Синто. Дневник не героя
Глава 1
Это просто не укладывается ни в какие рамки! Одна семья нанимает другую семью, семья прокуроров нанимает для расследования семью следователей — БРЕД! Феодализм, да еще такой сумасшедший! Нарушаются права личности, ее свободы! Тотальная слежка всех за всеми! Это империя зла! Хорошо, что они далеко, и они слабы. Мы не должны позволить им поднять голову и распространить свое тлетворное, сумасшедшее влияние! Мы должны отказаться признавать дипломы Синтских университетов!
Выдержка из выступления сенатора О`Хара в Совете Европейских планет
Несмотря на некоторую излишнюю своеобразность, государственная система Синто функционирует не первое столетие. Вопрос в том, не изжила ли она себя? И не пора ли гражданам Синто, безусловно сохраняя культурную самобытность, перенять приемы государственного управления других народов, которые функционируют более успешно и стабильно.
Выдержка из выступления губернатора Харламова в Совете Русской Федерации
Вместо пролога.
Информация по планете-государству Синто. (769 г. эры расселения).
Надергано из инфосети.
Атмосфера — Кислородная.
Уровень комфорта — высший.
1. Краткая историко-экономическая справка.
Пл. Синто (№ 447) открыта в 92 г. Первая колония создана в 99 г. Колонисты принадлежали к разным этническим группам объединяемые единым верованием. Из-за удаленности основных маршрутов оставалась в стороне от политической и экономической жизни человечества вплоть до 212 г.
В 212 г. исследовательская миссия корпорации «Дж эМАйЭй» открыла маршрут из пяти врат длительностью восемь суток стандартного перелета, что значительно приблизило Синто к Евро-Американскому Союзу. Однако колонисты отказались сотрудничать с ЕАС корпорациями. Был ли у колонистов Синто собственный торговый и военный флот в то время — не известно, но блокада инициированная ЕАС корпорациями, не принесла успеха, возможно потому, что третьи «врата» были открыты раньше, чем их официально зарегистрировали в 315 г.
В 276 г. Синто подтвердила свой статус планеты-государства и была признана Тремя Объединениями (ЕАС, РФ и ХИ), как независимая. Вплоть до 498 г. Синто никак себя не проявляла, не имела представительств на других планетах, находясь в политической самоизоляции.
В 498 г. после завершения черного периода в истории человечества известного как «Открытие райских врат», Синто выходит из изоляции, запуская государственную программу высшего образования. В двух государственных университетах могли обучаться до шести миллионов студентов одновременно. (Сейчас эта цифра составляет тринадцать миллионов). Высшее образование является основным «экспортным продуктом» Синто. Из товаров Синто экспортирует медикаменты и медоборудование, а также в незначительных размерах кофе, чай и предметы роскоши.
2. Социальная структура.
Специфическое верование синто в Судьбу и Предков очень сильно повлияло на социальную структуру их общества. Главный императив синто — максимально реализовать себя как личность. На практике это осуществляется при помощи выявления способностей и склонностей детей в раннем возрасте, и развитие их вне зависимости от финансового и социального положения семьи ребенка. Каждая семья имеет свой род занятий (не уникальный), свою профессию (не уникальную), но в понимании синто — семья это не столько кровные родственники, сколько близкие по складу и духу люди. Именно поэтому, несколько странная для «не-синто», практика отдачи детей на воспитание в другие семьи, ими самими воспринимается как естественная и единственно правильная. Главный их довод примерно таков «Художник не должен расти среди воен-летчиков и наоборот».
У синто существует также так называемое «Общественное соглашение», оно состоит в том, что синто сознательно отказываются от политики потребления и вещевого накопления. Корни этого «Соглашения» уходят в период изоляции, когда колонисты могли себе позволить лишь самое необходимое, без излишеств. Тем не менее, практически все население планеты на данный момент находится в прослойке «middle class». Примечательна также высокая средняя продолжительность жизни и исключительно качественное и доступное медицинское обслуживание.
Соотношение полов на планете искусственно поддерживается 1:2, мужчин больше. Это делается для создания «устремления», в обществе синто отсутствует (или придушивается) стремление к материальному богатству, его подменяет желание обрести жену и вырастить успешных, реализованных детей.
Также сплоченности синтского общества способствует въевшаяся веками установка об агрессивности окружающего мира за пределами Синто. Насколько известно, синто никогда не вели гражданских войн.
В последние сто лет, синто не увеличивают терраформированную площадь и сдерживают увеличение населения. Наиболее вероятной причиной этого, возможно, являются опасения, что на больших территориях и с большим количеством людей, главный императив и «Общественное соглашение» дадут сбой и синто, как представители уникальной социо-системы, выродятся.
3. География.
75 % поверхности планеты покрыто океаном. Климат мягкий, но в районе экватора слишком жаркий, нахождение без защиты невозможно. В Северном полушарии обжит (но не терраформирован до конца) остров-материк, на котором и живут собственно синто. В относительной близости от материка находятся два крупных острова, на которых находятся университеты и их инфраструктура.
Тропез. Перелет.
— Курсант Викен-Синоби… — смотрит в планшет — высший балл, хоть и не выжила…
Кто б сомневался, одна против троих лучших на курсе. Одного «разорвала» сразу, пока не очухались, второго уже когда сбили крыло и я, вращаясь вокруг своей оси, смогла прихватить ближайшего. Меня тошнило и я очень хотела есть, потому что специально не ела с утра, интересное сочетание ощущений.
— Да там везение одно — это вякнул второй, зазевавшийся, напрасно это он. Наш инструктор ненавидел меня той ненавистью, на какую способен честный служака к штатской крысе — иностранке на особом положении, но все же честь не позволяла ему закрывать глаза на то, что я одна из лучших, и свой высший балл отрабатываю на все сто.
— А вам Грифиш, я от ваших сорока семи баллов, отнимаю еще пять, за неумение оценить бой даже после его завершения, — прокричал Кондор. Инструктор и впрямь был похож на птицу с герба Тропеза. — А вы, курсант Викен-Синоби, если собираетесь блевать, то делайте это подальше от имитаторов.
Намек понят.
— Разрешите идти?
— Идите.
Я нетвердой походкой направилась к выходу, как только за мной закроется дверь, Кондор начнет экспрессивную лекцию на тему «Почему эта малолетняя синто, эта кукла-иностранка, может, а вы нет?» Хороший мужик Кондор, честный, ни разу не урезал балл без причины и даже то, что сегодня был этот бой «на разрыв», это же редкостный опыт, никто еще против троих сильнейших не бился, так что в принципе, большое ему спасибо. Но если меня все же когда-нибудь вытошнит после всех этих спиралей, то только ему на ботинки.
Полежать бы. Я, недолго думая, свернула с дорожки на газон и растянулась на траве. Именно такие вот поступки и принесли мне славу полного психа. Наэлектризованные волосы потихоньку приходили в порядок, когда взрываешься в имитаторе, бьет током — старомодно, но действенно. Лежать было действительно хорошо, сами собой пришли мысли о завтрашнем дне. Завтра я встречаюсь с братом, от этой мысли я расплылась в улыбке до ушей, увидел бы меня кто сейчас — подтвердила бы репутацию.
На следующий день мы сидели с братцем в уже привычном нам, уютном ресторанчике, главным достоинством которого была чистая пища за умеренную плату. На нас старались не таращиться, и бросали взгляды исподтишка. Еще бы, парочка синто, за брата и сестру нас никто бы не принял. Мы совершенно не похожи друг на друга, я Ара-Лин Викен-Синоби, и мой брат Ронан Викен-Алани. Мой любимый старший брат, старший на три месяца, такое не редкость, а скорее в порядке вещей. У нас один отец и мы принадлежим к его роду, о чем говорит первая фамилия, необычно то, что мы оба естественнорожденные. Я копия отца, что для девушки не такое уж счастье. У меня длинные темно-русые волосы, красивого сероватого оттенка, которые тут на Тропезе почему-то называют мышиными, белая кожа, узкое, незапоминающееся лицо: тонкие, но красиво очерченные губы, обычный, не привлекающий внимание нос, и серые переменчивые как небо глаза. Глаза это единственное, что у нас с братом одинаковое. Он пошел в свою красавицу мать — смуглая кожа, наследие негроидных предков, каштановые вьющиеся волосы, четко очерченное, как бы высеченное из камня лицо и мягкие чувственные губы, копия маминых. Взгляды, которые на нас бросали, доставались в основном ему. Если мне пришлось обучаться быть красивой, то его учили быть незаметным, но сейчас ни я, ни он ничего из себя не изображали, а просто болтали. Мы давно не виделись, я без малого семнадцать месяцев, учусь в Тропезском космолетном военном училище. Поступила в шестнадцать, мне разрешили сдавать вступительные экзамены только потому, что они платные, поступил или нет, плату не вернут. Другим абитуриентам было по двадцать и они были лучшими из лучших среди молодежи Тропеза. Каков же был их шок, когда мелкая, в прямом и переносном смысле, синто сдала вступительные с наивысшим баллом. Меня, иностранку, брать не хотели, военное государственное училище, как никак, но отец нажал на какие-то свои рычаги, подергал за ниточки, у него это хорошо получается, и меня взяли. Скривились, заломили цену за обучение, но взяли, при этом папа перестраховался — и в случае моей смерти или постоянной недееспособности, Тропезу грозили серьезные неприятности, вплоть до экономических санкций. А теперь представьте отношение ко мне со стороны учителей и курсантов. Управы на меня не было, я могла делать все, что считала нужным — спец-контракт позволял. А я считала нужным вылезать из учебного кресла только для того, чтобы выполнить необходимый минимум физнагрузки. Через девять месяцев я сдала все экзамены по теории, этому как-то уже никто особо не удивился, и приступила к летной практике с выпускным курсом. У меня сложилась репутация гения-психа, вернее, я ее тщательно составила. Приятелей среди курсантов у меня естественно не было, за исключением одной девчонки, которая решила меня опекать. Я вызывала у нее странную жалость, она почему-то считала, что я несчастна и многое теряю в жизни. Глупенькая, типичная тропезка, с ворохом человеколюбивой чуши в голове, иногда она меня смешила, иногда раздражала, но в тренировочных боях, если нас ставили в пару, мы разносили всех. И пилот, и боец из нее получился отличный.
С тех пор как умерла моя мать, я решила, что хочу все знать о космических кораблях, и посвящала этой теме все свое свободное время с одиннадцати лет. В двенадцать у меня уже был учебный план Тропезского училища, собственно этой длительной подготовкой и объясняются мои успехи в учебе, ну и наверное еще тем, что я аристократ-синто, а значит на две головы выше тех же тропезцев, и это не спесь, это данность. Каждые два месяца я виделась с братом, помимо того, что приятно повидаться с родным человеком, встречи носили и практический характер — я отдавала инфокрис с материалом об обучении и взамен получала чистый. Когда я узнала, сколько стоит обучение, меня зло взяло, и решила — а почему нет… Дело в том, что мы синто, часто носим особое украшение на шее, а в официальных случаях или за пределами планеты — всегда. Мы называем его «душа», а иностранцы — ошейник. Это широкая, плотная лента, на которую надевается камень в оправе, по виду оправы и камня можно судить о положении рода, это своего рода метка, чтобы знали как к тебе относиться. Так вот, за прозрачным камнем — микрокамера, в оправе — инфонакопитель. Система настолько стара ине совершенна, что не ловится никакими датчиками, она просто не фонит ни в одном излучении. Минус в том, что съемки хватает лишь на несколько часов, а потом инфонакопитель надо очищать. Я приловчилась делать это каждый день и, с помощью адаптера, сбрасывать на кристалл, а кристалл обменивать у брата. Ронан же передавал информацию в род Синоби. Перед отъездом я договорилась с дедушкой Синоби, который, кстати, помог мне с учебным планом, что буду передавать ему все что смогу, его особенно интересовали конструкции кораблей и сами полеты. Цену не назначали, я оставила это на его усмотрение, все равно род Синоби намного сильнее Викен и оказать им услугу — честь. Но дедушка оказался щедр, и наш семейный счет пополнился на сумму равную половине платы за обучение.
Кристаллами мы, как правило, обменивались при приветственном объятии и после мирно болтали. Но сегодня болтовня не клеилась, братец был серьезнее обычного, и не спешил говорить о главном. Мы уже поели, подали травяной настой, и я не выдержала:
— Ронан, кончай тянуть кота за хвост!
Он усмехнулся, потому что анахронизмов и пословиц я нахваталась от него, он вообще знал и любил историю, историю Расселения и особо, историю дополетной эры. Меня же весь этот ворох фактов не интересовал нисколько, зачем знать частности, если знаешь законы. Нет, конечно же, историю Синто и Расселения я знала, но история Земли Изначальной, или освоения других планет — увольте.
— Отец и я соответственно, переселяемся на Дезерт. Отец в качестве посла, я — советника по экономике. Это решение Совета — выдал информацию брат и замолчал, давая мне время ее обдумать.
А думать было о чем. Отец наш — дипломат, причем дипломат серый, специалист по всякого рода проблемам. Он Первый в роду, это значит, что его отец был ученым средней руки, аристократом третьего ранга, а мать из семьи коммерсантов. Союз их вышел удачным, дав им сына с аналитическим умом ученого и деловой хваткой коммерсанта не боящегося рисковать. По словам отца, он всегда хотел быть дипломатом и с детства готовился к этому пути, родители наскребли на его обучение и с трудом, задействовав все связи, отдали его к Шосану, послу Синто в Европейском союзе и члену Совета Семей. Через два года Шосан вернул плату за обучение, так делается, если ученик стал незаменим для учителя или превзошел его. Еще через три, наш отец сменил фамилию — Совет выдал патент на род Викен, аристократ второго ранга. Еще пять лет отец постепенно завоевывал себе репутацию человека, который развяжет любой узел, а не развяжет, так незаметно разрежет. А потом было какое-то очень серьезное задание, и в помощь ему дали не кого-нибудь, а вторую из рода Синоби. И почему-то моя мама Лин-Ара Синоби-Шур решила, что Исент Викен достоин быть ее полноправным мужем, о чем и заявила после успешного выполнения поставленной задачи. Синоби не обрадовались мезальянсу, но вторая в роду есть вторая, в вопросах личной жизни ей никто не указ. Перед свадьбой, в тридцать один год, отец получил первый ранг который, кстати, был ему обещан за успех в том деле. Так вот, отца посылают на Дезерт, и если с историей у меня не важно, то спецификации планет я знаю отлично. Дезерт весьма негостеприимная планета пустынного типа, с сутками примерно вдвое длиннее стандартных земных, с большими перепадами температур днем и ночью, и низким содержанием кислорода в воздухе, то есть завозится все — еда, вода, кислород. И вдобавок ко всему этому, неизученная аномалия — от мужчин, проживших более двух стандартных лет на этой планете рождаются только мальчики. Вывод — жить если и можно, то плохо и недолго. Но местные нашли выход — государство казарма, планета, товар которой — солдаты. Женщины попадают туда по контракту, условием которого является рождение здоровых детей, горе той, которая не способна выполнить это, ее ждет доля рабочего скота или смерть, планета так бедна, что не может позволить себе дармоедов. Женщин мало и они живут изолированными группами, рождающиеся мальчики воспитываются в интернатах и получают военные профессии. Солдаты с Дезерт имеют хорошую репутацию, они не сдаются и не перепродаются, потому что понимают, что если они потеряют лицо, не будет не только сытой старости для них самих, не будет новых контрактов, и пацаны в учебках будут обречены на голодную смерть. Жутковатый и жутко практичный мирок, который цепляется за свою независимость и не вступает ни в какие союзы и содружества. И в котором появились интересы Синто, настолько серьезные что туда отправляют отца… Или же это ссылка…Я дала понять брату, что готова слушать дальше.
— И когда ты закончишь училище, то будешь военным советником на Дезерт…
Удивление, брезгливость и облегчение — я позволила брату читать на своем лице. Он улыбнулся
— Да это не ссылка, это задание, да задание не приятное…
— Планета пида…… -брезгливо вырвалось у меня. — Ничего не имею против чистого гомосексуализма, но в сочетании с презрением к женщинам, это просто мерзко. Тебе придется отбиваться от недвусмысленных предложений, а что делать мне, а?
Братец удивленно поднял бровь
— Ты синто. Мы синто.
— Ты думаешь, этот боевой скот хоть что-то в этом смыслит?
— Ну во-первых, если не смыслят, разъясним…
— Всем? Каждому встречному и поперечному?
— Не поднимай панику. У тебя устаревшие взгляды — уже пять лет, как сменилась власть на планете, и политика в отношении женщин меняется. Им теперь читают курс о том, что женщина-иностранка — тоже человек и может быть даже военный… — улыбнулся братец.
— Ах, какой либерализм, какой прогресс. А те, кто воспитывался при старой власти и этот курс не слушал?
— Они, как правило, служили в иностранных армиях, которые практически все, смешанного состава и набили себе шишек…
Продолжать спор дальше, значило бы капризничать, но надо оставить последнее слово за собой
— Угу, только готова спорить на пятикаратный бриллиант, что мне придется покалечить минимум двоих придурков, чтобы остальные поняли, как ко мне надо относиться, а может быть и больше…
— Спорить не буду — опять с улыбкой отозвался братец — тем более, что и мне наверняка придется сделать нечто подобное…
— Отец хоть даст мне отдохнуть перед этим… заданием? Хоть две недели?
— Я его попрошу, думаю, он не будет против — Ронан был рад, что я восприняла все довольно легко, и готов помочь. Нежность к нему согрела мою улыбку.
— Увы, мне пора… — с грустью сказал братец — держись, недолго осталось…
— Да что держаться, ты ж знаешь, полеты мне в радость…
— Я в смысле — никого из местных не прибей — шутник у меня братец…
Поцеловав меня на прощание в уголок рта, братец ушел кошачьей походкой, уведя за собой взгляды посетителей. Я осталась сидеть, мысли о прошлом вдруг вынырнули непрошенными гостями.
Перед тем самым заданием, во время которого отец познакомился с мамой, он дал разрешение и возможность Лане Алани, лучшей гейше в своем поколении иметь от него ребенка. Он боялся не вернуться, а Лана была у него первой и они были очень дороги друг другу. Вообще, ребенок гейши от аристократа за редчайшим исключением не будет принадлежать роду отца, но если разрешение дано, значит отец его признает. И вот, полноправная жена на шестом месяце, а гейша рожает мальчика. Не знаю, что чувствовал отец, потому что он по своему любил и маму и Лану, а по законам даже смотреть на этого ребенка считалось бы оскорблением высокородной жены. Но мама была исключительным человеком, она знала Лану, и была о ней хорошего мнения. Мама официально предложила смотрины, так чтобы гордый и сильный род Синоби не оскорбился. И вот мальчик оказался смуглым как его мать, что не есть хорошо, и только глаза папины. Опять же, смутно представляю, что там творилось, но в обход всех предрассудков и правил, мама вносит предложение взять ребенка в семью Викен, как, собственно, предполагалось изначально. Раз предложение исходило от высокородной жены, папа мог только благодарно согласиться, а Лана разрыдаться от неслыханного счастья. Мамин род, то есть Синоби могли хмуриться по поводу блажи своей второй, но возразить не могли. Так у меня появился брат. Мы воспитывались вместе и одинаково в семье Синоби, я бесплатно, за Ронана платили. В девять лет, когда все базовые навыки получены, нас разделили, и брат стал больше времени проводить в учебном кресле, а я в тренировочном зале. Из меня делали бойца, а из него стратега, так по крайней мере, я это поняла тогда. Как я ему завидовала, физподготовка в доме Синоби включала в себя массу неприятных вещей, а для него это теперь шло в облегченном варианте. Иностранцы бы пришли в дикий ужас, узнав, допустим, что нас учили терпеть боль без гримас и изменений голоса, и даже дыхания, отключать боль, различать ее виды, оказывать самим себе первую помощь. И не зря, в первый раз при разрыве артерии, я была так поражена зрелищем и ощущениями, что когда справилась с эмоциями, было уже поздно. Пришлось валяться в регенераторе. Второй раз был уже намного лучше, регенератор понадобился лишь для того, чтобы заживить рану. То же с переломами и вывихами. А насчет боли мне не повезло, у меня рефлекс — слезы, лицо спокойное, говорю нормальным голосом, а слезы льются. Ох и мучили меня, ничего не помогало, потом хвала Судьбе научили как можно раньше отключать боль и отстали. И все эти «тренировки» на фоне занятий математикой, физикой, психологией и спецпредметами. Ронану тоже перепало с самопомощью, но с болью его не доставали. Что самое интересное, благодаря нашим воспитателям, мы не воспринимали происходящее с нами как нечто ужасное, это было просто приобретение необходимых навыков, да неприятное, но нужное. Тяжело в учении — легко в жизни.