— Стой! — кричат сзади и секунду спустя, из-за строя, вперёд выскакивает круто выглядящий старший ефрейтор в зеркальных солнцезащитных очках.
Надо мне такие же очки прикупить, — мелькает у меня мысль перед тем, как я узнаю в замершем — ЧжуВона.
Конец седьмого трека
Трек восьмой
Место действия: сеульское такси
Время действия: семнадцатое августа, раннее утро, Сеул
Ранее утро, а я уже в машине, мчусь в часть. Вчера, меня военные отпустили домой ночевать, поскольку, как я понял, начальству было не до меня. А сегодня они разбудили меня телефонным звонком, сообщив, что приказом верховного главнокомандующего, все войска Республики Корея переведены в состояние повышенной боевой готовности, что автоматом означает моё присутствие в части, поскольку я теперь служу. Служу, так служу, спорить не стал. Вскочил, родные вызвали такси, вот, еду даже не позавтракав, без охраны, размышляя при этом на тему — «а если бы у меня были сейчас гастроли»? Что, бросай всё и тоже вот так вот — несись в часть? Из Японии? Не, это совершенно не дело. Пусть ЮСон как-то договаривается, если хочет, чтобы я что-то ему делал. Кстати, «что-то сделать» обещал не только он, но и СанХён. Ну и где, спрашивается? Как я, значит, когда что-то не сделаю, так прямо вселенская трагедия. Как они пообещают и не сделают — ничего страшного! Налицо, дискриминация…
Короче говоря, настроение у меня с утра «хмурое» уже от этого, плюс ещё болит живот и, похоже, месячные не за горами. А ещё, я не выспался. Это уже давно не является чем-то из ряда вон выходящим но, на фоне надвигающихся «праздников» делит мой положительный эмоциональный фон раз, наверное, ещё в пять, снижая его совсем до каких-то незначительных значений. И сожаление от того, что можно было поспать подольше, а не читать допоздна бессмысленно подборку по наказаниям в корейской армии, которую мне прислала ЁнЭ. Ни чё там нет, мне подходящего. Чуть что — сразу «эцых с гвоздями» и тюрьма. Как-то я забыл про специфику региона своего проживания. Восток сроду не славился трепетным отношением к личности. Это в Европе, с каждым индивидом носятся как курица с яйцом, а здесь, главная задача — красиво умереть, не потеряв лицо. Смерть — ничто, жажда всё…
«… МИД КНДР официально сообщил мировому сообществу о проведении испытаний ядерного оружия, заявив при этом следующее, дословно…» — сообщает радиодиктор.
Мне кажется, что радио в машине включено водителем на случай, что если вдруг «полетит», чтобы быть в курсе от чего умрёшь… Мн-да, оптиместичненькое начало дня…
— «… Проведённые ядерные испытания являются решительной мерой для защиты высших интересов республики, защиты суверенитета страны и нации…» — зачитывает диктор сделанное КНДР заявление. — «В условиях непрерывного нагнетания военной истерии со стороны США и их приспешника, Южной Кореи, которая в своей безумной ненависти дошла уже до мобилизации несовершеннолетних школьниц для войны с нашей страной, только осознание неотвратимого ответного ядерного удара может удержать этих жаждущих крови капиталистических убийц от развязывания войны …»
Драсте! Меня-то они чего вдруг к этому приплели?! Воощеее охренели… Блин, сейчас опять все начнут склонять — ЮнМи то, ЮнМи сё! Поубивал бы идиотов!
(позже)
К воротам воинской части подъезжает такси. С заднего пассажирского сидения машины выбирается ЮнМи с хмурым выражением на лице. Прихватив с собой небольшую спортивную сумку, она направляется в сторону контрольно-пропускного пункта рядом с воротами. Воспользовавшись тем, что она одна, без охраны, к ней подлетают несколько журналистов, в надежде получить «эксклюзивный материал».
— А-а, госпожа ЮнМи, а как вы оцениваете происходящее? — не поздоровавшись и не спросив разрешения на интервью, суёт ей под нос микрофон журналист, добежавший до неё первым.
— А что происходит? — интересуется ЮнМи без всякой приязни смотря на вопрошающего.
— Ну… — теряется тот, но, задействовав профессиональный скилл, мгновенно восстанавливается. — Ваш ранний приезд в часть. Это что-то значит?
— Да, — соглашаясь, кивает ЮнМи. — Конечно, значит. Я не выспалась.
Атджж… — издаёт звук журналист, но тут второй работник СМИ ловко подсовывает вместо него свой микрофон.
— Вы не выспались потому, что вас взволновало испытание ядерного оружия нашим агрессивным соседом? — спрашивает он, делая при этом встревоженное выражение на своём лице. — И вы провели бессонную ночь?
Продолжая идти, ЮнМи, наклонив голову вбок, несколько мгновений смотрит на него так, будто у неё возникли сомнения в его умственных способностях.
— Меня это вообще не волнует, — смотря на журналиста, наконец отвечает она.
— Как?! — искренне изумляется тот. — Весь корейский народ волнует, нанесут по нам ядерный удар или нет, а вас — нет?!
— Корейскому народу нужно волноваться совершенно о другом, — смотря уже со снисхождением во взгляде отвечает ЮнМи. — Ему нужно беспокоиться о том, чтобы его правительство не профукало уникальный шанс стать ядерной державой. Вот о чём нужно на самом деле сейчас беспокоиться. А не о всякой ерунде…
— Что вы имеете в виду?! — не поняв, растеряно вопрошает журналист.
— Мы запустили спутник, — поясняет ЮнМи. — У нас есть носитель. Они испытали заряд. Значит, у них есть боеголовка. Боеголовка и носитель, если их соединить, это межконтинентальная ядерная ракета…
Пауза.
— Очень полезная в хозяйстве вещь… — поясняет ЮнМи онемевшему журналисту, смотрящему на неё вытаращенными глазами.
(чуть позже)
Мне бы ваши проблемы, — выйдя из КПП и направляясь в сторону штаба части, думаю я о «потроленных» мною журналистах. — Жахнут, не жахнут… Год назад парни разбились, а я совсем забыл об этом… Блин, чёрт бы вас всех побрал с вашими дурацкими проблемами!
Место действия: «FAN Entertainment»
Время действия: семнадцатое августа, утро
— Что значит — «повышенной боевой готовности»? — спрашивает ЮСон, смотря на КиХо.
Тот, в ответ, помолчав секунды три, молча пожимает плечами.
— Нет, я знаю, что это значит! — дождавшись «отклика» восклицает ЮСон. — Я не понимаю другого! Это, теперь, значит, внезапно, в любой момент, она должна будет всё бросить и мчаться в часть?
ЮСон вновь вопросительно смотрит на КиХо.
— Таковы законы этой страны, господин директор. — отвечает тот.
— Ах, да, законы… и сколько она будет торчать в этой своей воинской части?
— Наверное, пока генеральный штаб не отменит состояние повышенной боевой готовности, господин директор.
— И когда он его отменит? Завтра, через неделю? Через месяц?! — возмущённо вопрошает ЮСон.
— Я думаю, что это будет зависеть от военно-политической обстановки вокруг страны. — с философскими нотками в голосе отвечает КиХо.
— Потрясающе! — выдыхает ЮСон. — А когда она будет мне деньги зарабатывать?
КиХо молча делает движение плечом, показывая, что относит этот вопрос к серии — «риторических».
— Когда её выпустят. — помолчав, обещает он.
— Охренеть… — тихо произносит попадающий в цейтнот директор. — Тут столько дел нужно делать, а она теперь из воинской части выйти не может… Проклятые коммунисты!
(позже. Коридор в агентстве: «FAN Entertainment», по которому целеустремлённо куда-то шпарит ЮСон с недовольным выражением на лице. Неожиданно, из-за угла, навстречу ему поворачивает ЁнЭ.)
— А, вот и она! — с сарказмом в голосе восклицает ЮСон, увидев персонального менеджера ЮнМи. — Всё, ЁнЭ, давай, собирайся, я договорился, поедешь в армию, будешь служить вместе с ЮнМи!
— Я?! — вытаращив глаза и прижав руки к груди, неподдельно изумляется ЁнЭ.
— Ну не я же! — сварливо восклицает ЮСон. — Ты же её персональный менеджер! Должна быть рядом с ней двадцать четыре часа в сутки. Вот и будешь…
— Но, господин директор… я не знаю… я не собиралась в армию… — «потерявшись», растеряно лепечет ЁнЭ.
— Поверила, поверила! — вытянув руку и указывая на ЁнЭ пальцем, кричит директор, — Поверила! А-ха-ха-ха!
Поняв, что стала жертвой розыгрыша, ЁнЭ краснеет, а директор откровенно ржёт, наполняя коридор своим хохотом.
— Ой, не могу, — отсмеявшись, говорит ЮСон, вытирая пальцем слёзы в глазах. — Видела бы ты себя со стороны!
— Чего пришла? — переходя на деловой тон, спрашивает он. — Чего хотела?
— Директор ЮСон, я хотела узнать, есть ли изменения в расписании ЮнМи. — отвечает ЁнЭ. — Или, быть может, есть новое расписание? Столько событий вокруг ЮнМи…
Хорошее настроение директора враз улетучивается и его лицо становится таким же недовольным, каким оно было до встречи с ЁнЭ.
— Нету нового расписания, — хмуро говорит он. — И старое всё летит к чертям. Эти армейцы установили режим повышенной боевой готовности, и теперь она будет сидеть у них за забором, пока они его не отменят. Ты знаешь, что у неё дефиле на носу?
— Да, двадцать пятого августа, — кивнув, подтверждает ЁнЭ.
— Для этого что-нибудь сделано? — спрашивает директор.
ЁнЭ молчит, задумавшись.
— Ничего. — отвечает за неё директор и напоминает. — Сегодня уже семнадцатое. А мы обещали организаторам, что она выйдет на подиум с песней.
ЁнЭ молча смотрит на директора.
— Она у тебя, вообще, на каблуках ходить умеет? — спрашивает ЮСон. — По подиуму пройти сможет? Песню можно отменить, но, если она упадёт, это будет позор ей и тебе. Чё ты вообще думаешь? Чё ты пришла за расписанием? Твоя ЮнМи работать не может, потому, что её из части не выпускают, а ты тут за расписанием пришла! Чем оно тебе поможет?! Ты подводишь агентство и своего артиста!
— Господин директор, но ЮнМи ходит на каблуках! — возражает ЁнЭ. — Когда готовили «Bunny style» вся группа танцевала в туфлях, и она тоже.
— Э! — недовольно с пренебрежением машет на неё рукой директор. — Там были туфли с большим квадратным каблуком. А твоя ЮнМи — каланча. У неё каблук был небольшой. А на шпильке она в девять сантиметров у тебя пройдёт? На подиуме все только в таких и ходят. А уж во Франции, абсолютно.
ЁнЭ закусывает губу, поняв, что не обратила внимание на мелочь, которая может стать фатальной.
— Простите, господин директор, — кланяется она и обещает. — Я всё исправлю. Я буду очень стараться.
— Конечно, будешь! — восклицает директор. — Прямо сейчас и начнёшь! Давай, едешь со мной сейчас к военным. Будешь стоять там на коленях, пока ЮнМи не отпустят! Если ты, конечно, хочешь работать. Ты хочешь работать?
Задав вопрос, ЮСон пристально смотрит на ЁнЭ.
— Да, господин директор, хочу. — опустив глаза, отвечает ЁнЭ.
— Тогда — за мной! — командует тот. — Поедем вытаскивать ЮнМи из жадных лап военных!
Место действия: воинская часть
Время действия: семнадцатое августа
— Приступайте, sangsa! — отдаёт мне приказание майор.
— Слушаюсь! — отвечаю я ему и отдав честь, провожаю его взглядом, пока он не уходит. После чего разворачиваюсь и вижу шесть пар глаз, с вопросом смотрящих на меня. Это «моё» отделение. Пять бойцов-рядовых и… ЧжуВон! Вот его на кой мне воткнули? Наверное, для создания «эмоционального напряжения» …
День не задался с самого своего начала. Ранний подъём, потом срочное явление в часть, по дороге ко мне привязались идиоты-журналисты с глупыми вопросами, а потом я вспомнил о годовщине гибели «Фристайла». Но всё это оказалось так, разминкой, перед началом «большого армейского маразма». После того, как я доложил дежурному по части, в чине майора, о своём прибытии, тот мне поставил «боевую задачу» — принять под своё командование войсковую группу и провести вместе с ним патрулирование в указанной точке пространства.
Честно говоря, я крайне удивился столь внезапному попаданию «с корабля на бал». Причём особенное удивление у меня вызвал оператор с камерой на плече и напарником, деловито снимавших крупным планом меня, майора, и подробности постановки мне «боевой задачи». Поскольку майор объяснил, что столь внезапная необходимость в моём руководстве вызвана «неполным комплектом младшего командного состава в виду полномасштабного усиления присутствия подразделений в ключевых точках», то единственным вопросом, который у меня остался после его разъяснения, был — «а чё, собственно, снимают-то?». Я его и задал, вытащив из памяти последовательность, обращение младшего к старшему по званию, подчерпнутую из недавно прочитанного «Устава внутренней службы». Вроде вышло сделать всё правильно. Никто с моих потуг ржать не стал и замечаний я не получил, а получил ответ, что — «сьёмка ведётся в интересах министерства обороны, с целью создания цифрового психологического портрета офицеров первого года службы». Честно говоря, как-то не особо мне в это не поверилось, но уличать дежурного майора во лжи я не стал. Кто его знает, что в корейской армии делается? Сейчас кругом цифровизация, может, нашли ещё один хороший способ для «оцифровки» бюджетных средств. Чего мне внезапно пруд, баламутить, в котором мне неизвестно еще, сколько времени придётся квакать? Поэтому я промолчал и вот теперь имею шесть живых душ, за которые я отвечаю.
И что с ними делать? — думаю я, неспешно оглядев полностью экипированных бойцов выжидательно смотрящих на меня. — Ими же нужно как-то командовать! А как? Опыта ведь — практически ноль! И ещё эти двое, с камерой, вьются вокруг. Промашки собрались фиксировать… С чего начать? Хм, если вспоминать военные фильмы, которые я смотрел, а также школьные занятия, новоиспечённый командир обычно начинает со знакомства с бойцами и постановки им боевой задачи. Так и поступлю… Единственно, надо вначале уйти с этого плаца. Солнце жарит не по-детски…
Посмотрев влево, вправо, обнаруживаю тень, образованную зданием. Нужно перебираться туда, только, как это сделать? Как правильно скомандовать, чтобы все пошли туда? О! У меня же есть ефрейтор! Он должен это знать!
— Старший ефрейтор! — обращаюсь я к ЧжуВон.
— Я! — отзывается он, становясь по стойке смирно.
— Вольно. — командую я и указывая рукой, спрашиваю. — Видите вон ту тень?
— Так точно! — отвечает он.
— Передислоцируйте подразделение в эту тень. Выполняйте.
— Подразделение, слушай мою команду! — повернувшись к рядовым и набрав полную грудь воздуха, орёт первые слова правильной последовательности тот.
…Это было удачной мыслю поручить делать работу тому, кто знает, как её делать, — спустя пять секунд думаю я, неспешно следуя за строем солдат в тень. — Как оказалось — ничего страшного. Офицер должен ставить задачи, а рядовые — исполнять. Процесс понятен…
— Вольно, — командую я, выслушав доклад ЧжуВона, что отделение построено и обращаюсь к подчинённым, — бойцы, слушай мою команду! Я sangsaПак ЮнМи, назначена командованием части командиром вашего отделения для выполнения следующей боевой задачи…
Я поднимаю выше деревянную планшетку и смотрю в зажатый на ней в зажиме листок.
— Нам требуется прибыть в точку с указанными координатами и провести патрулирование местности в течении четырёх часов. После чего отделению предписано вернуться в часть. Для доставки и возвращения нам выделено транспортное средство… джип, с номерами AQ 8897…
— Нас привезут, а потом увезут, — поднимая глаза от бумаги, поясняю я, если кто вдруг не понял.
Рядовые смотрят на меня с каким-то странным выражением в глазах. Удовольствия, что ли, или — одобрения?
— Теперь, когда боевая задача вам поставлена, я хочу знать ваши имена, срок службы и воинскую специальность. — говорю я и обращаюсь к первому, стоящему с края. — Рядовой, ваше имя и специальность?