Но кто-то из них точно замешан в происходящем, Гаррет чувствовал это, как волк чует след и идет по нему в поисках добычи.
— Хорошо-хорошо, я ни на минуту не сомневаюсь в вашей большой любви к ее сиськам. Те, кстати, были просто отличные! А в большую, чистую и светлую любовь к самой американской девчонке — не очень. Сколько вы там были знакомы? Месяц? Меньше? Маловато для зарождения крепкого и светлого чувства, но в самый раз — для банальной похоти.
Десмонд выругался и сел на место, а после спрятал лицо в ладонях.
— Мы все скорбим о кончине Ханны, — вклинился Донован, — она была очень милой. Крайне неприятно, что погибла спустя три недели после приезда в нашу страну.
Ещё бы. Американское посольство перетрясло бюро до основания, а самого Гаррета так вдохновенно имело начальство, журналисты, послы, что воспоминания об этом жили до сих пор. Грубо говоря, он и до этого не был невинной девицей, но тогда опыт приобрел интересный и многогранный, никак не добавивший любви к Хэйсам.
— Мы не имеем никакого отношения ни к ее смерти, ни к смертям прочих девушек, — закончил Донован и уставился на Гаррета своими грустными глазами мультяшного оленёнка.
— Тогда вам не составит труда рассказать, где были тридцатого числа прошлого месяца, примерно с одиннадцати до половины первого ночи.
— В офисе компании, у нас шел запуск новой локации. Меня непрерывно видели не меньше полусотни человек и камеры видеонаблюдения, — первым отозвался Кевин.
— Вы не имеете права на такие вопросы, гард О’Келли, — Десмонд ожидаемо ушел от ответа. Но Гаррет уже знал, что старшего из Хэйсов видели в его самом любимом пабе в Дублине, от которого не меньше часа езды до места убийства.
— Я отдыхал на острове, в отеле, служащие подтвердят.
В этом Гаррет не сомневался. С деньгами младшего Хэйса хозяева и работники отеля на Библии поклянутся, что Донован не только не покидал остров, но и из номера не выходил все две недели.
— А тридцатого я был с совершенно очаровательной гостьей отеля.
— Имя и номер телефона, очаровашки, если вас не затруднит.
— Хелен, но она из России, простая туристка.
Вот это было настолько смешно, что Гаррет почти пересмотрел свою точку зрения на личность маньяка.
— Прибыла из России, чтобы обеспечить вам алиби?
— Вопрос некорректен, — влез Десмонд. Точно, он же вроде как учился на юриста. Не работал ни дня, но чувствовал потребность всюду вставлять огрызки своих знаний.
— Думаю, ей дела нет до моего алиби, просто оказались вдвоем в отрезанном от мира месте и скрасили одиночество друг друга. Мы переписываемся в Фейсбуке, изредка, а ещё созваниваемся через Скайп. Хотите, спросите о тридцатом у нее лично.
И протянул Гаррету смартфон. На экране был абсолютно странный, нечитаемый ник и аватарка. Хрупкая блондинка улыбалась так открыто и искренне, улыбалась именно ему, Гаррету О’Келли. Конечно, все это ложь и иллюзия, просто удачный ракурс и работа фотографа, а также — правильный свет. Но именно сейчас хотелось на секунду поверить, что где-то в мире есть настолько прекрасная женщина, с такой искренней улыбкой, что приложи усилия — и она станет твоей гребанной миссис О’Келли, что в его серой и обычной жизни может случится такое чудо. Но незнакомая Хелен мало того, что жила в России, так ещё и ходила на свидания с миллионерами. Параллельная вселенная, которая никогда не пересечется с вселенной инспектора из бюро криминальных расследований.
— И сколько стоит ночь с такой красоткой? — Гаррет выдал себе мысленную затрещину, переписал ник и вернул смартфон Доновану. — Скину ее реквизиты родне и намекну, что не откажусь от такого подарка на Рождество. Или замучу крауд в сети. Как думаете, добрые люди помогут собрать денег на исполнение мечты одинокого инспектора?
— А вам хватит одной ночи? — проклятый фэйри вытаращился на него своими громадными влажными глазами и грустно улыбнулся. — Или хотите сразу все? За них, боюсь, придется расплатиться вашим сердцем. Я так точно отдал Хелен кусочек своего. И нет, это не были отношения за деньги.
— Я не сторонник всякой сентиментальной чуши, но охотно верю, что такому смазливому богатею могут дать и бесплатно. Как инвестиция в будущее.
Донован рассмеялся и хлопнул Гаррета по плечу:
— Обязательно поговорите с ней, мистер О’Келли. Уверен, измените свое мнение.
— Да, если это отвлечет вас от нашей семьи, то я готов даже спонсировать перелет в Россию, ночь с этой Хелен и возвращение в Ирландию.
Кевин заметно нервничал: крутил в руках зажигалку, косился на дверь и накричал на Эмму, сунувшуюся в нее. Низенькая и симпатичная девушка числилась помощницей Десмонда, но на кой человеку, не работавшему ни дня, помощница — загадка. Мысли на этот счёт у Гаррета были, и их он пока держал при себе.
— Спасибо, спасибо, но пока маньяк на свободе, я не вправе устраивать свою личную жизнь. Как и принимать подарки от Хэйсов. Считайте это сраным обетом!
Гаррет наслаждался обществом богатеев ещё полчаса, затем распрощался и вернулся в участок. Снова никаких зацепок, никаких улик. Чутье буквально вопило, что рыть нужно там, рядом с семейкой Хэйсов, что он упускает из вида нечто важное, но пока не мог понять — что. Десмонд не при чем, Кевин — тоже, а в виновность Донована верилось слабо. К тому же, если это он, то убийства скоро прекратятся. Естественным путем, так сказать.
Гаррет связался с сотрудниками отеля, обошел жителей ближайшей деревни на предмет, не видели ли они вертолет или катер, следовавшие с острова тридцатого числа, но по всему выходило, что младший Хэйс в самом деле не покидал отель. Конечно, замути Гаррет с подобной красоткой, он бы не выпустил ее из кровати неделю, не то что одну ночь.
И ник этой русской ведьмы в его смартфоне. Гаррет быстро нашел Хелен в Фейсбуке, любовался там ее аватаркой, затем все стёр, нашел снова и снова стер. Чертова улыбка, чёртовы глаза, чертова неизвестная магия, которая заставляет раз за разом пялится на снимок. И представлять, как знакомится с ней где-нибудь, как приглашает на свидание, как целует в своем седане, как…
Это походило на одержимость, болезнь, безумие, и вылечиться могло только одним способом. Спустя неделю Гаррет все же позвонил ей через Скайп.
Сейчас иллюзия рухнет, Хелен окажется обычной страшилой, подкрашенной фотошопом. Или заносчивой стервой. Или же с голосом утёнка Донольда. Или…
— Да, — она ответила быстро, даже чересчур быстро, будто ждала именно его звонка.
Именно такая, как на снимке: очаровательная, светлая, с лёгкой улыбкой. Просто сидела на своем диване, поджав одну ногу, крутила в руках карандаш и смотрела в камеру ноутбука. А от звуков мелодичного голоса пробирало до самого позвоночника.
— Срань! — Гаррет опустил взгляд, шумно выдохнул и пригладил волосы.
— Простите? — говорила она почти без акцента, но всю мощь иностранного языка точно не постигла.
— Я нецензурно выразил восторг от созерцания вашей внешности, мисс.
Хелен рассмеялась и чуть прикусила карандаш.
— Миссис. Но спасибо, ирландцы очень щедры на комплименты.
Вот и все, разбилась иллюзия. Красотка замужем. Гаррет даже расслабился и позволил себе откинуться назад.
— Вы ведь мистер О’Келли? — она так очаровательно поправила волосы, что всю расслабленность мигом сдуло. В конце концов, муж — не смертельный приговор. Всегда можно отбить, завоевать, украсть. Почему-то дикая мысль прилететь в Россию, желательно не тогда, когда все у них заваливает снегом, забросить Хелен на плечо и увезти в Ирландию, в не очень обжитую холостяцкую квартиру, все сильнее скребла Гаррета.
— Дон предупреждал меня о вашем возможном звонке, — продолжила она. — Вы хотели поговорить о чем-то, мистер О’Келли?
О, он хотел поговорить о многом. Об очень многом. Например о том, согласна ли Хелен переехать в Ирландию, желательно завтра, вместе с мужем и пятком возможных детей. Бог свидетель, Гаррет готов усыновить всех и найти новую жену для мужа, с которым Хелен непременно разведется.
А ещё профессионал внутри него нашёптывал о том, что звонили-то русской ведьме с расчетом узнать об алиби Донована. Но эти голубки наверняка успели сговориться обо всем. Надо было звонить сразу, а не выжидать столько дней.
— Вы ни черта не умеете выбирать мужчин, Хелен, — все же выдавил Гаррет, когда молчание стало совсем уж неловким. Но ведьма рассмеялась и снова прикусила карандаш.
— Хотите посоветовать кого-то?
Это был удар в пах, поэтому разговор пришлось срочно переводить на другую тему. Гаррет затолкал свои глупые сантименты поглубже и все же расспросил Хелен об ее отдыхе на острове. Ведьма отвечала охотно, ничуть не стесняясь и не путаясь в деталях. И каждое слово об их встрече с Донованом стилетом вбивалось в сердце Гаррета. Какого черта он сам не сраный миллионер и не отдыхает в бутик-отелях?
Точно чокнутый мазохист, Гаррет все расспрашивал и расспрашивал о деталях, пока Хелен не отмахнулась от него, предложив созвониться чуть позже, просто поболтать. Но уже тогда Гаррет понимал: как только разговор закончится, он удалит все координаты Хелен. Просто потому, что такие занозы из сердца нужно выдирать с корнем, сколько бы живой плоти они за собой не вытащили.
Глава 3
Работа захватила меня, закружила, вырвала из реальности так, что о купленном тесте я вспомнила только через неделю. И то, совершенно случайно, после разговора с Гарретом и его расспросов о нашем с Доном свидании. Казалось, полицейского необъяснимо задевали детали этой безумной ночи. Странный мужчина: грубоватый, напористый и въедливый, но довольно милый, когда не забрасывает вопросами. Или, возможно, после знакомства с Доном мне все ирландцы казались милыми.
В инструкции советовали воспользоваться тестом утром, но я поняла, что не дотерплю. Сейчас просто проверю, удостоверюсь, что все в порядке и запишусь к своему гинекологу, пусть выявляет причину задержки. Но спустя несколько минут смотрела на две яркие полоски и не могла поверить, даже спустилась вниз, обошла дом и купила в аптеке ещё один тест, подороже. Он также безапелляционно вынес свой приговор: беременность. Я спустилась в аптеку ещё раз, потому как слышала где-то, что тестов нужно сделать три. Пожилая, вся какая-то круглая и уютная, провизор положила на стеклянное блюдце пачку фолиевой кислоты и произнесла:
— Милая, если там две, то со временем они не побелеют. Что, папочка не будет рад?
Не знаю, не могу представить даже себя мамой, тем более реакцию Донована, далёкого фейри с изумрудного острова. Поэтому просто помотала головой:
— Он не узнает.
Провизор вздохнула и добавила туда бутыль минеральной воды.
— Такое себе успокоительное, но поверь, остальные не лучше. А что лучше — то тебе нельзя. Только не принимай решения быстро, взвесь все.
Я бестолково кивнула, расплатилась за минералку и витамины, затем вышла на улицу и растерянно села на скамейку. Шесть, целых шесть лет мы с Игорем пытались зачать ребенка. Дону для этого понадобилась всего одна ночь. Неожиданный подарок от лепрекона, совсем не похожий на горшочек с золотом. Денег у меня хватало, можно без проблем записаться на аборт в частную клинику, но…
Когда-то я очень хотела малыша и каждый раз, когда случалась хоть короткая задержка, радовалась и представляла себя беременной, а после — с крохой на руках. С годами все меньше и меньше, включая в эту картину работу и то, как смогу совмещать ребенка и проекты. А после все это ушло, исчезло, растворилось под ворохом проблем и переживаний. И сейчас я не знала, что делать. Поэтому просто посидела немного, проглядела на поступающую темноту и разгорающиеся фонари, на то, сколько людей с детьми спешат по домам или в магазин. Много женщин, много мужчин, пар — намного меньше. Наверное, спутники ждут их дома. Или нет. Нас с малышом никто ждать не будет. Это же аргумент "против" рождения? Или "за"? Ведь мы-то будем, мы с крохой будем ждать друг друга.
Пальцы уже оледенели, когда я всё-таки поднялась в квартиру и закрыла за собой дверь, после чего быстро вышла в интернет и записалась на прием к врачу.
Антон Семёнович удивился моему визиту, но тщательно обследовал и подтвердил беременность. Он обрадовался новостям, поздравил с успешным излечением и ненароком бросил:
— Наверное, Игорь счастлив! Уже сообщили ему?
— Мы расстались. И отец у малыша другой.
Доктор вздохнул, но не стал продолжать расспросы. А Игорю я все же сказала, чуть позже, когда срок подобрался к десяти неделям, просто хотела удостовериться, что бывший супруг не уволит меня и с пониманием отнесётся к небольшому отпуску. К тому времени я успела распланировать дальнейшую жизнь и прикинуть, как можно будет все совмещать и хватит ли зарплаты на няню. Игорь обрадовался за меня, обещал помогать в случае необходимости и дать послабления в графике.
Кстати, ассистентку он сменил, кажется, Карина слишком усердно метила на место новой госпожи Шуйской и слишком сильно пренебрегала рабочими обязанностями. Наверное, думала, что если Игорь оставил на службе бывшую жену, то нынешнюю любовницу точно не выгонит. Только не учла того, что я высококлассный специалист с множеством успешно доведенных до финала проектов, за которым хедхантеры гоняются. И даже если бы Игорь застал меня с троицей мулатов в супружеской постели, увольнять бы не стал: руководитель в нем воспротивился бы и задушил обиженного мужчину.
С Доном же мы изредка созванивались по Скайпу, с каждым разом он выглядел хуже и хуже: все более бледным, худым и усталым. У меня бы и язык не повернулся сказать ему о ребенке. К чему? Это мое решение родить. И обеспечить кроху тоже смогу. А Дону не нужны лишние переживания. Но когда он спросил прямо, случайно зацепившись взглядом за большую банку ананасов на столе, я не смогла соврать. Дон улыбнулся, позвал переехать к нему, но бросать работу здесь — глупо, а прилететь ему уже не позволяло здоровье. Зато теперь он почти каждый раз спрашивал, почему я не пользуюсь его картой.
Постепенно живот рос и окружающие начали задавать вопросы. Если от подруг получилось отгородиться шутками о горячем, но незнакомом ирландце, то мама закатила форменный скандал. Требовала ползти на коленях к Игорю и убеждать, что ребенок от него, восстановить семью и прочие глупости. Тогда я покаялась, что отец малыша — скорее всего темнокожий, или азиат. Ещё там был турок, татуированный индеец маои и усатый немец. Так что вероятность, что малыш будет хотя бы светлокожим — один к пяти. Мама обозвала меня гулящей и бестолковой в выражениях, которые от нее никто не ожидал услышать. Тут папа отобрал трубку и тоже, как и Игорь, пообещал помогать всем, что потребуется.
Но пока мы ни в чем не нуждались. Малыш развивался правильно, у меня нашли только лёгкую анемию, хотя и обидно называли "старородящей". Дон звонил все реже, последние разы — уже из клиники и разговаривал со мной в маске. Затем внезапно сбросил вызов и написал: "Не хочу, чтобы ты видела меня таким. Запомни меня молодым и красивым, Хелен, и обязательно загляни на карту". Я написала ему ответ и больше старалась не беспокоить без причины, сбрасывая сообщения не чаще раза в неделю. Пока одно из них не осталось висеть непрочитанным, а на странице в соцсетях не появился статус: "Уплыл на Яблоневый остров".
Тогда я проплакала не меньше часа и взяла себя в руки только тогда, когда кроха стал пинаться уж слишком сильно. За все семь с половиной месяцев он так ни разу не повернулся нужной стороной на УЗИ, и пол его до сих пор никто не знал. Но я и не настаивала на лишних обследованиях, не хотела тревожить малыша. Все равно любимый и мой. Теперь точно только мой.
На работу я ходила уже не на полный день, большую часть всего доделывала дома, заодно наняла рабочих, чтобы обустроить детскую. Конечно, это считается дурной приметой, но когда надеяться особенно не на кого, приходится быть чуть менее суеверной. Тем более наступила осень, деревья окрасились в золото и багрянец, хотелось шуршать листьями, гулять, ловить последние лучи солнца, а не думать о плохом.