Лежу, в планшет гляжу. Хорошо так лежу, голова только тупо ноет, а в остальном, нормальное времяпровождение. Особенно, если не думать, кто будет платить за больницу — я, или агентство? После происшествия с миномётом, военврач поставил мне диагноз — «подозрение на сильное сотрясение мозга», дал выпить пару таблеток и сказал, чтобы меня везли в гражданскую больницу. А ЧжуВона, которого он потыкал пальцем в бок и понаблюдал, как тот на это кривится, приказал отвезти в военный госпиталь, с подозрением на перелом рёбер. Чёт не везёт Чжувонищу с той поры, как он со мной связался. Чуть что, сразу «хрясть!» и перелом рёбер. Больше на глаза его семьи мне попадаться не стоит. Его мама меня убьёт за своего сынулю, если увидит меня в зоне своей досягаемости. Главное, опять получаюсь я виноватым, хотя я снова совершенно не причём. Понаставили всяких железяк, без всяких мер безопасности и ещё хотят, чтобы люди у них там не уродовались! Эти их экспонаты, вообще хлам, разваливающийся от первого прикосновения. Из помойки, что ли вытащили?
В больнице мне сделали томографию, хотя я думал, что обойдутся рентген снимком. Переломов и трещин костей свода черепа не обнаружили, обнаружили гематому, видимую обычным глазом, без всяких томографов и поставили диагноз — «сотрясение мозга». Просто сотрясение, без всякой «тяжести». Назначили недельный постельный режим, положили в палату, «прокапали» капельницу. После неё стало веселее, но всё равно, голова болит, «гулкая» какая-то внутри и больно, когда её поворачиваешь. Но когда лежишь, терпимо. Ноет потихоньку, надеюсь, к завтрашнему дню пройдёт.
А пока есть возможность, валяюсь на кровати, смотрю в планшет. Все уже, из тех кому я нужен, у меня побывали. Поужасались, возмутились, принесли еды и сообщений, что завтра нужно быть «как штык» в агентстве и разъехались, вернувшись к себе. Сейчас у меня — «свободное время», в котором я один. Рядом нет никого. Красота! Оказывается, я соскучился по одиночеству. Наслаждаюсь, одновременно изучая — «чего там есть в сети?». Тоже давно был лишён возможности побездельничать подобным образом. Вообще, жизнь знаменитостей, сплошные ограничения…
Наткнулся на список корейских фильмов, сокрушительно провалившихся в прокате, заинтересовался. Избранные комментарии нетизенов в конце — «доставляют».
«Воскрешение»
Режиссер — ЧжанСонуВ главных ролях — ИмЫнкён, ХёнСонБюджет — 11 миллиардов вонТочка самоокупаемости — 4 миллиона зрителейСобрано зрителей — 70 тысяч человекКомментарий нетизена: "Верните мне мои деньги обратно! В кинотеатре было всего 10 человек. Я должен был догадаться еще с самого начала! "«Сектор 7»
Режиссер — КимЧжихунВ главных ролях — ХаЧживон, АнСонки, ОЧжихоБюджет — 13 миллиардов вонТочка самоокупаемости — 4 миллиона зрителейСобрано зрителей — 2.24 миллиона человекКомментарий нетизена: "Ближе к концу фильма я даже стал болеть за монстра"«Настоящий»
Режиссер — ЛиСаранВ главных ролях — КимСухён, ЛиСонмин, СонДониль, СоллиБюджет — 11.5 миллиардов вонТочка самоокупаемости — 3.3 миллиона зрителейСобрано зрителей — 470 тысяч человекКомментарий нетизена: "Он даже заставил меня захотеть готовиться к экзаменам!"
Если развлекательный фильм заставил готовиться к экзаменам, то это более чем показатель…
«Король велосипеда ОмБоктон»
Режиссер — КимЮсонВ главных ролях — Рейн, КанСора, ЛиБомсуБюджет — 15 миллиардов вонТочка самоокупаемости — 4 миллиона зрителейСобрано зрителей — 170 тысяч человекКомментарий нетизена: "Я рекомендую этот фильм парочкам, которые хотят порезвиться в пустом кинозале." Хех, забавно… Четыре миллиона и сто семьдесят тысяч. Да, парочкам было, где поразвлечься… «… Я аджосии, который помнит «Воскрешение», и это что-то, над чем даже посмеяться нельзя. Бюджет фильма составлял 11 миллиардов вон. По меркам нынешнего времени это уже совсем не 11 миллиардов. Это было 15 лет назад. По нашим деньгам это 50-100 миллиардов вон… Главной героиней была модель агентства SKT ИмЫнкён, у которой не было актерского опыта, а главным героем — рэпер КимЧжинпё, который был МС на «Show Me The Money»…. Затраты на производство были уже достаточно высоки, но спустя 2/3 съемочного процесса режиссер сказал: "Теперь Ынкён кажется нормальной. Мы можем снять всё с самого начала!" Из-за одного этого фильма были проданы 3 продакшн-компании и 3 здания…»
Охренеть, как тут снимают фильмы! Корейцы — реально безбашенные люди! "Теперь Ынкён кажется нормальной!» — а до этого она, какой казалась? Ненормальной? Зачем её тогда брали на главную роль?
Хм, если дело с кинофильмами тут обстоит так, как обстоит, не помочь ли мне «отечественному» кинобизнесу? Миномёт у военных я уже сломал, можно чё-нить и в кино, эдакое «сотворить», хе-хе…
Я задумываюсь, какой бы я мог снять, или, в каком фильме поучаствовать. Впрочем, обольщаться не нужно, наивно пологая, что у местных «низкая база». Это же я читаю список «адски флопнувшихся», выглядящих как «прикол», а кроме них всегда есть ещё и «кассовые» фильмы. И их, по статистике гораздо больше, чем «приколов». Так что вряд ли я смогу прямо так, с ходу, осчастливить корейскую «фабрику грёз». Нужно будет сначала вдумчиво вникнуть, поучиться актёрскому мастерству, прежде чем начать «осчастливливать». Чтобы про меня не сказали потом как про ИмЫнкён — «она стала нормальной, давайте переснимать всё заново!»
В этот момент у меня звонит телефон.
Кто там больному человеку названивает? — думаю я, осторожно, плавными движениями, беря со стоящей рядом с кроватью низкой тумбочки телефон. — ЮСон, что ли, неугомонный? Жаловался, что все сегодняшние планы у него рухнули, с военными разговор не состоялся, фотосессия с «MBS» прошла скомкано, в неполном составе. Завтра пресс-конференция, которая, наверное, тоже пройдёт в неполном составе…
О! — смотрю я на экран наяривающего звонок телефона. — «Подорвавшийся на мине» звонит. А что ему надо?
— Да, — говорю я, поднеся телефон к уху и приветствую. — Добрый вечер, ЧжуВон-оппа.
— Добрый вечер, ЮнМи. — отзывается он. — Ты как?
— Нормально. — лаконично отвечаю я.
— Чем занимаешься?
— Лежу, думаю, в каком бы мне фильме поучаствовать.
— Хех! Если девушка думает о главной роли в фильме, то она в полном порядке. — саркастически произносит ЧжуВон и интересуется. — Какой диагноз тебе поставили?
— Сотрясение мозга. — отвечаю я и интересуюсь в ответ. — А тебе?
— Перелом двух рёбер. — отвечает ЧжуВон.
— У тебя — круче. — признаю я. — У меня ничего не сломано. Только мозги взболтались…
Ожидаю, что сейчас прозвучит «было бы чего взбалтывать», после чего можно обидеться и с полным на то правом «повесить трубку». Вместо этого, ЧжуВон произносит фразу уже вызывающую оскомину.
— Нам нужно с тобой поговорить. — произносит он.
— О чём? — индифферентно спрашиваю я.
— Для начала я хотел бы понять, что сегодня произошло. С чего ты вдруг решила кинуться мне на шею?
Нда… Это было стрёмно. Крайне. Но с чего мне в этом признаваться?
— Твои сонбе сказали, что у тебя так бывает, когда ты придумываешь песню. — продолжает ЧжуВон, видимо приняв моё молчание за отсутствие у меня объяснения и спрашивает. — Это так?
— Да. — вздохнув, отвечаю я. — Особенности творческого процесса. Когда мне в голову что-то приходит, у меня иногда случается эйфория.
— Ничего себе. — с оттенком уважения в голосе произносит ЧжуВон. — Значит, ты и вправду придумала новую песню?
— Да. — не отрицаю я. — Генерал Им ЧхеМу просил что-то написать для исполнения в День независимости. Про военных. Мне ничего долго не приходило в голову, но вот в музее меня и озарило…
— Благодаря моему рассказу? — заинтересованно спрашивает ЧжуВон.
— Да. — не отрицаю я. — Когда ты рассказывал про погибшую роту и сказал, что «драконы не умирают».
— Хех! — с довольной интонацией восклицает в трубке мой собеседник и спрашивает. — А что за песня? О чём она?
— Песню один раз лучше услышать, чем сто раз послушать её пересказ. — говорю я. — Скоро услышишь. Тут ничего совсем времени осталось.
— Я понял. — говорит ЧжуВон. — Ладно, буду ждать.
— Я хотел поговорить с тобой ещё на одну тему. — сообщает он. — Помнишь, я тебе как-то говорил, что могу открыть агентство специально для тебя?
— Ну, помню. И что?
— Ты подумала над моим предложением?
— Так это было предложение?
— Конечно. А что ты подумала?
— Я подумала, что ты это просто так, «брякнул».
— ЮнМи, почему ты всегда неконструктивно настроена?
— Почему я — «всегда неконструктивно настроена»?
— Не знаю. Поэтому я тебя и спрашиваю об этом.
— Я всегда конструктивна и отрыта для новых идей, которые приносит ветер.
— «Приносит ветер»?
— Да. Ну, или богатый инвестор. Так что там, с агентством?
— У меня возникло желание открыть для тебя персональное агентство.
— И почему оно у тебя возникло, ЧжуВон-оппа?
— Это деловой разговор, который лучше вести не по телефону, а при личной встрече.
— Вряд ли она состоится в ближайшее время. — говорю я и указываю на имеющиеся «обстоятельства». — У меня — расписание, а у тебя — сломаны рёбра. И я слышала, что если идею невозможно объяснить двумя словами, то она стопроцентно провальная.
— Пфф… — выдыхает ЧжуВон, видимо только вспомнив об имеющихся «обстоятельствах». — Смотрю, ты научилась аргументировать. Хорошо. Если в двух словах, то я думал о том, чем займусь после армии. Недавно я разговаривал с отцом, и он против, чтобы я продолжил карьеру военного. Он сказал, что наша семья владеет бизнесом и все в ней должны заниматься бизнесом. Отец предложил мне либо войти в одну из имеющихся структуру в конгломерате, либо попробовать создать что-то своё для развития практических навыков. Хоть кофейню. Я обдумал его слова отца и решил заняться шоу-бизнесом. Создать собственное агентство. Этот сектор рынка сейчас на подъёме и по прогнозам аналитиков будет продолжать расти хорошими темпами. Предлагаю тебе работать у меня в агентстве.
— Как-то странно, — не понимаю я. — ЧжуВон-оппа, совсем недавно вы так хотели служить, а сейчас говорите о своём агентстве?
— Не только ж тебе вчера хотеть быть певицей, а сегодня — актрисой. — вначале насмешливо отвечает он и уже серьёзным тоном объясняет более подробно случившуюся метаморфозу. — Служба в армии — это хороший жизненный опыт, который позволяет взглянуть на неё по-новому. Я ничуть не жалею, что служу. Но, тут, как и во всяком деле, есть моменты, которые начинаешь понимать, лишь взявшись им заниматься. Если кратко — то служба не даёт распоряжаться своим временем. На службе ты принадлежишь армии. Я подумал и решил, что управление бизнесом даёт больше свободы и возможности, хотя быть военным очень почётно.
Надо же, чтобы понять такую простую вещь, нужно было для этого попасть в армию. — с иронией думаю я о ЧжуВоне и тут же мне приходит в голову другая мысль. — Впрочем, я такой же. Чтобы понять, что айдол себе не принадлежит, пришлось стать айдолом… Два идиота…
— ЧжуВон-оппа, рискну спросить, а ты в этом хоть что-то понимаешь? — интересуюсь я и уточняю. — В шоу-бизнесе?
— Он не выглядит настолько сложным, чтобы не было надежды в нём разобраться. — уверенно отвечает мне ЧжуВон. — Основой успеха в нём является наличие в агентстве популярных артистов. Дальше успех определяется количеством вложенных в рекламу средств. Ты уже достаточно популярна, чтобы привлечь внимание, а рекламные контракты и рекламу на телевиденье я обеспечу. Что скажешь?
Охренеть, какие познания… Вряд ли на них далеко уедешь…
— Шикарное предложение, — отвечаю я и с ноткой сарказма добавляю. — Только оно опоздало. Я решила перестать быть айдолом.
— Как это? — не понимают меня на той стороне соединения. — Что значит это твоё — «перестать быть айдолом»?
— Я решила, что я теперь буду — музыкальным продюсером. — гордо отвечаю я.
На несколько мгновений в разговоре возникает пауза.
— Просто диву порой даёшься, насколько девушки легкомысленно себя ведут. — с сильным неодобрением в голосе произносит потенциальный работодатель. — Буквально совсем недавно ты просто слушать ни о чём другом не хотела, кроме айдольства, а теперь вдруг — не хочешь! Как так можно быстро менять свои взгляды на жизнь?
— Точно так же, как меняешь их ты. — отвечаю я, указывая на аналогичность. — Сегодня солдат, завтра — владелец агентства.
— И ты сможешь быть продюсером? — сделав паузу, с сильным сомнением в голосе спрашивает ЧжуВон.
— Этот бизнес не выглядит настолько сложным, чтобы не было надежды в нём разобраться. — раз он стал меня повторять, отвечаю я ему его же словами. — Основой его является наличие композитора, пишущего популярные произведения. Такой композитор имеется. Это я.
— Ты себя слишком самоуверенно ведёшь.
— Что поделать? Будешь ждать, пока предложат — состаришься.
— А что тогда мне делать с моим развлекательным агентством?
— Лучше ничего не делайте. С вашим знанием шоу-бизнеса оно гарантировано обанкротится, господин ЧжуВон. — даю я щедрый совет.
— Слушай, я из-за тебя второй раз ломаю рёбра. Не могла бы ты быть немного повежливей? Я парень и старше тебя. Веди себя как положено.
— Никаких проблем, ЧжуВон-оппа. Что вы хотели?
— Я хочу конструктивного разговора. Я предлагаю тебе быть единственной звездой в моём агентстве, а ты капризничаешь! Чего тебе ещё надо?
— У меня контракт с «FAN Entertainment».
— Он у тебя на четыре года. Год уже прошёл. Когда моя служба закончится, останется всего два.
— И что будет происходить эти два оставшиеся года?
— Ты будешь отрабатывать контракт с агентством до его завершения, а я буду готовиться к твоей встрече.
— Два года? — удивляюсь я.
— Сколько надо, столько и буду готовиться. — обещает мне ЧжуВон и произносит нравоучительным тоном. — Подготовка к старту бизнеса должна проходить без спешки.
Охренеть… к чему такие жертвы? Что-то тут не то…
— Я петь не умею. — привожу я ещё один аргумент «почему я не могу» и пытаясь сообразить, что значат эти длительные уговоры.
— Но ты же пела уже здесь и в Японии? — возражает мне мой собеседник. — Нормально. Людям нравится.
А не собирается ли этот хитрый меркантильный «пацак» прикрыться мной и агентством от своей семьи? — приходит мне в голову мысль. — Служить ему осталось год, или около того и он задумался о том, что он будет делать потом, «на гражданке»! Дома ему батя, наверное, сказал ему — «Вали, работай! Все работают, и ты иди!», а он, значит, придумал способ как от этого «откосить». Два года он будет «готовиться», потом я ему, «впахивая», обеспечу «динамику развития компании», а он будет в это время вести свободный образ жизни. Шоу-бизнес, занятие яркое, если смотреть из зала на сцену, девочки молодые, сексапильные, готовые на многое ради дебюта и продвижения… Это ему не агентство будет, а настоящая синекура! От он жопа хитрая с ушами!
— Нет, я не согласна. — говорю я не став уточнять вопрос со своим вокалом.
— С чем ты не согласная? — спрашивает ЧжуВон.
— Я решила работать на себя. — говорю я. — Открою агентство, буду получать все деньги, которые заработала. Посредники мне не нужны.
— ЮнМи, нельзя быть такой жадной. — с конкретным неодобрением в голосе «осаживает» меня ЧжуВон. — Ты собралась заниматься бизнесом, в котором всё решают знакомства. Берёшься за дело, даже вначале не изучив его. Как можно так легкомысленно относиться к зарабатыванию денег? С таким подходом ты разоришься меньше чем за полгода. Ты что? У тебя нет для этого связей!
— А у вас они есть, ЧжуВон-оппа? — иронично интересуюсь я, имея в виду эти самые «связи».
— Конечно. — уверенно отвечает мне он. — У моей семьи очень большие связи.
— Ну так пусть тогда ваша будущая участница вашего агентства исполнит со сцены сингл — «Связи». - предлагаю я и язвительно добавляю. — Успех будет потрясающим!