— Уж поверь, я утратил свой дар не таким способом.
Мрра скользила меж высоких трав, возвращаясь к ним. Кажется, большую кошку не беспокоили сотни тысяч солдат — они находились слишком далеко, чтобы представлять опасность.
Колдунья долго наблюдала за многочисленным войском, слушая шелест темно-зеленой дубовой листвы, а потом прищурила голубые глаза:
— Что-то не так. Заметили? — Она указала на бесчисленные ряды солдат внизу. — Их очень много, и мы должны были увидеть постоянное движение, патрули, разведывательные группы, которые уходят или приходят с донесениями, пехоту на строевой подготовке. Но я не вижу дыма от походных костров. Прислушайтесь — не слышно ни звука. — Она вышла из-под укрытия дубов, больше не боясь, что ее заметят. — Где их палатки, знамена? Многотысячное войско не могло пройти бесследно, они бы разрушили эту местность. — Никки обернулась. — Если б они перешли через горы, то оставили бы глубокие борозды, холмы и луга были бы вытоптаны тысячами ног.
— Они могли прийти с другой стороны, — предположил Натан. — С севера или юга.
— А почему нет костров? — повторила она. — У армии должны быть палатки, коновязи, фургоны снабжения, припасы.
Ответа ни у кого не нашлось.
— Есть только один способ узнать, — сказал Бэннон. — Если будем двигаться осторожно, то сможем пройти по холмам, держась в укрытии деревьев, и нас никто не увидит. Учитывая количество солдат на равнине и в предгорьях, мы обязательно наткнемся на отдаленные группы — на расположившихся в лесу разведчиков, гонцов или на внешние патрули. Если мы найдем группу из нескольких воинов, то зададим им вопросы. — Он неуверенно усмехнулся, поглаживая обернутую кожей рукоять меча.
Никки, помедлив, кивнула:
— Хорошая идея, Бэннон Фермер. Мы пойдем через лес. Держите глаза открытыми. Мрра может пойти вперед и предупредить нас в случае опасности. Как только нам попадется одинокий солдат, мы схватим его и допросим. — Она позволила себе намек на улыбку. — Если потребуется, то силой.
— Да, если потребуется. — Натан поднял брови. — Но я бы предпочел не начинать войну с полумиллионной армией — по крайней мере, пока не верну свой дар.
— Думаю, мы просто поговорим с теми, кого найдем, — пробормотал Бэннон.
Они уже давно путешествовали вместе, потому легко пробирались через поросшие колючим кустарником предгорья, шелестящие бурые травы и раскачивающиеся чертополохи высотой с деревья. Когда появлялась возможность, они ныряли в укрытие дубовых рощиц. Из-под ног выпрыгивали стайки кузнечиков. Вдалеке щебетали птицы.
Но от огромной далекой армии не доносилось ни звука.
Никки заметила темную прогалину, оставленную пожаром. Трава на высохших холмах почернела, но огонь не распространился далеко. В самые засушливые месяцы позднего лета колючий кустарник легко мог превратиться в настоящее пекло. Однако Никки больше беспокоило то, что на выжженной поверхности негде было укрыться.
Натан остановился возле высокого колючего чертополоха и рукой заслонил глаза от солнца, чтобы оглядеть обширное, странно неподвижное войско.
— Кажется, ты права. У меня всегда было острое зрение — наверное, потому что я слишком долго смотрел на мир с высоких башен. Глядя на отдельные группы солдат, я не вижу никакого движения. Вообще никакого. Я могу различить детали обмундирования, которое выглядит древним, но все цвета… серые. — Он слизнул капельку крови, которая выступила на его ладони от укола чертополоха. — Их доспехи напоминают мне… — Натан нахмурил брови. — Помните, как мы шли из бухты Ренда по дороге, ведущей вглубь материка? Я еще сделал крюк к древней сторожевой башне. Там было кровавое стекло, через которое я увидел огромную армию. Полагаю, это было войско императора Кергана — Железного Клыка. Его генерал Утрос завоевал бо́льшую часть мира от имени своего императора, прокатившись по всему континенту. Из дозорной башни сквозь время и магию я видел древних воинов. — Он медленно кивнул. — Добрые духи, солдаты впереди очень напоминают мне тех воинов.
— Но те, кого ты видел, жили тысячи лет назад, — сказал Бэннон.
— Так я думал. Я не могу быть уверен по поводу этой армии, пока мы не подойдем ближе.
Они продолжили путь по разрозненным участкам леса, где можно было спрятаться. Никки все больше тревожилась из-за возникающих у нее вопросов. Она не могла понять того, что видит.
Она отчетливо помнила армию Джеганя, ее тлетворное зловоние, шум и беспорядочность. Предгорья и открытая равнина обеспечивали акустику, благодаря которой Никки должна была слышать отдаленные выкрики, лязг стали от упражнений на мечах, удары кующих металл оружейников, крики пленных женщин, которых затаскивали в солдатские палатки, стук лопат, которыми работники копают отхожие места или траншеи для казненных пленников. Она должна была чувствовать запах погребальных костров, запах дыма от очагов с готовящейся пищей, слышать музыку, похабные песни, приказы офицеров и недовольное ворчание проигравших в азартные игры.
Но тишину нарушали только шорох ветра, шелест травы, стрекот и жужжание насекомых… никакого гвалта и хаоса огромной армии.
Мрра вернулась с разведки, шумно продираясь через подлесок. Видя, что пума не крадется и не прячется, Никки расслабилась.
Впереди, в расщелине меж двух предгорий, несколько стремительных ручьев сливались в один. Лощина была узкая и густо заросшая высокими дубами, среди которых изредка попадались сосны.
Бэннон указал на заросли с нависающими ветвями:
— Смотрите, там солдаты — их совсем немного. Может, поговорим с ними?
— Я тоже их вижу, — сказал Натан. — Всего четверо или пятеро. — В его шепоте сквозила надежда.
По коже Никки пробежал озноб, когда она заметила несколько фигур в росчерках теней от веток. Они стояли близко друг к другу. Возможно, они разбили здесь ночлег, а может, стояли на страже. Колдунья не заметила солдат, Мрра их не учуяла, но воины из своего укрытия, скорее всего, заметили приближающуюся троицу.
— Возможно, уже поздно для разговоров. — Никки не видела никакого движения. — Мы выясним, но будем осторожны. — Она коснулась кинжалов, которые держала в набедренных ножнах, но ее самым опасным оружием была магия.
Бэннон и Натан оголили мечи и пошли по траве к лесу. Бэннон нырнул под низко висящую ветку, раздвинув листья.
— Хорошее место для лагеря, — прошептал он. Слишком громко, по мнению Никки. — Может быть, поэтому они здесь.
Никки шикнула на него, но была согласна с его мнением. Небольшая группа солдат могла укрыться в этой узкой заросшей лощине. Но где же дым от костра?
Пятеро воинов стояли под дубами, образуя круг. Мрра прыгнула вперед и принюхалась, но не выказала ни страха, ни беспокойства. Никки замерла, уставившись на людей. Дюжие воины были облачены в чешуйчатые доспехи с толстыми наплечниками, поножи и латные сапоги; остроконечные клепаные шлемы покрывали их головы. Они были вооружены короткими мечами. Один солдат полуприсел на корточки, склонившись над каким-то невидимым предметом. Все пятеро были окаменевшими, их плоть обратилась в беловато-серый камень.
— Они… статуи, — ахнул Бэннон с дрожью в голосе. — Словно Судия наложил на них свое заклинание.
Натан осторожно подошел ближе. Каменный воин смотрел пустыми глазами на расчищенное место среди лесной подстилки.
— Держу пари, что когда-то давно здесь был костер. Время стерло его следы, но несколько сложенных в круг камней уцелело.
У статуй были равнодушные выражения лиц, будто их мысли застыли, когда ими овладели чары окаменения. Никки осмелилась приблизиться. Смутные догадки обрушились на нее, как холодные градинки в летнюю бурю. Никаких костров, никакого движения по всей армии — абсолютная тишина.
— Интересно, в камень превратилась армия по всей равнине?
Натан выглядел одновременно зачарованным и взволнованным.
— Магия, потребная для такого заклинания, превосходит все, что случилось за три тысячи лет со времен великих войн волшебников, — сказал он с отстраненным восхищением. — Ах, это были времена колоссальной, необузданной магии.
Бэннон стукнул клинком по плечу одного окаменевшего воина, и сталь издала чистый звенящий звук, нарушив тишину.
— Тысяча лет… три тысячи лет — и они по-прежнему невредимы? Они когда-нибудь пробудятся? — Он посмотрел на Никки, и его лицо исказила горечь воспоминания. — Мы оживили статуи в Локридже, когда Натан победил Судию. Все те люди были в ловушке своей вины.
— В Локридже был гораздо меньший размах, мальчик мой. Судия использовал свою извращенную магию только на тех, кого признавал виновными, по одному человеку. — Натан снова покачал головой. — От масштабов здешнего воздействия… захватывает дух. Так много тысяч!
Мрра понюхала каменные сапоги, но не нашла в мраморных фигурах ничего интересного. Нетерпеливая пума скользнула в раскидистый дубовый лес, ступая меж упавших ветвей по толстому ковру из бурых листьев.
Напряженность Натана сменилась любопытством, и он обошел вокруг окаменевших солдат, напоминая почитателя искусства, который рассматривает новые садовые скульптуры в королевском дворе.
— Во Дворце Пророков я изучал древние военные летописи. Мне знакомы эти доспехи. Видите эту эмблему, стилизованную под пламя? — Он постучал по нагрудному знаку одного из стражей. — Такой символ фигурирует в сказаниях о Железном Клыке. — Он отступил, уперев кулаки в бедра. — Только представьте, какие истории поведали бы нам эти люди, если б могли говорить!
— Я предпочитаю, чтобы они молчали, — сказала Никки. — Если могут говорить они, значит, и вся армия тоже может. Сомневаюсь, что после пробуждения они начнут с разговоров.
Бэннон по-прежнему был обескуражен:
— Но если они пришли покорить величественный город, ничто их здесь не держит. Город исчез.
— Кроме того, что все они статуи, — заметил Натан, — и никуда не могут уйти.
— Неплохо подмечено.
Натан заговорил учительским тоном:
— Хорошая новость: если все солдаты стали камнями, то эта огромная армия не представляет угрозы ни для нас, ни для кого-либо еще. Мы можем походить среди них и поискать подсказки, куда подевался город. Больше не надо скрываться. Это будет совсем просто.
Словно в ответ на это опрометчивое заявление, из-за деревьев на дальней стороне лощины послышался грохот. Ветви с хрустом разлетелись, пропуская огромное поросшее шерстью создание. Монстр вырывал молодые дубы с корнем и отбрасывал их в сторону.
Никки развернулась, приседая и складывая ладони чашей, готовая прикоснуться к своему дару и высвободить магию. Натан вскинул свой изысканный меч одновременно с Бэнноном. Мрра выскочила из деревьев с противоположной стороны лощины и устремилась к ним.
Монстр остановился, втягивая носом воздух и оценивая незваных гостей. Зверь был размером с огра, но походил на медведя из чьих-то кошмаров. Он издал утробный рев, широко раскрыв пасть и выпуская струйки слюны, которые доставали до земли. Монстр встал на дыбы и раскинул похожие на грабли лапы с изогнутыми когтями.
Словно звериный ураган, он ринулся на них.
Глава 3
Зверь был слишком крупным, чтобы дубовая роща могла его остановить. Монстр махнул похожей на таран лапой, сшибая длинными крючковатыми когтями несколько надоедливых веток.
Поднявшись на задние лапы, он с громким ревом полосовал деревья, оставляя только длинные дубовые щепки, похожие на ленты, из которых швея сделала кисточки. Монстр рывком выдрал тонкие деревья и расшвырял их по сторонам. Он приближался, рыча и фыркая, как кузнечные меха.
Бэннон укрылся между статуй, будто те могли его защитить.
— Что это за тварь?
— Мы каждый день узнаем что-нибудь новое. — Натан широко расставил ноги в черных сапогах, готовясь к битве. Обеими руками он крепко сжимал украшенную рукоять своего меча. — Но, я полагаю, мы сразимся с ним обычным способом.
Никки встала перед двумя мужчинами и выгнула пальцы, чувствуя кожей покалывание пробуждающегося дара.
— Отойдите.
Монстр походил на огромного больного бешенством медведя — а может, он был медведем прежде. Тело его покрывал клочковатый светло-коричневый мех, кое-где слипшийся от гноя и крови, сочившихся из мокрых язв. У него была массивная голова с широко посаженными пылающими глазами. Одна сторона морды будто растаяла, как воск от пламени. Глаз выпал из глазницы и висел на скуле, плоть которой слезла с костей, открывая ужасные клыки. С вытянутой морды зверя стекала слюна, смешанная с кровью из израненных десен.
Его поросшее шерстью тело было бронировано отполированными изогнутыми пластинами, похожими на раковины лобстеров, которых рыбаки иногда доставляли в гавань Графана. Эти твердые пластины были вживлены в тело монстроподобного медведя, а его шкура была исчерчена клеймеными символами и геометрическими узорами заклинаний — такими же, как и у Мрра.
Монстр быстро приближался, намереваясь атаковать их, ранить и убить. Никки видела, что зверь не был голодным хищником в поисках пропитания: он испытывал неописуемые страдания. Судя по увечьям и гнойным отметинам на шкуре, облик этому существу придал человек — злой человек.
Неудивительно, что зверь хотел убить любого встречного.
Никки, хотя и понимала мотивы зверя, не собиралась позволять ему причинить вред ее спутникам. Почти не задумываясь, она создала два кипящих шара огня волшебника. Расплавленная субстанция поглотит монстра и превратит его омерзительное тело в очищенную золу. Когда монстр прыгнул вперед, сбивая покрытые лишайниками деревья, колдунья швырнула огненные шары один за другим. Первая пылающая сфера попала в зверя — и просто закрутилась возле его косматого тела горячим туманом, а потом расплескалась по сломанным деревьям. Огонь волшебника воспламенил густую дубовую рощу, не причинив медведю никакого вреда. Второй шар врезался в монстра, но пламя стекло с его шкуры будто вода с промасленной кожи. Зверь продолжал наступать.
— Он невосприимчив к огню волшебника! — воскликнул Натан.
Никки не стала ждать. У нее был целый арсенал заклинаний. Она простерла свой дар, намереваясь остановить сердце медведя, тем самым убив его. В чрезвычайных ситуациях она часто прибегала к этому приему: охватывала магией бьющееся сердце и сжимала, пока оно не перестанет биться… но сейчас ее дар снова скользнул мимо. Она не могла коснуться сердца зверя, не могла даже проникнуть внутрь.
Зверь беспрепятственно мчался на путешественников. Когда медведь почти навис над ней, она выставила перед собой ладони и уплотнила воздух, сгущая ветер и создавая невидимый таран, который врезался в приближающегося монстра. Тот пошатнулся, задержавшись только на мгновение, и снова бросился вперед. Руны, выжженные на его шкуре, слабо засветились.
Никки наконец поняла, в чем дело. Мрра тоже была невосприимчива к магии благодаря отметинам на рыжеватой шкуре. У этого медведя были такие же защитные руны.
В следующий миг монстр оказался над ней и взмахнул огромной лапой. Колдунья попыталась уклониться, и удар пришелся ей в плечо. Никки покатилась по земле, почти оглушенная.
— Оставь это нам, колдунья, — сказал Натан, бросаясь в схватку. — Пойдем, мой мальчик, твой меч уже заскучал в ножнах.
Бэннон с воплем ринулся на зверя, а Натан метнулся вперед и нанес мечом длинную рану в плечо медведя. Тот щелкнул безобразными челюстями и замахнулся на старого волшебника неповрежденной лапой, но Натан увернулся, с неожиданной грацией крутанулся на одной ноге и ударил вновь, но его меч лишь рассердил зверя.
Бэннон атаковал с другой стороны, описав Крепышом горизонтальную дугу. Удар пришелся в массивную лапу медведя и отсек четыре ножеподобных когтя. Натан нанес мощный удар сверху вниз. Клинок попал в одну из бронированных пластин и соскользнул. Все произошло в считанные секунды.
Никки вскочила на ноги и увидела, что пожар, вызванный огнем волшебника, трещит в зарослях, пожирая упавшие ветки и ковер из сухих листьев. Если огонь доберется до поросших сухой травой холмов, то его будет уже не остановить. Но прежде чем заняться пожаром, им придется остановить атакующего монстра.