– Закажи здесь, - призрак выбрал карту с аппетитной картинкой пиццы. - Ты голодна, а у них быстрая доставка. Просто возьми в руки и подумай о меню, откроется окно связи.
Что сказать – поудобнее телефона и даже Интернета! Я выбрала большую пиццу с грибами и салат, добавила к заказу морс, а в последний момент – пиво. Не слишком его люблю, но обидно же попасть в другой мир и не сравнить? Тем более что времени на сравнение может оказаться всего ничего.
Мысли переключились на профессора. Пока я очень сомневалась, что сумею не то что его в себя влюбить, но даже сама влюбиться. Отвращения или отторжения он не вызывал, но каких-то положительных эмоций – тоже. Требовательный, въедливый начальник. Придирается по мелочам. Не хамит, но… вот честное слово, лучше бы хамил! Будь я чуть более впечатлительной, его леденяще вежливые реплики могли бы и до слез довести. Заметно дистанцируется. Для начальника – разумное поведение, но мою задачу делает ещё более невыполнимой. Как будто она и без того не почти невозможная!
Всего один день – и я даже в мыслях называю этого сухаря исключительно профессором! Изумительное начало для романтической истории любви.
– Расскажи о нем.
– Ты уже видела, – кажется, это было возражение. Или удивление? В общем, я поняла так, что призрак считает выданную утром информацию исчерпывающей и не горит желанием повторять.
– Что он за человек? - я решила быть настойчивой – от точного ответа, в конце концов, вполне может зависеть моя жизнь или смерть! – Мировое светило – понятно. Завкафедрой – насмотрелась за сегодня. А отставить ученого, начальника и преподавателя в сторону – что останется? Влюбиться ведь должен не доктор и профессор, а Дугал Норвуд. Да и меня доктор и профессор не вдохновил. Может, человек окажется интереснее.
Шарлотта замерла, даже, пожалуй, застыла на месте, будто погрузилась в глубокие раздумья. Выглядело, честно говоря, пугающе. Мало того что призрак, ещё и неподвижный призрак посреди миленькой кухни, залитой закатным светом из окон.
– Эй! – не выдержала я. - Ты ещё здесь?
– Странно, – она наконец очнулась, проплыла по кухне и зависла у окна. - Человека Дугала Норвуда нет в воспоминаниях Шарлотты. Доктор, светило, начальник, мужчина, но все это очень общее, схематичное. Не любит публичные выступления, студентов, почти всех, за редким исключением, открытые двери и чай. Кажется, все.
– Мало. – На самом деле практически ничего: про двери я и так уже поняла, а приглашать профессора на чай… ну, и без того ясно, что провальная идея. - А что любит?
– Варить зелья. Но это и так понятно, – Шарлотта помолчала, как будто прислушивалась к чему-то или и правда тщательно исследовала память живой, той, кем она была до. – Тишину. Свою личную лабораторию. Еще мать. Да, миссис Норвуд часто бывает здесь, помню что-то такое… Лимонный пудинг с корицей. В последний раз Шарлотта заказывала заранее, в Лондоне.
Безнадежно, в сотый раз подумала я. Даже если он не маменькин сынок, а просто мужчина, который любит мать – все равно. Худшая конкуренция на свете. Тем более если мужчина – из тех, что «женаты на своей работе».
– Сидней.
– Нет. Попробую узнать больше. Нужно время. Ты справишься здесь, без меня?
– А что справляться-то? Ужин принесут. Спальню найду.
– Хорошо. - Шарлотта снова исчезла, как вчера в ритуальной комнате. А я подумала вдруг, что даже не знаю, где у нее входная дверь, не говоря уж о том чтобы открыть. И пошла искать. И вообще – осматриваться.
Вряд ли Шарлотта отличалась повышенной аккуратностью – я не заметила того особого, идеально-симметричного порядка, который достигается только занудным педантизмом. В прихожей до сих пор висело зимнее пальто, с босоножками соседствовали закрытые туфли. Зато чистота царила идеальная – ещё бы, если уж достигается она взмахом руки. Миллионы домохозяек позавидуют черной завистью…
Входная дверь открылась от легкого прикосновения, хотя была заперта – я услышала тихий щелчок замка. Дверь была, кстати, непривычной, хотя в Лондоне можно иногда такие увидеть в старых домах. С забранным бронзовой решеткой квадратным смотровым окошком и с бронзовым же, начищенным до рыжего блеска дверным молотком в виде свернувшегося в кольцо дракона. А вот звонка, самого обычного дверного звонка, я не нашла. Это что же – гости здесь стучатся? И как, интересно, слышно со второго этажа?
Снаружи коттедж походил на сказочный домик. Красный кирпич едва просматривался сквозь зелень плюща и цветущие плетистые розы, белые и густо-алые. Небольшой палисадник полон цветов – высоченные мальвы, яркие разноцветные флоксы, куст китайской сирени, кружево аспарагуса и сизые листья хосты, пышные петуньи и настурции в парящих в воздухе без какой-то заметной поддержки вазонах… Магия? Отчего-то не верилось, что Шарлотта развела такую красоту сама. Очень уж продуманные сочетания цветов, видна работа садового дизайнера. И как же за всем этим ухаживать? Вроде бы, кроме полива, нужны какие-то подкормки? Надо будет спросить. Через неделю, если…
Солнце падало за холмистый горизонт. Алый закат навевал мысли, очень далекие от оптимистичных. «Ну и где хваленая быстрая доставка?» Я в раздражении вернулась в дом.
Заказ ждал на столике в гостиной. Пицца, морс, пиво. Рекламный буклет. Что, никаких курьеров? А оплата? Ладно, вопросы можно отложить до возвращения Шарлотты. Пойду поищу бокал. Хлестать выпивку из горла буду через неделю. Не раньше.
Пиво оказалось необычным, с островато-горьким привкусом. Но приятно обволакивало язык, было холодным и мягко ударяло в голову – чего еще надо, спрашивается, в другом мире, в чужом доме и с куском горячей пиццы в руке. Но кончилось неожиданно быстро, так что осматривать второй этаж я пошла уже только с пиццей – вот она точно была вкуснее всех, перепробованных мной раньше, «оторваться невозможно», как говорят в рекламе. И почему не заказала сразу две? Хотя кто мешает повторить завтра?
На втором этаже, кроме спальни Шарлотты и гостевой, обнаружилась довольно-таки странная комната, которая, видимо, задумывалась как кабинет с библиотекой. Но всю библиотеку Шарлотты составляла пачка глянцевых журналов и несколько любовных романчиков в мягкой обложке, дорожного формата – книги из тех, что не жаль забыть в электричке. Что же касается кабинета – похоже, суточную норму работы та выполняла и перевыполняла днем, а дома предпочитала отдыхать. А вот как отдыхать… Я растерянно разглядывала кусок пола примерно два на два ярда, покрытый чем-то вроде прошитой металлом резины. Почему-то наступать туда ничуть не тянуло. Что это может быть? Да что угодно! От бегового тренажера до магического варианта какой-нибудь адской компьютерной стрелялки. ? черная матовая стена напротив? Очень похоже на экран выключенного телевизора или ноутбука! Не считая размеров – если это и правда экран, то класса «мегакрутой домашний кинотеатр».
– Включить или не включить? - последний кусок пиццы лег в желудок с приятной сытостью, и я махнула рукой: – ?, завтра!
Экран засветился.
– Завтра нас ждет приятный солнечный день, - сообщила диктор. Ее брючный костюм, лазурный с бирюзовым отливом, сделал бы честь тенденциям сезона, а улыбка послужила бы отличной рекламой какой-нибудь продвинутой магической стоматологии. – Без осадков, ветер северо-западный, от слабого до умеренного. Температура воздуха ночью…
– К черту погоду, - мрачно сказала я. Ведь не собиралась вообще его включать! Хотя теперь по крайней мере ясно, что это телевизор, а не какой-нибудь…
– афиша мероприятий? - спросила куколка-диктор.
– Выключись. Мне на работу.
Дошла – спорю с телевизором! Что дальше? Меня поработит стиральная машинка, или что их здесь заменяет? Кстати, надо бы осмотреть свой гардероб. Кажется, шкаф в спальне.
Телевизор выключился, стоило шагнуть за порог комнаты. Видимо, до этого счастливого момента он надеялся, что я передумаю…
Шкаф ломился от самой разнообразной одежды. Вот только, в лучшей традиции анекдотов, моей первой реакцией стало классическое женское:
— Надеть нечего!
Шарлотта явно не жалела денег на самые модные новинки. Хотя я с трудом представляла, как они сочетаются с промозглой осенней погодой: слякотью, дождями и туманами. Короткие расклешенные юбочки и открытые сарафанчики, обтягивающие майки и топики. С десяток коктейльных и вечерних платьев – слишком открытые, вызывающе откровенные. Все яркое, навевающее мысли о пляже, танцевальных вечеринках и даже свиданиях. Да, наверное, вот этот цвет фуксии должен быть мне к лицу – я приложила к себе платье и одобрительно кивнула, посмотрев в зеркало. Или вон тот васильковый… Но, боже мой, не на работу же!
Для работы условно годились брюки – условно, потому что я предпочла бы черные или нейтрально-бежевые, а не те рыже-коричневые, что были на мне сегодня, или висевшие в шкафу ярко-синие, оливковые и малиновые. Малиновые брюки! Кошмар!
И ни одной, НИ ОДН?Й! Классической блузки. Ни белой, ни хоть какой-нибудь.
Да если заявиться на кафедру в этой малиновой жути и облипающей маячке… Удивительно, что профессор только за газетой прячется, я бы на его месте, наверное, вообще под стол уползла.
Решительно спустившись вниз, к так и рассыпанным по столу бонусным картам, я нашла визитку то ли ателье, то ли бутика – даже разбираться не стала. Стиснула, отчаянно думая о строгом рабочем комплекте – черные брюки классического кроя, белая блузка – приталенная, по фигуре, но закрытая и скромная.
Дернуло, как будто кто-то грубо рванул за руку. И я оказалась… видимо, все же в ателье. Стойка с образцами тканей, витрина с пуговицами, кружевами, застежками…
И то ли хозяйка, то ли мастер, полноватая, с первого взгляда располагающая к себе, которая приветливо мне улыбнулась и спросила с откровенным любопытством:
– Мисс Блер? Что стряслось?! Так внезапно – и так разительно отличается от ваших обычных заказов!
– Хочу произвести впечатление на мужчину с определенными вкусами, - честно ответила я. Всегда лучше скрывать большую правду, выставляя вперед маленькую и не самую важную ее часть…
– О-о-о… понимаю! Сейчас нарядим вас, мисс Блер, не сомневайтесь, избранник будет впечатлен и сражен наповал.
«О да, сражен», - подумалось мрачно. Тем временем я оказалась стоящей на такой же площадке, от которой едва не шарахнулась дома – и напротив соткалась из воздуха еще одна Шарлотта Блер. Как в зеркале, но объемная. И уже на ней материализовались та самая, представленная мной блузка и черные строгие брюки – чуть поуже, чем хотелось, но они так ладно подчеркивали фигуру, что я не удержалась и кивнула.
— Нужно поменять верх, - мастер покачала головой (все-таки мастер? и как же досадно, я понятия не имею, как к ней обращаться, а ведь Шарлотта наверняка знает!). - Вот так, посмотрите.
Вытачки на талии удлинились, и блузка села точно по фигуре, почти так же в облику, как все Шарлоттины маячки. Отложной воротник сменился стойкой, верхние пуговички – не вырезом, а… как будто второпях просто не застегнулась до конца. Строгий фасон превратился в вызывающе сексуальный. Нет, для работы не годится… Но и отказаться язык не повернулся.
– Отлично, но строгая классическая тоже нужна.
– «Строгие классические» бывают очень разными, – улыбнулась мастер. - Давайте посмотрим, что окажется вам больше к лицу.
Следующий час – не меньше! – мы перебирали фасоны. Под конец у меня рябило в глазах от рюшек, вставок, вышивок, брошек… Но главное – я и в самом деле не могла выбрать! Почти все смотрелось просто чудесно. Даже сразу исключив модели с обилием кружева и пышными воротниками, буквально разрывалась. Пока не махнула мысленно рукой: счет Шарлотты позволял и не такие излишества, она еще днем сказала: «Деньгами распоряжайся смело, Шарлотта никогда не жила только на зарплату. У отца свой бизнес, он оплачивал все крупные траты. Хотя и зарплата в академия Панацеи – весомая, даже у ассистентки».
Мелодично звякнул колокольчик над входной дверью, и внутрь шагнула… язык не поворачивался назвать ее женщиной средних лет, скорее уж феей. Легкая, тонкая, в воздушном темно-сером платье, таком элегантном и в то же время удивительно простом, что невольно залюбуешься. Светлые волнистые пряди выбивались из пышного пучка и обрамляли тонкое красивое лицо. «И никакой косметики, – зачарованно подумала я, - а выглядит потрясающе. Всем бы так. Магия? Сколько же ей лет на самом деле? Слегка за сорок?»
– Прошу прощения, Гризелла, увидела, что вы еще открыты. Добрый вечер. Не помешаю? - женщина-фея взглянула на меня такими же удивительными, как и вся она, глазами – ясными, светлыми, будто солнечными, и вдруг мягко улыбнулась. - Мисс Блер. Какая неожиданная встреча.
– Мисс Норвуд! – с изумлением воскликнула мастер, обернувшись. - Сабелла, дорогая, как давно вас не было! Проходите, не стойте не пороге. Чашку кофе? Чай? Для вас всегда открыто, вы же знаете.
Норвуд?! Неужели… о боже, у сухаря-профессора такая матушка?! Или это сестра?
– Добрый вечер, – как можно нейтральнее, чтобы не выдать своего незнания, ответила я. Прозвучало тепло – невозможно было не улыбнуться в ответ на улыбку этой удивительной, располагающей к себе с первого взгляда женщины. – Я уже все выбрала, так что…
И запнулась в растерянности. Вежливость требовала уверить, что «нет, никоим образом не помешаете, и вообще мне уже пора», - но уйти, когда на тебя чуть ли не с неба валится возможность что-то узнать о профессоре?! Даже если бы привычки журналиста не противились – не такая же я дура! Но и навязываться на общение, не зная всего того, что наверняка известно Шарлотте…
– Мисс Блер, если хотите забрать все сегодня, придется подождать. Минут пятнадцать, не больше, – очень удачно пришла на помощь мастер. - Сабелла, вы…
— Не беспокойтесь, я не тороплюсь. И да, пожалуй, чаю, как обычно. Спасибо, Гризелла. Может, составите мне компанию, мисс Блер? - она указала на один из круглых плетеных столиков у противоположной стены. Наверное, как раз для таких… ожидающих.
– С удовольствием!
Чай появился тем же волшебным образом, что и пицца. Пузатый заварочный чайник, две чашечки на блюдцах, сахарница, кувшинчик с молоком… и лимонный пудинг с корицей, окончательно снявший вопрос, кто передо мной. Ну ладно, почти окончательно – возможность совпадений никогда нельзя сбрасывать со счетов.
Чай благоухал мятой и к пудингу подходил изумительно – а пудинг был таким же невероятно вкусным, как и пицца. Наверное, в этом мире готовят исключительно с магией, вот и получается волшебный результат.
– В академии Панацеи не подают вкусных пудингов? – улыбнулась мисс Норвуд, подцепляя ложечкой очередной кусочек.
— Не настолько, - я едва не ляпнула спалившее бы до самых потрохов «не пробовала» – она удивительным образом располагала к откровенности. Ударило внезапной паникой – как близко с ней общалась настоящая Шарлотта? «Да, миссис Норвуд часто бывает здесь»… Но где – здесь? Судя по манере работы профессора Норвуда, тот не потерпел бы визиты на кафедру даже любимой матушки. Может, в той же деревеньке, где живет и Шарлотта? Они могли пересекаться там случайно.
Я ведь даже не знаю, насколько «тесен» мир так или иначе причастных к Академии Панацеи! Может, матушка профессора и мирового светила знает там всех и каждого, а может – одного-двух, кто работает рядом с сыном или дружит с ним. Если у него вообще есть друзья в Академии – Шарлотта о таких не упоминала.
Ну, так или иначе, сейчас налаживать контакт нужно мне. При том что нет ни тем для разговора, ни каких-то зацепок или общих интересов. Разве что Дугал, но не скажешь же в лоб: «Мне надо узнать о вашем сыне! Как можно больше и подробнее!»
– К тому же в Академии мысли заняты чем угодно, только не вкусом пудинга, - с улыбкой сказала я. Нельзя в лоб – подходи издали, хитрыми зигзагами, или кружи голодной акулой, подбираясь к цели. Как сумеешь. Подхватывай крошки, пока не перепадет большой и по–настоящему ценный кусок. – Иногда, кажется, вообще не замечаешь, чем пообедала. Хватает более волнующих проблем.