— Мелодия провалена. Вы получаете штраф к духу, — произнес Стас. — Видите ли, Егор. В моем случае все получается не так легко, как мне бы того хотелось. Я никогда не умел играть. Музыку люблю, но сам… Злая шутка судьбы этот класс, что мне выпал.
— Думаю не выпал, а выдали. — буркнул я. — Вообще, в мои лучшие времена на все вопросы отвечали просто «Тебя что, в Гугле забанили». Но, божечки-кошечки, у нас тут тот самый вариант. Надо искать тренеров по классу. Вдруг тут есть такие?
Я оглядел прячущийся под кронами деревьев поселок. За нами наблюдали с веревочных переходов. Показывали пальцами, но не приближались. Вряд ли здесь найдутся мастера по лютне.
— Поэтому буду пытаться сам. Потерпите, пожалуйста, — резюмировал бард.
Он задергал самую нижнюю струну, выжимая из инструмента пронзительные звуки. Я поморщился, развалился в траве и погрузился в характеристики, изучая то, что у меня было. Минут через пять в голове уже звенело. Неподалеку завыли собаки. «Музыка» добралась и до них.
Покрасневший от стыда менестрель плотно сжимал губы и терроризировал деревню.
Я вновь забрался в «Социальное», ткнул в чат. Краем глаза отметил панель «Соратники» в левом верхнем углу. Отменил набор сообщения. В «Соратниках» до сих пор висел убитый Светланой Райволг. Панель была перечеркнута красным крестом, изображение серое. Пять подменюшек рядом. Три бесцветные, не активные. Последняя зеленая, мягко вспыхивающая.
«Убрать из соратников»
«Взять в группу»
«Взять в клан»
«Оживить».
Вот точно последней кнопки не было, когда я последний раз изучал данный раздел. Но после гибели Райволга мне и в голову не приходило сюда заглядывать. Ведь умерла так умерла. Я нажал на «Оживить». Система тут же выбросила:
«Ничто не проходит бесследно. Оживив данного соратника вы потеряете 2 золотых. Вы готовы заплатить?»
— Да ладно! — вслух произнес я. После сражения у Бергхейма денег хватало.
«Да»
Кнопка погасла. Иконка с портретом грустного Райволга раскрасилась. Крест исчез. Плавно вспыхнули остальные команды и посерела «Оживить». Я привстал, оглядываясь. Увидел метрах в ста лежащего человека, проступившего как из воздуха. Раб из Рассветного поднялся на ноги, отряхнулся. Увидел меня и робко улыбнулся.
— Почему ты не сделал этого раньше? — задумчиво спросил Игнат.
— Я бы хотел сказать, что это была часть очень хитрого плана, но, к сожалению, просто потому что тупо не знал, что так можно.
Райволг осторожно шел ко мне:
— Жив почему я? Убить меня глашатай должен был. За спиной стояла смерть. Окружала листва. Дышать не мог, в глазах темнело.
Я не стал пояснять, лишь пожал плечами, мол, не знаю.
— Зачем он тебе? — спросил Игнат. Он лениво наблюдал за рабом.
— Вдруг пригодится?
— Скорее больше сложностей, — поморщился охотник.
Райволг растерянно оглядывался:
— Нахожусь где я? Мест странных столь не видел прежде.
Стас вновь дернул струны. Раб передернулся, глянув на барда с ужасом.
— Придется терпеть, — подмигнул ему я. Райволг открыл было рот, но поспешно замолчал. На криво топырящего пальцы менестреля раб смотрел с содроганием, от каждого звука дергался.
— Хватит! — заорали сверху. К нам спускался широкоплечий молодой викинг с соломенного цвета лохмами. — Остановись, скальд, ты ужасен!
Хевдинг Триггви Гвюзмюндсон сошел на землю с придревной лестницы. Следом за ним плелся уже знакомый нам следопыт.
— Да-да, скальд, ты, — ткнул глава Треландсби пальцем в съежившегося барда. — Твоим умением лишь псов ярить!
Ростом местный правитель был чуть ниже меня. Но в плечах значительно шире.
— Музыканта обидеть каждый может, — сказал я в ответ. — Ты вон сам попробуй!
Прогресс текущего уровня репутации с кланом Фредлишеман — 0,4%
— Мои собаки играют лучше, — уверенно произнес хевдинг. — Никогда не видел чужаков. Говорят, несколько месяцев назад тут проходил один из ваших, но я был далеко отсюда и не застал.
Он рассматривал нас с нескрываемым, нездоровым любопытством. Будто нас расфасовали по банкам с формалином и сунули в Кунсткамеру.
— Ульфгангер говорит, вы ищите путь в Твердыню. Я слышал об этом месте. Но не знаю, как вам туда добраться. На торговые корабли вас не возьмут, в дружину не примут. Может, вам попытаться судьбу в землях Унии Мороза.
Мы переглянулись. Вот там точно ловить нечего.
— Нам бы нагнать Харальда из Бергхейма, — сказал я.
— Тогда вам в Зеергард. Я бы дал вам провожатого, но у меня каждый клинок на счету.
Какие тут милые люди. Гораздо приятнее чем в Бергхейме.
— Дорога в столицу спокойная. Туда твари Зодчей не добираются. Идите по самой главной и не промахнетесь. Дней пять и будете на месте.
Безопасная дорога — значит дорога без опыта.
— А как пройти к Красному Хёргу? — невинно спросил я. Нам ведь надо как-то качаться, верно? — Может быть, вам нужна голова Зодчей?
— Вы не похожи на героев, — бесхитростно приложил нас хевдинг. — Ищете смерти?
— И все же. Нужна?
— Если вы принесете нам ее голову, то уж поверь, мы в долгу не останемся. Вот только лучшие клинки Фредлишемана не доходили даже до стены ее проклятого святилища.
— Потому что у них не было Призывателя! — я гордо ткнул пальцем в Женю. Тот недоуменно нахмурился, но затем подыграл. Важно подбоченился. Может, не такой он и мудак, как мне думалось?
Триггви засмеялся. Моя репутация чуть повысилась, и следом за сообщением об этом появилось:
«Внимание. Вы получили задание «Голова Зодчей». Посмотреть информацию о задании?»
«Когда-то Асдис была верной служительницей Индуны. Все свою жизнь она посвятила искусству врачевания и имя ее знали во всех северных землях и за ее пределами. Но, когда заболел ее единственный сын, спасшая тысячи жизней целительница не смогла ему помочь. Смерть ребенка изменила ее, и Асдис отвернулась от предавшей ее Индуны, найдя себе нового повелителя и приняв себе имя Зодчая Тел. Изгнанная своим народом, она отреклась от всего человеческого и встала на путь служения йотунам, выбрав для почитания Ран — Губительнице Моряков. Именно Ран поставляет своей рабыне тела для зловещих экспериментов. Вы должны найти павшую служительницу и уничтожить ее, принеся мир в земли Фредлишеман»
Награда: [Кольцо Ясного Разума].
Кольцо вполне себе приличное.
— Куда идти? — деловито спросил я у викингов.
--Сценарист--
— Ты знаешь, что делать, — тихо сказал Сценарист.
Женщина ежилась, оглядываясь. Просторный темный ангар, с рядами светящихся саркофагов ее пугал.
— У нас же не будет проблем? — вкрадчиво спросил Сценарист. Светлана торопливо кивнула.
— Если я буду доволен, ты получишь свободу, — он положил руку ей на плечо, вглядываясь в расширенные глаза пленницы. — Я человек чести.
От нее плохо пахло. Она постоянно дрожала. Глаза бегали. Вряд ли женщина готова. Но…
В голове шумело от кофе. Во рту пересохло, в глаза будто ведро песка высыпали. В последний раз у зеркала Сценарист себя не узнал. На него смотрело обезумевшее растрепанное создание с красными от недосыпа глазами. Неопрятное. Мерзкое. Несовершенное. Попытка уследить за всем и сразу сводила его с ума. В груди то и дело ворочался неприятный комок, от которого немели руки.
Ему нужен отдых.
— Приступай, — сказал он пленнице.
Светлана подошла к ближайшей капсуле, где лежала стройная когда-то, а теперь болезненно худая девушка лет двадцати. Дервиш «Студентка» из Гхзулин Иль Сикка. Скучная, ничем не примечательная и покорная. Этой группе повезло с локацией, но не повезло с лидером. Сценарист наблюдал за ним и понимал, что в других обстоятельствах этот человек легко закончил бы в тюрьме или психушке. Мужчина, в миру весьма скромный человечек, использующий в переписке обязательную цепочку вежливых обращений, крепко взял общину Иль Сикка в оборот, превратив ее в личную собственность. Все эти «Здравствуйте, будьте так любезны, если вас не затруднит, пожалуйста» — слетели очень быстро, и среди песков и зноя у Сценариста появилась настоящая секта, с властным предводителем, двумя крепкими помощниками и двумя истовыми поклонницами лидера. Остальные — серая масса. Корм. Вряд ли южная группа станет претендентом на победу, однако…
Сценарист приложил руку к становлению тирана. Дар общения с сущностью лидер Иль Сикка использовал регулярно. Задания выполнял даже с каким-то удовольствием. Сложнее было сдвинуть тех, кто мог составить ему конкуренцию. Поменять им отношение к происходящему, повернуть мораль, но и здесь получилось. Один сопротивлялся дольше всего, но в конце концов, с волками жить, по волчьи выть. Сломался. Вкусил власть.
«Студентка» была жертвой этой общины. Терпеливой наложницей. Виртуальный секс был комичен, но пользовался в Иль Сикки популярностью.
Светлана открыла крышку саркофага, так, как учил ее Сценарист. Опасливо глянула в сторону мужчины. Он ждал. И только когда похищенная санитарка принялась сноровисто исполнять привычную в ее реальной жизни работу — отступил. Вернулся к пульту наблюдения.
Виски ломило. Слишком много курит. Слишком много кофе. Слишком мало спит. Это опасно. Неразумно.
Но еще не время.
Мониторы с игрой погасли, выводя на экраны изображение с камер ангара.
Светлана все возилась у капсулы, иногда поглядывая на дверь, куда ушел ее мучитель. Сценарист дотянулся до чашки, потер зудящие веки и глотнул холодного кофе. Скривился.
Он терпеливо ждал.
Закончив с первой капсулой, его невольная помощница двинулась к следующему саркофагу. Открыла крышку. Вновь посмотрела в сторону дверей. Наклонилась над участником эксперимента.
Пип-пип-пип-пип, запищал датчик. Сценарист отставил чашку в сторону, взял заранее заготовленный секатор, сунул в карман небольшой пакет с бинтами и жгутом. Поднялся на ноги. Мышцы бедер ныли, от перебора с никотином.
Пленница теребила лежащего в капсуле человека, содрав с него шлем. Что-то кричала, постоянно глядя в сторону двери.
Это было ожидаемо, и Сценарист подготовился.
Когда он вошел в ангар, Светлана застыла и замолчала. Затравленно посмотрела на него, неторопливо идущего мимо рядов.
Сценарист щелкнул секатором. Подошел ближе, со всего маха ударил женщину в лицо, отчего та рухнула на пол. Перевернулась, закрывая глаза.
— Не надо. Пожалуйста, не надо, — прошептала она.
Он молча вогнал шприц с релаксантом в плечо вяло шевелящегося игрока. Танк «Кинолог» из Пяты Титана, владелец дачного домика с шестью собаками. Натянул на голову обмякшего мужчины шлем.
— Встань, — тихо приказал пленнице.
Светлана поднялась, прижимая ладонь к рассеченной скуле.
Сценарист бросил ей пакет с медикаментами. Поднял руку пленника, и секатором отсек ему палец. Хлынула кровь, заливая подстеленную пеленку. Мониторы здоровья пиликали мерно, размеренно. Вряд ли игрок чувствовал боль, после того, что ему вколол Сценарист.
— Перевязывай, — сказал он ошеломленной женщине. Сам взял палец, вытер его, перевязал шнурком. С бантиком.
Светлана смотрела с ужасом, не понимая, что от нее хотят.
— Он может умереть из-за тебя, — негромко произнес Сценарист. — Ты этого хочешь?
Женщина побледнела, перевела взгляд на игрока.
Секатор еще раз щелкнул. Это звук будто подстегнул несчастную, и она протиснулась мимо Сценариста к капсуле.
— Я всегда знаю, что ты делаешь, — сказал он. Сделал из шнурка петлю и приблизился к пленнице. Бережно, почти нежно, накинул ей ожерелье с отсеченным пальцем на шею. Женщина окаменела.
— Каждый твой поступок вызовет кровь, — шепнул он на ухо жертве. — В следующий раз, я отрежу палец не только тому, кого ты вздумаешь разбудить, но и тебе. На ноге. Мизинец. Чтобы ты могла ходить и могла работать. Потом отрежу второй.
Женщина опустила голову, разглядывая амулет из пальца.
— Никто из них тебе уже не поможет. Не пытайся. Сделаешь все хорошо — будешь жить и вернешься домой.
Светлана опустила голову,
— Сделаешь плохо — будешь жить, но тебе это не понравится.
Пленницу забила крупная дрожь. Лужа крови в саркофаге с «Кинологом» увеличивалась.
— Если он умрет, ты пожалеешь, — Сценарист отступил. Пару секунд Светлана стояла неподвижно, но затем рванула пакет с бинтами и сноровисто начала перевязку.
— Уберись здесь. И помни — я знаю все.
Он неторопливо пошел к двери, не оборачиваясь. Демонстрируя неумолимость и уверенность. Однако оказавшись за пределами ангара — почти бегом кинулся к пульту управления и вцепился взглядом в мониторы.
Женщина плакала, но перевязывала. Она стояла над искалеченным по ее вине незнакомцем и рыдала, вытирая слезы тыльной стороной окровавленного запястья. Затем, закончив с этим, приступила к своим обязанностям. Заправить капельницу, поменять подгузники, провести гигиеническую обработку, поменять положение тела.
Сценарист сунул в рот сигарету. Щелкнула зажигала. Дым попал в глаза, и те заслезились.
Но он все равно улыбался. По телу прошла приятная волна, когда пальцы вспомнили тугость секатора, перекусывающего человеческую кость. Он давно не убивал. Очень давно.
Вполне вероятно, что именно из-за этого он так неважно себя чувствует. Может быть… От волнения сладко сдавило где-то в районе солнечного сплетения.
Может быть, пора?
Оторвав бумажное полотенце, Сценарист методично вытер кровь с секатора.
Затем погасил половину камер из ангара, вывел изображения из нескольких игровых локаций. Выводок лишь проверил — тот затаился, и последнее время ничего интересного с ним не происходило. С большим интересом понаблюдал за тем, как бьется с первым боссом Твердыни — группа Роттенштайна. Ребята старались. И кто знает, может быть уже через пару дней страж падет.
Первый из десяти.
Одним глазом Сценарист наблюдал за пленницей, наслаждаясь тем, что ему не нужно возиться среди капсул. Что он может отдохнуть. А когда отведет ее назад в камеру, то, возможно, и выспится.
Если, конечно, Светлана не проявит характер еще раз.
Впрочем, в этом он уже сомневался.
Секатор жадно щелкнул во тьме.
Глава шестая «Музыка нас связала»
— Терпеть не могу больше я, — сказал Райволг. — Прекратит пусть он.
Я обернулся на усевшегося у костра Стаса. Бард с каменным выражением лица дергал струны лютни. Подбирал комбинации. Прямо какое-то машинное обучение. Нет, иногда у него какой-то не слишком зубодробительный порядок возникал, но в целом все было более чем печально. Птицы спешно покидали оскверненный музыкантом лес.
Мы пока держались.
— У меня на родине говорят — критиковать каждый горазд, — задумчиво произнес я. — Ты будто бы лучше можешь.
— Могу! — в запале сказал Райволг. — Нет более терпеть у меня сил.
Я хмыкнул:
— Ну, покажи тогда.
Мы вернулись в лагерь. Остановились над скорченным от усердия Стасом. Я встал между ним и огнем. Молча. Нарочито. Бард то ли меня не замечал, то ли усиленно делал увлеченный вид. Я присел на корточки, заглядывая в лицо музыканту. Склонил голову набок.
Наконец, Стас перестал изображать вовлеченность в процесс.
— Что? — тускло спросил он. Свет от костра плясал на темнеющих кустах. Солнце заходило. Весь день мы чесали по тропе к Красному Хёргу. Ни одной порядочной твари не встретили. День без прокачки — время на ветер. Да, пока шли — открыли несколько локаций, но то уже как мертвому припарка. Хотя вон, Женя, радовался каждой капле. Навык ему на втором уровне дали странный, возможность на десять минут увеличить собственное здоровье в два раза. С кулдауном в час. Ну да что за «призыватель» и в чем вообще его суть — мне было неизвестно. Есть люди и поумнее, кто это придумывал. Мне-то что.
Стас смотрел на меня, я молчал.
— Егор, вы что-то…
— Дай гитарку погонять, — прервал его я, переключаясь на хулиганские интонации. — Не мандражуй, не отберу. Тут за гаражами тональность поминорнее.
— Зачем вам?
— Нашел тебе в группу гитариста. Буду ща ему прослушивание организовывать. Слабает лучше — возьмем на гастроли вместо тебя.
Стас нахмурился.
— Не смешно, Егор.
— Да тут никто и не смеется. Один плач стоит, Джимми ты наш Хендрикс, — обезоруживающе улыбнулся я, забыв, что лицо скрыто маской.