Да мне, наверное, море будет по колено! Если… если обойдется. Почему не хватает смелости даже мысленно назвать вещи своими именами? если случится невероятное чудо, и Дугал в меня влюбится? Человек, не умеющий влюбляться в принципе? За два дня? Даже мысленно звучит слишком смешно, чтобы в это верить. Чтобы поддержать в себе хотя бы тень надежды.
Келпи неожиданно заржал, громко и, кажется, раздраженно. Демонстративно, иначе и не скажешь, развернулся к нам задом, грянулся о воду передними копытами, умудрившись обдать нас фонтаном воды, и поскакал по озеру.
– Крайняя степень неодобрения, - пояснил Дугал. - От вас разит страхом и безнадежностью. И… ложью, пожалуй. Меня неодобрением тоже окатило, - фыркнул он почти так же, как Келс, стряхивая с себя воду. – За компанию, что ли? Да-да, не трудись, я понял. Люди и так-то глупые существа, но некоторые отличаются особенной глупостью. И он не желает тратить на таких свое бесконечное время. Проклятье его не впечатлило.
– Что вообще может впечатлить волшебное существо, которое живет несколько тысяч лет? Понятно, что человеческие беды для него – все равно что для нас страдания каких-нибудь букашек. - Я с трудом сдерживала слезы. Ненавижу шарлоттино тело! Почему оно так склонно к истерикам?
– Он считает, что мое время еще не пришло. И если я, вопреки его желанию, все-таки сведу себя в могилу, он проклянет мой род на много поколений вперед. Уж у него-то непременно получится что-то глобальное и впечатляющее, в отличие от этой приворотной человеческой ерунды. И его нисколько не заботит тот факт, что мой род на мне и прервется. Если вы еще не поняли, мисс Салливан, Келс очень любит поговорить. Как может, разумеется. Подозреваю, что мои предки были не в меру болтливы, иначе им не удалось бы привлечь его внимание.
Озеро расплывалось перед глазами. Я стерла слезы краем пончо.
– Почему так, Дугал? Почему? Столько всего вокруг. Нового. Интересного. ? мы… мы… Неужели мы совсем ничего не можем сделать?!
– Он считает иначе. Успокойтесь, не добавляйте ему поводов для осуждения и злорадства.
Келпи встал на дыбы точно в центре озера, грянул копытами, снова пустив огромную, злую, похожую на цунами волну. На этот раз я совсем не испугалась. То ли чувствовала, что на самом деле нам не желают вреда, то ли… было все равно? Кому суждено умереть от проклятия, тот не утонет?
Волна поднялась мутно-прозрачной стеной. Похоже на толщу плохого стекла, с вкраплениями мусора, с воздушными пузырями. В глубине этой волны плыла серебристая рыба, а по ту сторону угадывался размытый скалистый берег. Постояла перед глазами, словно раздумывая, сожрать нас или нет, и исчезла. Келса тоже не было. Ровная водная гладь больше не казалась ни страшной, ни волшебной. Самое обычное озеро.
И вдруг Дугал… засмеялся. Нет, заржал. Совершенно неприлично, взахлеб, с каким-то даже то ли постаныванием, то ли похрюкиванием. Я настолько не ожидала подобного, что вывернулась из ослабевших объятий, обернулась и уставилась на него, пытаясь понять, что произошло. Что вообще может быть смешного в нашей ситуации?!
– Он сказал… – Дугал запнулся, снова подхрюкнул, замотал головой. – Чертова лошадь. - Фыркнул и объяснил почти спокойно, лишь иногда срываясь на что-то похожее на сдавленный смех. – Келс велел передать. Из переводимого… Когда вы перестанете пахнуть и выглядеть как э-э-э… безнадежно влюбленная русалка в период первой линьки – ничего точнее в голову не приходит – он вернется и, так уж и быть, покатает, потому что из вас может выйти толк и… вероятно, даже приличные для двуногих жеребята.
– Вот спасибо, - пробормотала я. - Линяющая русалка, как это… свежо. И… да, зримо. Наглядно.
«И хотела бы я знать, как этот недожеребец догадался о безнадежно влюбленной? Почуял?» – от мысли стало… неуютно, пожалуй. Воплощение древней магии… О чем еще он может догадаться? Вопрос неверный. Можно ли от него в принципе что-то скрыть, или осведомленность этого существа ограничена лишь его же любопытством?
– Наглядно было у меня. Вам повезло, поверьте. Мне он показывает это все в красках. В картинках.
– Но вы смеялись. - Тут меня осенила еще одна мысль, странная, невозможная… наверное, слишком невозможная. - Если вы можете над этим смеяться… если вообще можете Т?К смеяться! Значит, все не совсем уж безнадежно?
Дугал посерьезнел, прищурился. Молчал. Рассматривал меня с каким-то исследовательским интересом.
– Я не сторонник беспочвенных иллюзий, мисс Салливан. И терпеть не могу гадать и предугадывать. Поэтому не собираюсь вас обнадеживать. Но хоронить нас обоих раньше времени я бы тоже не стал. Пойдемте, – он взял меня за руку и, уже шагая в портал, добавил: – Вы не носите малиновых штанов. Это серьезно повышает наши шансы.
ГЛАВА 6. День шестой: воскресенье
Проснулась я рано и, как ни странно, в отличном настроении. Вчера вернулась от Дугала – то есть от Сабеллы – поздно и могла сказать, не покривив душой, что из проведенных здесь дней этот был лучшим.
После знакомства с келпи Дугал вернул нас не в беседку, а к клумбе с флоксами. Сказал:
– Не думаю, что имеет смысл сидеть с гостями и разговаривать ни о чем. В этом саду растут не только флоксы. А кроме сада есть ещё парк.
– А мне еще нужно отчитаться о вашей экспериментальной смеси? - я улыбнулась. - С чего начнем?
Парк был огромным, старинным. Большая его часть напоминала скорее слегка окультуренный лес – замшелые вековые деревья, густой папоротник, в котором терялись едва заметные тропинки. Ручей с перекинутым через него бревном вместо мостика. Я остановилась в нерешительности: бревно совсем не казалось надежным, и Дугал, взяв меня за руку, попросту перешагнул на другой берег. Порталом.
После озера говорить о чем-то не хотелось. Сеанс наполовину вынужденной откровенности, упреки Дугала, истерика, острый приступ вины, а на закуску – знакомство с келпи вымотали меня. Хотелось тишины. Но общество Дугала, как и его молчание, не тяготило.
Из парка снова вышли в сад. Здесь чувствовалась рука человека со вкусом. Уголок возле беседки оказался не единственным, где применялись климатические чары. Был ещё небольшой кусочек джунглей возле водопада, служивший пристанищем невероятному количеству орхидей и бабочек. Плодоносящий малинник – каждая ягода размером с крупную вишню! Дугал сорвал несколько, кивнул мне:
– Угощайтесь. Пользуйтесь моментом, пока не появился Борвур. Будет ворчать и заболтает хуже Келса. Угомонить его может только «дорогая мисс». У матери особый дар, она умиротворяет все окружающее.
– Борвур – это кто? – я сорвала ягоду. Сладкая и удивительно душистая! Понимаю этого… Борвура.
– Увидите, - усмехнулся Дугал и кивнул на усыпанные гроздьями малины ветки.
Мы ели наперегонки, прячась среди высоких кустов, как тайком забравшиеся в чужой сад ребятишки. Это было… весело, пожалуй. В стиле беззаботных детских приключений. Ровно до того момента, когда прямо передо мной из листьев высунулся длинный рыжий нос с черным кончиком-кнопкой. Нос дергался, а обладатель этого носа фыркал и вздыхал. Правда, рассмотреть его в зарослях не получалось, но от этого было только хуже. После келпи… кого еще здесь ждать? Меня, наверное, не удивил бы и говорящий по–русски медведь с балалайкой.
– Безобразие. Прочь! Прочь отсюда, гнусные воришки! Моя малина! – Я чуть не подавилась ягодой: оно и вправду говорило! Ну, хоть не по-русски, и на том спасибо… – Сладкая, сочная, медовая, пряная. Моя малина! Душистая, сахарная, отборная! Убирайтесь!
– Ну вот, – Дугал отвлекся от своего куста и легонько щелкнул непонятного Борвура – это, конечно, был он – по носу. – Твоя малина, твоя смородина, твои яблоки и сливы. Однажды ты лопнешь от жадности, я уже предупреждал.
– Если бы ты, бестолковый мальчишка, бывал здесь чаще, то знал бы, что у дорогой мисс уже закончился сезон варенья. И Борвур лично помогал собирать! Тридцать фунтов персиков, отборных, медовых, огромных, прозрачных, лакомых! Пятьдесят фунтов слив…
– Пойдемте, мисс Салливан, иначе мы будем слушать это до следующей весны.
– А ну стой, мальчишка! Я ещё недоговорил!
– Ты в принципе не способен договорить. У тебя врожденное словоблудие, Борвур. Зато, я смотрю, уже не оглушаешь кашлем все окрестности. Сироп вышел удачным. В следующий раз подмешаю тебе туда зелье онемения.
Я сорвала последнюю ягоду, и мы сбежали, а вслед еще долго неслось: воришки, безобразие, сорок фунтов… сочных, румяных, спелых… дорогая мисс… мальчишка… малина…
– Я так и не поняла, кто это, – почему-то шепотом призналась я.
– Садовод-любитель, – хмыкнул Дугал. - Вообще-то он из лесных магических тварей. Лещинник. Но пылает нежной любовью к плодовым деревьям и ягодам. Явился сюда давно, еще при прабабке, так и живет.
– Надо же… келпи от далеких предков, садовый ворчун от прабабки… – Вот это я понимаю, наследство. Поинтереснее помпезных особняков и счета в банке.
Да, особняк, имение, поместье – не знаю, как назвать? - Сабеллы оказался гораздо удивительней коттеджа Шарлотты. Волшебнее. После него мелкие бытовые чудеса, с которых уже привычно началось мое утро, казались чем-то таким же простым и малоинтересным, как выпуск новостей по телевизору. Сварить кофе одним движением руки? У меня, кстати, кофе получался гораздо хуже, чем у Сабеллы, и вчера она объяснила, почему: настоящие мастера очень тонко регулируют температуру. Шарлотта не была даже любителем, так – дилетантка. Прическа? Я покачала головой. Надо было видеть реакцию Сабеллы, когда Дугал сказал ей:
– Представь себе, мисс Блер сочла умение делать прическу более важным, чем информацию о закрытой от перемещений зоне Академии. А мисс Салливан решила опровергнуть неизвестные ей законы магической безопасности и открыла портал на кафедре. Почему бы, собственно, нет. Отличный способ убиться зрелищно и с гарантией.
Я виновато развела руками в ответ на полный ужаса взгляд. Повторила то же объяснение, что уже дала Дугалу:
– Я думала, так просто не принято.
А он добавил:
– Отделалась умеренным истощением. И то, строго говоря, я не уверен, что к истощению не приложила руку душераздирающая истерика. Судя по достаточно быстрому эффекту от моей экспериментальной смеси.
– Номер две тысячи двести сорок три. Пятый опытный образец. Без перца, - уточнила я. Просто чтобы Сабелла улыбнулась.
Когда мы вернулись из сада, в беседке было пусто. Сабелла ждала нас в доме и, кажется, даже не удивилась, когда поняла, что Дугал обо всем знает. Наверное, нашу затянувшуюся прогулку только так и можно было объяснить. Зато Эльза и Честер уже ушли. И я могла больше не притворяться Шарлоттой.
Мы сидели в гостиной и пили чай с вареньем из тех самых персиков, о которых с таким восторгом бормотал Борвур. На лице Сабеллы читалось облегчение. Ей, наверное, тоже нелегко было молчать и делать вид, что ничего особенного не происходит. Хорошо, что Дугал не стал требовать объяснений с нее. Может, ему моих хватило, чтобы сделать выводы и о ней тоже, а может, просто не захотел лишний раз касаться болезненной темы.
Но после новостей о моей патологической магической безграмотности Сабелла решительно заявила:
– С этим нужно что-то делать. Если бы я знала… да хотя бы могла предположить, что все настолько запущено! Конечно, девушка, всю жизнь прожившая вообще без магии, не освоит все сразу, я на это и списывала те ваши промахи, которые замечала. Но абсолютно ничего не знать и не уметь! Вам невероятно везло все эти дни, не иначе.
Дугал хмыкнул, умудрившись в одном этом звуке передать все, что думает о моем невероятном везении и столь же невероятном умении вляпываться в идиотские ситуации и выставлять себя на посмешище. И они вдвоем принялись заполнять хоть какими-то знаниями мою, как выразился Дугал, «девственную пустоту». Честное слово, с трудом удержалась от пошлой шутки!
«Основы выживания в магическом мире» начались с того, на чем я уже чуть не «размазалась»: защитных куполов от несанкционированных перемещений. Оказалось, портальная сеть гораздо упорядоченнее и дает меньше свободы, чем мне представлялось. И личное пространство людей, и общественные учреждения защищены от незваных гостей очень жестко. Заодно мне рассказали о других видах перемещений и возможностях попасть «из пункта А в пункт Б» – их оказалось немало. Не все жители этого мира обладали магической силой, а открывать порталы могли только маги, поэтому был здесь и общественный транспорт, и такси, и поезда, и самолеты. Была целая индустрия карманных частных порталов – они получались маломощными, могли перенести лишь одного человека и на небольшое расстояние, зато воспользоваться мог любой. Их покупали для школьников, такими порталами добирались на работу и домой, но главное – каждый, маг или нет, обязан был иметь при себе такой портал, настроенный на больницу скорой помощи. Это входило в систему медицинского страхования.
В вещах Шарлотты я такого не видела.
– Скорее всего, спрятала перед ритуалом, - предположила Сабелла. – Иначе его настройки сработали бы на темную магию.
– И была бы сейчас жива, хоть и по уши в неприятностях с законом, - добавил Дугал.
После чего мы логично перешли на магическую медицину, законы, полицию… а потом вдруг оказалось, что уже далеко за полночь, а моя бедная голова не способна впустить ни кусочка новой информации, пока в ней не уляжется все увиденное и услышанное за сегодня.
– Встретимся завтра, точнее, уже сегодня, - сказал Дугал. – У меня лекция взамен той, что пришлось отменить из-за убийственного герра Вольгера, а потом – весь остаток дня в нашем распоряжении.
Я посмотрела на часы. Лекция начнется в половину одиннадцатого, сейчас – без пяти девять. Прекрасно. Можно успеть применить полученные вчера знания – приобрести предписанный законом портал в госпиталь. Заодно поем где-нибудь в Лондоне. Или лучше в Эдинбурге?
Мысль об Эдинбурге по вполне понятной цепочке ассоциаций потянула за собой другую – одеться понаряднее. Да хотя бы в то самое «почти вечернее», оно же «совсем-не-вечернее» платье, в котором однажды уже туда отправлялась. Посмотрелась в зеркало, уложила волосы… готова? Готова. Надеюсь, на этот раз портал сработает по нужному адресу, а не в глубь шотландских болот.
Первое осмысленное – то есть с полным знанием всех возможных опасностей и последствий – путешествие по портальной сети прошло удачно. Я погуляла по Эдинбургу, нашла госпиталь и без проблем получила портал. Простой белый кругляш с красным крестом, такой же, как Сабелла вчера показала. Они стандартные, даже названия больницы нет, срабатывают на ближайшее приемное отделение.
Зашла в небольшой ресторанчик с итальянской кухней. Пиццу брать не стала – решила разнообразить меню. Заказала овощной салат и лазанью. Порции оказались огромными, взятые на десерт тирамису и крепчайший кофе я впихивала в себя просто из принципа – не оставлять же такую вкуснятину!
А вот теперь можно и в Академию. Посидеть на лекции Дугала – вольнослушателем. Не выгонит же. Вдруг еще и пойму что-нибудь.
Мне хотелось на него смотреть. Увидеть еще одну ипостась устрашающего профессора Норвуда. Интересно было, какой он лектор – уж наверняка получше герра Вольгера! О потерянной лекции плохого преподавателя студенты не волнуются.
Я собиралась заранее дойти до аудитории – это если не придется ее искать – и занять место где-нибудь в углу за колонной. Или, если там нет колонн, ещё в каком-нибудь укромном уголке. Но раз уж пришла пораньше, решила наконец забрать свои вещи из туалета на пути к кабинету Маскелайн. Если, конечно, они все еще там.
Уж не знаю, насколько это здесь в порядке вещей, но на плащ и сапоги Шарлотты за два дня никто не позарился. И я чувствовала себя дура дурой, стоя посреди туалета и глядя на собственные вещи, которые даже спрятать было не во что. Наверняка Шарлотта умела наколдовать какую-нибудь сумку! Но я даже не представляла, с какого боку подступиться к этой задаче. То немногое, что я умела, не давало никаких подсказок.