Пролог
Двадцать лет назад
— К ректору! Живо!
Тамара Львовна — педагог по зельям в Академии ведьм и колдунов орала, срывая голос. Да и как не орать, когда стоишь перед классом мелких паразитов, с ног до головы покрытая ядовито-зеленой жижей, из которой растут шипы, похожие на колючки дикобраза. А самое главное местное чудовище улыбается до ушей, довольное результатом пакости.
— Кощеева, не стой, как пень! Вон из кабинета! Вон!
В черных детских глазах промелькнула тень снисхождения. Рука с забинтованными пальцами накрыла крышкой котел, из которого в учительницу и плеснулось испорченное зелье. Нарочно испорченное, само собой. А губы… губы шепнули запрещенное для младших учеников заклятье.
Бум!
Девчонка по соседству взвыла, ощупывая ветвистые рожки.
— Упс… Промазала.
Разумеется, целилась-то она в педагога.
— Кощеева! — Тамара Львовна попыталась схватиться за сердце, да не рассчитала, поранила ладонь о шип. — Чтоб ноги твоей в моем классе больше не было!
— Разрешаете? Отлично!
Фрида Кощеева — десятилетняя язва и главная головная боль педагогов Академии — схватила рюкзак с нарисованной мумией и выскочила из кабинета вприпрыжку.
— К ректору, так к ректору, — пробурчала она, поправляя ворот платья, и поморщилась.
Жутко болели пальцы под бинтами. Сама виновата. Нечего было два дня назад экспериментировать с ингредиентами зелья. С другой стороны, куда деваться, если рецепт неполный, а нужен он позарез. Когда без спроса заимствуешь, а потом теряешь любимый тетушкин браслет, необходимы крайние меры.
По коридору слонялись черные коты и кошки в ожидании хозяев. На уроках оберегам присутствовать строжайше запрещалось. Впрочем, слонялась исключительно послушная живность. «Скучная», как называла такую Фрида. Звездные хвостики, наверняка, где-то бедокурили: воровали еду на кухне, точили когти о ковры в зале для приемов или оставляли свой «запах» под кустами роз, которые обожал садовник. Тот самый садовник, что ненавидел кошек, как вид.
Своей кошки у Фриды пока не имелось. Но этому предстояло измениться через неделю. Она с нетерпением ждала распределения, на котором каждый десятилетний ученик получал оберег. Черный, само собой. На «раздачу» подходили по жребию. Первым доставались лучшие особи — с родословной до десятого колена, а последним — слабые и нередко больные котята. Фрида верила в удачу и не сомневалась, что ей достанется особая кошь. Именно женского пола. С котами девочка не шибко ладила.
У кабинета ректора — Изольды Валентиновны — сидели еще три нашкодивших ученика. Но едва секретарша увидела Фриду, тяжко вздохнула и пропустила ее вне очереди. Мальчишки, что ждали приёма, даже не пикнули. И вовсе не потому, что хотели повременить с посещением ректора. Фрида Кощеева была в Академии на особом счету. И все прекрасно знали причину.
— Ты… Опять?
Изольда Валентиновна посмотрела поверх очков в черной оправе и отбросила документ, который внимательно изучала до вторжения.
— Опять. Но я не виновата, что Тамара Львовна дура.
— Фрида! — рука с массивным изумрудом на пальце ударила по столу.
— Как еще назвать ведьму, которая наклоняется над котлом, видя, что там пена? Уж точно не педагогом. Почему ты вообще ее не уволишь?
— А может, мне лучше тебя исключить? — спросила Изольда Валентиновна зловещим шепотом.
Фрида не испугалась, хотя любой другой ученик покрылся б ледяным потом. Иль того хуже — бросился б наутек.
— Ой, да ладно тебе, бабуль, — мелкая нахалка вальяжно устроилась на стуле. — Это же будет скандал тысячелетия.
Бум!
Полные пальцы ловко щелкнули, и стул подпрыгнул, скидывая Фриду.
— Ух… — она потерла затылок, встретившийся аккурат с кусочком пола, не покрытым ковром.
— Считаешь себя слишком одаренной и привилегированной? — поинтересовалась ректор, а по совместительству родная бабка и опекун Фриды.
— Не без этого, — пробормотала та, подозревая, что перегнула палку.
Бабулей дражайшую родственницу точно называть не следовало. Не любит она это дело.
— Ты права, Тамара не блещет умом, раз повелась на твою уловку, как девочка. Но уволить никак не могу. У нее тоже связи. Что до тебя… — черные, как у внучки, глаза нехорошо прищурились. — Пора спустить тебя с небес на землю. Вот твое наказание: на распределении к постаменту подойдешь последней.
Фрида икнула с перепуга.
Как это последней?!
Бабка шутит? Или издевается?
— Свободна, Кощеева.
— Но…
Возразить не получилось. Бабкины пальцы снова щелкнули, и внучку вынесло в секретарскую порывом ледяного ветра.
…Неделю спустя состоялось долгожданное распределение. Распределение, на которое Фрида Кощеева не явилась. Изольда Валентиновна сидела на почетном месте в шабаше и наблюдала, как юные ведьмы и колдуны обзаводятся оберегами. Она до последнего надеялась, что внучка просто выделывается и приползет нога за ногу в самом конце. Увы, зачарованные ошейники защелкивались на одной кошачьей шее за другой, создавая незыблемую связь с хозяевами, а Фрида и не думала казать носа.
— Остался последний, — Тамара Львовна, которой в этом году выпала честь руководить распределением, посадила на постамент худющего котенка с куцым хвостом. — Чей?
— Ничей, — отрезала Изольда Валентиновна, поднимаясь. — Отправь в приют кошачий. Пусть там позаботятся.
Не хочет внучка оберег. Отлично. Сама напросилась.
Однако спускать маленькой пакостнице наглость бабка не собиралась. Отправилась прямиком в ее спальню, дабы излить негодование и сообщить, что кота она получит не раньше совершеннолетия. Вот только…
Вот только главу элитного учебного заведения ждал сюрприз. Фрида сидела на полу у кровати и расчесывала густую шерсть котенка. БЕЛОГО котенка!
— Это… что? — спросила Изольда Валентиновна непривычно высоким голосом, тыча пальцем в сторону абсолютно нестандартной для Академии живности.
— Это Лола, — объявила Фрида без тени смущения. — Мой оберег. Обряд я провела, заклинание прочла, ошейник с моей кровью защелкнула. Теперь куда я, туда и Лола.
Изольда Валентиновна прислонилась к дверному косяку и на миг прикрыла глаза.
Эта девчонка точно доведет ее до инфаркта. Белая кошка в Академии?! Да предки в гробах закружатся от возмущения!
— Ну а что? — Фрида смотрела невинно, как младенец. Издевалась, понятное дело. — Хотели всучить мне калеку? Нет уж! Не пойдет. У Лолы о-го-го какая родословная. Ну а то, что цвет необычный, так и я не шибко стандартная. Мы с ней отличная пара. И вообще…
Но Изольда Валентиновна не слушала. Махнула рукой и пошла прочь.
Не потому, что сдалась. В голову пришла идея, как наказать нерадивую кровиночку и заставить пересмотреть отношение к окружающему миру. Не сейчас. Однажды. Отличный план, между прочим. Превосходный. Пусть для его воплощения и потребуются годы.
Глава 1. Завещание
Наши дни
— Чтоб вас всех лешие сосватали!
Фрида лягнула босой ногой съехавшее одеяло, перевернулась, зажимая уши, чтобы не слышать будильника, и… кувыркнулась с дивана на пол. Сон мгновенно ушел, зато явилось осознание, что вчерашний вечер прошел бурно. Голова раскалывалась, во рту будто кошки нагадили. А еще очень хотелось пить. Дико!
— Да заглохнешь ты или нет? — прохрипела Фрида, обращаясь к будильнику, и щелкнула пальцами. Но эффекта не добилась. Будильник продолжал вопить.
Фрида попыталась встать с пола, но ноги отказались ее держать, и ведьма, считавшаяся в магических кругах мега-крутой и непробиваемой, позорно плюхнулась на пятую точку.
Ох…
Это ж надо было так наклюкаться! Нет, оно, конечно, понятно, что пьянствовать в тридцать лет не то же самое, что в двадцать. Но антипохмельное заклятье обычно исправно работало. Может, забыла вчера произнести? Такого обычно не случалось. Но всё бывает в первый раз.
— Ма-аау!
На колени прыгнула пушистая белая кошка и яростно сверкнула зелеными глазищами.
— Лола, шла бы ты. У меня голова сейчас треснет, как орех и… Лола?!
Фрида вытаращила глаза. Дошло, что кошка мяукает. МЯУКАЕТ! А ведь ведьме полагалось понимать «речь» оберега! Фрида откинула черные волосы с лица и щелкнула пальцами. Еще раз. И ещё. Произнесла вслух три заклятья подряд, но магия отказывалась работать.
— Мау! — сердито повторила кошка.
— Нас что, блокируют? — спросила Фрида шепотом, а по спине прошел холодок.
Ох, как неприятно ощущать себя беспомощной!
— МААУ! — подтвердила Лола.
— Черти! — Фрида ударила кулаком о ковер и приказала: — Собирайся. Живо. Мы сматываемся.
****
Через пять минут ведьма Фрида Кощеева, облаченная в черное пальто, торопливо вышла из подъезда многоэтажки на северо-востоке мегаполиса. Волосы цвета крыла ворона в беспорядке падали на бледное лицо, а темные очки прятали воспаленные после бурного вечера глаза. Вышла ведьма налегке. С переноской, в которой сердито мяукала белая пушистая кошка. Лола жаждала высказать негодование и злилась, что ее не понимают. Остальные вещи Фрида предпочла бросить. Подумаешь, «богатство». Можно легко обзавестись новыми, когда магия вернется. А она вернется, если убраться из «зоны поражения», которая вряд ли распространилась дальше, чем на пару кварталов.
— Да ёёёперный театр! — не сдержалась Фрида при виде родного авто.
Вместо навороченной иномарки насыщенного алого цвета на стоянке поджидала побитая сзади Калина. Старенькая и невзрачная. Вообще-то машина изначально и была Калиной, очередным «достижением» отечественного автопрома. Но мощная магия первенца клана Кощеевых легко превратила ее в настоящую «конфетку». В мечту!
А теперь… теперь…
Теперь вместо кареты в распоряжении тыква!
— Черт с вами, — Фрида поставила переноску на переднее сиденье и устроилась за рулем.
Ехать-то надо. Хоть на Калине, хоть на Запорожце. Главное, подальше.
— Маау, — подала голос Лола, едва «тыква» выехала со двора.
— Знаю, мы в полной… ну, ты поняла где, — проворчала Фрида. — Потерпи чуток, моя белоснежная грелка, скоро неудобства закончатся.
Мимо проносились столбы и одевшиеся в золотую листву деревья, кошка лежала в переноске, прикрыв морду лапами, а хозяйка пыталась понять, какого лешего стряслось. Существовало не так много ведьм и колдунов, способных организовать подобный блок. К тому же, нужна не только сила, но и наглость. В шабаше по головке не погладят, коли узнают. Прием из мега-запрещенных. Если только магия не глушится по приказу кого-то высокопоставленного из шабаша.
Ох…
Фрида чуть по тормозам не дала.
А вдруг, правда, шабаш?!
Нет. Не может быть. Она не сделала ничего дурного. В смысле, по-настоящему дурного. Мелкие пакости ближним и дальним не в счет. Этим грешат многие ведьмы. Чай не паиньками уродились. Чтобы в шабаше отдали приказ заглушить магию, нужно наворотить дел по крупному. Основательно покалечить простого смертного, к примеру. За остальные «подвиги» наказывают иначе. Даже за подпольные привороты.
Значит, кто-то действует по собственной инициативе. Но почему?
Фрида блестяще умела портить отношения с окружающими, но всегда чувствовала грань, которую не стоит переходить, дабы самой не отгрести по полной. Не бывший же муженек постарался, в самом деле? Ну да, наколдовала оленьи рога. Ветвистые, шикарные. А нечего было выеживаться и рассказывать общим друзьям, что изменял напропалую. Сам нарвался. И поделом!
— Мау! — снова заголосила Лола, а Фрида выругалась.
Она проехала гораздо больше, чем пара кварталов, а магия не возвращалась.
— Да, зая, проблема серьезнее, чем казалось. Но мы прорвемся. Как обычно. Нагрянем к Анжеле. У нее мега-связи. Поможет разобраться по-тихому.
Фрида собралась, было, сделать крутой вираж, нарушив с десяток правил ПДД, чтобы поехать к давней приятельнице, с которой чудом до сих пор не рассорилась. К той самой, с которой лихо провела вчерашний вечер. Но не вышло. Старенькая Калина резко сбавила скорость и припарковалась у обочины. Сама по себе. Без намека на участие Фриды.
— Ну, блииинский, — прошипела та.
Это нападение? Или всё-таки происки шабаша?
Одно другого не лучше!
Стекло поехало вниз, и перед беспомощной ведьмой предстал невысокий мужчина в черной форме колдовской полиции.
— Кощеева Фрида Романовна? — спросил он ледяным тоном.
«Будто сами не знаете», — вертелось на языке.
Однако вслух ведьма произнесла совершенно другое:
— Она самая.
— Выходите. Вместе с кошкой. Вас ждут.
Фрида подчинилась. Без единого звука. Выбора-то не предлагалось. Откажется, усыпят колдовским пасом и отправят в темницу за неподчинение. Но стоило выйти из авто с переноской, как захотелось юркнуть обратно и вцепиться в руль. Позади калины у обочины стояло другое авто — черный лимузин. Единственный в городе. Принадлежавший женщине, с которой никто из магического рода-племени предпочитал не пересекаться лишний раз. Однако Фрида заставила себя дышать ровно и зашагала к лимузину.
Не дождется мегера слабости. Ни за что!
— Элеонора! Какими судьбами? — поинтересовалась Фрида, устроившись на мягком сиденье и поставив рядом переноску с ерзающей внутри Лолой.
Наверное, стоило поубавить сарказма в голосе, когда говоришь с главой шабаша.
Но иначе Фрида не была бы Фридой.
— У меня для тебя новости, — проговорила Элеонора Корнева — молодящаяся дама, которой в прошлом году стукнуло восемьдесят, и небрежным движением поправила серебристую прядь. Не седую, а именно серебристую.
Авто мягко тронулось, а Фрида, прищурившись, взглянула на спутника Элеоноры — блондина в плаще с высоким воротником.
— Кто он?
Фриду, разумеется, интересовали новости Элеоноры. Не просто ж так лишили магии. Но следовало узнать, с какого перепуга с ними едет этот молодчик, у которого молоко на губах едва обсохло.
— Это Рудольф — мой внук. Он нотариус и призван удостовериться, что все пожелания клиентки выполнены.
Фрида усмехнулась уголками губ. Рудольф, значит. Внук. И откуда в семьях ведьм и колдунов бзик называть детей так извращенно? Чем плохи Павлы или Андреи?
Стоп! Нотариус?!
— Так вот, у меня новости, — повторила Элеонор. — Вчера вечером скончалась твоя бабушка.
По телу Фриды прошла судорога.
Действительно, новость. Она всегда считала, что Изольда Кощеева проживет до сотки. Но вот, поди ж ты. Только летом отметила 75-летний юбилей.
— Ничего не скажешь? — осведомилась Элеонора ядовито.
Фрида передернула плечами.
— Магия не делает нас бессмертными.
А что она должна сказать, если не общалась с бабкой двенадцать лет? По причине, о которой предпочитает не вспоминать. Никогда! Потому что есть вещи, которые невозможно простить. Даже кровным родственникам.
— Не поспоришь, — протянула глава шабаша, а Фрида глянула строго и спросила:
— Меня блокируют из-за кончины бабули? Неужто это ее последнее желание?
Элеонора покачала головой, не слишком убедительно изображая осуждение.
— Почти, — призналась она после паузы. — Изольда включила в завещание «незыблемый пункт». По твою душу.
Фрида сжала зубы крепко-крепко, чтобы не выразиться трехэтажно. Помнила, что Элеонора это дело не любит. Но из ушей едва дым не валил. Сизый! Ну, бабуля! Ну, мегера! Удружила, так удружила! «Незыблемый пункт» имели право использовать только избранные, коей и являлась при жизни Изольда Кощеева. Эти избранные включали в завещания некие требования для кровных родственников. Какие угодно, кроме вредительства себе и другим. Пункт вступал в силу с момента смерти «завещателя». Родственник полностью лишался магии, пока не выполнял желание покойного.
— Похороны завтра, — поведала Элеонора, не сводя с Фриды внимательного взгляда. — Как и вскрытие завещания. Как думаешь, что это за пункт?