Ха-ха! Простым сотрудникам, тем, кто горбатился на Нила за мизерные зарплаты. О таких, как я и речи не шло.
Естественно, меня сейчас никто не возьмёт к себе партнёром из-за подмоченной репутации компании.
Нил! Как я тебя ненавижу! Ты столько жизней отправил в бездну! Сломал людские судьбы! Я даже посметь думать не мог о том, что ты можешь оказаться мошенником!
Когда я вернулся домой, то в первую очередь, нашёл всю свою наличность, которой оказалось не так уж и густо.
Поганец Нил, состряпал подложные договора, в которых я и другие люди передавали права на свои счета! И доверяли совершать любые сделки и операции с финансами! Как он это провернул?!
Следствию ясно как день, что все документы липовые с поддельными подписями. Но Нил успел заложить всё наше имущество в рисковую сделку и прогорел. Пока пройдёт проверка, пока найдут все фирмы, куда ушли все деньги…
Проклятье! Это может занять не один месяц и даже не один год, а что мне делать всё это время?
Услышал, как заплакал Артур.
Ещё и ребёнок мне на голову свалился…
Скорее бы наступило утро. Завтра придут оценивать мой аэромобиль. Мысль о продаже аэромобиля причиняла невыносимые душевные страдания. Но если я его не продам, то жить мне будет не на что.
Конечно, можно связаться с отцом, который сейчас находился в свадебном путешествии со своей новой третьей женой.
Или у матери помощи попросить…
При этих мыслях меня даже передёрнуло. Я никогда не был нужен своим родителям, а когда они развелись, они и вовсе забыли про меня, спихнув на воспитание деду, который и стал для меня и мамой, и папой.
В бездну их! Я мужик или сопля?
Подошёл к ребёнку и взял его на руки. Я уже понял, что Артуру нравится находиться на руках.
И сейчас, оказавшись на моих руках, он сразу перестал плакать.
Вздохнул.
— Сейчас у нас настали не самые лучшие времена, но я обещаю тебе, что что-нибудь придумаю…
Ребёнок, заинтересованно смотрел на меня и смешно пускал слюни пузырями.
Я даже улыбнулся.
Вдруг, раздался стук в дверь.
— И кого там принесло? — задал вопрос в пространство, не сдерживая своё раздражение.
За окном шёл сильный дождь, порывы ветра стремились вырвать с корнем деревья, свинцовые низкие тучи, казалось, вот-вот рухнут на землю.
Погода, мягко говоря, была так себе.
Положил Артура обратно в люльку и ребёнок сразу захныкал.
— Прости, парень, постараюсь скорее купить тебе нормальную кровать. И не плачь, я сейчас вернусь.
Стук в дверь повторился.
Распахнул дверь и очень удивился. В дверь стучал мой сосед, что жил напротив. Его звали Лонс. А на моём крыльце, в позе ребёнка, лежала женщина.
Что происходит?!
— Лонс, что случилось? Кто это?
— Это я у тебя хотел спросить, — пожал плечами сосед, сильнее натягивая на лицо непромокаемый капюшон плаща. — Вернулся с работы домой и случайно увидел лежащую у тебя на крыльце женщину. Твоя очередная подружка?
Я отбросил с лица девушки мокрые тёмные пряди и покачал головой.
— Нет, впервые её вижу.
— И что? Оставишь её лежать здесь? — удивился сосед.
Я проверил её пульс — жива. Слава Всевышнему. А то ещё трупа мне не хватало. И вот вопрос, почему моё крыльцо? Почему она лежит не на крыльце моего соседа?!
— Может, отнесёшь её к себе? — с надеждой спросил Лонса. — У меня сейчас итак в жизни творится не пойми что…
— Нет-нет, — замотал головой сосед. — Меня жена сразу выгонит! Она лежит на твоём крыльце и значит, это твоя проблема… Ну всё, я пошёл…
И Лонс трусливо побежал прочь с моего двора.
Как мило! Похоже, мирозданье решило поиграть в «подкидышей»?
Сначала хотел оставить женщину там, где она и лежала, вызвать службу поиска и пусть они сами с ней разбираются…
Проклятье! Если бы погода была не такой, то я бы так и сделал.
Подхватил девушку за руки, выше локтя и затащил в дом, оставив лежать в коридоре. От её сырой, очень странной одежды моментально образовалось мокрое пятно, размером с океан.
— Проклятье!
Ещё и Артур заревел так, словно наступил конец света!
Я бросился к ребёнку и достал его из люльки, но его плач так и не прекратился.
— Ну что ты всё орёшь? У тебя что-то болит? — спрашивал я у Артура, будто он мог ответить мне.
Проклятье! Нужно было купить детский сканер, который сразу выявляет и показывает, что беспокоит у ребёнка.
Какой сканер? — одёрнул я сам себя. У меня сейчас средств хватит только на одну-единственную заправку аэромобиля или на одну пачку детских салфеток.
О, Всевышний! Дети — это так дорого, особенно, когда ты банкрот.
Я качал ребёнка на руках, что-то приговаривал, стараясь его успокоить, пытался его накормить, но всё было бесполезно. Плач не прекращался.
Я начал ходить по дому с ребёнком на руках и думал, что сойду сейчас с ума.
Проходил мимо незнакомки и услышал, как девушка слабо застонала.
Она приложила руку к голове и поморщилась.
Я вернулся в комнату и положил плачущего ребёнка в люльку.
— Я не знаю, что тебе нужно, Артур, поэтому лежи и давай уже скорее успокаивайся! — прикрикнул немного на сына.
Почувствовал, как в моём правом виске запульсировала нарастающая боль.
Вдруг, Артур затих, только недовольно попискивал.
Оказывается, я безумно люблю тишину!
Вернулся к девушке, которая уже приняла сидячее положение, и зажала голову между колен.
Очевидно, дамочке было дурно. Может, перебрала лишнего и сейчас она испытывает не самое лучшее состояние своего организма? Только зачем она выбрала моё крыльцо для своего отдыха? Или её кто-то подкинул мне? Но почему выбрали меня?
Присел перед ней на корточки и недовольно спросил:
— Как ты оказалась на моём крыльце?
Девушка дёрнулась, подняла голову и с изумлением посмотрела на меня.
— Что? Я не понимаю… — она потёрла пальцами виски, жмурясь от боли и тихо произнесла: — Я не помню ничего…
— Приехали, называется. Что значит, не помнишь?! — повысил на неё голос.
Она посмотрела на меня как-то потерянно, оглядела себя, потрогала влажные волосы и обняла себя дрожащими руками, словно хотела согреться.
— Я не знаю… Я не помню…
— Прекрасно! Просто невероятно! — зло воскликнул я.
Вскочил на ноги, сдёрнул с дивана плед и кинул его девушке.
— Вытрись и завернись в него, быстрее согреешься, — буркнул я, чувствуя глухое раздражение, которое готово было вот-вот вырваться наружу и взорваться. И тогда я разнесу свой дом. Или соседский. А ещё лучше Лонсу морду набью.
Активировал свой смарт браслет.
— Соедини меня со службой поиска.
— Меня зовут Аврора, — вдруг услышал я тихий голос своей неожиданной гостьи.
— Ага, значит, память уже вернулась? — усмехнулся я.
— Вы связались со службой поиска… Что у вас? — услышал я из смарт браслета и ушёл в другую комнату, чтобы девушка не слышала мой разговор.
* * *
Голова раскалывалась от боли. Боль. Просто тупая боль, охватившая всю мою несчастную голову. Эта боль ныла, плакала, скулила. Ей было невмоготу болеть в одиночестве, она искала во мне ту, кто разделит с ней её участь. Но я не могла понять её… Не было отдельных мыслей. Просто несвязанные воспоминания и отдельные фразы врезались будто кто-то вколачивает в мою голову железные гвозди… Я не могла зацепиться за воспоминания… Они ускользали от меня, порождая невыносимую боль. И я прекратила пытаться понять что-либо из проносящихся образов в моём воспалённом сознании.
Я открыла глаза и увидела неизвестное мне помещение. Я лежала в луже воды. Сырое платье неприятно прилипло к телу, вызывая на моей коже дрожь и озноб. Захотелось снять с себя мокрую тряпку и залезть под горячие струи воды…
Села и положила голову на колени. Я почувствовала сильную тошноту. Что со мной произошло, и почему я ничего не помню?
— Как ты оказалась на моём крыльце? — услышала я мужской голос, который громом ворвался в моё сознание. Я дёрнулась, ощутив сильный приступ боли в затылке и медленно подняла голову.
Передо мной на корточках сидел привлекательный мужчина. Волевое лицо мужчины можно было бы назвать красивым, если бы его не исказила гримаса раздражения и неприязни.
— Что? Я не понимаю… — я потёрла пальцами виски, жмурясь от боли и призналась незнакомцу: — Я не помню ничего…
— Приехали, называется. Что значит, не помнишь?! — воскликнул он раздражённо.
Зачем же так орать? Я посмотрела на него. И осознание моей ситуации вызвало неприятный холодок в области позвоночника. Получается, что я нахожусь в доме этого мужчины. И я даже не знаю, куда мне идти…
— Я не знаю… Я не помню… — произнесла растерянно.
— Прекрасно! Просто невероятно! — снова воскликнул он. И в его голосе явно чувствовалось лютое недовольство.
Наверное, мне лучше отсюда уйти.
Вдруг, в меня прилетел тяжёлый плед, укрыв с головой.
— Вытрись и завернись в него, быстрее согреешься. — Произнёс мужчина чуть тише.
— Меня зовут Аврора, — сказала я и сама себе удивилась. Аврора? Да, это однозначно моё имя. А дальше? Кто я? Попыталась напрячь свой мозг и хоть что-то вспомнить, но я вновь почувствовала резкую головную боль, от которой у меня на мгновение потемнело в глазах.
— Ага, значит, память уже вернулась? — услышала я его насмешку.
Я поднялась на ноги, чувствуя как меня шатает. Когда мужчина ушёл из комнаты, я с удовольствием стянула с себя влажное платье и белье, укуталась в плед и… замерла. Я услышала плач.
Плакал ребёнок… Нет, ребёнок не просто плакал. Он звал! Звал меня! Как такое может быть?
Я направилась на плач, который вызывал трепет в моём сердце. И какого было моё удивление, когда я увидела в люльке прекрасного малыша. Какой же он кроха! И какой хорошенький! Только люлька явно была неудобной для ребёнка. Я плотнее завернула на себе плед, чтоб не свалился и, осторожно взяла ребёнка на руки.
— И кто тут у нас плачет? — прошептала я ребёнку, широко улыбаясь. — Разве может такой чудесный малыш плакать?
Я прижали кроху к груди, словно старалась защитить его от невзгод и тревог. Ладошкой коснулась редких тёмных волос, погладила их игриво, и ребёнок перестал плакать. Малыш мне даже улыбнулся!
— Ну вот, ушли все неприятности и огорчения, — прошептала я с улыбкой.
Я ощутила себя так, словно я мама этого очаровательного малыша и отвела печаль от него своей материнской рукой.
Я вдруг поняла, что знаю, как обращаться с ребёнком. Когда ребёночек грудной, он ведь иначе разговаривать не может. Его дискомфорт и выражается капризами и плачем; сначала адаптация к новой жизни, это и проблемы с животиком, и просто смена настроения, погода, иногда плохой сон, аппетит; потом это проявление характера, темперамента…
Я прониклась всем сердцем к этому малышу, словно он МОЙ…
Может, у меня тоже есть ребёнок? — со страхом подумала, и на мои глаза навернулись слёзы. Если это так, то мой ребёнок сейчас страдает.
Как и где мне узнать о себе?
Малыш протянул ко мне свою крошечную ручку и цепко ухватился за мои волосы.
Я, обрадовавшись, улыбаясь про себя, взяла эту кроху за кулачок. Почувствовала огромную радость, счастье, умиление и даже гордость от того, что я нравлюсь этому ребёнку.
— Ты такой красивый, — сказала я, касаясь своим носом его крошечного носика.
Малыш в ответ мне улыбнулся, обнажив розовые дёсны.
Я широко улыбнулась в ответ.
— Немедленно положи моего сына обратно! — услышала я яростный рык мужчины.
Глава 7
Самое лучшее ожерелье для женщины — это руки ребёнка обнимающие её шею…
* * *
— Простите меня… Я не сделала ничего плохого ребёнку. Он плакал… Ему неудобно здесь лежать… — заблеяла я. От взгляда мужчины мне стало очень неуютно. Он смотрел на меня словно я противное и надоедливое насекомое, которое нужно, по-хорошему, раздавить, но отчего-то он не решался это сделать.
— Я. Сказал. Положи. Моего. Ребёнка. На место. Немедленно!
От его рыка я вздрогнула и вопреки приказу (а это был именно приказ), прижала малыша к себе ещё крепче.
— Не могу… — прошептала с отчаянием в голосе.
Я не знаю, почему, но взяв на руки эту кроху, уже не могла оторвать его от себя. Создалось ощущение, что я обрела свою душу и сердце. Как такое возможно?
Я не понимаю, что со мной происходит, но этого ребёнка не могу отпустить от себя. Не могу и не хочу.
Мужчина в мгновение ока оказался рядом со мной и натурально вырвал ребёнка из моих рук, вместе с пледом.
Я тут же прикрылась руками и свела вместе ноги. Оказаться полностью обнажённой перед мужчиной, которому ты неприятна, было безумно стыдно и не просто некомфортно, а ужасно! Я быстро присела и ухватила упавший плед, чтобы тут же укрыть своё тело от нахмурившегося взгляда этого человека. Судя по всему, моё тело вызвало у него ещё больше негатива и раздражения.
А ребёнок, тем временем, потеряв моё тепло и нежность рук, громко заплакал, задёргал ручками и ножками.
— Тише, тише… — растерянно произнёс мужчина и, оттолкнув меня плечом, положил ребёнка обратно в жуткую люльку.
Мне захотелось разрыдаться.
Плач малыша был мучительным и полным безысходности; то взлетал до невероятной высоты, то затихал на мгновенье, чтобы снова усилиться в своих горьких переливах и всхлипываниях.
Мужчина стоял рядом и раскачивал люльку, надеясь, что таким образом, ребёнок успокоится.
Это было невыносимо.
— Простите… Я не знаю вашего имени… Но позвольте мне успокоить вашего… — я даже не успела закончить свою речь!
— Нет! — рявкнул он. — Уйди и жди в коридоре. За тобой скоро приедут. Мало ли кто ты такая. Может ты носитель неизлечимых болезней. Я уже жалею, что принёс тебя в свой дом…
Его слова вызвали протест в моей душе и молчаливый крик, который вторил крикам ребёнка.
— Пожалуйста… — всхлипнула. — Я не могу объяснить, но меня тянет к вашему сыну, будто… Будто он мой. Наверное, у меня тоже есть дети и я тоскую… Я не знаю, кто я, но уверена, что ничем не болею и уж точно не причиню вреда вашему ребёнку!
Мужчина обернулся и скептически на меня взглянул.
— Ты его впервые видишь. Зачем тебе успокаивать чужого ребёнка?
Слова пришли сами собой. Я не знаю, откуда их взяла, но они сами сорвались с моего языка.
— Говорят, что когда дикие звери встречают в лесу покинутого младенца, то они не только не убивают его, но стараются спасти его жизнь. Если это самка, то она кормит его своим молоком. Люди удивляются, что волки вскармливали брошенных детей, а волки, если бы знали, то удивились бы и ужаснулись, что люди убивают собственных младенцев.
Он мрачно на меня глянул и процедил:
— Как видишь, мой сын жив и здоров. И у него есть отец. Уходи, пока я окончательно не разозлился и не заявил на тебя в соответствующую службу, что ты пыталась навредить моему ребёнку.
Меня ошарашили его слова.
— Но это неправда! — воскликнула пылко. — Вы не знаете меня…
— Мне плевать на тебя. Если ты сейчас же не уберёшься в коридор, то немедленно окажешься на улице!
Я нехотя кивнула и поплелась в коридор.
Почему мне так больно?
По щекам полились слёзы, а душа распадалась на части. Ребёнок вдруг стал мне так нужен, что воздуха в груди не хватает и я задыхаюсь…
Села на диван в коридоре и я отчётливо слышала голос ребёнка. Он плачет, кричит и эти звуки складываются в зов. Он будто зовёт меня! Я закрыла уши руками, чтобы не слышать его голос! Что со мной случилось? Почему я чувствую себя так, словно меня вывернули наизнанку, перемололи все мои кости, а потом, с садистским удовольствием, собрали меня обратно?
В мои безрадостные мысли ворвался стук в дверь.
Наверное, это пришли за мной.
Я больше не увижу и не услышу этого малыша.
Эта мысль пронзила отравленной иглой моё сердце. Стало больно в груди…
Мужчина вышел из комнаты с кричащим ребёнком на руках и распахнул дверь.
Я лишь краем глаза увидела нескольких людей, одетых во всё чёрное, с непроницаемыми лицами. От таких людей на уровне инстинктов, хочется держаться подальше.