Он был на своей территории, со своими друзьями, в то время как я никого не знала и шла по ступенькам вверх совершенно одна. Ужасно волновалась, даже позавтракать из-за нервов не смогла, и поэтому пила один кофе. Прозвенел сигнал, оповещающий учеников о том, что всем необходимо зайти в аудитории. И тут возник вопрос — куда идти-то?
Стандартной, всем привычной линейки в лицее не было, её проводили только для младших классов в актовом зале, приглашая пару старшеклассников для поздравлений. Поэтому нам нужно было идти сразу в наши аудитории.
Пропуск мне выдали, и внутрь я легко попаду, а дальше куда? Тут три этажа, я не знаю даже, на какой мне нужно. Логичнее всего было пойти за ребятами, с которыми стоял Кирилл. Но их я запомнила не очень хорошо, да и, похоже, они из разных классов — после сигнала все кинулись в рассыпную, кто на какой этаж.
Пропуском тут служила ученическая карта — небольшая пластиковая карточка по типу проездного для трамвая с магнитным чипом для турникета и с данными об ученике: фамилия, имя, отчество, дата рождения и класс. С помощью этого пластика можно было так же найти все данные на компьютере учителям. Сейчас век прогресса, и в этой продвинутой школе всё автоматизировано, поиск данных ведётся в электронном виде. Никаких бумажных журналов, как в моей обычной средней школе. Всё это мне рассказал директор при приёме.
Теоретически я понимала, как нужно прислонить карту к валидатору, чтобы система считала данные и пропустила меня, но всё равно не попала с первого раза, и пока застряла у прохода, Кирилл скрылся из виду. Да и весь коридор почти опустел, и теперь я не представляла вовсе, куда идти.
Сообразила подойти к охраннику и спросить у него, как же мне попасть в мой класс.
— Ваша карта? — спросил молодой парень в военной форме.
Я молча протянула ему пластик, и он быстро защёлкал мышью в поиске данных обо мне.
— Елизавета Андреевна, вам на второй этаж. Аудитория двести три, с лестницы налево и до конца к окну.
— Спасибо, — забрала у него свою карту и пошла в направлении лестниц.
Ну, хоть одной проблемой меньше. Но зато подъехала следующая — похоже, я опоздала. В лицее очень строгая дисциплина, что для меня раньше никогда не было проблемой.
Прозвучал второй сигнал, означающий, что занятия начались. По правилам, после этого сигнала уже не пускают в кабинет, придумывают наказание и сообщают родителям о проступке, но я надеялась на скидку за то, что я — новенькая, и не знала, куда идти. Странно, что меня никто не встречал, ведь ясно же, что сама я не найду дорогу.
Дошла до нужной аудитории, робко постучала, открыла дверь и вошла. Нерешительно остановилась на пороге. Около двух десятков глаз уставилось на меня разом. Ухоженная высокая женщина в строгом костюме прервала свою поздравительную речь и обратила взор на меня.
— Здравствуйте! — неуверенно нарушила я тишину. — Извините, я сегодня первый день в школе…то есть, лицее… и заблудилась.
— Здравствуйте. Ваша карта, — поставленным голосом ответила женщина и протянула руку.
Я вложила в её пальцы свою карточку и стала ждать. Она принялась искать информацию обо мне в системе.
— Что ж, Елизавета Андреевна, — обратилась ко мне учитель после того, как нашла необходимые данные. — Добро пожаловать! Вы опоздали, и впредь учтите, что после второго сигнала в класс никто не заходит.
— Я знаю, — ответила я.
— Мы рассчитывали, что господин Ланской вас проводит, ведь он знает куда идти, — она взглянула на Кирилла, который ответил ей полным равнодушием. — Рада, что всё же вы смогли найти самостоятельно класс, к которому прикреплены. И ещё: вы нарушили в один день сразу несколько правил. Вас не предупреждали, что распущенные волосы запрещены уставом лицея?
— Предупреждали.
— Тогда в чём дело? По какой причине правила были вами нарушены?
— Моя заколка по дороге в школу…сломалась, — ответила я и не удержалась, бросила недовольный взгляд на Кирилла.
Он знал, что у меня будет эта головомойка, и наверное, сейчас крайне доволен собой. Понять что-то по нему было невозможно. Брат один из всех не смотрел на меня, и лицо его ничего не выражало, кроме безразличной скуки.
— Кто-нибудь одолжит Елизавете резинку для волос?
Все молчали. Хорошее начало, очень гостеприимные ребята! Впрочем, возможно, я себя уже просто накручиваю из-за не столь удачного утра, и у девочек просто нет запасной резинки с собой — у меня ведь тоже не было.
— В таком случае, просто сплетите волосы в косу, и впредь носите с собой запасную заколку. Правила одни для всех.
— Хорошо, — ответила я.
Сесть мне не разрешали, я так и продолжала стоять у двери. Учитель смотрела на меня, а я на неё, не понимая, чего женщина ждёт? Чтобы я прямо тут начала плести косы, возле доски?
— Елизавета, вы тратите наше время. Идите в туалетную комнату и приведите себя в порядок. Она располагается в противоположном конце коридора.
До меня дошло — она ждала когда я сама додумаюсь до этого и выйду, а вернусь уже с косой. Но я от нервов, кажется, вообще ничего не соображала, чем вызвала ядовитые смешки будущих одноклассников. Хорошо же ты себя показала, Лизавета! А всё Кирилл…Специально всё это сделал, чтобы я сейчас выглядела отсталым тюленем.
Вернулась спустя пять минут с каким-никаким, но подобием косы. Волосы слишком гладкие и так и норовили распуститься. Придётся поменьше вертеть головой и на переменках подплетать их вновь.
— Теперь другое дело, — оценила мой внешний вид учитель, когда я молча вошла в кабинет. — Присаживайтесь на свободное место.
Я прошла к единственному пустому столу в конце класса. Здесь всё было оборудовано под манер европейской школы, и парты были одноместными — для меня так даже лучше.
— Меня зовут Эльвира Львовна. Я ваш классный руководитель, завуч, учитель Алгебры и Геометрии. Сегодня у нас ознакомительный день, как и в любой другой школе, — она говорила всё это лично мне. Затем, наконец, повернулась и ко всем. — Занятия начинаются завтра. На доске вы видите расписание. Открывайте свои планшеты и заполняйте сетку.
Вместо привычных дневников у учеников этого лицея были специальные планшеты — в них ничего не было, кроме школьных программ, тестов и электронного дневника. Ничего загрузить в эти гаджеты тоже было невозможно, для игр они были недоступны, а потому не особенно интересны студентам, как здесь именовали обучающихся. Это был личный кошмар каждого — у студентов способа исправить оценки, замечания учителя в дневнике или вырвать страницу просто не было — для внесения изменений нужен было доступ администратора. Единственное, что здесь осталось таким же, как в обычных школах — это тетради и ручки. Писать классные и домашние работы нужно было по старинке — от руки, чтобы приучать нас к труду и аккуратности.
Когда Эльвира Львовна проговорила с классом все организационные моменты, она пожелала нам успешного учебного года, лёгких экзаменов и весёлого выпускного, и я подумала, что эта женщина вовсе и не злая — просто очень строгая, как её костюм. Она попрощалась с нами и сказала, что ждёт всех завтра к первому уроку с новыми силами — первая в расписании сдвоенная пара алгебры. Этот предмет мне давался очень тяжело, и чувствую, что завтрашний день будет для меня ещё более трудным.
Как только учитель покинула кабинет, ребята снова уставились на меня и посыпали вопросами:
— Откуда ты взялась?
— Лиза, да, тебя зовут?
— А почему Кирилл тебя с нами не знакомит?
— Кирилл? Эй, Кир, ты чё молчишь? Почему с сестрой нас не знакомишь?
Парень вскочил на ноги и все замолкли, привычный гомон собирающейся домой толпы школьников мигом затих.
— Никакая она мне не сестра, — выплюнул он сквозь зубы и покинул класс.
5
Лиза.
Студенты переглянулись между собой. Некоторые присвистнули, кто-то засмеялся. Я стала красная, как рак, вдруг захотелось плакать.
Конечно, я ему не сестра. Я бы даже не подумала обижаться на эту фразу, но тон голоса и тот смысл, который Кирилл заложил в слова, меня просто убил наповал — будто его сестрой назвали какого-то маргинала или обезьяну в зоопарке. Зачем это надо было делать вот так, при всех? Ему дома мало оскорблений, хочется ещё и прилюдного порицания?
— Ну, дела-а-а… — протянул полноватый парень, что сидел передо мной. — Эй, не кисни — на радуге зависни! — подмигнул он мне и засмеялся.
Похоже, он отвечает в этом классе за балагурство. Я попыталась изобразить подобие улыбки, но вышел кривой и нервный оскал, да и руки слишком сильно вцепились пальцами в планшет, который я зачем-то с обняла, как родного, что выдавало не лучшее душевное состояние.
— Меня Даня зовут. Отомри ты уже, — позвал он меня более настойчиво, когда я и на это ничего не ответила. — Идём, все ушли давно.
Я моргнула влажными глазами и поняла, что мы и в самом деле стоим в классе вдвоём: я — с планшетом, Даня — со мной.
Молча взяла сумку и последовала за ним из кабинета. Мы дошли вместе до машины. Даня, видимо, сам по себе парень не плохой — пытался разговорить меня и не вёл себя как урод, хоть и тоже, как остальные одноклассники, был чьим-то богатым сыном. Не то, что некоторые. Я даже отвечала на его вопросы и засмеялась пару раз.
— Давай, не тухни. До завтра, — подмигнул Даня мне и помог сесть в авто, где меня уже ожидал Кирилл.
— Ну, наконец-то, — недовольно высказался парень. — В следующий раз пойдёшь пешком, когда вдоволь натреплешься с этим болваном. Трогай, — сказал он водителю, хлопнув по спинке его кресла рукой, и тот послушно завёл мотор.
Села — и снова как на иголках. Эти поездки с Кириллом в машине просто невыносимы для меня морально, а ведь это только вторая! Но придётся так ездить целый год.
Гнетущее настроение юноши я чувствовала на себе, будто бы у него куча бед, а всему виной — Лиза Александрова.
И зачем только Павел решил нас отдать в один класс? Хотя бы в разных аудиториях, пусть и в одном лицее, мне было бы куда легче. Я же в конце года от такой жизни седая стану, и с дёргающимся глазом. В старой школе меня любили и никто не обижал. Моя неокрепшая ещё психика просто не готова к такому внезапному прессингу сводного братца.
Машина остановилась возле дома, и я стала нервно дёргать ручку двери, которая почему-то не хотела поддаваться. Парень повернул голову и хмуро наблюдал за моими попытками справиться с ней неловкими пальцами.
— Ну ты и бестолочь, — вздохнул он и покачал головой, а потом протянул прямо через меня руку и нажал на ручку.
На миг я забыла, что нужно дышать. Ощущение его руки на мне даже через одежду опалило будто огнём, хотя через ткань чувствовалось лишь еле различимое тепло. Когда дверь поддалась, я отпихнула от себя Кирилла, который просто ещё не успел убрать руку, и вряд ли задержал бы её на мне дольше положенного. Я не могла больше терпеть его прикосновение, путь даже без какого-либо особенного смыла. Пулей выскочила, чувствуя, как развеваются за спиной распавшиеся в очередной раз волосы от быстрой ходьбы, и как приятно остужает мягкий воздух сентября мои пылающие щёки.
В доме никого не было, кроме домработницы Ирины. Я прошла в свою комнату, что была мне крепостью. Бросила сумку на пол и упала на кровать «звездой».
Сама не знаю, почему так разволновалась? Как дура вела себя. Ну дотронулся он чуть, и что? Не умышленно же, ведь я, и правда, не могла открыть сама эту дверь, потому что опять-таки перенервничала. А перенервничала из-за Кирилла. Как посмотрит на меня своим «фирменным» взглядом — так и мозги мои отключаются сразу. Совсем брат меня уже запугал своими нападками. Даже лицо захотелось остудить. Прошла в ванную и плеснула прохладной воды на кожу — стало легче.
Походила по комнате. Места не могла никак найти себе. Завтра будет день ещё более сложный. Как опять завтра ехать с ним в одной машине?! Он даже когда молчит — мне нелегко, а если уж заговорит — конец всему. Ну чем я так провинилась перед ним, хоть бы сказал? Нагрубил на людях сегодня — нагрубит и ещё. А что же он будет вытворять дальше наедине? Он уже показал не раз, что он не собирается соблюдать мою психологическую зону комфорта: пихнул в бок вчера у фильтра с водой — раз; снял заколку с волос — два; протянул руку через меня, когда мог бы выйти и открыть дверь машины со стороны улицы — три.
Спокойствие, только спокойствие… Втянула воздуха и начала считать про себя до десяти — вроде бы, отпустило. Он не должен видеть мою реакцию. Боюсь я его или нет, мне нужно держать «покер-фейс», иначе так и будет меня ковырять. А так — реакции не будет, и ему вскоре надоест. Хоть на автобусе езди в школу, да родители не поймут. И никто не поймёт, станут задавать неудобные вопросы. Придётся всё-таки с ним сидеть в одной машине. Сяду завтра вперёд, а он пусть катается на задних рядах!
***
Ближе к вечеру я решила пройтись по улице с музыкой в ушах. Я гуляю так часами одна, и мне вовсе не скучно. Это только моё время — время музыки и улиц. Переоделась в свой любимый джинсовый сарафан, белую маечку и носки, пошла обувать кеды. Уже на выходе, стоя с ключами в руках, затормозила — искала песню в плей-листе. Меня небрежно оттиснули в сторону.
Кирилл со спортивной сумкой на плече пробирался к двери, которую я невольно загородила.
— Поаккуратнее нельзя? — кинула ему в спину.
— А чё ты раскорячилась у двери? — не остался братик в долгу. — Отойди дальше, и можешь хоть лечь на полу — я те слова не скажу.
— Отстань от меня, — грубо буркнула ему. Достал уже за сегодня.
— Я к тебе и не приставал, — сделал он такое лицо, как будто я вызываю у него крайнее отвращение, и "пристал" бы он ко мне разве что в параллельной вселенной, где всё наоборот. — Возомнила о себе, Чучело. Мечтай дальше.
Парень вышел и хлопнул дверью.
Я мигом вскипела, и снова принялась считать до десяти про себя, шумно вдыхая воздух и мысленно приказала себе успокоиться. Спустя пару минут мне удалось восстановить равновесие настолько, что уже не хочется бежать за ним следом и мутузить по голове чем-нибудь тяжёлым. Прогресс — я уже умею успокаиваться после стычки с братом за две минуты — поаплодируйте Лизе стоя! Включила музыку и вышла на улицу.
***
Уроков нам не задали, и сегодняшний вечер прошёл так, будто лето и не кончалось. На самом деле это — лишь иллюзия, и завтра начнутся все прелести учебного года. Я собирала сумку, опираясь на расписание в электронном дневнике. Тяжеленные учебники, слава Богу, таскать с собой не нужно, все задания в планшете. Возьму с собой тетради, ручки и блокнот с карандашом — я всегда ношу его с собой, чтобы порисовать в перерывах. И обязательно несколько резинок для волос, наученная уже горьким опытом.
Погасила свет и улеглась в постель. Судя по звукам из окна, которое выходило на сторону крыльца дома, Кирилл всё ещё общается после тренировки со своими друзьями — слышно их разговоры, фырканье байков и звонкий смех девчонок. Как они только не боятся кататься с ними? Я бы умерла со страху на этом байке, даже если бы водитель вёз меня со скоростью беременной черепахи.
Сон не шёл, и я зашла в соц. сети. Сразу же в ленте замелькали фотки Светки с довольно симпатичным, но очень уж взрослым парнем Женей. У них всё завертелось не на шутку.
Поболтали немного с Литвиновой, рассказала ей о выходках братца — она снова его ругала на чём свет стоит, но легче мне от этого не стало. Договорились с ней, что завтра она придёт в гости после занятий и расскажет свои последние новости.
Когда я заблокировала экран телефона и положила его на тумбочку, за окном было уже тихо — друзья-байкеры разошлись по домам. Ну, теперь можно и спать ложиться. Завтра сложный день, мне нужно быть отдохнувшей и полной сил. Чувствую, они мне ещё ой как понадобятся…
***
Утро следующего учебного дня прошло спокойно.
Как всегда ко времени, когда нам нужно было выезжать, родителей уже не было дома. Кирилл крутился в кухне вместе со мной за завтраком, но ни слова не проронил — что ж, так даже проще. Поиграем в молчанку. Но, к моему огорчению, радость длилась не долго…