— Оставим, — кивнул я. — Вполне допускаю, что вы были правы. Но точно так же была права Авелла. С возрастом понимаешь одну непростую вещь: правы могут быть все. И тогда приходится искать другие критерии, чтобы выбрать, кого поддержать. Например, дружба. Или любовь.
Сказав это, я сам себе изумился. Надо же... Со стороны послушать — и не скажешь, что дурак. Правда, что ли, взрослею? Пора бы...
Акади улыбнулась. С ней мы, похоже, друг друга поняли. С Логоамаром тоже установилась некая эмоциональная связь. А вот Дамонт по-прежнему смотрел на меня недобрым взглядом.
— Мне кажется, — сказал он, — что здесь только я один имею смелость назвать вещи своими именами. Полгода я разбирался в ситуации. Поправьте меня, если я ошибаюсь, сэр Мортегар. Это ведь именно вы взрастили Огонь? Вернее, часть Огня.
— Его женскую ипостась, — подтвердил я. — Искорку. Так до сих пор и не понял, было ли это оскорблением или, напротив, поощрением... Над некоторыми вещами лучше слишком глубоко не задумываться: рискуешь пропустить момент, когда нужно ударить мечом.
— То есть, мы потеряли наш мир по вашей вине, — уточнил Дамонт. — Прекрасно.
— А я не вижу здесь своей вины, господин Дамонт. Никто не подошёл ко мне и не спросил: «Пс, парень, не хочешь выносить Искорку?». Не было такого. Меня вырвали из моего мира, а когда я очнулся, Искорка уже была во мне. Допускаю, что вы бы в такой ситуации покончили с собой, как подобает сознательному магу. Но я не был магом, я понятия не имел, что происходит, и хотел жить, вот и всё. Будете меня в этом обвинять? Обвиняйте, мне плевать. А пока подбираете обвинения пообиднее, послушайте вот что. Я прекрасно помню, как дракон убивал Талли, а вы стояли. Вы, и всё ваше Земное воинство. Просто стояли, наложив в штаны. А мы — пытались что-то сделать. Клан Огня, который вы теперь, кажется, вновь готовы записать в изгои. Мы — сражались, пока вы стояли.
Дамонт молчал, и я, переведя дух, заговорил снова:
— Вы ни слова не сказали мне тогда, в Дирне. Нет! Вы сами прибегли к помощи Мелаирима, который за всем этим стоял. Сами, не отпирайтесь! Иначе как бы он выбрался из казематов? И Боргента, путешествующая с ним, совсем не напоминала заложницу, уж извините. А теперь, когда вашу ставку перебили, вы начинаете искать виноватых. Знаете, что? Вы сейчас ничем не лучше меня. Вместо того, чтобы что-то сделать с реальностью, вы ищете причины для ненависти, чтобы окончательно уничтожить всё, что осталось. Такова ваша политика? На этом вы планируете остановиться?
— А какова ваша политика, сэр Мортегар? — сквозь стиснутые зубы спросил Дамонт. — Ваши упрёки звучат интересно ровно до тех пор, пока не потеряешь всё, что имел, без возможности возврата.
— Моя политика? Очень простой вопрос. Я хочу вернуть землю людям.
— А люди там и так прекрасно живут, — усмехнулся Дамонт. — Простолюдинов никто не трогает. Это магам туда путь заказан.
Я помолчал. Сказать сейчас всё, что я понял, в том числе и благодаря визиту в родной мир, было равнозначно тому, чтобы подписать себе смертный приговор. Тем более, что из того, чего я не понял, можно было город построить. Но мне на самом деле и не нужно было знать всего, чтобы поступать правильно. Ум — не самая сильная моя сторона. В отличие от сердца, которое может знать такие вещи, от которых мозг отделяют тысячи лет эволюции.
— Те, кто сейчас на Материке, получат возможность вернуться домой, — выбрал я самую обтекаемую формулировку. — В этом я могу поклясться.
— Блестяще, сэр Мортегар, — засмеялся Дамонт. — У вас есть задатки хорошего политика. Уверенный тон, красивые слова и — ничего конкретного. Ладно, чего вы хотите? Теперь конкретно, у нас время не бесконечно. Мы и так из-за вас задержались дольше всяких приличий.
Я непроизвольно моргнул. Дамонт смотрел на меня с улыбкой, по-прежнему.
— Это... — Я откашлялся. — Это что, была какая-то проверка?
Дамонт пожал плечами:
— Не только вы умеете производить впечатление, сэр Мортегар. Я тоже могу открывать двери пинком и говорить жестокие слова. Да, если угодно, я вас проверял. Глава клана должен уметь держать удар и бить в ответ. Должен, если того требуют обстоятельства, поступать плохо, но — в интересах клана. Вы это умеете, мои поздравления. Не скажу, что это у вас в крови, но вы — умеете. Ваши упрёки справедливы, как и слова о том, что пора забыть прошлое и шагнуть в будущее. Так каким оно будет, это будущее?
***
А вот это был хороший вопрос.
До сих пор мне почти не приходилось действительно принимать решения, способные изменить судьбы множества людей. Битва в Дирне не в счёт, там я, по большей части, просто реагировал на обстоятельства, и к чему это привело — напоминать не нужно. Сейчас же мне предстояло самому создавать обстоятельства, шагать в пустоту. И от этого было страшно. Не за себя — когда мне за себя было страшно? тоже мне, персона, — а за всех остальных.
Но от меня ждали конкретики. Что-то говорить придётся.
— Я планирую победить Огонь.
Главы переглянулись. На этот раз слово взял Логоамар:
— Видите ли сэр Мортегар... Это, конечно, очень красиво звучит. Но я хочу убедиться, что вы действительно понимаете ситуацию. Что значит, «победить Огонь»? Уничтожить? Это уничтожит мир, который стоит на четырёх Стихиях. Пленить? Допускаю. Но теперь у Огня, благодаря вам, есть разум. И сила... Сила Огня велика, как никогда. Он сам — Стихия, понимаете? Он может вложить всего себя в атаку. А мы лишь управляем Стихиями. В неких рамках, определенных Магическим сознанием...
А вот тут я начал врать, говоря правду. Никогда бы не подумал, что такое возможно, но... Но вот я улыбнулся, глядя в глаза Логоамару, и сказал:
— Вы.
— Что «мы»? — переспросил он.
— Вы управляете Стихиями в рамках Магического сознания. А я — маг Пятой Стихии, и я не скован никакими рамками. Пятая Стихия сильнее любой из четырёх отдельно взятых. Знаю, это не вполне корректное высказывание, ведь никто никогда не сталкивал такие материи лбами, но... Но мне не привыкать делать то, чего никто до меня не делал.
Они опять переглянулись. Да, им было известно, что я — маг всех Стихий. Может быть, до них даже дошло, что я — маг Пятой Стихии. Но принять такие новости — это непросто. Нужны какие-то... доказательства, что ли. О, точно. Им наверняка нужна демонстрация моих умений. И как хорошо, что я об этом подумал, потому что, судя по выражению лица Дамонта, он как раз сейчас что-то такое предложит. Что ж, по крайней мере, не застанет меня врасплох. Но чего я, собственно, жду? Пока все молчат, надо лезть дальше. Требовать и требовать, пока не опустят шлагбаум. Как там учила меня Талли? Не спеши говорить «а то». Можешь получить то, что тебе нужно, безвозмездно. Ну, или как-то так.
— Однако мне нужна серьёзная поддержка, — сказал я. — Потому я и просил бумаги о текущем состоянии дел. Хочу знать, на что могу рассчитывать. Мне, разумеется, понадобится армия — боевые маги и рыцари, всех трёх Стихий. И ещё. Мне нужны самые старые и мудрые преподаватели магической истории и магических искусств. От трёх кланов, хочу кое-что выяснить и иметь возможность сравнивать различные гипотезы.
— Видите ли, в чём дело, сэр Мортегар, — произнесла госпожа Акади. — Мы все предполагали, что, когда вы вернётесь, скажете нечто в этом духе. И, хотя отбить нижний мир, для нас очень важная задача — даже для магов Воздуха — мы не можем просто так отправлять магов на верную смерть.
— Да, — подтвердил Дамонт. — Если хотите поддержку кланов — покажите нам свою силу, чтобы и мы знали, на что можем рассчитывать. По-моему, это справедливо.
— Абсолютно, — подтвердил я. — Что вы хотите увидеть?
— Я хочу, — неожиданно жёстко заговорила Акади, — чтобы вы первым делом трезво оценили свои возможности. Потому что испытание, если вы на него согласитесь, будет смертельно опасным. И я не желаю снова видеть, как моя единственная дочь оплакивает любимых. Не хочу снова становиться её врагом, чтобы заставить бороться, заставить дышать...
Тут она осеклась и снова спрятала лицо в ладонях. Да уж, ситуация... И не было никаких виноватых. Ну, кроме меня, разумеется.
— Большинство бумаг вы получите сегодня же, я пришлю нарочного в Каменного стража, — сказал Дамонт. — Испытание, если вы согласны, начнём утром, как только встанет солнце. И вот в чём оно будет заключаться...
***
На улицу я вышел в глубокой задумчивости. Предстоящее испытание меня не то чтобы пугало, но... Ладно, чёрт с ним, мне действительно было не по себе. Если верить словам Дамонта, то столкнуться мне придётся с чем-то абсолютно непонятным. Никому...
— Как? Как всё прошло? — подскочила ко мне Авелла.
— Неплохо. Только Невидимость сними, а то я сам с собой разговариваю. Глава клана так себя вести не должен. Наверное.
Авелла отменила заклинание невидимости. Я заметил её ещё до того, как она заговорила со мной. Прокололась она банально: опять забыла про запах. От Авеллы исходил аромат духов, знакомый по прежней жизни. Потом, когда у неё началась бродячая кочевая жизнь, о духах как-то забылось. Натсэ, как правильная ниндзя, предпочитала ничем не пахнуть и считала это естественным и нормальным. Мне бы мысль о таком подарке даже в голову не пришла, а сама Авелла ни за что в жизни не попросила бы меня. Вот так и узнаёшь, чего не хватало супруге. Совершенно случайно.
— И как ты решилась оставить Натсэ? — спросил я.
— О... Я привязала её к кровати.
Я вздрогнул.
— Че... чего?
— Она уснула, и я привязала её к кровати, чтобы она никуда не делась, — грустно сказала Авелла.
— Эм... А если кто-нибудь...
— Нет, это положительно невозможно. Вокруг пригорка первый слой защиты, чистый Воздух. Мало кто сможет его сломать, а если хотя бы попытается, я тут же об этом узнаю. Второй слой вокруг дома, этот просто перемелет чужака в муку, там и Воздух, и Земля. А третий слой вокруг кровати, там ещё и магия Огня, уничтожит всё в радиусе сотни метров, кроме кровати, которую будет удерживать в воздухе, пока мы не подоспеем. А если с нами что-нибудь случится...
У меня мурашки по спине побежали.
— И ты всё это сделала сейчас?
— Ну да. — Авелла с удивлением посмотрела на меня. — Я торопилась, я ведь волновалась за тебя.
— Авелла... Я тебя боюсь.
— Ох... Я сама себя боюсь. Но разве у меня был выбор? — Она смешно всплеснула руками, почему-то в этот момент до боли напомнив мне госпожу Акади.
— Да уж... Ладно, идём домой. Посмотрим на связанную Натсэ...
Воображение нарисовало мне довольно смелую картинку. Не просто даже картинку, а с движением и звуком. Я потряс головой, переключая себя на рабочий режим. Далось это нелегко.
— Идём? — Авелла взяла меня под руку.
— Подожди, ещё один момент.
Я закрыл глаза, сосредоточился.
Чтобы отправить сообщение, выберите адресата
Сиек-тян из рода Нимо. Адресат не найден
Блин... Ладно. Значит, либо, лишившись печати, она лишилась и Магического сознания, либо...
Либо я идиот!
— Что такое? — испугалась Авелла, когда я с силой хлопнул себя по лбу ладонью.
— Ничего. Наказываю себя за глупость.
Чтобы отправить сообщение, выберите адресата
Сиектян из рода Нимо. Адресат найден
МОРТЕГАР: Привет! Это я, Морт, помнишь? Мы с тобой должны были делать детей для Гиптиуса, а потом ты сбежала. Как жизнь, как вообще? Давно не виделись. Я, вообще-то, по делу. Мне бы с вашим главным повидаться. Кажется, время пришло.
Глава 13
Когда-то давно, классе в девятом, я неделю собирал в кулак всю свою отчаянную смелость и, наконец, отважился на решительный шаг. Написал девчонке, в которую был влюблён, обстоятельное и ёмкое сообщение. Примерно вот такое: «Привет?»
Я долго думал, каким знаком препинания его закончить. Точка? С ней текст будет выглядеть сухо, официально. Восклицательный знак? Хм... А чего я, собственно, разорался? Нет, восклицательный знак — это слишком яркое свидетельство сильных эмоций. Она ещё, чего доброго, задумается, откуда они у меня взялись, и сразу, в лоб, напишет: «Ты что, влюбился, что ли?». Я, разумеется, стану всё отрицать, но осадочек-то останется.
Смайлики — вообще за гранью, это уже просто сексуальное домогательство.
Многоточие долго казалось мне самым подходящим вариантом. Я уже почти отправил сообщение с тремя точками на конце, но в последний миг рука дрогнула и переместилась с «мышки» на «бэкспэйс». Не то... Как-то слишком уныло, безысходно. Она подумает, что я нарочно создаю впечатление несчастного, погруженного в депрессию влюблённого, чтобы вызвать жалость. И психанёт. Или начнёт меня и вправду жалеть. А я этого не хочу, мне бы так, чтоб по-настоящему.
Остановился я на вопросительном знаке. Десять раз перечитал текст сообщения, и он показался мне идеальным. Я даже представил себе, как говорю это всё ей лично. Подхожу и эдак полуравнодушно: «Привет?». Вроде бы и поздоровался, и спросил, расположена ли она к разговору, и проявил какую-никакую оригинальность.
В общем, ни одна девушка в мире ещё никогда не получала настолько переполненный чувством и смыслом «привет».
Дальнейшее было до обидного банальным и предсказуемым. Сутки девочки не было в онлайне, и у меня сложилось впечатление, будто она живёт без меня реальной жизнью, где вокруг неё наверняка вьются всякие крутые парни. От этого откровения мне сделалось жутко, но я держался. Мой «привет» всё ещё мог дать мне шанс. Правильное слово с правильным знаком — это ведь половина успеха, так?..
Потом она появилась в онлайне, но сообщение осталось непрочитанным. И после очередного выхода в сеть — тоже. Что это могло означать? Я терялся в догадках. Потом предположил, что в онлайн с компьютера девочки выходит её сестра, или мать — ну, по каким-то своим нуждам — но сообщения благородно не читают. Может быть, девочка вообще умерла! Я думал так, и сердце стонало от боли...
Где-то дня через три сообщение прочиталось, и... И всё. Наверное, у девочки оно давным-давно уехало вниз, погребённое под завалом более интересных собеседников. А у меня оставалось наверху. Висело проклятием вечного игнора. Я открывал браузер и видел: «Привет?». Открывал приложение на телефоне и видел: «Привет?». Этот проклятый вопросительный знак издевался. Он будто орал: «Привет? Привет?! Ты что, ***, серьёзно? Думаешь, симпатичная девчонка будет общаться с ничтожеством, которое даже не уверено, привет ли?». Он заставил меня усомниться в каждом моменте своей жизни.
И удалить сообщение я не мог. Это было всё равно что отрезать кусок сердца и выбросить. Тогда я ещё этого не умел...
С тех пор моя душа прошла серьёзный путь. Сейчас, подлетая к Каменному стражу и глядя внутренним зрением на отправленное сообщение, я думал: «Вот ***!» — и, в общем-то, всё. Конечно, роль сыграло и то, что в Сиек-тян я не был влюблён, и то, что дома меня ждала одна жена, а рядом со мной летела другая. Но всё же мне хочется верить, что где-то я таки вырос над собой.
Сиек-тян молчала. Механизма отображения «прочитано/не прочитано» у меня в Мессенджере не было, поэтому я даже не мог сказать, игнорит она меня, или спит. Собственно, она ещё может тупить. Заклинание-то новое, раньше она никогда такого не видела. Сидит с раскрытым ртом и смотрит в пустоту перед собой, на загадочные буквы, и гадает, то ли она с ума сошла, то ли ещё не совсем.
— Опускаемся! — скомандовала Авелла перед самым пригорком. — Мне нужно снять первый слой защиты.
Мы приземлились. Я покорно ждал, пока Авелла что-то бормотала, помигивая белой печатью и трогая носком туфли почти прозрачные руны, висящие в воздухе (как такое делается — я понятия не имел и решил пока не вдаваться в такие дебри). Наконец, Авелла кивнула и, взяв меня за руку, повела к дому.
Там всё повторилось, только теперь она мигала двумя печатями попеременно: белой и чёрной.
Заметив, что я покачиваю головой, Авелла смутилась.