Требовалось сделать хоть что-то. Срочно. И, непременно позитивное, внушающее надежду. Вот руководство Альянса и решилось на совершение нападения на базу ВМФ Империи в Штеттине. Для чего отправило «на дело» все свои подводные лодки среднего и крупного размера.
Тихо вышли. Ночью.
Тихо шли.
Тихо собрались в точки рандеву.
Тихо двинулись дальше.
Стараясь всячески не привлекать к себе внимание вообще никак.
Датские проливы они прошли ночью, под шноркелями. Всем скопом. Ведь дымы в темноте, тем более от дизелей, было не обнаружить. Но уже утром, на выходе в Балтийское море подводные лодки Альянса ждал сюрприз.
Оказалось, что Датские проливы запад Балтики и часть Северного моря непрерывно патрулировали дирижабли типа «Колибри». Болтаясь одиночными наблюдателями на приличной высоте. Едва-едва выгребая против ветра и удерживаясь на месте на самом мало ходу, они всячески прикидывались то ли тучкой, то ли облачком.
Обычным, ничем не вооруженным глазом с такой высоты ничего не заметить. Но эти дирижабли были вооружены и оптикой хорошей, и средствами инфракрасного наблюдения[1], позволяющими в темноте легко наблюдать «горячие места» — выходы отработавших продуктов сгорания, и средствами радиоразведки, и прочим. В результате подход такой большой группы, считай армады подводных лодок Альянса получилось заметить еще до того, как они вошли в проливы. Там их отследить ночью по теплу выхлопных газов, вырывающихся из шноркелей. А утром… утром их уже ждал целый полк старых, устаревших дирижаблей, времен войны 1914 года. Грузовых. Их еще года три как вывели из гражданской эксплуатации из-за водородных баллонов и переделали в охотники за подводными лодками. Сделали для них специальные глубинные бомбы с отстреливающимися парашютами, которые можно сбрасывать с большой высоты. Вот они-то и встретили гостей щедрой, обильной, размашистой ковровой бомбардировкой. Простой и незамысловатой, но очень действенной. Просто отработали по квадрату где находились подводные лодки по принципу насыщения площади. Двигаясь в несколько волн, они сбрасывали с высоты в четыре километра глубинные бомбы. Ветром их несколько рассеивало. Поэтому плотность покрытия получилась замечательная.
Рыбалка вышла просто загляденье.
Вся та «рыбка», что от «динамида» не потонула — повсплывала.
Тут то ее эсминцы да корветы и ждали. Старые еще корветы, первого поколения со 152-мм пушками, что в Русско-Японскую воевали еще. Их еще не успели списать на слом. Просто вывели во вспомогательные подразделения, которые как нельзя кстати пришлись для вот таких вот игрищ. Такой ураганный огонь открыли — мое почтение. Били фугасами. Поэтому в подводные лодки летели не только снаряды, но и крупные осколки шестидюймовых гостинцев. Довольные опасные для столь хрупких и нежных субмарин. У них ведь любая пробоина могла оказаться фатальной. А тут осколков рой. И кое какие снаряды залетали, разом лишая подводные лодки возможности нырять. Точнее не так. Нырять то они все еще могли после таких попаданий. А вот всплывать уже нет.
Увы, не все подводные лодки сумели накрыть.
Слишком широко раскинулся их походный ордер. Слишком много их было. Да и, кое где всплыли благоразумно не полностью, а на перископную глубину. Поэтому часть подводных лодок сумела разбежаться и за ними еще пару суток гонялись. Но уйти не смогла ни одна из них. Днем и ночью шла погоня.
Эсминцы, оборудованные активными средствами гидроакустики, даже ночью находили залегшие на дно подводные лодки и, вызывая дирижабли-охотники, накрывали квадрат массой глубинных бомб. В данном случае бомбы не ставили на подрыв на определенной глубине, а оставляли им только штатный самоликвидатор. Поэтому, опустившись на самое дно, они подрывались через несколько минут, работая как донные мины.
Так и давили их, давили, давили.
Только три подводные лодки сумели сдаться в плен. Еще девять попытались. Но их расстреляли раньше, чем они сумели это сделать. Все-таки нормальных белых флагов у них не было. И донести им свое желание оказалось не так-то просто…
Вечером 3 июня в Париже уже знали о провале операции.
— Вы уверенны? — Переспросил Генрих, потерев переносицу. — Это не может быть провокацией?
— Для провокации Империя слишком хорошо осведомлена. Впрочем, кроме официальных новостей Империи у нас есть и косвенные подтверждения, — продолжал свой доклад морской министр. — Прежде всего, наши люди[2] в Штеттине не зафиксировали нападения. Ни одного взрыва. Очевидно, что ни одна подводная лодка не сумела достигнуть цели. Другим косвенным признаком провала являются несколько странных сеансов связи.
— Странных? Чем же?
— Неизвестные вышли на связь в оговоренный срок и на правильных частотах. Передали позывные. А потом все потонуло в помехах. Просто белый шум. Ничего не разобрать.
— Это могут быть какие-нибудь средства борьбы с радиосвязью? — Оживился глава контрразведки.
— Могут. Это самое очевидное предположение. Но мы точно сказать не может этого. Мы вообще не знаем — наши ли люди выходили на связь или это имитация контрразведки Империи. Позывные — не великий секрет. Да и частоты можно узнать. А дальше должна было идти шифрограмма, которой не было.
— А сроки выхода на связь? — Не унимался глава контрразведки.
— Мы не стали с ними мудрить. Они вполне стандартные для нашего флота. Уверен, что в Империи о них знают.
— В Дании ваши люди что-то видели? — Спросил начальник разведки. — По моим каналам пусто.
— Ничего толком не известно. По слухам, один рыбак слышал грохот в море южнее Датских проливов. Взрывы. Возможно даже стрельбу. Но это не точно. Много ли можно спрашивать с вечно пьяного рыбака? Он вам и кракенов регулярно встречает, загорающими на пляже. Другой рыбачок, тоже не сильно трезвый, видел Имперские дирижабли вдали. Судя по внешним признакам, старые, времен прошлой войны. И летали они невысоко. Но, насколько я знаю, их вывели из эксплуатации.
— В гражданской сфере, — не задумываясь добавил начальник разведки. — Из-за пожарной опасности. Дальнейшая их судьба мне не известна, но их, выведя из использования на гражданских рейсах, куда-то дели. Точно не утилизировали.
— Как они вообще могли узнать об операции? — Нахмурился Генрих. — Ведь получается, что наши подводные лодки ждали. А значит они знали о том, где и кого ждать.
Морской министр едва заметно пожал плечами и посмотрел на главного контрразведчика, что выглядел невероятно подавленно.
— Что вы молчите? — Обратился к нему Генрих.
— Мы проверяем всех причастных. Для сохранения секретности подводные лодки были размещены в разных портах небольшими группами. Выходили в поход они в разное время. Официальные цели у них стояли совершенно иные и тоже разные. Настоящие были в выданных им конвертах, которые надлежало вскрыть в море. Конверты им выдали специальными курьерами, когда они стояли уже в состоянии полной готовности. Считай за несколько минут до выхода в море. Сами курьеры ничего не знали. Обслуживающий лодки персонал тоже ничего не знал. Они готовили подводные лодки для других операций.
— Допустим. Но как вы все это объясните? — Сохраняя полное самообладание поинтересовался Император Запада. — Наши враги узнали куда, когда и какими силами мы пойдем. Очевидно, что без своевременного полученной информации никак не получилось бы подготовиться к встрече. Кто мог им сообщить? Командиры или экипажи лодок и сотрудники сервисных служб отпадают. Остаются штабные офицеры? Вы их всех проверили?
— Проверяем Ваше Величество, — кивнул глава контрразведки, а потом, после небольшой паузы, продолжил. — Есть и еще одна категория людей, которая могла им сообщить.
— Это какая же?
— Мы. Вы, понятное дело, не стали бы это делать. У вас нет мотивов. Я — тоже. Моя карьера слишком связана на вас, кроме того, ко мне на востоке слишком много вопросов. Их так много, что я не уверен, что переживу полноценную беседу по ним. Остается только морской министр, глава разведки и их непосредственные заместители.
— Как раз вы, друг мой, — парировал выпад глава разведки, — вполне могли это сделать. Вдруг вы та крыса, которая решила сбежать с тонущего корабля? Бежать вам можно только на восток. Вот вы и решили купить себе прощение.
— Да. Действительно. — Согласился с ним морской министр. — Ваше предательство все бы объяснило.
— Это глупо, — покачал головой контрразведчик. — Если бы это сделал я, то зачем мне оставаться в стране? Тем более, идти сюда?
— Чтобы заработать себе тепленькое местечко там, — не мигая, заявил глава разведки. — Вряд ли вы одной сданной операцией смогли бы это сделать.
— А почему это не прекрасный мотив для вас друг мой? — Парировал контрразведчик. — Тем более, что до войны четырнадцатого года вы, как говорят, были в переписке с Николаем Александровичем.
— Научной!
— И что? Поняв, что мы проигрываем, почему бы вам не переметнуться к старому другу?
— А наш моряк чем хуже? — Возразил глава разведки, переводя стрелки на морского министра.
— Мотивов меньше. Что он предложит Императору? Зачем он ему?
— Так может это вы слишком мало о нем знаете?
— ХВАТИТ! — Рявкнул Генрих.
Потом медленно обвел всех тяжелым взглядом и, уставившись на главу контрразведки, хрипло спросил:
— Вы говорите, мы проигрываем?
— Да, — чуть поморщившись, кивнул тот.
— Вы не сгущаете тучи? Да, мы потерпели несколько поражений. Но разве они фатальны?
— Во-первых, мы не смогли с наскока достигнуть значимых успехов. Ни Императора убить, ни западную группировку отрезать, ни занять Баку, ни захватить Панаму. Во-вторых, мы полностью и бесповоротно проиграли битву на море. Да, у нас еще остались какие-то силы в Вильгельмсхафене. Но они настолько малы, что мало на что годны. Самим фактом своего присутствия они, конечно, сковывают какие-то силы Империи, но не существенные. Уже сейчас Империя полностью заблокировало всякое судоходство в Ла-Манше. Янки начали водить свои конвои в Великобританию севернее, мимо Исландии, но там уже сейчас обнаружены отдельные подводные лодки Империи. И пошли первые потери. На текущий момент нам известно о восьми потопленных транспортах. Империя продолжает контролировать Панаму. Также она заблокировала судоходство в Гибралтаре и Суэце.
— В Суэце? Но как?
— Абиссиния. Там у них была небольшая военно-морская база, на которой «внезапно» всплыла дюжина средних подводных лодок и нарисовалось какое-то количество новейших самолетов — истребителей и торпедоносцев. Для них даже бетонированный аэродром построили. Юг Красного море теперь непреодолим для наших транспортов из-за чего Суэцкий канал и оказался заблокирован. Что-то можно сделать только посредством проводки крупных конвоев. Плюс Имперская база в Персии. Она создала проблемы для судоходства в Индийском океане. Плюс база в Сиаме. Плюс в Новой Каледонии и на Филиппинах. Все те воды буквально кишат от средних подводных лодок Империи. Местные моряки, чтобы их нечаянно не торпедировали, увешиваются флагами лояльных Империи держав как рождественские елки игрушками и останавливаются на досмотр по первому требованию. В Средиземном море со своей базы на Балеарских островах, тоже действуют средние подводные лодки Империи, топя наши транспорты. Вот и выходит, что Николай нас почти полностью лишил морского сообщения.
— Это все может поменяться в любой момент, — возразил Генрих. — Если мы дожмем Баку и лишим Империю связи с основными нефтеносными районами, то всем этим подводным лодкам и кораблям скоро окажется не на чем ходить.
— Подводным лодкам — может быть, — поправил правителя начальник разведки. — Мы не знаем, какие силовые установки они используют. Может быть дизеля, а может быть и паровые турбины. А вот кораблям это точно не грозит. Там совершенно точно паровые турбины высокого давления, работающие на любом жидком топливе. Да, это будет дороже. Но их корветы, фрегаты и линкорно-авианосные группы останутся в море и продолжат блокаду.
— Хочу добавить, — произнес морской министр. — Их корветы уже вышли в море в свободный поиск, пусть и не таким значимым числом, как могли бы. Они действуют в составе малых ордеров. Каждый корвет сопровождает легкий эскадренный танкер и эскадренный же легкий корабль обеспечения. На каждом таком танкере по семь гидросамолетов. А ордер имеет запас топлива, воды и продовольствия достаточный для того, чтобы совершить кругосветное путешествие. Да и запас боеприпасов у них существенный. Действуя с опорой на военно-морские базы Империи, разбросанные по всему свету, они могут создавать очень серьезную угрозу для нашего судоходства.
— Мы можем вывести наши корветы и фрегаты на охоту с ними? — Поинтересовался Император Запада.
— Можем. Но тогда они выведут свои фрегаты для парирования угрозы. А то и линкорно-авианосные группы.
— У нас ведь больше баз. Больше возможностей для маневра.
— Да, это будет большой игрой… и сложной…
— Вот и займитесь ее подготовкой. Как скоро вы сможете приступить?
— Мне потребуется дней пять, может быть семь. Вильгельмсхафен постоянно под наблюдением. Нужно подготовить операцию выхода.
— Пять-семь дней? Ясно. — Произнес Генрих и перевел взгляд на главу контрразведки. — У вас есть три дня. Я повторяю — три дня, для того, чтобы найти крота. Эта операция не должна сорваться по вине успешного шпионажа.
— За три дня это сделать невозможно.
— Вы уверенны в своих словах?
— Абсолютно. Круг лиц, который мог бы предать, очень большой. Явных подозреваемых или групп риска нет. Зацепок тоже нет. Нас ждет очень большая работа. Сами понимаете — трудно найти черную кошку в темной комнате.
— Особенно, если ее там нет, — добавил начальник разведки.
— Что вы имеете в виду? — Чуть ли не хором спросили присутствующие.
— Помните историю в Панаме? Империя применила новые дирижабли, которые летают очень высоко и плохо заметны. Их и на кораблях то чудом обнаружили. И то, больше из-за скопления большого количества едва различимых точек, упорно движущихся против ветра. Вот я и подумал, а что, если весь запад Балтики, Датские проливы и юг Северного моря покрыт сетью таких вот наблюдателей? Практически незаметных. Еще одно облачко. Подумаешь? Подводные лодки и корабли они увидят. А те их — нет.
— Это многое бы объяснило, — кивнул начальник контрразведки.
— Если это так, то прорыв наших фрегатов и корветов из Вильгельмсхафена может стать бессмысленным. Их легко отследят и уничтожат.
— Это нужно проверить, — поджав в раздражении губы, произнес Генрих. — Вы сможете выяснить, болтаются ли над Северным морем эти наблюдатели?
— Мне потребуется два-три дня.
— Действуйте.
[1] Работы над первыми приборами ночного видения нулевого поколения начались в 1935 году. В 1939 году появились первые серийные образцы. Первое поколение не требовало никаких особенных технологий послевоенной эпохи. Император этот вопрос ускорял всеми силами, создав опытное КБ еще до Русско-Японской войны в рамках решения задачи — обнаружение кораблей противника в темноте. К 1925 году, за почти четверть века сосредоточенных, целенаправленных работ при регулярном и полновесном финансировании, удалось создать приборы ночного видения нулевого поколения. Да, они были довольно громоздкие и позволяли увидеть в темноте только тепловое пятно, но для морской разведки, производимой с высотных дирижаблей этого было достаточно.
[2] В данном случае имеется в виду отдельная морская разведка, независимая от других служб.
Часть 2. Глава 5
1925 год, 4 июня
Альянс энергично занялся подготовкой новой большой военно-морской операции, но не успел. Его упредил Главный штаб Империи, который проводил комплекс мероприятий. Понимая ту опасность, что представляют недобитые силы флота в регионе, в Санкт-Петербурге планировали «окончательно решить» эту проблему. Вот так разом. Скопом. Как в прошлую войну. Ведь всегда удобнее оперировать кораблями, когда им можно не заниматься парированием возможно выхода в любой момент противника для той или иной мелкой пакости.