Это было последним, что Саша ожидал прочитать. Её мысли, изложенные в той тетради, вытеснили всё остальное из головы. Вопрос застал его врасплох. Сначала возникло желание оправдаться и объясниться, но потом его сменила нерушимая уверенность.
— И хорошо, потому что я не собираюсь оправдываться. Мне было нужно знать, что у тебя в голове. Теперь ты не можешь притворяться.
Кристина странно усмехнулась, пытаясь скрыть усилившееся волнение. Его слова давали понять, что без обсуждений не обойдётся. А ещё напомнили, что всё, написанное в тетради, уже перестало быть её личным.
Она была полностью разоблачена перед ним. Это обескураживало, выбивало почву из-под ног, полностью рушило её защитную стену, ограждающую от вторжения во внутренний мир. Но вместе с тем, где-то в самой глуби подсознания, возможно, Кристина была рада. В ней зарождалось непривычное до сих пор предвкушение чего-то нового и лучшего. Оно открывало перед ней ею же воздвигнутые замки, манило свободой.
«Какая разница, это ничего не меняет», — написала Кристина.
Этим она чуть открылась, но тут же дала задний ход.
Каждый раз так, это уже вошло у неё в привычку: стоило хоть на шажок двинуться вперёд, как тут же сдавала в два раза сильнее назад.
— Мы ведь оба понимаем, что ты просто боишься, — мягко сказал Саша. Её ответ не удивил. Наверное, Саша был готов ожидать от неё чего угодно. — Не буду тебе цитировать твои же слова, но ты очень верно тогда всё написала.
Саша немного помолчал. Неловкость от своих слов, будто подчёркивающих, что он читал её личный дневник, дала о себе знать. Кристина уткнулась взглядом вниз, на лист бумаги. При этом она нервно теребила ручку, зажатую пальцами правой ладони.
Вздохнув, Саша продолжил:
— Кроме того, что назвала себя жалкой. Это не так… — он осёкся, когда увидел, что Кристина резко, словно безмолвно перебивая его, принялась писать что-то в ответ.
«Всё, что ты собираешься мне сказать, я и так знаю. И ты знаешь, что я это знаю. Тогда к чему? Не трать время», — такие строчки предстали перед ним на этот раз.
Да уж, это точно. Кристина наверняка повторяла себе всевозможные слова убеждения чуть ли не каждый день. По её дневнику было чётко видно, что внутренняя борьба зародилась в ней не в один миг и продолжалась уже достаточно долго. Вряд ли Саша смог бы воздействовать на неё сильнее, чем она сама.
Нужно было что-то другое, но что? Саша даже не знал, какой ответ подобрать, чтобы Кристина хотя бы продолжала слушать его, а не попыталась снова убежать.
— Да, ты права, не будем о том, что оба знаем. Но могу я хотя бы узнать, что ты собираешься делать дальше?
Некоторое время Кристина просто смотрела на него странным взглядом. Саша не мог понять, что он означал. Казалось, только она могла так будто гипнотизировать, изучать, глядеть словно насквозь.
И этим заставляла понимать, что Саша совсем не знал её. Даже несмотря на то, что прочёл все сокровенные мысли Кристины. В полной мере она не раскрылась ни перед ним, ни даже перед собой.
А сейчас, казалось, решалось что-то очень важное, потому Саша принял все усилия, чтобы выдержать её тяжёлый взгляд.
Кристина первой отвела глаза, посмотрев на бумагу. Повертела ручку между пальцев, на секунду взглянула на Сашу, тут же снова опустила взгляд, словно боялась долгого зрительного контакта.
Саша неотрывно наблюдал за Кристиной, и это оказывало воздействие. Она уже пожалела, что вообще начала эти «гляделки», пытаясь определить, насколько он серьёзен в желании достучаться до неё. Узнала. Но что теперь? …
«Ты зашёл слишком далеко, это не твои проблемы. Просто не ввязывайся в это. Тебе это не нужно».
Поставив точку, Кристина чуть не возненавидела себя. Это выглядело жалко даже для неё. Она не сомневалась, что таким же глупым её ответ покажется ему.
Охватившее вдруг желание скомкать листок и выбросить заставило её сжать свободную руку в кулак. Кристина поддалась бы порыву, но слишком привыкла обдумывать последствия поступка. Даже когда сильно хотелось поддаться эмоциям.
Так было почти всегда. Не считая, разве что, тот зимний вечер, когда Саша принёс ей новый телефон. Тот вечер, что стал одновременно началом и концом всего в её жизни.
А теперь Кристина понимала, что, выбросив несчастную бумажку, перечеркнёт всё, что там написано. И тогда впереди лишь неизвестность. Кристина не была готова к этому и не знала, что написать вместо уже появившихся на бумаге слов. Зачеркнуть, чтобы заменить чем-то похожим? Было бы слишком глупо и даже смешно. Но написать противоположное она не могла. Потому Кристина просто протянула Саше листок.
Видя её сомнения и учитывая затянувшуюся после написанного паузу, Саша надеялся прочесть что-то более существенное. Особенно, после того её проходящего насквозь взгляда. Его охватило лёгкое разочарование, что стена, которую Кристина построила перед ним, гораздо более крепкая и непробиваемая, чем казалось.
— Ну вот опять ты решаешь за меня, что мне нужно, а что нет, — лишь констатировал он. — Сама хоть понимаешь, как неубедительно это звучит?
Вопрос вряд ли требовал ответа, но реакция Кристины по-прежнему была неясной. Она просто стояла в том же положении, в каком застыла после передачи ему листка, не шевелясь и глядя куда-то в сторону.
Хотелось как-то растормошить её, пусть даже грубо. Но Саша подавлял в себе эти эмоции. Это ведь Кристина. Не стоило ждать от неё слишком многого и сразу. По крайней мере, она всё же слышала и даже слушала его. Это уже что-то значило.
— Или ты будешь продолжать уверять себя, что я пришёл к тебе, украл твой дневник и прочитал его из жалости?
Кристина наконец посмотрела на него с каким-то даже удивлением. Странная реакция, ведь вряд ли его слова были для неё чем-то новым.
— Если бы я жалел тебя, я бы оставил тебя в покое, ведь на первый взгляд это именно то, чего ты хочешь, — на всякий случай уточнил Саша. — И, если бы ты по-настоящему мне не нравилась, я бы не стал копать глубже. Настолько, как сейчас.
После этих поспешно сказанных, но важных слов, он умолк, ожидая её реакции. Ему всегда казалось, что его симпатия к ней слишком очевидна, а потому вряд ли станет новостью. Но, с другой стороны, в дневнике не было ни слова, что Кристина думала о его чувствах к ней. О Саше были лишь упоминания вскользь, за которыми читались попытки избежать этой темы. И периодически мелькали убеждения себе о необходимости избегать и его.
Если Кристина боялась прямого диалога даже с собой, стоило ли ожидать от неё откровенности перед ним? Хотя на какую-то секунду Саша понадеялся, что смог достучаться до неё своим признанием.
Но, судя по практически не изменившемуся выражению лица Кристины, для неё эти слова если и были новостью, то незначительной. Она выглядела каменной, будто неживой, неприступной и далёкой. Огонёк надежды, зародившийся при её секундном удивлённом взгляде на него, погас почти окончательно.
— Хотя ты и сама это знаешь, — после небольшой паузы сказал Саша.
Кристина не смягчилась, но он не терял надежды. Ведь Саша помнил написанное ею в дневнике… Особенно на последних страницах — тех, что о нём. Пусть и полунамёки, но их было достаточно.
А потому, как бы безнадёжно всё ни выглядело сейчас, Саша знал, что в глубине души Кристины было что-то, разделяющее его стремления.
— Просто ты пытаешься убедить в обратном себя или меня, потому что боишься правды. Но ты и сама понимаешь, что твои попытки бесполезны.
Кристина вздохнула. Это, наверное, тот самый момент, когда ей надо было на что-то решиться. Ведь если она позорно сбежит сейчас, вряд ли когда-то сможет преодолеть себя сама, без Саши. Так и будет тянуть, пока не станет как все, говорящей… но ведь этого может и не случиться. Это иллюзия, утопия, мечта — как ни называй, смысл один. Жить лишь надеждой и будущим нельзя. Важнее всего сейчас. Именно это мгновение и было жизнью, и какой она станет, зависело только от Кристины.
Теперь она была ближе, чем когда-либо, чтобы сделать важный шаг вперёд, не оглядываясь на последствия. Но семнадцатилетняя привычка замыкаться по-прежнему давала о себе знать.
«Мне нужно время», — написала Кристина, почти сдаваясь.
— Нет, — сказал вдруг Саша, не принимая хотя бы такого решения от неё.
Он сознавал, что она уже почти раскрылась, и останавливаться на полпути сейчас, ослабляя давление, совсем не хотелось. Возникло желание идти напролом. Если уж разбивать стену, то до конца, не оставляя ни кирпичика. Чтобы не из чего было строить новую.
— Ты не будешь откладывать дальше, — он говорил с уверенностью, давая ей понять, что максимально серьёзен. Это был своеобразный ультиматум: сейчас или никогда. — Чем дольше ты тянешь, тем больше замыкаешься в себе. Возможно, я ошибаюсь, и тебе всё это не нужно. Но я спрошу только раз. Сейчас, и всё потом, — твёрдо заявил он, не отступая даже под её тяжёлым и нечитаемым взглядом.
Саша понимал, что балансировал буквально на краю пропасти, рискуя потерять всё — даже то, что хрупким образом возникло. Но что-то подсказывало, что он был на верном пути. Отступать не хотелось. Сейчас многое зависело от её решимости. А что Кристина была с характером, Саша знал с самого начала. Это всегда ему нравилось. И теперь он особенно рассчитывал, что та девушка, какой она всегда была в душе, сумеет побороть свои страхи. Пусть и не полностью, но сделает хотя бы один, очень значимый и гигантский шаг вперёд, положив начало.
— Так что решайся. Ты со мной?
Вопрос хоть и был выпален на одном дыхании, необдуманно, прозвучал чуть тише, гораздо менее уверенно, чем предыдущая речь. Слишком уж смелым и неоднозначным он был.
Всё-таки Саша был уверен лишь в своём отношении к ней. А было ли у неё что-то к нему — другой вопрос. И ответ на него сейчас был не менее важен, чем её преодоление страхов и разрушение стены.
Это был, пожалуй, самый волнительный момент его жизни. Оба открылись друг другу: он — намеренно, она — невольно, с его бесцеремонного вмешательства. Чувства были обнажены, маски сняты, а это значило, что впереди либо начало, либо конец. Дороги назад не было — своими словами Саша отрезал все пути.
Кристина больше не могла оставаться в скорлупе неуверенности. Появление Саши в её жизни, все его действия и слова стали окончательным апогеем. По-своему, даже спасением. Шансом, который глупо упускать.
То, что Саша ей тоже нравился, Кристина всячески подавляла в себе, запрещая себе даже думать о нём иначе, чем как о друге. Но чем сильнее подавлять в себе какие-либо, особенно яркие и непривычные, эмоции; тем ярче они взорвутся в один момент, оставляя полностью беззащитной. Это неизбежно. И хорошо, что этот момент настал именно сейчас, когда она могла и хотела всё изменить.
Тянуть дальше некуда: каждая секунда могла сыграть против Кристины. Действовать нужно быстро и неотложно, не давая сомнениям одержать победу. Теперь наступила очередь глушить в себе именно страхи, а не желание их побороть. Ей хотелось этого.
Не представляя, как дать Саше всё это понять, Кристина робко шагнула вперёд. Никакие слова, которые могли бы отразить её мысли на бумаге, не шли в голову. Она просто не знала, что писать. Потому надеялась, что Саша, как обычно, поймёт её сам.
Немного осмелев, Кристина подняла на него взгляд. Саша смотрел на неё с напряжённым волнением.
Всё происходящее было слишком важным для него, а потому не хотелось обнадёживаться. Он не будет делать поспешные выводы на основе незначительных намёков, которые запросто могли быть лишь плодом воображения. И потом, сразу вмешаться в её мысли и планы было бы лишним. Стоило дать ей время на обдумывание, чтобы решение было окончательным.
Не отрывая от Саши взгляда, Кристина вдруг чуть заметно кивнула головой. Это был ответ, но неполноценный и неуверенный, несмелый. И, понимая, что его было недостаточно, она сделала ещё один шаг навстречу к нему, сокращая расстояние. Вышло даже символично.
Уголки губ Саши дрогнули в улыбке, когда он понял её стремления. Это была победа. Пожалуй, внезапная, но такая долгожданная и нужная.
— Теперь всё будет хорошо, — как можно более уверенно сказал он, чтобы развеять напряжённую тишину и успокоить волнение обоих.
Это сработало: Кристина окончательно расслабилась. Лёгкость заменила тяжесть. Возникло ощущение, что всё именно так, как должно быть. Будто только теперь она по-настоящему стала собой. В нужном месте, в нужное время, делала именно то, что хотела, а не навязывала себе.
Кристина кивнула уже уверенно, даже радостно, с воодушевлением принимая своё решение. И немного смущённо улыбнулась.
Саша подошёл ещё ближе, осторожно взяв её руки в свои. Некоторое время он и она просто смотрели друг на друга, и это был настоящий диалог. Каждый из них понимал, что у другого на уме, точно чувствовал настроение.
Кристина чуть поддалась вперёд. Этот явный намёк окончательно придал уверенности Саше, и он приблизил своё лицо максимально близко к её. Это был момент, когда их губы ещё не встретились. Зато дыхание стало общим, кончики носов чуть соприкасались, вызывая приятное волнение.
Теперь это не было спонтанным выбросом эмоций. Кристина знала, что хотела. Но от этой осознанности чувства не отступали на задний план. Нет, на этот раз всё было даже острее. Никто не спешил, не решаясь спугнуть сокровенный момент.
Саша чуть отстранился, ещё раз взглянув в её глаза. Не увидев в них ничего, что препятствовало бы поцелую, он неспешно коснулся её губ своими. Несколько мягких движений, смакующих и ласкающих прикосновений… Оба не спешили переходить к более решительным действиям. Хоть всё и складывалось благополучно, не верилось до конца, что она сейчас действительно с ним, в его руках. Так что Саша следил за её реакцией.
Разорвав сцепление их пальцев, Кристина провела руками вверх, по его груди, обнимая за шею. Тогда Саша отпустил себя и прижал её ближе, насколько это возможно, крепко заключая в объятия.
Расслабившись, она слегка улыбнулась сквозь поцелуй, но в следующую секунду эта улыбка была стёрта. Поцелуй стал напористее, увереннее, глубже. Никто больше не сомневался ни в чём, а потому нерешительность была отброшена.
Кристина поднялась на цыпочках, чтобы максимально чувствовать Сашу. Она провела ладонью по его коротким волосам, другой рукой продолжая обнимать за шею. Кристина отвечала на каждое движение его губ и языка, всё больше чувствуя, насколько он подходил ей. Возникало ощущение, будто они всегда были вместе, и так и должно быть.
Саша чутко улавливал настроение Кристины. Теперь, когда она была с ним, он ни за что не собирался её упускать. Кристина вызывала в нём то, что ещё он не испытывал ни с одной другой. Даже один поцелуй окунал в море эмоций.
Очень не хотелось прерывать его, но, когда дыхания уже стало не хватать, Саша, ещё раз нежно скользнув по её губам своими, неохотно отстранился. Не выпуская её из рук, он прижался лбом ко лбу Кристины, чувствуя её дыхание, которое стало их общим.
Их время пришло. Всё только начиналось.
Глава 11. Заключительная
Этот Новый год стал для Кристины не просто праздником, а чем-то вроде торжественного перехода в новую жизнь. Это были совершенно особенные ощущения. Сидя за столом рядом с самыми близкими людьми, Кристина будто провожала не один год, а всё прошлое. И она была счастлива, зная, что всё правильно. Новизна больше не пугала. Ведь Саша был рядом.
Причём не только в тот момент, а вообще. Если не в буквальном, то в другом, личном, смысле. Кристина всегда чувствовала его присутствие и поддержку. Он жил и в её мыслях, став её голосом, звучащим в сердце и подсказывающим, как и что делать дальше. Теперь ей было подвластно всё.
Хотя и в прямом смысле Саша тоже почти всегда был рядом. После разговора в пустом кабинете, где родилась нерушимая крепкая связь, скреплённая поцелуем, между ними разрушились все преграды. Теперь эти двое открыто стремились друг к другу. Понимая, что всё взаимно и серьёзно, они были по-настоящему счастливы. А потому наслаждались обществом друг друга как можно чаще.