— Нужно помочь…
— Она смозет господина нашего оживить!
— Ты думаесь?
— А сьто? Посмотрите на собаку, он её не укусил, а рядом лезит и думает, сьто друга насёл, стаю…
— Знаю! Мы дадим ей такую зе колбасу и она покормит насего господина! Он в один миг станет таким зе как был презьде!
— Сестра! Это гениальная идея!
— Полетели к ней?
Сильфиды спорхнули с ветки, закружились как настоящие снежинки и подлетели к девушке, у которой были печальные глаза красивого шоколадного цвета. А сильфиды очень любили шоколад.
* * *
Вытерла нос и промокнула платком глаза.
— Ничего… — прошептала в пустоту. — У меня всё будет хорошо. Я обязательно найду свой дом и…
— Приве-е-ет!
Оглянулась и посмотрела по сторонам.
Никого.
Посмотрела на пса, который смешно дёргал ушами.
Показалось.
— Не показялось! Посмотри на своё плечо!
Голос звонкий и высокий как колокольчик прозвучал возле самого уха.
Я дёрнулась, подскочила и в ужасе посмотрела на свое правое, а потом на левое плечо.
Глаза округлились до размера блюдец и я, едва сдержав крик, просто смахнула непонятных снежинок с плеча.
— Ой, ну сто ты сделала? Ты моё платье помяла!
— У меня галлюцинации… — пробормотала себе под нос.
Пёс поднялся на все три лапы и загавкал.
Я посмотрела на него и спросила:
— Не показалось? Ты тоже их слышишь и видишь?
Пёс снова гавкнул.
— Не бойся-а-а! — крикнуло одно из существ.
— Мы хотим помоць тебе, а ты помозесь нам!
— Мы добрые!
— Мы добро несём людям!
Миниатюрные существа, сотканные словно из белого пара и серебряного снега, взмахивали своими искрящимися крылышками так же быстро, как птички колибри.
Они были подобны снежинкам, но если присмотреться, то можно было разглядеть очертания лиц, тонких рук и ног.
И у них действительные были платья — словно маленькие балерины, одетые в пачки.
— Теперь видишь нас?
— Правда, мы красивые?
— Да-а-а… — задумчиво согласилась. — Ничего подобного никогда не видела… А вы кто?
— Мы сильфиды!
— Мы духи воздуха!
— Мы дети ветра!
— Ты помозесь нам?
— Не понимаю, чем могу помочь… — грустно улыбнулась. — И если честно, мне кажется, что я просто сошла с ума.
Нервно хихикнула.
Бывает же у людей от солнечного удара галлюцинации? А у меня наверное, случился, морозный удар. Результат — ну конечно же, галлюцинации!
— Мы настоясие! — рявкнула одна из сильфид.
С таким же успехом мог рычать и комар.
Пожала плечами.
— Ну-у-у… давайте помогу… Правда, я обычный человек и не знаю…
— Ты согласна? — перебили они меня.
— Скази да-а-а! Позязя…
— Да, — был мой ответ.
— Уря-а-а-а!
Пёс вдруг зашёлся в громком лае, словно испугался чего-то.
Меня мгновенно закружило в ворохе снежинок, которые бесстыже залетали мне в рот, нос, глаза, проникали под одежду…
Ноги оторвались от земли и меня натуральным образом завертело, закружило…
Я только слышала, как громко лает пёс, а я даже крикнуть не могла от страха, потому что стоило открыть рот, как снег тут же заполнял его чуть ли не сугробами.
Вдруг мне в руки прыгнуло что-то мохнатое и зарычало.
Это пёс!
Нас выплюнуло буквально через пару минут в непонятном тёмном месте.
Пёс продолжал лаять, а у меня кружилась голова, глаза собрались в кучу и желудок мечтал после такой карусели избавиться от бутерброда.
— Мы на месте!
— Дерзи!
Мне в руки опустилось что-то непонятное и упругое.
Сфокусировала глаза и посмотрела на выданный предмет.
— Колбаса?
— Дя!
— Э-э-э… И что мне с ней делать? Есть я что-то пока не хочу… И вообще, предупреждать надо о таком кошмаре…
— Молци и слусай!
— Скоро вернётся господин, ты просто подойди к нему и покорми его колбасой, как вот эту собаку…
— Чё за бред? — вырвалось у меня.
— Нась господин бо-о-оле-ен! Сьто непонятного?
— У него сердце разбито!
— И вы думаете, колбаса сердце склеит? — кажется, я реально рехнулась, раз вижу такой идиотский глюк.
— Ну собака зе подобрела и озила! Смотри как хвостом виляет!
— Ой, девоцки-и-и! Господин идёт сюда-а!
— А-а-а-а-а-а!
— Пряцимся все-е-э!
— Эй! Вы куда?
— Гав! Гав! Гав!
Глава 3
* * *
Сильфиды испарились, будто их никогда и не было.
Хромой пёс громко залаял и стал жаться к моим ногам.
Вдруг, тёмное помещение стало светлым.
Загорелся в камине огонь (сам по себе) и весело затрещали дрова.
В многочисленных подсвечниках один за другим вспыхнули свечи.
Огонь отбрасывал причудливые тени, но самое главное, осветил помещение, в котором я оказалась.
Это определённо была гостиная — просторная, когда-то очень красивая и со вкусом обставленная.
Впрочем, такой она и сейчас была, только мебель вся покрылась толстым слоем пыли; по углам, на стенах, потолке и на той же мебели, весёлыми гирляндами болтались ошмётки древней паутины.
Только одно-единственное кресло, что стояло у самого камина, было нетронуто временем и будто приглашало в свои объятия.
Пёс всё лаял, сильфиды не появлялись, а я услышала приближение шагов и, не найдя ничего лучше, как зажать под мышкой колбасу, подхватить другой рукой пса и забраться на то самое милое кресло.
Услышала как распахнулись двери.
Шаги приближались именно к моему укрытию очень и очень быстро!
Так, без паники, если это всё глюки, то ничего же страшного не случиться! Правда ведь?
А если всё происходящее реально?
От этой мысли стало не по себе.
Посмотрела на пса — грязный, хромой, но с умными глазами. Пахнет мокрой псиной.
Понюхала колбасу. Пахнет колбасой.
Неужели всё происходит по-настоящему?
Вот же гадство!
И в этот момент неизвестный мне мужчина (очевидно, тот самый господин, чьё сердце нужно склеить при помощи колбасы) подошёл к креслу, и хотел было в него сесть, но вдруг замер, удивлённый присутствием незваной и неизвестной гостьи.
— Откуда ты взялась в моём доме, человеческая женщина?
О Боже…
От его голоса по моему телу промчались толпы мурашек.
Никогда не слышала такого потрясающего голоса. Ему бы стать певцом…
Мужской, сильный, спокойный, но бархатный голос… Завораживающий и словно звучащий на низкой частоте…
А ещё, моего чуткого носа коснулся его запах, словно свежий ветер, напоенный запахами мятных трав и кедра…
Словно сила природы, прохлада тумана, свежесть мороза, лёгкость белых облаков и разреженность озона…
Невозможно запоминающийся запах…
У него потрясающий одеколон!
С ума сойти.
А его глаза?
Таких ярких синих глаз не бывает…
— Я повторяю свой вопрос, — вернул меня из задумчивости этот невозможный голос. — Что человеческая женщина забыла в моём доме?
Так, что там говорили сильфиды?
— Я… э-э-э… вот! — протянула ему колбасу. — Угощайтесь, это очень-очень вкусно!
И улыбка до ушей, отчего моё лицо почти не треснуло от напряжения.
— Гу-а-а-ф! — добавил пёс.
Мужчина изящно изогнул смоляную бровь.
— Ты издеваешься? Забирай свою блохастую безродную псину и немедленно уходи.
Голос всё также спокоен, но глаза… глаза потемнели, став чёрными…
— Неужели я неясно выразился? Я хочу, чтобы ты немедленно покинула мой дом! — голос приобрёл красок, став тягучим и более хриплым.
А в комнате сразу похолодало.
— Или мне применить силу?
Вокруг меня закружились снежинки, подул холодный ветер.
Ой, только вот силы не нужно!
Я натянула шапку пониже, чтоб её снова не сдуло.
— Меня пригласили сильфиды, — без раздумий и без чувств сожалений сдала я малявок, которые втянули меня в эту историю.
— Появитесь немедленно, — приказал он и из разных углов гостиной повылетели крошечные малышки.
Сильфиды подлетели к мужчине с поникшими крылышками и опущенными головами.
— Простите нас!
— Мы хотели помоць!
— Мы не хотим, стьобы вас развеяли!
— Не сердитесь, господин!
— Она хоросяя!
— Правда могла бы не говорить про нас!
— Оставьте её, господин!
— У неё есть колбаса!
— Она волсебняя!
— Исцелит васе сердце!
Боже мой, что за идиотская ситуация? Как колбаса может быть волшебной?
— Исчезните, — сказал он и небрежно взмахнул рукой.
Сильфид сдуло резким порывом ветра.
Малышки кувырком и с громким визгом, от которого у меня заложило уши, улетели за дверь.
Потом этот чертовски привлекательный мужчина протянул мне руку с красивыми длинными пальцами и улыбнулся одними уголками губ.
Я с удовольствием улыбнулась в ответ. Отложила дурацкую колбасу и вложила свою ладошку в его ладонь, и…
— А-а-й! — воскликнула, когда его рука больно сжала мои пальчики и дёрнула меня на себя.
— Гав! Гав! Гав!
Пёс запрыгал на трёх лапах вокруг этого грубияна, а потом и вовсе вцепился зубами в его сапоги.
Угрожающе рыча, пёс давал понять, что может и откусить…
— У-о-и, у-о-и, у-о-о-и-и! — заскулил пёсик, когда его ледяным ветром отшвырнуло подальше от мужчины.
— Уходи немедленно пока я не разозлился, — процедил этот гад.
Выдернула свою руку из его захвата и практически заплакав, произнесла:
— Я не знаю, куда мне идти… У меня нет дома… Хоть вы не прогоняйте на ночь глядя…
Пёс поскуливая, дохромал до меня и я его подняла на руки.
— И нельзя обижать животных. Вы сделали ему больно…
— Он безродный пёс. Его судьба предрешена и…
— И ничего он не безродный! — оборвала его. — Он… дворянской породы. Вот так!
Мужчина хмыкнул.
— Не существует дворянских псов.
— Существует, — уверенно сказала я.
Нет, ну а что? Раз дворовой пёсик, то значит дворянский.
Мужчина сел в кресло и взмахнул рукой. В его ладони в то же мгновение появился красивый бокал, наполненный густой янтарной жидкостью.
— Оставь меня…
Потом он пригубил напиток и замер, словно превратился в статую.
Может я бы и ушла отсюда…
Оглянулась вокруг. Запустенье и неухоженность.
Может, предложить одинокому хозяину этого удивительного места помощь? Убраться, например…
А почему бы и нет?
Дом, судя по всему очень большой, и раз гостиная такая, то и остальные комнаты не лучше.
А значит, времени на уборку уйдёт много, поэтому…
Нужно остаться и встряхнуть этого ледышку!
Но сперва, необходимо выполнить обещание, данное сильфидам — накормить их господина колбаской.
Сбросила с себя пуховик, стянула шапку, отчего мои рыжие локоны буйным каскадом рассыпались по плечам, спине и даже упали на лоб.
Смахнула вредные кудряшки и вытащила из сумки канцелярский ножик.
Почистила и нарезала колбасу.
Положить ломтики было некуда…
Нет, уже есть, куда.
Стащила с каминной полки какую-то тяжеленную штуковину, напоминающую глубокий поднос-чашу, протёрла его влажной салфеткой и художественно разложила на нём колбаску.
Несколько ломтиков, точнее, большую часть слопал хромой дворянин.
Подошла к мужчине, как делают это официанты и, наклонившись, протянула ему под самый нос закуску. Руки дрожали от тяжести посудины.
— Угощайтесь! Крепкие напитки обязательно нужно закусывать, иначе заработаете себе язву желудка или цирроз печени… Потому что начнёте пить, пить и в итоге сопьётесь, превратитесь в конченного алкоголика…
— Что? — спросил мужчина и сконцентрировал на мне свои космические глаза.
— Э-э-э… Что-то меня не туда занесло… Я вам колбаску предлагаю. Скушайте кусочек.
— Почему ты всё ещё здесь? — спросил он недовольно. — Ты отвлекаешь меня.
— Отвлекаю? От чего? От выпивки?
Мне вспомнился отец, который продал душу зелёному змию.
— Твои волосы… — вдруг произнёс он.
— Что с ними? — не поняла его, поставила поднос на столик и нервно дотронулась до своих локонов, что торчали в разные стороны.
Всё было в порядке.
— Огненные волосы… — прошептал он и легонько коснулся их своими пальцами, чуть потянул на себя и отпустил. Кудряшка распрямилась, а потом упругой пружиной вернулась в своё излюбленное состояние спирали.
— Ну да, — тряхнула буйной головой и показала пальцем. — Мои волосы… от мамы достались.
Потом он перевёл взгляд на криво нарезанную колбасу и недоумённо произнёс:
— Ты использовала под еду ритуальную чашу?
Чего?
Посмотрела на поднос и пожала плечами.
— Простите, но на ней не было написано, что она ритуальная.
Глупо хихикнула.
— Простите… я не нарочно…
Мужчина улыбнулся и подхватил один ломтик и закинул себе в рот.
Прожевал и сказал:
— Вкусно.
— Правда? — рассмеялась я и сама откусила один кусочек.
Открыла рот и закашлялась, слёзы брызнули из глаз.
— Боже мой… — прошептала, ловя воздух ртом. — Какая ядрёная колбаска!
— Действительно, — кивнул он и съел ещё.
А потом снова вернулся к своему странному занятию — смотреть на огонь и держать в руке стакан с алкоголем.
Мне нужно было затушить огонь в горле и я бессовестно нагло выхватила стакан у мужчины (надо бы с ним познакомиться, узнать имя) и сделала большой глоток…
— Пффффффссссс! — брызги полетели в разные стороны и я зашлась в безудержном кашле.
Представьте, что красный перец чили вы запиваете не водой, а жидкой лавой из красного перца чили.
— Ты перешла все границы, — рассердился мужчина и меня подхватил ветерок и понёс куда-то!
— Стойте! Не прогоняйте меня! Подождите, дайте сказать! — во рту горело адски, но я нашла в себе силы открыть рот.
— Говори, — позволил он и ветер прекратился.
Прокашлялась и сказала:
— Простите, что так нагло появилась здесь, но я…
— Прошу без лишних слов. Переходи сразу к делу, — сказал он жёстко.
— Ладно, — кивнула ему и погладила прибежавшегоко мне хромого пса.
Он немного поспал, покушав огненной колбаски и теперь, снова пришёл меня защищать.
— Мне некуда идти… совсем… Если вы меня прогоните, то я окажусь на улице, в прямом смысле этого слова. Не хочу рассказывать сейчас как это произошло, история дурацкая… В общем, я прошу… очень прошу остаться у вас и помочь вам привести дом в порядок. Он ведь такой красивый и такой неухоженный, такой одинокий…
Он задумчиво посмотрел на ядерную закуску, на моего пса, на алкоголь. Потом снова на закуску и сказал:
— Если каждый вечер будешь приносить для меня колбасу или что-то подобное, то тогда разрешу тебе остаться и привести мой дом в порядок.
Наверное, так ярко я никогда не улыбалась.
— Спасибо вам…
Глава 4
* * *
Спустя два дня.
— А-а-апчхи-и-и!
Пыль щекотала нос, и я никак не могла прекратить чихать.
— А-а-апчхи-и-и!
Я, конечно, сразу поняла, что дом Февраля давненько не приводили в порядок, но чтобы настолько он был захламлен и подумать не могла.
Толстый слой пыли покрывал каждый миллиметр этого дома. Наверное, такое же состояние царило и в душе Февраля — пыль, мрак, тлен и полное одиночество…
Всё в его доме обветшало и покрылось паутиной, а затхлый дух плесени забивал мой нос.
А ведь дом Февраля был живой. Он был заброшен вниманием своего любимого хозяина, ему лишь остались воспоминая о лучших временах.
Сильфиды поделились со мной страшной тайной и рассказали о судьбе этого мужчины.
После их рассказа, я обошла весь дом, заглянула в каждый уголок… И мне становилось после обхода очередной комнаты всё грустнее и грустнее.
Когда-то в стенах этого дома звучали голоса, смех, играла музыка… Я уверена, что дом надеялся услышать и детские голоса…
Однажды, когда-то красивый дом осознал, что ждать новой жизни бесполезно и он заплакал.
Дом вместе с Февралём радовался и грустил… Но после трагедии стал как и его хозяин медленно умирать…