньги?
Смеюсь, убирая волосы назад, наши глаза встречаются.
- Правду ты мне все равно не скажешь, - отворачивается Ника к стеклу, обижаясь.
Не хочу втягивать ее в свое дерьмо, не заслужила она подобной чести. Дальше веду машину одной рукой, тянусь к холодной ладошке, переплетая наши пальцы, кладу ее руку себе на бедро.
Глава 32. Должен быть только я!
Дни летят один за другим, я все больше утопаю в Нике. Она – мое любимое блюдо. Попробовал и не могу отказаться. Ника смешная, заботливая и нежная. Но мне мало того, что у нас есть. И это только кажется, что меня все устраивает, с каждой новой встречей, что-то незримо меняется. Я не мальчик, который счастлив лишь от того, что перед ним раздвинули ноги. Я мужчина, привыкший есть из собственной тарелки.
Заезжаю в гараж, какое-то время сидим в темноте, злюсь, стуча кулаком по приборной доске.
- Что случилось? – нежно улыбается Ника, поглаживая мое предплечье.
Поворачиваюсь, касаясь ее лица, она закрывает глаза, нежится и томится.
- Не хочу, чтобы он к тебе прикасался! Не могу с этим смириться, должен быть только я!
Ника громко вздыхает:
- Он мой муж.
- Подыхаю от мысли, что ты трахаешься с ним! Жрать не могу! Спать не могу, думая, что он трогает тебя.
- Эй, стой, стой, - Ника отстегивает ремень и перебирается ко мне на колени.
Откидываюсь на водительское, нежными маленькими пальчиками она треплет мои волосы.
Отворачиваюсь, с силой возвращает к себе.
- Посмотри на меня. И есть только ты, - не сводит с меня глаз, почему-то верю ее словам, - больше никого не может быть, разве ты не чувствуешь?
Она елозит на моих коленях, снова завожусь, не могу с этим бороться, когда она рядом, хочу быть в ней постоянно. Сжимаю обожаемые ягодицы.
- Ладно, если тебя это успокоит, - смеется Ника, заражая меня весельем, - он потерял ко мне интерес, опять с кем-то шляется, говорит, что у меня отвисли сиськи после родов.
- Мозги у него отвисли. Покажи их.
Я знаю, что она несет чушь, она выглядит потрясающе. Ника строит мне глазки, медленно расстегивая шелковую блузку, завороженно смотрю на белоснежный лифчик.
- Покажи! – говорю жестким, не терпящим возражений голосом.
Оттягивает чашечки лифчика вниз, высвобождая для меня грудь.
Не могу удержаться, хватаю руками, теребя набухшие розовые соски, разминая пальцами.
- Они чудесны, - смотрю на нее, не отрываясь, опускаю голову, продолжая ласкать грудь круговыми, навязчивыми, ритмичными движениями.
Ника закатывает глаза от удовольствия. Тянусь, поочередно посасывая, покусывая, она стонет, трогая мою выпуклость на штанах, тянет ширинку вниз. Сомневается, хотя сама же высвобождает меня из штанов, лаская рукой, двигаясь вверх-вниз.
- Мы в доме, - колеблется Ника, но двигать пальцами не прекращает.
- Мы в гараже, а не в доме, - проявляю признаки любовной шизофрении, - он сюда никогда не спускается, - глубоко дышу.
Делаем это довольно быстро, но от этого удовольствия не меньше. Я плавно скольжу внутри нее, закрыв глаза от наслаждения. Ника стонет, приподымаясь и опускаясь, покусывая мочку моего уха. Когда-нибудь я умру от секса с ней, не может быть настолько приятно. Но так оно и есть. Взрываюсь диким оргазмом, Ника опускается на мое плечо, затихая.
Но реальность накрывает меня с головой, когда она тихонько выскальзывает из автомобиля, забирает пакеты из багажника и, поправляя волосы, первой идет по темной лестнице в дом. А я продолжаю сидеть, разглядывая рыжую кирпичную стену перед собой. Отношения они ведь не только в сладком соединении тел, есть много вещей, которые я хотел бы сделать с Никой. От банального поужинать вместе, до еще более простого провести ночь в одной постели.
Я мог бы забрать ее у него, но тогда все, ради чего я жил последние годы полетит к чертям собачьим. Он не отпустит нас, несмотря на то, что она давно надоела ему, он спустит на нас всех своих ищеек и достанет из-под земли.
Глава 33. Он не догадается
- Ты влюбился в нее, - швыряет Вера папку на продолговатый, накрытый стеклом письменный стол, пыль разлетается в разные стороны, танцующими пылинками оседая на гладкую поверхность. - Влюбился в жену врага.
Дверцы шкафа закрываются с жутким скрипом, местами потрескавшаяся полироль при попадании на нее полуденного солнца слепит глаза.
Странный вывод про любовь вызывает недоумение. Я никогда не думал о чем-то высокодуховном в нашем союзе. Нам хорошо вместе, мы отлично подходим друг другу в сексе. Безусловно, испытываю дикое влечение, которое не могу контролировать. Не хочу ее делить с кем-то еще, так как в отношении женщин у меня слишком сильно развит собственнический инстинкт. Желаю встречаться по-человечески, по-настоящему, как все нормальные люди, но любовь – это что-то из школьной программы. Сидишь такой и плачешь, что девчонка пошла на танцы с другим, а ты ей стихи накатал на промокашке. С годами черствеешь, жизнь уже не кажется розовой и пушистой, особенно когда бьет тебя по морде с размаху.
- Теть Вер, успокойся, все под контролем, - чешу затылок.
- Под контролем твоего вечно стоящего писюна?
- Он не догадается, - говорю и сам себе не верю, взлохмачиваю прическу, запуская в волосы обе руки.
Стулья в кабинете неудобные, спина ноет от неестественного положения.
- Ага, конечно, она расцвела, аки алая роза. Похорошела, выглядит абсолютно счастливой. Петров, конечно, дебилоид, но не настолько же. Она нигде не бывает, практически ни с кем не общается. Не Саныч же ее трахает.
Смеюсь, потому что Саныч еще не так плох.
- Олег, очнись, поигрался и хватит! Ты подумай, что для тебя важнее? Наше дело или шлюшка из стриптиза?