— Извините, — мне стало дико неудобно, а ещё хотелось расплакаться от того, что день с самого начала так не задался.
Мужчина развернулся и изумлённо посмотрел на меня. Мимолётным движение руки прошёлся по светлым волосам, а потом расплылся в широкой улыбке, пробежавшись по мне взглядом с головы до ног.
— Да ничего, красавица. Сама-то не ушиблась?
— Нет, всё в порядке.
Несмотря на то, что от его оценивающего взгляда меня покоробило, грубить в ответ совершенно не хотелось. Уж очень обаятельным он показался.
— Валентин Белов, — блондин протянул ладонь, и мне пришлось ответить. — Юротдел.
— Анна Степанова, — я выдавила улыбку. — Ассистентка Романа Игоревича.
После моего представления бровь у Белова слегка дёрнулась, и он посмотрел куда внимательнее. А вот это уже слегка напрягло.
— Доброе утро, Валик, — к нам подошёл Должанов и протянул коллеге руку. — Смотрю, ты уже успел познакомиться с моей новой помощницей.
— Рома! — новый знакомый широко улыбнулся, отчего на его щеках заиграли ямочки, а я поймала себя на том, что залипла на нём. — Не знал, что ты перешёл с чёрного кофе на апельсиновый фрэш.
Спину окатило ледяной волной. Хватило секунды, чтобы понять пошлый намёк. Причём сделанный так толсто и прозрачно, а ещё будто меня тут и не было.
— Ты же знаешь, что я не люблю ледяные напитки, — ухмыльнулся Роман, глядя на Белова. — От них зубы сводит. Я предпочитаю погорячее.
Мне хотелось схватить степлер со стола Светланы и всадить каждому из этих наглецов по несколько скоб прямо в макушку. Даже дышать стало трудно. Меня же сейчас как корову на ярмарке обсудили! А потом вдобавок Должанов ещё и велел, входя в кабинет вместе с гостем:
— Анна, два кофе. И постарайся больше не опаздывать.
Как пощёчина по самолюбию. Звонкая и хлёсткая. И хохот из-за закрытой двери, который мужчины и не собирались скрывать.
Я отвернулась к стене и несколько раз глубоко вздохнула. А потом наткнулась на сочувственный взгляд Светланы.
— Ань, не обращай внимания, — участливо проговорила она. — Просто ты новенькая, а Валентин Иванович…
— Первый член на фирме, — мрачно пробормотала я, а потом устыдилась этой вольности.
Но Света тихо хихикнула.
— Вообще-то второй. А ещё он заведует юридическим отделом. Они с Романом Игоревичем — хорошие приятели. Даже скорее друзья.
Ясное дело, такие придурки не могли не сойтись.
Я переоделась в кабинете у себя, привела в порядок немного растрепавшиеся от спешки волосы, и, скрипя зубами, отправилась готовить начальству кофе.
Перед дверью кабинета Должанова ещё несколько раз глубоко вдохнула, а потом натянула самое беспристрастное выражение лица и постучала.
— Входите, — раздалось резкое, и я толкнула дверь.
Рома сидел в своём кресле, уложив ноги на стол и вертел в пальцах карандаш. Ну что за свинство? Вот кого в детстве точно не пороли. А следовало бы.
Белов развалился на кресле у противоположной стены. Подбрасывал и ловил небольшой теннисный мячик. Тоже мне, доктор Хаус нашёлся.
— Ваш кофе, — процедила я замогильным голосом. Хотелось ещё добавить кучу гадостей, но я же взрослая девочка.
— Аннушка! — вдруг воскликнул тот, что на фирме номер два. — Мне тут Роман рассказал немного о вас.
Правда, что ли?
— Вот скажите, что делает такая прекрасная, умная девушка в помощницах у рекламщика? Подумать только: кандидат математических наук! Вам бы к нам в юридический. Знаете ли, внутренний аудит — дело щепетильное. Там внимание нужно.
И к чему Должанов поделился этими сведениями с Беловым? Это оказалось ещё более унизительным — приносить кофе, рассказывая о кандидатском дипломе математика. Я улыбнулась как можно сдержаннее, решив доиграть свою роль послушной ассистентки до конца, и ответила:
— Так уж вышло, Валентин Иванович, — а потом повернулась к Должанову и осведомилась: — Я нужна вам сейчас, Роман Игоревич? Или могу идти работать?
В ответ я ожидала ироничного ответа или, как минимум, выражения лица, но Должанов взглянул скорее хмуро и просто кивнул.
9
— Ань, пошли на обед? — в приоткрытую дверь просунулась темноволосая голова Светланы. — Время уже…
Я оторвалась от ноутбука и потёрла переносицу. Кажется, будто я забывала моргать — так болели и пекли глаза. А желудок жалобно заурчал, слоило слову «обед» зазвенеть в воздухе.
— Да. Я ужасно голодна.
Я направилась к шкафу за пальто, чтобы идти в кафетерий. Видела один прямо напротив входа в офис, наверняка сотрудники фирмы ходят есть туда.
— Да не нужно одеваться. В здании есть буфет для сотрудников, там всё очень даже прилично.
Да я и не сомневалась, что тут всё прилично, это же «Ситистрой»!
Мы спустились со Светланой на первый этаж, где за большими стеклянными дверьми располагался кафетерий для сотрудников. Он оказался светлым, просторным и очень уютным. В контраст с холодным стилем в серых тонах самого офиса, это место словно предлагало на час перенестись в совершенно другую реальность. Интересный дизайн столов раздачи, по самому залу вне какого-либо, на первый взгляд, порядка, словно разбросаны разные столики. Были и для компаний побольше, человек из шести, а были и для одиночек. Но самым ярким и необычным оказались разноцветные стулья. Они как яркие кляксы, оставленные игривым художником, пестрели по залу, заставляя забыть о строгости и серьёзности организации.
Ещё приятным моментом оказалось то, что вся еда в кафетерии была абсолютно бесплатной.
— Это, конечно, не как в офисе Google или Facebook, но тоже очень даже ничего. Компания заботится о своих сотрудниках, — весело прощебетала Света и наложила себе в тарелку салат из капусты, котлету по-киевски и два круассана. — Пошли к девчонкам.
Она направилась к столику у окна, за которым сидели две девушки. Я трудно схожусь с людьми, но работа обязывает быть коммуникабельной, поэтому мне в любом случае нужно заводить знакомства на фирме.
— Всем привет! Знакомьтесь, это Аня Степанова — ассистентка Романа Игоревича, — огласила Светлана, а девушки как по команде вытаращились на меня.
Господи, и почему это прозвучало как «новая шлюшка Романа Игоревича»? Хотя, я же и сама знаю ответ, видела собеседование на должность собственными глазами. Так почему же другие сотрудники, которые тоже наверняка в курсе, должны считать меня другой?
— Привет, — улыбнулась я как можно дружелюбнее и поставила поднос на столик.
— Привет, — сдержанной улыбкой ответила девушка с тёмным каре. — Я Ася, из финотдела. А это…
— Алина. Ипотечный.
Обе девушки были очень ухоженными и красивыми. От кончиков явно недешёвого маникюра до стильных кожаных туфель на шпильках. Явно не на одну свою зарплату живут, какая бы она у них тут не была. Но это я совершенно не из зависти, скорее для постановки цели. Я, как и любая девушка, хочу стильно и дорого одеваться и иметь по несколько пар обуви на каждый сезон, а не думать, что я смогу себе позволить этой весной: ботинки или туфли. Но сейчас у меня пока другие цели. Главное, деда вытащить.
Девушки оказались милыми и поглядывали на меня с любопытством. Света сболтнула, что мы с Должановым знакомы ещё со школьной скамьи, отчего, я думаю, уверенность Аси и Алины в том, что я попала на это место через шаловливые ручонки Романа Игоревича, только укоренилась. Но разубеждать или оправдываться я не собиралась. Это как-то уж совсем унизительно.
Еда тоже оказалась очень даже вкусной. Я взяла спагетти с сыром и грибами и апельсиновый сок. Всё было просто замечательно, пока аппетит не испортили ещё одни посетители.
В кафетерий, громко смеясь, вошли Должанов и его друг-юрист. Они по-свойски махнули девчонками за нашим столом. Кажется, эти двое подбирали персонал и в другие отделы. Но вдруг я не права? Янка всегда говорила, что я часто думаю о людях хуже, чем они есть на самом деле.
А потом взгляд Белова приклеился ко мне. Он увидел мой напиток и с расплывшейся нахальной улыбкой толкнул в бок Должанова. Да чтоб вам, уже и пообедать нормально нельзя!
— Девчонки, привет поближе.
Парни подошли к нашему столу. Роман упёрся руками в спинку стула Светланы, а Белов плюхнулся на соседний со мной пустующий стул.
— Жажда замучила, — он картинно вздохнул, а потом ухватил мой стакан и осушил его в несколько глотков.
Вот же гад! Они оба! Я словно оказалась в студенческой столовке, а не в кафетерии одной из успешнейших фирм города. Девчонки захихикали. Даже Светлана прыснула. Предательница.
К моему удивлению, прекратил это цирк Роман. Он хлопнул друга по плечу и сказал:
— Так, Валик, хорош дурака валять. Пошли уже.
Тот снова театрально вздохнул, заглянул мне в глаза так, будто поведал всю свою тяжелейшую жизнь, в которой он прошёл тяготы и лишения концлагерей, но всё же поднялся и ушёл с Должановым.
Ну и придурок. Вот честно. Ну какой из него юрист? Клоун натуральный, не иначе.
С брезгливостью посмотрев на пустой стакан, я вернулась к поглощению своего обеда, и только спустя минуту заметила, что за столом все молча смотрят на меня.
— Аня, ну ты кремень! — восхищённо проговорила Алина, посмотрев на меня уже совершенно иначе. — От Белова либо сразу плывут, либо по морде дают. А ты его просто проигнорила. Даже в лице не изменилась.
— Он же теперь будет страдать от неудачи и тебе проходу не даст, — прохохотала Ася.
А я пожала плечами и спокойно доела, хотя аппетит уже изрядно подпортился, что со мной случалось довольно редко. Пусть попробует проходу не дать, сразу в ответ получит, будь хоть трижды другом Должанова.
До конца рабочий день прошёл спокойно. Я готовила документы к предстоящей встрече с Мамаевым. Работы было много, нужно было во многое вникать, а времени оставалось мало. Сегодня уже была среда, а в пятницу вечером была запланирована встреча. Поэтому я немного задержалась, чтобы закончить хотя бы предварительные расчёты, а также сделать более точные выводы о рентабельности такой рекламы.
Дома меня ждал приятный сюрприз. Дедушка чувствовал себя великолепно, насколько это было возможно в его состоянии. Смог к ряду находиться в сидячем положении больше часа и даже сам поел, ни капли не расплескав суп. Он очень стыдился того, что руки сильно дрожали, а когда расстраивался, тремор ещё и усиливался. Получался замкнутый порочный круг.
Но сегодня был удачный день и выдался замечательный вечер. Дед снова много смеялся, как раньше и отпускал свои шуточки, от которых в детстве я хваталась за живот от смеха.
Ближе к одиннадцати вечера я натянула свою любимую домашнюю пижаму, которую Сикорский столько раз просил выбросить, уверяя, что от моего вида в ней у него неумолимо снижается либидо, и забралась под одеяло. Сладко зевнула и уже почти коснулась головой подушки, готовая душой и телом отдаться в ласковые объятия Морфея, как на тумбочке завибрировал телефон, высветив номер моего начальника. Ну и что же ему понадобилось в такое время?
10
— Слушаю, — ответила я, нахмурившись.
— Бодрой ночи, Анна Ирландовна, — голос тоже вполне себе бодрый, даже как-то слишком. — Спишь?
— Почти. Что вы хотели, Роман Игоревич?
В трубке с той стороны послышался какой-то шум, скорее даже смех. Кажется, Роман Игоревич весело проводил время посреди рабочей недели.
— Спроси, что на ней надето, — послышался не совсем стройный голос Белова.
— Отвали, Белый.
Я закатила глаза. Неужели некоторые так и не вырастают из пубертата?
— Рома, ты для этого мне позвонил в одиннадцать часов ночи? Чтобы узнать, какая на мне пижама?
— А ты расскажешь? Подожди, дай угадаю: розовая с котятами, — эти нотки я уже слышала раньше в его голосе. Но, кажется, он немного перепутал адресата такой интонации.
— Что за стереотип? — я погладила лисят на своей бледно-оранжевой пижаме. — Почему сразу розовый и обязательно с котятами?
— Ну должна же быть у тебя хоть какая-то слабость?
Непонятный разговор непонятно для чего. Я сейчас действительно обсуждала с Должановым свою пижаму?
— Пусть фотку пришлёт, — снова Белов.
— Так. Всё.
Терпение моё лопнуло, этот детский сад с пошлым оттенком пора было прекращать.
— Аня, подожди, — голос начальника стал серьёзным. — Встреча с Мамаевым переносится на четверг.
— На завтра?
— Именно. Закончи разработку договора и проверь сводную. Завтра к десяти мне на подпись. Это срочно.
Я подумала, что ослышалась, или он там спьяну что-то путает.
— Сейчас одиннадцать вечера, Рома, когда же я буду готовить этот договор?
— Аня, — в тон мне ответил Должанов, — у тебя ещё целых одиннадцать часов впереди. И если поторопиться, то даже поспать парочку успеешь. И прийти на работу можешь тоже к десяти.
Ответить ничего не успела, потому что этот мудак отключился, поэтому я просто зарычала от бессильной злости и швырнула телефон под подушку. Твою ж мать! Долбаный диктатор. Сам, небось, будет кутить, а потом спать как сурок.
Я вспомнила отборные эпитеты, которые только смогла, для характеристики Романа, мать его, Игоревича вместе с Мамаевым, Беловым и всем этим рекламным проектом. Но делать было нечего. Заглянув к деду и убедившись, что он уже спит, я сварила крепкий кофе, несколько раз умылась ледяной водой, страдальчески посмотрела на свою подушку, а потом открыла ноутбук.
Утром на меня из зеркала смотрело опухшее нечто. В глаза будто насыпали по камазу песка в каждый. Пару часов, как завещал начальничек, мне и правда удалось поспать. Даже скорее около четырёх. Но количество выпитого кофе и недосып расцвели на моём лице пышным цветом. Пришлось проваляться десять минут с маской-патчем, а макияж свести к минимуму. Нет ничего хуже яркого мейка на помятом лице. Хотя, о чём это я? Я особо боевой раскрас и не люблю.
Я быстро позавтракала, дала распоряжения сиделке, попила в компании деда чай и помчала на работу.
— Привет, Анют, — кивнула Светлана, продолжая заниматься своими делами. — Роман Игоревич предупреждал, что ты будешь чуть позже. Но не особо ты и опоздала.
Секретарша оторвалась от монитора и улыбнулась, посмотрев на меня. Передала бумаги, что распорядился отдать мне начальник. Приятно всё-таки работать с людьми, которые хорошо к тебе относятся. Конечно, я имею ввиду Свету. В институте такого не было, особенно для молодых педагогов. Пыль под ногами и то казалась куда значимее новеньких.
Я сняла верхнюю одежду у себя в кабинете, переобулась в туфли на высоком каблуке, разложила приказы и сводные таблицы по папкам. Для ознакомления копию в чёрную, для подписи — в красную. Ухватила их на локоть и пошла к Должанову ровно без трёх минут десять. Коротко постучав я надавила на ручку, довольно поздно уже услышав сдавленный голос Светы.
— Ань, он занят!
Но было поздно.
Не знаю, дежавю это или пора в расписании начальника делать специальные «окна» для подобных дел. Картина была знакомой: на столе перед Романом Игоревичем сидела девушка. Слава Богу, пока ещё одета, но, судя по их воркованию, не на долго.
Однако, вспомнив свою тяжёлую ночь, я решила идти до конца. Мне, вообще-то, было чётко обозначено время. Десять утра так десять утра.
— Роман Игоревич, — я обратилась к начальнику так, словно он сейчас не нависал над девушкой, у которой уже были расстёгнуты пуговицы на блузке. — Я принесла вам договор и сводные на подпись.
Прошагав к столу, я стала по левую руку от Должанова. Его настольная игрушка изумлённо посмотрела на меня.
— Ань, я тут немного занят, — Роман изобразил кривую ироничную улыбочку. — Зайди позже.
— Вы сказали, это срочно.
Я осталась стоять на месте и протянула папку. Я, мать твою, больше половины ночи не спала, чтобы к десяти предоставить тебе этот долбанный договор. В срочном порядке, как сам выразился. А теперь мне зайти позже? Нет уж.
Должанов дёрнул бровью и снова отвернулся к девушке. А потом продолжил с того места, на котором остановился. Он склонился, уперевшись руками на стол по обеим сторонам от её бёдер, и припал к губам. Естественно, мне было не по себе наблюдать с расстояния в полметра, как длинные мужские пальцы скользят сначала по щеке девушки, а потом оглаживаю шею и выпуклость приподнятой над лифом груди. Но я была настолько зла, что даже щёки от смущения не заалели. Я старалась смотреть перед собой, а не на этих двоих.