Фиктивная жена - Доронина Слава 27 стр.


— Неужели так интересно? — спросила я, прищурив глаза.

— Ты ведь сама мне говорила, что я очень любопытный ребенок. И это действительно так.

— Да уж, — согласилась я. — С этим определенно не поспоришь…

Вечером Сергей вернулся домой мрачнее тучи и я поняла, что хороших новостей не принес. Он молча сгрузил пакеты, наполненные продуктами, на стол в кухне и направился в душ.

— Как он? — спросила я, когда он появился в дверном проеме.

Я готовила ужин и весь день себе места не находила от переживаний за Антона и решила отвлечься от плохих мыслей хотя бы за готовкой еды.

— Пока не пришел в себя, — ответил он без радости. — Его вводят в искусственный сон, чтобы он набирался сил, думаю, что на днях уже сможем его увидеть.

Ничего, главное, что он был жив, а с остальным мы потихоньку справимся. Я готова была ждать столько времени, сколько того требовал его организм.

— Покормишь? — он кивнул в сторону стола.

— Да, конечно, — кивнула я. — У меня почти все готово.

— Что с анализами? — спросил он, смотря на меня внимательным взглядом.

— Все хорошо, — уклончиво ответила и потупила свой взгляд.

Не знаю как вообще нашла в себе сил делать хоть что-то по дому после всех новостей, которые наваливались меня одна за другой, словно снежный ком.

— Я хочу конкретики, — сухо произнес он. — Беременна или нет?

— Беременна, — в дверях появился Артем. — Полчаса назад вышла из своей комнаты с красными глазами, только почему плакала не знаю, — он взял со стола яблоко и надкусил его.

— Ну вот и хорошо, — с облегчением выдохнул Сергей и присел на стул. — Я очень рад. Это хорошая новость. А плакала, я надеюсь, от счастья? — взглянул мне в лицо серьезными глазами.

Ничего не ответив, я коротко кивнула, чувствуя как дрожит моя грудь. Сама не знаю почему глаза вновь были на мокром месте, но я очень переживала: за Антона, за Артема и этого малыша. Может это все было не вовремя? А что если ему будет не нужен этот ребенок?

Я накормила мужчин сытным ужином и отправилась к себе в комнату, открыла ноутбук, чтобы прочитать про первый триместр беременности. Анализ крови показал, что я ждала малыша. Это новость ввергла меня в состояние шока, но тем не менее привела в неописуемый восторг и я действительно проплакала пару часов в своей комнате, но от счастья. И успокоившись, решила, что бы там Антон не испытал на счет этой новости, когда придет в себя и узнает о моей беременности, я оставлю этого ребенка.

Перелопатив кучу информации в интернете и отзывов будущих мамочек, я понадеялась, что относилась к тому небольшому числу счастливчиков, которых токсикоз обошел стороной. Ни тошноты, ни недомогания, ни тем более реакции на запахи — ничего из этого у меня не было. Возможно срок был небольшим, но на данный момент времени я не чувствовала в себе никаких изменений. Живот слегка тянуло, как перед месячными, ну, может быть, грудь набухла и стала немного больше… А в целом до вчерашнего дня я даже не задумывалась о том, что со мной могло быть что-то не так.

Закрыв ноутбук, я поднялась с постели и подошла к зеркалу задирая край футболки. Я погладила свой пока еще плоский живот и посмотрела на свое отражение. Нет, пока даже не представляю себя с огромным животом и тем более младенцем на руках. Мне все еще казалось, что это все какая-то ошибка, а беременности на самом деле нет.

Глава 44

Антон

Накануне несчастья, какое случилось на стройке, у меня состоялся неприятный разговор с Разумовским. Его угрозы должны были натолкнуть меня на определенные мысли, что мне следовало не на рожон лезть, а проявить осторожность, но я пренебрег инстинктами самосохранения и пообещал ублюдку, что опеку над Артемом он получит только через мой труп. Кажется, мерзавец воспринял мои слова дословно. Только вот его ждало разочарование — я выжил. И умирать пока не собирался.

В память намертво впечаталась моя последняя мысль о Нине перед тем, как я услышал громкий хлопок, а потом встретился с черной и холодной пустотой. Прямиком со стройки я попал на больничную койку и находился здесь уже несколько дней, то приходя в себя, то снова отправляясь в безмолвную темноту. Бродил по этим лабиринтам один и никак не мог найти выхода.

Сергея пропустили ко мне в реанимацию спустя четверо суток. Все это время меня вводили в искусственный сон, и мне без конца мерещились эти темные лабиринты, из которых я искал выход и не находил. Но теперь-то уж я точно поднимусь на ноги, чтобы посадить мерзавца Разумовского в тюрьму.

— Как Нина? — спросил я, чувствуя боль во всем теле.

Прогнозов никто не давал как скоро меня переведут в обычную палату, но я и не торопился на свободу, потому что в таком взвинченном состоянии начал бы вершить самосуд. Я бы закопал эту гниду в сырую землю голыми руками. Уму непостижимо, как долго он скрывал свою настоящую сущность и копал под меня.

— Как думаешь? — хмыкнул Сергей, рассматривая мое лицо внимательным взглядом. — Переживает, плачет и просится к тебе…

Я вспомнил, что перед тем как встретиться с чёрной темнотой думал о ней. Слушал прораба и его отчёт, а сам мечтал уже поскорее вернуться домой. Работать получалось в пол силы, с ее возвращением в Москву я ощущал себя подростком, влюбившимся впервые в красивую девочку и мне постоянно хотелось быть рядом с ней. До последнего я пытался отгородить ее от любых волнений и переживаний, которых и так выпало немало на ее долю. Но не получилось. Снова переоценил свои возможности.

— Ничего, — продолжил Сергей после небольшой паузы. — Артем отвлекает ее от грустный мыслей, — я удивленно приподнял брови, а он ухмыльнулся, заметив недоумение в моем взгляде.

— Артем? Я точно не ослышался?

— Он самый. Вернулся со мной в Россию, когда узнал, что ты попал в беду. Мы потеснили тебя немного в твоем отеле, — он выделил интонацией голоса последние два слова. — Мне достался комфортабельный номер в гостиной, а самое главное знаешь что? Готовит Нина завтраки, обеды и ужины совершенно бесплатно и весьма неплохо! Жаловаться не приходится. Ты ведь не против, Антон? — он добродушно улыбнулся, а я впервые за эти дни увидел свет в конце тоннеля и выход из своего темного лабиринта.

— Ну вот видишь, ты тоже оценил услуги и комфортабельность данного места проживания? — я поморщился от боли, смеяться было больно, но мне хотелось пуститься в пляс от новости, что Артем вернулся вместе с Сергеем и все вместе они сейчас жили у Нины.

— А я-то все думал, зачем ты меня в Швейцарию послал… А оно вон что выходит? Чтобы я личному счастью не мешал и своей кислой физиономией тебе настроение не портил? Только кому лучше сделал? Артёма бы он не тронул, а ты такого наворотил, я чуть было у следователя не поседел, ознакомившись с делом на Разумовского.

— Завели дело? — я ощутил, как в груди все заклокотало от гнева.

— Если бы я вовремя не подсуетился и не схватил Разумовского за задницу ничего бы не завели. Расчетливая скотина все продумала. Заплатил твоему прорабу деньги, чтобы тот сымитировал несчастный случай и свалил потом в закат. Ты ведь знаешь, что я в такие совпадения не верю, особенно, когда мы уже и так собирались на днях вернуться с Артемом в Россию, чтобы подписать новые документы на опеку, исходя из всех нюансов? Я всю душу вытряхнул из обоих, а потом сдал их с потрохами в полицию.

— Когда придет следователь? — спросил я уставшим голосом.

— Завтра утром. Сегодня ты отдыхай. К тебе сейчас придут с волшебным уколом, надо поспать. А мы втроем придем послезавтра, как немного сил наберешься. Тебе долго восстанавливаться придется. Благо инвалидом не остался.

— Да, — я тяжело вздохнул, чувствуя, как больно сдавило грудную клетку.

Сергей всегда был рядом со мной и думал, что я не догадывался, кем он приходился мне на самом деле. Мужчина никогда не открывался мне, а я не хотел ворошить прошлого, но знал, что мой отец спас Сергея, вытащив с улицы и помог ему вылечить мать. Я давно навел на мужчину справки, как и на свою семью, которой лишился ребенком. Моим отцом оказался человек с криминальным прошлым, его убили, когда мне было четыре года. Мать умерла следом, не выдержав такого горя, а меня отправили в детский дом. И, судя по всему, Сергей чувствовал своим долгом помочь молодому и зеленому пацану, который впоследствии остался один. Что же, отчасти я его прекрасно понимал, потому что со смерти Абрамова мысли не мог допустить, чтобы оставить Артема одного. Все втроём мы были в чем-то очень похожи.

— Мало нам было проблем от твоего аукциона, так еще и Разумовский, узнав о смерти Юли и почуяв, что может стать единоличным правленцем огромной компании едва не сбросил тебя со счетов. Откуда мне было знать, что ты станешь сгоряча жечь все мосты? Это из-за девчонки? — спросил он не сводя с моего лица сосредоточенного взгляда.

— Это из-за обоих. Я сильно виноват перед Артёмом и Ниной, — помолчав, ответил я.

— Ладно, — он тяжело вздохнул. — Сами наворотили дел, сами все и исправим. Поправляйся, — Сергей поднялся на ноги и направился к двери. — Я все решу, не переживай ни о чем.

— Спасибо, — сказал я ему вслед, хотя выразить словами свою благодарность за все, что он делал для меня было невозможно.

— Должен будешь, — он ухмыльнулся напоследок, покачал головой и вышел из палаты.

Спустя два дня меня перестали держать в сонном состоянии, но и из реанимации переводить не торопились. Теперь у меня появилась много времени для размышлений, но из-за обезболивающих, которые мне продолжали колоть, в голове была полная каша.

Дверь в палату приоткрылась и на пороге появилась медсестра, а из-за ее спины показалась хрупкая фигуры Нины в белом халате, накинутым на плечи.

— Только недолго. Как переведем в общую палату, наворкуетесь, — улыбнулась она и покинула нас.

Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза, а потом Нина сделала неуверенный шаг мне навстречу. Я обратил внимание, как дрожали ее плечи и как она осунулась за эти дни, пока я провалялся в реанимации. Наверное без конца плакала, как и говорил Сергей в прошлый свой визит. Но будь я на ее месте переживал бы не меньше.

— Я много думала о нас с тобой, — начала она неуверенным и тихим голосом. — И скажу честно — Сергей мне все рассказал, обо всех проблемах и о Разумовском. Я знаю, что это он устроил тот несчастный случай, в котором пострадали люди и ты в том числе. Я понимаю, ты пытался отгородить меня от лишних волнений, но… — ее голос сошел на шепот. — Я думала, что мое сердце в клочья разорвется за эти дни. Я и сейчас едва сдерживаюсь, чтобы не заплакать, но перед тем как войти сюда, пообещала Сергею, что не буду этого делать…

Между нами повисла тишина, я смотрел в ее лицо и не мог насладиться этим прекрасным чувством внутри, что снова мог ее видеть. Жаль не мог встать и прикоснуться к ней, чтобы успокоить.

— Значит и не плачь, раз пообещала, — слабо улыбнулся я, прекрасно понимая все ее чувства.

Так и хотелось стащить с себя все эти провода, подняться на ноги и крепко сжать ее в своих объятиях. Пока блуждал по своим лабиринтам, находясь в беспамятстве и искал выход, чтобы прийти к ней, понял, что без нее не смогу. Целых две недели, пока она была на острове, я взвешивал все за и против: потяну ли роль любовника, а затем мужа и отца, и до последнего не находил точного ответа. Но когда пришел в себя после несчастного случая на стройке, то понял, что потяну. Если, конечно, она не передумала оставить свои попытки приручить такого неандертальца, как я.

— А я и не буду! — она вскинула подбородок, но глаза ее блестели, а голос дрожал. — Потому что мне нельзя волноваться…

К таким новостям я был не готов, хотя в будущем и не исключал возможности, что у нас с Ниной будут общие дети. Она ведь на это намекала сейчас, говоря эти слова?

— Да, ты права, я очень виноват перед тобой. Мне не стоило заставлять тебя переживать… — я намеренно выдерживал спокойный и рассудительный тон, выводя Нину на эмоции, потому что хотел, чтобы она сказала мне слова о своей беременности вслух. — Впредь постараюсь такого не допустить.

Взгляд голубых омутов наполнился теплотой и заботой, она присела на стул возле меня и взяла мою руку, сжимая своей хрупкой ладошкой.

— Я беременна, Антон…

Возможно, будь я моложе лет на семь или восемь, то задумался о том вовремя ли случилось это событие и готов ли я к подобному шагу, а каким я буду отцом? Но в данной ситуации я почему-то ощущал, что все случилось правильно и своевременно, а эта беременность своего рода наше благословение. Теперь я четко знал чего хочу от своего будущего, был уверен в своих чувствах, а так же чувствовал ответственность за девушку, которую впустил в свою жизнь. Последние два дня я все думал в какой из моментов она вошла в мое сердце и пустила там свои корни, но так и не мог найти ответа на этот вопрос. Если скажу, что в первую нашу встречу, то это не так, я и вовсе не искал любви и приключений, ввязываясь в эту авантюру с фиктивной женой. Наверное, это случилось тем вечером в библиотеке, когда я вернулся домой позже обычного и застал ее в комнате с книжкой в руках. Она долго не замечала меня, сидела и увлечённо бегала глазами по строчкам, пока я наблюдал за ней. Нет, определенно, интерес проснулся раньше этого дня, но именно в тот вечер после такой простой и наивной просьбы поцеловать ее, девушка вскружила мне голову. Не знаю, как сдержался, чтобы не трахнуть ее на том диванчике, наверное подсознательно я уже тогда понимал к чему это все приведет. К тому же в тот день я узнал об аварии, в которой разбилась Марина. Мне стоило тогда нечеловеческих усилий оттолкнуть Нину от себя, и я наивно полагал, что все на том и закончится. Но вот как все получилось…

— Ты молчишь, потому что не рад? — я вернулся из своих мыслей, не заметив, что пауза затянулась. Поднял свою руку, касаясь ее лица.

— Я очень рад, и даже больше того — буду рад всем нашим детям, какие у нас с тобой появятся.

— Мне бы пока одного выносить и родить… — в ее голосе послышалось облегчение, а рука еще крепче сжала мою ладонь.

— Наклонись ко мне, — попросил я, чувствуя, что не смогу сейчас с дыркой в груди подняться и прижать ее к себе, чтобы поцеловать. А сама она как будто превратилась в пугливого зверька. — Кажется кто-то растерял всю свою смелость? Или в чем причина?

— Причина в том, что меня страшно к тебе прикоснуться и сделать больно. На тебе места живого нет…

— А ты не бойся, — я улыбнулся уголками губ.

Положил ей руку на затылок и притянул к себе, морщась от боли. Все-таки о резких движениях на первое время придется забыть, а Нине занять в нашей интимной жизни позиции сверху. Она прижилась губами к моему рту, а я углубил поцелуй, показывая, как действительно рад новости о ее беременности и как соскучился по ней.

— Я так испугалась за тебя, я думала, что…

— Ни о чем плохом больше не думай, — перебил ее, смотря в голубые и ясные глаза, которые искрились любовью.

Как бы ни был я скуп на слова, отдавая предпочтения делам и поступкам, но рядом с ней придется научиться придерживаться золотой середины и заручиться учебниками по красноречию.

— Нина, я не умею говорить красивых слов и привык больше делать, чем говорить…

— Я заметила, — она смущенно улыбнулась.

— Ты очень достойная девушка, красивая, смелая, честная, добрая, открытая. Ты, возможно, еще пожалеешь, что выбрала меня, но в одном я уверен точно — в мире не найдется никого счастливее меня, если ты сейчас скажешь мне да…

— Это предложение руки и сердца? — ее голос прозвучал по детски вызывающе и вызвал у меня улыбку.

— С учетом твоего положения и наличия общего ребенка я просто обязан теперь на тебе жениться.

— Мне необходимо подумать! — вдруг заявила она и, хитро сузив глаза, загадочно улыбнулась. — Ты ведь сам мне говорил, что это ни к чему не приведет, а у нас нет будущего, так?

Что опять задумала эта маленькая чертовка?

— Я забираю свои слова обратно…

— Говорил мне в ту ночь, что я еще пожалею о своем выборе? — серьезным голосом продолжила она, а в глубине ее глаз плясали бесята.

— Говорил и на тот момент так оно и было. Только когда меня и бригаду рабочих накрыло металлическим ограждением, я думал о тебе, о том, как сильно тебя люблю, и что ты сойдешь с ума, когда узнаешь о том, что со мной случилось.

От игривого выражения на ее лице не осталось и следа, а из глаз хлынул поток слез.

— И все эти дни я мечтал тебя увидеть. Неужели ты думаешь, что новость о ребенке что-то изменит в моем отношении к тебе? Изменит обязательно! Дай мне только встать на ноги. И я действительно сведу тебя с ума, но только от счастья.

Назад Дальше