Представительница старшего поколения альбомы по искусству принесла. Репин, Куинджи, Васнецов и иже с ними. Тридцать лет назад, ну, может чуть поболе – дефицит и мечта обладать для многих россиян. А сейчас – очередь за ними не стоит, и цена, поэтому соответствующая. Есть любители, не отрицаю, но имя им не легион… Отказал.
Мужчина в возрасте, но весьма сохранен, чуть ли не, если на объемы измерять, пять литров алюминевых гетеошных значков семидесятых годов принес. Неврученка. Ну и куда они мне? Ну, ему я несколько помог. Есть у нас любитель такого добра. Телефончик этого товарища и вручил сдатчику. Может и получиться у него пристроить. Но опять же это, все такие сегодня копейки…
Копейки, кстати, тоже сегодня приносили. Именно монетки однокопеечные, те, что сейчас в ходу. Целую холщевую сумку хозяйственную. Как мужик их и допер? Вот чьему здоровью надо позавидовать. И этому дал отказ. Не подвал центробанка у меня, а коммерческое предприятие по продаже-покупке антиквариата. С копейками – не ко мне. Да, и в прошлом месяце тоже копейки предлагали. Тенденция, однако, складывается.
Молодой человек еще был. В наследство он вступает. Ну, таких посетителей у нас почти треть, может немного поменьше. Все оставшееся после бабушек-дедушек имеют желание монетизировать. Этому коллекция микроскопов и прочей зрительной оптики от деда осталась. Странно, не слышал я в нашем городке о такой коллекции, информация, видимо, мимо меня прошла… А может и говорил кто, но я мимо ушей пропустил. Поинтересоваться он зашел, нельзя ли все сразу кому-то продать. Торг уместен. Что я могу не видя товар сказать? То-то и оно. Координаты свои он оставил, ну а я обещал позвонить если что-то разузнаю. Про процент с продажи дедушкиного собрания мы тоже с ним договорились. Ну, это еще шкура не убитого медведя.
И вот так целый день.
Людям бы дома сидеть, друг от друга разобщаться и от болезни дистанцироваться, а они, как оглашенные, по городу с коробами и мешками барахла носятся, все заработать на пустом месте, пустыми же хлопотами, пытаются. Ой, пойдем по итальянскому сценарию. Не дай Бог.
Все. Пусть завтра торговый центр хоть синим пламенем горит, а мой магазин дисциплинированно на удаленку переходит. Буду в виртуале торговать. Мешок нам в помощь.
Вечером, уже спать собирался ложиться – Константин позвонил.
– Серый, самый новый способ профилактики коронавируса знаешь?
– Нет, откуда. Целый день сегодня занят в своем лабазе был, все суета, какая-то мышиная. А толку с гулькин нос.
– Бывают, согласен, такие деньки невнятные… Так вот – слушай.
– Слушаю.
– Для профилактики надо перед сном сто грамм водочки выпить. Я, как узнал, вчера пять раз спать ложился…
И смеется. Смешно ему. Все нипочем. Нет, такой как у нас народ никому и ничему не победить. И на этот раз прорвемся.
Глава 52 Первый день самоизоляции
Как Вы думаете, насколько я умнее Ангелы Меркель? На проценты или в разы? Вопрос не простой, но ответ на него возможен путем анализа моих вчерашних приобретений.
С чем пошла Ангела на самоизоляцию? Правильно – с одним батоном ихнего дойчевского брота и четырьмя бутылками вина. Так по телевизору рассказывали. А я, по дороге домой вчера, три буханки хлеба в пекарне купил и двадцать бутылок водки. Получается – минимум в три раза я ее умнее. Если только по хлебу считать. Ну а если в пересчет на алкоголь, то уж тут она и рядом со мной не стояла.
А какую водяру брал? С серебром. В поллитровочке там на дне граммовый слиточек серебра телепается. И с символами городов российских, и с изображениями монеток, марок, самодержцев российских такие слиточки-монетки бывают… И зверята, и великие люди – кого там только на этих запробированных драгметальных жетончиках нет.
Вычитаем из цены наполненной алкоголем бутылки цену жетона… И получается, что содержимое емкости в бутыле с жетончиком, дешевле самой простой ординарной водовки. Жетончик потом на продажу пойдет – довольно многие их сейчас собирают.
Вот так и приходится все считать, индивидуальный предприниматель – он, и сам себя прокормить должен, и еще и в государеву казну отсыпать.
А водка, не подумайте, не для питья. В карантине велено и руки обрабатывать, и ручки дверей и пространство вокруг них, и прочие и прочие поверхности. Причем, не единожды в день.
По телевизору сказали, что и упакованные продукты из маркета подлежат обработке, ну пачку макарон сверху и ту протирать надо, и пакет молока, и пачку масла… А в аптеке, сам заходил – не со слов, никаких антисептиков не было – вот и купил сорокоградусную.
Георгий рассказывал, что раньше спирт девяносто шести процентный продавали, но это раньше было. Сейчас другие реалии бытия.
Сижу вот сегодня дома и к карантину привыкаю. Понемногу. Нет, с утра в охрану торгового центра позвонил – спросил, работаем ли? Сказали нет, указ соблюдаем. Ну указ, так указ, я не против указа. Хотя, мыслишка была – а вдруг не взаправду? Может разрешат работать и дальше? Кормление то с продажи, вернее с закупа. В нашем деле главное – купить подешевле, а там уж и можно в последние руки и с дисконтом продать. Главное, чтобы маржа была.
Сижу, как уже сказал, потихоньку к карантину привыкаю. Тут, а вот угадайте, кто позвонил? Верно, Константин.
– Серег, чо делаешь?
Извините за вынужденную тавтологию.
– Сижу, к изоляции привыкаю потихоньку…
– Потихоньку… Привыкаю… А, вот слышал, пришел мужик к врачу. Тот его обследовал всяко-разно, крутил, вертел. Ну, диагностировал. А потом и говорит, что, дескать, назначаю Вам грязевые ванны.
– Хорошая процедура, говорят при больных суставах помогает.
– Да ты с слушай, не перебивай. Нашелся мне тоже врач. Доктор целый, медицинских наук. Так вот, говорит, что назначаю Вам грязевые ванны. А больной то его и спрашивает, типа, уважаемый доктор, а эти ванны мне помогут? Врач на него посмотрел так сурово и выдал, внимательно, Серег, слушай, что насчет лечения здесь не все известно, а вот к земельке то Вам, больной, потихоньку привыкать бы надо…
Замолк. Мою реакцию отслеживает. Насчет привыкать к земельке. Так то оно так. Недельки две – три я не поторгую, мой бизнес в земельку и пойдет… Аренда, налоги, отчисления… Нет, я не жалуюсь. Предпринимательская деятельность – она на свой страх и риск… Любим мы ругать по поводу и без повода государство, а потом, когда припрет – спасите, помогите нам, сиротинушкам, не дайте по миру пойти… То пальцы гнем, то лбом по полу стучим. Хамельоны, а как иначе – разные в разных ситуациях.
– Чо молчишь?
Это опять Костя.
– Да, верно, все Константин, потихоньку привыкаю к земельке. Если бы я знал про такую бодягу, так в лавке бы и сидел, магазин бы не открывал… Видишь ли, капитализм, брат, предполагает постоянный рост предприятия, продаж, своего сегмента рынка… Иначе – кирдык. А тут вдруг все правила начинают меняться. Что планировали по старым закономерностям, скорее всего будет не совсем эффективно в новых условиях. Помнишь, Георгий рассказывал, как в Чечне они иногда костерками из денег грелись? Ну, когда воевали. В Москве с ними бы в магазин, а тут просто согреться надо, чтоб до утра дожить… Или прикопил ты баксов на старость, а амеры возьми и устрой у себя гиперинфляцию. И в пыль превратились твои пенсионные планы на предмет в Доминикане на пляжу маргариту попивать…
– Не люблю я маргариту…
– Я тоже. Ну, это я так, к слову. Сгорят твои бумажные накопления в неделю и что?
– Ну, ты скажешь. А, Серег, металла по нормальной цене у тебя нет?
– Что, быстро сориентировался? Нет, родной, сам бы купил по сходной цене, но умных то сейчас много, кто ж тебе продаст. Привыкай, потихоньку, Костя, к новой реальности…
Глава 53 Соперница из Котельнича
Вот и начался второй день всероссийского социального дистанцирования.
Умылся, побрился, позавтракал, покурил, послонялся из угла в угол. Час и прошел. А в сутках их целых двадцать четыре. Так и задуреть не долго. А чего, и дурят – вон по телевизору рассказывали… Вплоть до самоубийств…
На Мешок зашел. Как там мои лоты поживают? Набирает ли обороты виртуальная моя антикварно-винтажная торговля?
Поживать то они поживают, но что-то особо не продаются. Объяснимо – деньги на продукты потрачены, заработки упали или вообще прекратились… Да и еще один аспект – даже если что и купишь, это потом надо идти в почтовое отделение бандерольку получать. Тоже существенная проблема. Где закрыто такое отделение, а где и перемещение граждан несколько ограничено. И еще, не все в ста метрах от почты живут.
Вот беда то. Влияние мира реального на события в мире электронно-виртуальном.
Снова покурил. Из угла в угол походил. Еще час прошел.
В обычной жизни этого времени и не заметил бы, а тут – в условиях самоизоляции тянется оно, словно замедляет его кто-то…
– Делом займись.
Ну, здравствуйте, теперь и еще один командир выискался… Сколько их, и все на мою голову…
– Ты дело то подскажи, может и займусь. Умный какой, разумный.
– Марки у нас с тобой от бабушки дамы из Амстердама не разобраны. Как бросил кляссеры на столе, так там они и обретаются. Пылью вон скоро зарастут. Пруссаки как у Федоры Егоровны утащат их к себе в ближайшее время.
Ну, допустим, пыли на кляссерах никакой не наблюдается. Это уж Сов так, для красного словца. А с марками дамы из Амстердама разобраться все же надо. Закрутился-завертелся в последнее время, вот руки до них и не дошли. Да много чего пересмотреть еще надо. Вот понемногу и займусь сейчас, неделя то, похоже, длинная будет. Социально разобщенная. Вот придумали же словосочетание. Ну, какие времена – такие и песни.
Альбомы перед собой на стол, очки на нос. Нет, по улице пока без очков передвигаюсь, а вот что-то мелкое рассмотреть, есть уже определенная надобность. Это что. Георгий вон сразу трои использует. В одних на авто ездит, вторые для компьютера, в третьих очках – книги читает. Есть у него такой пунктик – информацию с бумажного носителя воспринимать. Ему простимо, из прошлого века он, из двадцатого.
– Так, Сов, смотрим внимательно, раритеты выявляем, обогащаем, так сказать, мою милость.
– Обогатишься, когда продашь, а так – пока это ценность весьма призрачна. Да и не известно, какие после пандемии цены на эти кусочки раскрашенной бумаги будут.
– Ну, нам с тобой продавать эти знаки почтовой оплаты совершенно не к спеху. Пусть лежат – места много не занимают, есть-пить не просят. Будем на них любоваться, эстетическое наслаждение получать.
– Открывай, давай, альбом. Хватит дурью маяться.
Открыл. Россия. Хронология. А ведь, найдем мы здесь что-то, чую просто. Не пионерская коллекция с монгольскими и болгарскими марочками. Здесь все серьезно. Старенькая коллекция.
Беззубцовка, 10 коп. за лотъ. С нее 22 декабря 1857 года все и начиналось. Нет, первоначально перфорация планировалась, но выписанная из Вены перфорационная машина в дороге где-то задержалась, потом ее еще нужно было после транспортировки налаживать… Вот и получилась первая российская марочка без зубцов.
А все равно красивая, дизайн продуман – почтовые рожки, герб Российской империи. Вон потом сколько лет таким сочетанием элементов рисунка пользовались. По сути, практически до СССР. Кеплеровская марочка, себе, наверное, оставлю. Пусть в семье будет.
Листаем дальше. Стандарты пошли, города, земства.
Эх, перевернул бы сейчас листок – а там "Тифлисская уника". В 2008 году на аукционе за четыреста восемьдесят тысяч евро ушла…
Сенсация. Шестой экземпляр нашелся. Пресса, телевидение, колышком по головушке, морг… Не, такие ценности лучше не находить, не наш уровень, реализовывать начнешь – ноги до колен сотрешь с неопределенным результатом… Нам бы лучше тысячу вещичек по пятьсот евро, чем одну за пол миллиона.
– Сережа…
– Извини, Сов, размечтался…
– Ты, странички то переворачивай, тут что-то должно быть… Кажется мне так…
О, и ему кажется. И ему и мне – двоим сразу. Ну, двинем дальше, перекрестясь…
– Сергей, стой… Кажется есть…
Так. Земская почта. Вятская губерния. Что он там увидел? Эх, не филателист я, совсем без соображения в этом деле…
– Соперница из Котельнича.
– Чья соперница?
– Британской Гвианы. По редкости. Это почтовая марка Котельнической земской управы, первая их марка. Целая, с купоном, то есть почту не прошедшая. На желтой бумаге. Такая одна всего известна, и то в музее находится. Правда, там она без купона.
– Так, стоп. С купоном, без купона. Давай все по порядку. Как для самого темного.
– Для темного, так для темного… Про земскую медицину многие знают, ну или хотя бы слышали. Но земства еще и школами, дорогами, почтой и многим другим занимались. В Котельническом уезде Вятской губернии в 1869 – 1870 годах использовались для оплаты корреспонденции марки с купонами. Саму марку клеили, допустим, на письмо, а купон отрезали. Марки на желтой бумаге в этом уезде губернии клеили на письма, поступающие в управу из государственной почты для дальнейшего следования уже по земской почте. Непосредственно населению такие желтые марочки не продавали. Само население внутри уезда пользовалось марками на красной бумаге, ну, когда письмо надо было отослать из одного села в другое, в пределах Котельнического уезда.
– Все, понял. Вот такая не использованная марка и в коллекцию мужа бабушки дамы из Амстердама и попала.
– Точно.
– А, как думаешь, знал он о редкости и ценности данной марки?
– Может и нет. Коллекцию то эту собирали ой как давно. С литературой, каталогами там разными, в то время в СССР, тем более на периферии, было весьма трудно. Многие их и в глаза не видели, тем более по земским маркам. Я тут у тебя находил информацию, что при разборе стареньких коллекций иногда такие вещи всплывают, народ просто за голову хватается…
– Что делать то будем? Деньжищи ведь большие, похоже, данная марка стоит.
– Сначала коллекцию всю просмотрим, может в ней еще чего найдем. А там, наверное, до лучших времен эту марку не продавать. И – молчок. Иначе не только без языка, без головы остаться по нынешним временам можно…
– О себе заботишься, ну, то есть о своем носителе?
– А, то, чай не дурней паровоза.
Глава 54 Воспоминания Константина
Второй день дома сижу, а кажется, что минимум целый месяц… А как там космонавты у себя на станции, как в консервной банке летают по орбите месяцами, это же с ума сойти можно… Это мы в магазин или с мусором до бака дойти можем, а у них и такого развлечения нет.
Образ и ритм жизни несколько поменялся, а уже стало не комфортно. Скоро как итальянцы на лоджии песни петь буду. Хоть бы Константин позвонил, что ли… Анекдот про врачей или про больницу рассказал…
О, только черта вспомнишь – он тут и появится. Телефон замигал, только что упомянутый Константин беспокоит.
– Привет, Костя. По делу или без дела беспокоишь?
– Привет, Серег. Очумею тут скоро дома. Так вся жизнь на колесах, а тут который день у телевизора сижу и ем только. Килограмма на два, уж как минимум, прибыл. Так после этой, как ее, а – самоизоляции, гардероб менять придется. Размерчика так на два-четыре.
– Аналогично. Сам дурью маюсь.
Не буду же я ему говорить о вчерашней нашей с Совом ревизии марок бабушки дамы из Амстердама, а особенно о земской марке из Котельнического уезда. Костя, он потрепать языком любит. Иногда не о том и не с тем.
– Во, сам такой. Телевизор уже скоро аллергию начнет вызывать, одно и то же все говорящие головы твердят… От нечего делать вот даже прошлое вспоминаться начало…
Так, спасать скоро мужика надо будет. Про прошлое он уже вспоминает. Ну что, понятно – сейчас ему скучно, не комфортно, в передвижении ограничен, вот и пошел своеобразный уход от действительности. Придется в роли психотерапевта выступить, дать ему выговорится… Ну, или одеть на себя социальную маску батюшки и принять Костину исповедь.
– И о чем же ты, Константин, вспоминаешь? Поделись, облегчи душу.