И осталось мне сегодня на сон всего один час, а потом петухи поднимут. Эти пернатые орут так, что мёртвого поднимут, будильники деревенские.
Но случилось чудо: дед разбудил меня на три часа позже. Как он там договаривался с петухом мне неведомо, но утренних воплей нашего петуха я не слышал. Спал я на застеклённой веранде, на мягкой лежанке, укрывшись только тонким одеялом. Как оказалось, растолкал дед меня не одного, а вместе с котом Федулом, который снизошёл на то, чтобы сегодня спать со мной. Наверное, Федул ночью набегался по своим кошачьим делам и подустал к утру, так что даже присоседился спать ко мне, где теплее.
Проснувшийся Федул повёл носом и ухом. У Федула касательно поесть особый нюх. Стоит ему повести своим носом — и он уже знает, какие и где на хуторе люди достают продукты, и что собираются с ними делать. Федул водит носом и при этом производит вычисления, когда эти продукты будут готовы к употреблению. Кот носом всасывает воздух: как бы чего вкусного не пропустить. Дед ещё ничего не выставил на стол на клеёнку, купленную на рынке, а кот уже проложил по запаху маршрут к пище. Бывает он и носом не ведёт, а в его кошачьей душе или скорее в безразмерном желудке звучит магический голос и тихо так, словно тень покойного папаши принца Гамлета, зовёт кошака куда-то. Вот тут как бы ни опоздать и не дать пище попасть целиком в желудок людей. Вот тут кот своему нюху и магическому голосу не доверяет, мало ли какие могут случиться оплошности у этих людей. Они всегда норовят съесть всё, а коту оставить объедки. Я, быстро протерев глаза, двинул вслед за Федулом. Дед вовсю хлопотал у печи. Ароматы, которые заполняли всю кухню, били уже и мне в ноздри. А какие ароматы ожидаются: ведь дед выложил на стол обалденные вещи. Здесь есть молодая стручковая фасоль, которую дед держит в стеклянных банках, вот головки чеснока, а в кастрюле дожидается своего часа мелко порезанная баранина.
Кота решено было гнать взашей, так как это будет узбекский плов, который кошаку в горячем виде подавать нельзя. Как сказал дед, дай коту волю, так он и фартук наденет, и ножик в лапу возьмёт, лишь бы с кухни не выгнали. Кошака отправили в изгнание с кухни, но чтоб не орал дали миску сметаны. А я наблюдал, как дед делает узбекский плов. Дед в этот плов кидал головки чеснока и даже немного барбариса, купленного в станице по случаю. Чтобы не задохнуться от ароматов и хоть как-то успокоить свой желудок мне пришлось выпить целую кружку воды. Этим я как бы обманывал желудок. И вот появляется горячий плов в большой кастрюле, странной формы. Он горячий и словно на картинке, когда его дед выложил в миски. Рисинка от рисинки в нём были по отдельности в этой желтоватой россыпи. Блестел жир, видны были коричневые кусочки мяса. От этого волшебного духа, исходящего от наших мисок, кот бесновался на улице. Да что там наш кот, сейчас, наверное, все коты и псы на хуторе с вожделением смотрят в сторону нашей усадьбы. Но им ничего не достанется, люди всё сами съедят. Правда, Федулу остывший плов всё-таки дали. Благодарности, конечно, не дождались.
Когда солнце перевалило за полдень, дед засобирался в гости в станицу к хорошим людям, как он сказал. Транспортным средством у деда был не конь, а мотоцикл с люлькой. Мотоцикл звали Урал, и дед им замечательно управлял и ухаживал за ним. В благодарность за такое отношение Урал никогда деда не подводил. Ел Урал бензин, а самогонку не употреблял, что несколько расстраивало прижимистого деда: бензин надо было покупать, хоть и стоил он в то время сущие копейки.
Для хороших людей в станице, естественно, надо было приготовить подарок, магарыч, как сказал дед. Вот этим магарычом мы и занялись. У деда всё было чрезвычайно аккуратно. Из секретного подвала он притащил несколько банок с продуктом. На каждой банке была прилеплена бумажка, на которой было написано аккуратным дедовым почерком, что это такое. Он писал номер бочки, указывал дату закладки продукта в бочку, краткий состав исходного материала, и обязательно указывал цвет напитка. Я не знал, что дед обладает поэтическими наклонностями. Но, судя по названиям цвета самогонки, он был ещё тот романтик самогоноварения с тонкой поэтической натурой. Я даже таких цветов не знаю. Вот, например: старое золото, шартрез жёлтый, шафран, лайм, нефритовый, виридиан, аспарагус, циркон, дымчатая роза, тёмный лосось, марсала, коричневое седло, амарант, мадисента, миндаль, белый призрак, медовая роса. Мля, да как он их отличает. Но у деда это было запросто. Вы думаете, что настоящий самогон должен иметь цвет только "Белый призрак"? Как бы ни так. Этот напиток мог иметь любой цвет.
Вот на этикетке каждой бутылки и было написано, например, следующее: Шартрез жёлтый из бочки ╧5, закладки августа 1976 года; сырьё: сахар; присадка ╧67; крепость 65.
Кроме этого мы горлышко каждой бутылки заливали сургучом.
— У нас приличная фирма, — назидательно сказал дед, при этом он не забывал ставить на горячий сургуч своё личное клеймо.
Теперь я понемногу начал понимать, почему изделия нашего деда так ценятся.
Укладывал бутылки дед в специальные ящики, которые были внутри разделены перегородками на 16 ячеек. Ящики были оборудованы ручками для удобства переноски. Чтобы, не дай бог, бутылка не разбилась при перевозке, дед ещё фиксировал их с помощью кусочков мягкого картона.
Для хороших людей в станице мы сделали два ящика. Это получилось 32 бутылки. Можете сказать, что своими этикетками дед выдавал секрет, что у него самогон хранится бочками. Это так. Но никогда ещё правоохранительные органы не покусились на нашу подпольную деятельность. Секрет был прост: в круг хороших людей входили первые лица района, а начальник милиции был самым ярым почитателем продукции деда. Но мы всё равно не наглели и гнали, что называется, в подполье. А так, конечно, на хуторе ни от кого ничего не скроешь. Здесь все друг о друге всё знают. Деревня-с.
Загрузив верный Урал двумя ящиками "Белого призрака" и "Дымчатой розы" дед, надев каску, отбыл в станицу. Сказал, что приедет только завтра: погуляет с друзьями, пообщается с хорошими людьми, прикупит ещё сахарку и других припасов и приедет. Нам с Федулом надлежало вести себя хорошо, блюсти хозяйство. Дед всё-таки назначил меня старшим, хотя у него в глазах было сомнение кого из нас с Федулом осчастливить старшинством. Но он всё-таки, подумав, назначил меня, хотя кот всем своим видом говорил, что это явная ошибка, что с таким старшим мы с голодухи подохнем, а то и по миру пойдём.
Когда дед уехал, я попытался построить кота, но тот отправил меня в игнор. Чтобы не усугублять конфронтацию, я решил компенсировать коту его незавидное подчинённое положение едой, причём на его выбор. Это несколько успокоило блохастую сволочь, но нанесло большой урон запасам еды — этот кот ел, будь здоров как. Если вы хотите узнать, как на самом деле выглядит счастье, то посмотрите на сытого кота.
Могу признаться, что в том возрасте, когда я был в ссылке у деда и корячился у него по хозяйству, я ни разу не употреблял спиртные напитки. Состояние опьянения мне было совершенно не знакомо. Конечно, пьяных мужиков, да и женщин, я часто видел на улицах нашего города. Папку пьяненького тоже видел. Но меня совершенно не тянуло прочувствовать, как это быть пьяным. Хотя некоторые мои друзья хвалились, что уже приобщились к спиртному. Так они старались выглядеть взрослее и солиднее. То же относилось и к курению. Многие потсаны уже с важным видом доставали из карманов пачку сигарет и со значительным видом прикуривали. Они с нарочито серьёзным видом начинали вести "взрослые" разговоры про достоинства различных сигарет, обсуждали сорта пива, знали, сколько стоит в магазине бутылка вина. Обсуждали даже достоинства противоположного пола. Это, таким образом, у них в их самосознании поднимался авторитет, дескать, я уже не такой малец как ты, а взрослый мужик. Но меня как-то не тянуло на такие дешёвые понты. Правда мои друзья здорово ко мне не привязывались с предложением выпить и покурить, считалось я спортсмен, а спортсменам спиртное и сигареты западло.
Наверное, то, что я не познал состояния опьянения на своей собственной шкуре, и сыграло со мной злую шутку.
Отправив деда в станицу и накормив кота от пуза, я задумался и огляделся. Кот сидел и умывался. Это одной проблемой меньше. Осталось встретить своих баранов и воля. Делай что хочешь. А что я хочу? Я привык, что режим дня задаёт дед, а тут надо было самому планировать. Поэтому я был в некоторой растерянности. Это продолжалось, пока мой взгляд не остановился на банке с "Дымчатой розой", в которой оставалось где-то с литр напитка. Непорядок. Надо отнести её на своё место, чтоб не светилась тут своим магическим притягательным цветом. Но куда её нести? В тайный погреб мне пока ходу нет, значит, пока эту банку отставим просто в сторону до приезда деда.
Пришло время встречать своих баранов. Дело это было довольно простое. Когда стадо шло по хутору, то надо было в этом стаде найти своего барана, схватить его за шкуру и поменять направление его движения. На возмущённое блеяние не следовало обращать никакого внимания. Вы не представляете, что бараны несли на своей шерсти. Это какие-то гигантские комки грязи и пыли. Если его, заразу, шлёпнуть по спине, то летела пыль как от пыльного половика. Наконец, я выловил всех своих баранов, загнал их в загончик на ночь, вымыл руки. И передо мной встал вопрос, что делать дальше. Нет, конечно, ужин это святое, а что ещё. Начал пробовать научить кота говорить, но, похоже, он дебил. Прекратил это занятие после того, когда внутренний голос спросил: "А ты уверен, что это он дебил?"
На ужин у нас с Федулом был суп рисовый с овощами, остатки плова, картошка отварная в мундире, ржано-пшеничный хлеб, лук, сало, чеснок. Всё это добро я выставил на стол. Натюрморт получился замечательный. Особенно когда на куске хлеба лежит отличное сало, а рядом картофель. Здесь же на тарелке лук, порезанное сало, чеснок, пахучее подсолнечное масло. Кот тоже заворожено на это смотрел, он даже запрыгнул на стул, чтобы лучше было ему видно. Не, это же сколько в него влезает? Ведь совсем недавно кот поел, как следует. А теперь внимательно следит за моими руками и втягивает в себя воздух. Кот для начала решил перекусить пловом, намекает всем своим видом, что он не прочь наплевать на свою талию и злоупотребить калориями. Вот чего-то не хватает в натюрморте? Я внимательно начал осматриваться по сторонам: а не забыли ли мы с котом чего-нибудь вкусненького ещё. Вот: соль и горчица ещё дополнили картину. Мой взгляд вдруг зацепился за банку с "Дымчатой розой". Хм! А что если, чисто для эксперимента, совершенно в меру, можно сказать, чуточку, на половину стаканчика? Я, можно сказать, соавтор этого произведения, и вообще, казак я или не казак.
Скучно живём, осенило меня. Нет никакого абстрагирования от настоящего. Кто же знал, что слова "скучно живём" в русском языке означают "надвигающийся загул".
Обалдевший кот смотрел, как я из банки наливаю в стакан, на добрую треть "Дымчатую розу". Он даже отвлёкся от поедания плова. Весь его вид говорил: "Хозяин, а не офигел ли ты?"
— Не боись, хвостатый, — заверил я его. — Тебе не налью. Котам это не положено. А это чисто для эксперимента. Понимать надо. Должен же я знать, что получилось.
Было не понятно, это я оправдывался перед котом, или находил оправдание для себя.
Кот застыл как сфинкс, когда я лихо опрокинул стаканчик с содержимым. Его глаза аж округлились. А мои глаза остались на месте. Из ощущений я почувствовал только тепло прокатившееся по пищеводу и угнездившееся где-то в желудке. Там самогонка никому не мешала.
Я ещё прислушался к ощущениям. Зажевал напиток хлебом с салом, закусил картошкой, луком и чесноком. В рот отправил и большую ложку с пловом. И никаких ощущений от напитка. Врут! Вот, как есть, врут! Я чувствовал только вкус прекрасной пищи: ощущал запах картошки, чеснока, чёрного хлеба, душистого подсолнечного масла. Это да, это было вкусно. Но, врут. От самогонки никакого ощущения. Совсем никаких последствий. Посыпав картошку солью, я её со вкусом прожевал.
— Вот, Федул, а ты боялся, — проинформировал я застывшего кота. — Совершенно ничего не произошло. Я, как ты видишь…ик….совершенно трезвый. А ты закусывай, закусывай, а то похудеешь. А я, пожалуй, мой дорогой Федул, приму ещё одну рюмашку, ибо эксперимент.
Чего мелочиться. Ради эксперимента я налил в стаканчик до половины этого замечательного напитка. Ну и молодец же дед, такое поэтическое имя ему придумал: "Дымчатая роза". Теперь я, как заправский дегустатор, с умным видом покрутил напиток в стакане, проследив, как чуть маслянистая влага стекает со стенок стакана. Понюхал напиток. Хм…присутствуют в напитке резкие брутальные тона с запахом свежесрезанного ствола вишни, а также лёгкий оттенок заморских плодов со следами минералов….Я лихо выпил порцию алкоголя. Прислушался к ощущениям. Опять всё повторилось: тепло по пищеводу и тепло в желудке. Вот о желудке не надо забывать, и я стал с аппетитом поедать хлеб с салом, картошку и плов. Что сказать: сочетание изумительное. И совершенно никаких последствий. Никакого опьянения я не ощутил. А вот сало с хлебом, посыпанным солью, это здорово. И почему мы в городе такого не едим.
— Федул, ну что ты так на меня уставился. Видишь же, совершенно не берёт меня эта самогонка….ик….тоже мне, укор совести нашёлся. Ты закусывай, закусывай.
Я очистил от мундира картошку, густо посолил её и употребил с куском сала. Опьянения совершенно никакого. Ну, может быть, только сгустился воздух по углам помещения кухни. Так уже ночь на дворе. Вот поэтому всё такое и происходит.
Со вздохом я налил третью порцию. За закуску я не боялся — приготовил её на пятерых. Уже почувствовал привычное тепло в пищеводе и некоторую тяжесть в желудке. Это, наверное, я слишком много наелся.
— Что…ик…кот ты на меня так уставился. Дырку прожжёшь во мне своим взглядом, — я помотал перед носом кота пальцем. — Видишь же, что я совершенно…ик….нормальный. Не веришь? Хочешь, я тебе свои пальцы на руке посчитаю. Вот смотри: первый, второй, третий, четвёртый, пятый — это на одной руке, шестой, седьмой, восьмой, девятый и десятый — это на другой руке. Что, съел блохастик?
Я победно взглянул на кота, но тот продолжал смотреть на меня с укором. Я развёл руки:
— Не веришь? Ну, хочешь, я тебе от обратного посчитаю?
Я вытянул под нос коту правую руку и начал считать пальцы на ней:
— Вот смотри: десятый, девятый, восьмой, седьмой и шестой — это на правой руке. И ещё пять на левой руке, я точно помню. Итого. Я нахмурил лоб: здесь шесть и тут пять. Выходило все одиннадцать на месте.
Я уставился на кота. Странная какая-то арифметика здесь вытанцовывается. Надо это дело замять, и отвлечь кота от этой темы, а то у него уже глаза стали квадратными. Отвлекать решил очередной дозой. Я нарочито медленно, тонкой струйкой лил напиток в стакан. Кот неотрывно следил за мной.
Опрокинув стаканчик внутрь, я подивился, что никакого опьянения не чувствую. Полная ясность мышления и чёткость движений. И интеллект на месте. Но кота следует отвлечь.
— Слушай сюда, Федул. Анекдот…ик… про котов, — начал отвлекать я кота. — Приходит маленький мальчик к маме и спрашивает: "Мама, а где наш котик?". Мама отвечает: "В аду, сыночек, в аду. Ссыт там теперь, сука, в тапки дьяволу".
Я прыснул от смеха и от вида ошарашенного Федула. Потом расхохотался, смешно же. Кот прядал ушами, переваривал анекдот.
— А вот ещё, прикинь, анекдот про кота, — помотал я пальцем перед мордой Федула.
Один мужик спрашивает другого: "Это ваша крыса тут бегала?" — Какая такая крыса, — отвечает мужик. — Это….ик….карликовая такса!
— Кот сожрал, — объявляет первый мужик. — Значит крыса!
Я дико захохотал. Кот как то боком чуть отодвинулся от меня.
— Ты не переживай, Федулка, — успокоил я кота. — Сейчас доведём до конца наш с тобой…этот…как его…эксери…экскремент, ага.