Потерявший брата Ларс вновь взвыл от боли утраты. Его глаза были красными и полными слез.
Крио кинул ему ранец с парашютом и указал на дыру в стене. Затем сам надел ранец с парашютом и затянул лямки. У Крис парашют уже был на плечах.
Крио быстро осмотрелся по сторонам. Выхода другого не было. Что его ждало впереди, там, за зияющей дырой в стене, он не знал.
Он проверил парашют и, разбежавшись, прыгнул в черную бездну навстречу неизвестности.
Крис подтолкнула Ларса, и он неуверенно сделал то же самое. Девушка молча последовала за ним.
Тишину в эфире так никто и не осмелился нарушить.
Глава 21 — Парадокс 12-12
Со смотровой площадки открывался удивительный вид.
Будучи одной из самых высоких точек старого города, сейчас она находилась почти на самом отшибе. С одной ее стороны светились огни ночного мегаполиса, а с другой расположился единственный в Городе космодром.
Массивная площадка занимала огромное пространство, и ее будто стеной закрывали многоэтажные небоскребы пятиуровневых башен. Сама же площадка целиком и полностью находилась на третьем уровне, до жилых кварталов которого было очень далеко, так как окружающие ее районы давно считались непригодными для жизни. Десятки метров вниз железобетонных конструкций, составляющих крепкое основание, были сущей ерундой по сравнению с расположившимися по периметру массивными звуковыми экранами-ловушками: они не давали проникнуть ни единому звуку за пределы этой секретной базы.
Сегодня был непростой и в то же время выдающийся день. День, к которому так долго готовились, но и столь же долго его ждали. На космодроме стоял остроугольный, как стрела, воистину ошеломляющий своими размерами космический корабль. Его массивная конструкция была залогом кропотливой работы тысяч человек и автоматов: всего лишь за четыре года они смогли воплотить сложнейшие чертежи в жизнь. Конструкция корабля еще не была доработана полностью, но на нем уже были установлены негабаритные маневровые двигатели новой конструкции, разработанной с нуля. На задней части корабля по бокам расположились шесть массивных маршевых двигателей и по центру один — просто огромный. Но это были муляжи. А целью сегодняшних испытаний была проверка небольших, но столь важных маневровых агрегатов.
По плану они должны были приподнять корабль-стрелу, а затем, устремив его наконечник вверх, приготовить к мнимому запуску мощных боковых маршевых двигателей, а затем и к пуску основного. После этого корабль надо было просто поставить обратно на площадку.
По сути, это были первые испытания корабля, нагруженного по проекту до нужной массы.
По задумке проектировщиков небольшие термоядерные агрегаты маневровых двигателей должны были выдавать достаточную мощность, чтобы натужно, но плавно справиться со своей задачей.
Старик как всегда стоял на самом краю смотровой площадки, которая была полностью экранирована полуметровым металлическим стеклом. В данный момент оно пребывало в прозрачном состоянии. Опираясь на длинную трость, он задумчиво смотрел на свое детище. Высокий, но уже не со столь прямой осанкой, он немного наклонился на одну сторону, перенеся всю тяжесть тела на трость. Несмотря на преклонный возраст, он чувствовал себя в этот момент юнцом и волновался, как перед важным экзаменом.
Оставались считаные минуты, когда на стекле смотровой площадки появился таймер запуска.
Из динамиков вокруг стали доноситься голоса инженеров, ответственных за этот запуск. Они докладывали о состоянии двигателей, их основных показателях, потребляемой мощности и прочих параметрах, которые для большинства были пустым звуком, но не для старика с тростью.
Пошел финальный отчет. Тысячи людей, причастных к общему делу, затаили дыхание.
Десять — первыми загорелись задние маневровые двигатели, сигнализируя о начале разогрева. Их было больше, и они должны были поднять более тяжелую и массивную заднюю часть корабля.
Девять, восемь, семь, шесть — стали подключаться средние двигатели. Их было меньше, но их миссия не менее важна.
Пять, четыре, три — уже яркие, как звезды, кормовые двигатели были готовы к старту, в то время как носовые двигатели только начали разогрев.
Два, один — загоревшиеся все в один миг, они будто ждали команды. Синхронно затемнилось и толстое стекло смотровой площадки.
Прозвучала команда «Пятьдесят — сорок — сорок — тридцать» и затем команда «Пуск». Запульсировавшие огни двигателей, наверно, ослепили бы находящегося на смотровой площадке человека, но потемневшее так вовремя стекло спасло его глаза. Космодром осветился как в самый ясный день, корабль медленно начал приподнимать нос и отрываться от земли.
Главный инженер не стал медлить с новыми параметрами запуска: «Восемьдесят два — шестьдесят четыре — шестьдесят четыре — тридцать шесть», и нос корабля стал более уверенно подниматься вверх, переводя его в вертикальное предстартовое положение.
Достигнув через считаные секунды заданного положения, корабль замер после команды «Шестьдесят один — пятьдесят семь — пятьдесят один — тридцать четыре».
Старик крепче сжал ручку трости и подошел к стеклу. Четыре года работы прошли не зря. Значит, есть надежда.
Придуманные для простоты маневрирования условные коэффициенты показали себя хорошо. Рассчитанные лишь в теории, они позволили четко выполнить задачу, хотя были просты и интуитивно понятны. Это должно было облегчить работу будущим пилотам: они могли доверить более сложные расчеты бортовому компьютеру корабля.
Из динамиков послышались аплодисменты: инженерный штаб праздновал промежуточную победу.
Старик слабо ухмыльнулся: он как никто другой знал, что промежуточная победа — это не победа. Он будет праздновать, только когда корабль коснется земли. Впрочем, ребята из штаба это заслужили. «Пусть порадуются», — подумал он.
Прозвучала очередная команда, дающая право на посадку.
Хорошо разогретые двигатели неохотно блеснули, когда после команды «Сорок четыре — тридцать семь — тридцать один — двадцать три» корабль неспешно стал возвращаться в горизонтальное положение.
«Тридцать шесть — двенадцать — двенадцать — восемнадцать». Эти числа прозвучали, когда корабль достиг среднего положения и стал медленно, но уверенно, опуская нос, садиться обратно на космодром.
Однако что-то неуловимо изменилось. Старик это понял не сразу, ведь условные коэффициенты были не чем иным, как обычным усредненным обозначением параметров мощности и положения двигателей. Но двигатели вдруг начали медленно пульсировать, а затем частота стала расти.
В инженерном штабе пуска, кажется, тоже это заметили, и оттуда донесся суетливый гул.
— Что происходит? — только и успел промолвить старик, когда возросшая частота пульсации превратилась в единое непрерывное сияние, озарившее весь космодром.
Мгновение спустя прозвучал первый взрыв, затем второй, третий. Взрывная волна подкинула корабль в воздух, словно бумажный самолетик. Скачок был такой резкий, что могло показаться, корабль просто совершил прыжок в пространстве. Спустя мгновение все двигатели погасли, видимо, сработали предохранители. На фюзеляже корабля зияли несколько рваных ран в тех местах, где недавно крепились агрегаты.
Корабль на секунду завис в воздухе, затем, накренившись набок, рухнул, обломив левую опору, и со снопом искр неуклюже распластался на космодроме.
Трость будто растворилась в руках старика, и он без сил упал на пол.
------------------------
Заключение по испытаниям № 024838-NH-1
На основании проведенного анализа данных инцидента, случившегося вчера на космодроме при испытаниях маневровых двигателей, можно сделать однозначный вывод. Комбинация 12–12 второго и третьего опорного маневрового параметра и привела к катастрофе. Отчеты всех систем показывают, что испытание проходило успешно вплоть до этого момента. При комбинации 12–12 мощность термоядерных агрегатов за несколько секунд вместо уменьшения увеличилась в 10 256 раз. Сначала мы подумали, что речь идет о нарушении процесса термоядерного синтеза, который перешел в неуправляемую фазу, но показания приборов однозначно говорят о том, что на протяжении всего эксперимента синтез находился в стабильном состоянии. Мгновенный перегрев и взрыв агрегатов вызвала лишь огромная мощность, на которую агрегаты просто не были рассчитаны.
Парадокс: 12–12 — с одной стороны, катастрофа, но с другой — новая неожиданная глава в наших испытаниях, требующая лишь дальнейшего изучения и проработки. Небольшие маневровые двигатели смогли показать мощность гораздо большую, чем огромные маршевые. Этот факт заставляет переоценить всю концепцию нашего проекта.
Глава 22 — «Технопанк»
Крио пришел в себя, когда уже подлетал к земле. Он не помнил, когда раскрылся парашют, все его мысли все еще были там, наверху. «Как же так», — звучала непонятно откуда взявшаяся фраза в его голове.
Он сгруппировался и жестко приземлился на теплый бетон. Наконец он смог сосредоточиться и осмотреться. Удивительно, но для этого времени суток здесь было очень пустынно, на улице — ни души. Было все еще темно, но явно скоро близился рассвет. Буквально секунду спустя он увидел застывшую фигуру в ближайшем переулке. Не успел он присмотреться, как услышал вскрик в десяти метрах за собой.
Резко обернувшись, он увидел лежащую на дороге фигуру Ларса: приземление, видимо, прошло для него не столь удачно. Он корчился от боли и держался за ногу.
Крио щелчком включил автосмотку парашюта и, скинув рюкзак с плеч, побежал к Ларсу. Ударившись о землю, ранец зажужжал, всасывая, как спагетти, стропы парашюта.
Лицо Ларса было обезображено гримасой боли, нога неестественно вывернута. Было видно, что он с трудом сдерживается, чтобы не закричать.
В паре метров от них мягко приземлилась Крис. Она сразу скинула парашют и подбежала к ним, а уже через мгновение заботливо склонилась над Ларсом. Она пыталась подобрать слова утешения, но в данной ситуации это было очень сложно.
Крио смотрел на сломанную ногу Ларса и пытался понять, что вообще делать в такой ситуации. Там, наверху все было бы просто: перелом для любой государственной клиники — плевое дело. Срастить кость или вырастить новую не составляло никакого труда. Но здесь, на втором уровне, который считался уровнем изгоев и беглецов, едва ли правительство вообще имело влияние. Крио тут и не был-то ни разу, поэтому даже не понимал, чего ждать от этого места, что здесь вообще делать. Выбраться отсюда с учетом того, что они не проходили контроль, вообще не представлялось возможным. Правило контроля движения вверх действовало даже здесь: они не могли подняться на третий уровень, так как не было зафиксировано, что они его покинули.
Услышав шелест шагов у себя за спиной, Крио почувствовал, как волосы становятся дыбом на его затылке. Еще не хватало им тут нежелательных знакомств: в памяти всплыла темная фигура в сумраке ночной улицы. Медленно обернувшись, он увидел пухлого человека азиатской внешности. Тот настороженно стоял в отдалении и рассматривал их.
— Вы из «Технопанка»? — поинтересовался он и осторожно сделал шаг навстречу. — Я видел, как вы десантировались. Не думаю, что это плановое приземление, иначе бы вы не выбрали это место.
— Да. Вы нам поможете? У нас раненый, — решила рискнуть Крис и вступила в разговор.
— Враги режима — мои друзья! — воскликнул азиат.
Чистое безумие проступило на его лице. Только сейчас Крио смог рассмотреть его, когда он подошел ближе и оказался в свете фонаря. Это был степенный мужчина, небольшого роста, со смешной шапкой на голове. Одет он был, на первый взгляд, в какие-то мешковатые лохмотья, но потом Крио понял, что это просто рабочая одежда. Незнакомец передвигался странными рывками, то заторможено, то быстро, будто наверстывая предыдущую медлительность. С ним явно было что-то не так, но выбора у них особо не было. Едва ли кто-то еще предложит им помощь.
— Спасибо! Я рада, что мы на одной стороне. Меня зовут Крис, а это Ларс и Крио.
«Не слишком ли рано она раскрывает наши имена? — подумал Крио. — Хотя, если подумать, что нам терять?»
— Лу! — коротко представился азиат, и его лицо вновь приняло адекватное выражение. Но то, что в этом человеке есть крупица безумия, Крио больше не сомневался.
Он подошел к Ларсу и помог ему подняться, с другой стороны его поддерживала Крис. Лу тем временем собрал разбросанные поодаль рюкзаки и сумки.
— Нам нельзя оставлять следы, да и это нам еще может пригодиться, — бормотал он, навешивая на себя все новую и новую поклажу. Через минуту он выглядел как не по силе нагруженный пухлый подросток. Затем Лу махнул им рукой, и они без лишних вопросов пошли за ним.
«Куда мы идем?» — нарушил в эфире молчание Ларс.
«Я очень надеюсь, что он нам поможет. Но этот Лу явно не совсем нормальный. Вы видели его выражение лица, когда он говорил про «врагов режима»? А его странная манера двигаться рывками? Он какой-то дерганый», — выразил свои опасения Крио.
«Может, здесь вообще все такие? Мы же тут ни разу не были. Он предложил нам помощь, было бы странно отказываться. Нам идти некуда», — успокаивающе писала Крис.
«Дай бог, Крис».
Через несколько минут они завернули в небольшой проулок, а потом зашли в дверь подвальчика с тусклой вывеской «Приборы Лу».
«Он — технарь, похоже», — предположил Крио.
«Смотря какие приборы имеются в виду».
Лу открыл очередную дверь, используя ключ из толстой связки. Свет автоматически включился. Они оказались в небольшом магазинчике, заваленном всякими приборами, начиная с чайников и заканчивая какими-то разновидностями оружия и усиленными протезами.
Лу открыл еще одну дверь и позвал их в подсобку за прилавком магазина. Скинул в углу все сумки, сел на стул возле большого стола и устало выдохнул.
— Это моя лаборатория. Кладите своего друга на с-стол, — произнес он, заикаясь. Уголок рта и глаз при этом нервно задергались.
Только при хорошем освещении все смогли разглядеть то, о чем говорил Крио. Выглядело это немного пугающе, но, осмотрев Лу с ног до головы, можно было сделать вывод, что особой опасности он все же не представляет.
Крио помог Крис положить Ларса на стол, тот стиснул зубы и опять принялся стонать, будто вспомнив о своей боли.
— Не особо-то вы разговорчивые, — посетовал азиат и вдруг быстрым верным движением, которое никто от него не ожидал, разрезал штанину Ларса специальным ножом, непонятно откуда взявшимся у него в руке. — Вообще я не врач, к-к-конечно, но когда-то занимался протезированием. П-правда, давненько это было.
Глаза Ларса озадаченно округлились.
«Заберите меня, пожалуйста, отсюда. Что он хочет со мной сделать?» — взмолился Ларс.
Он явно начинал паниковать. Но тут Лу вколол ему в бок какую-то инъекцию, и Ларс обмяк на столе.
Крио с Крис напряглись и отстранились от Лу.
— Чего вы такие зашуганные, — спокойно сказал он. — Надо было ему на живую кость вправлять, что ли? Мы — д-д-друзья, я же сказал.
Он положил под ногу Ларса что-то наподобие серой подушки из латекса, затем с помощью какой-то пластиковой формы надавил и резко дернул ногу Ларса. Раздался жуткий хруст, кость будто встала на место, но на ноге стала разливаться огромная багровая гематома. Лу опять сделал резкое движение, обколол эту часть ноги из другого автоматического шприца и, залив чем-то ногу сверху, нажал на небольшой круглый выступ на серой подушке. Нога Ларса стала в нее проваливаться, затем, быстро распределившись по всей ноге, подушка ее плотно стянула.
— Это все. — Лу задумался, но потом они поняли, что таким образом он пытался не заикаться. — В-все… что я могу сделать. Что у вас за операция?
Крио немного опешил от такой резкой смены темы. Но, благо, Крис ориентировалась в таких ситуациях лучше, чем он.
— Наша миссия была вскрыть БД одной государственной клиники и слить всю информацию. К сожалению, все пошло не по плану, — сказала она настолько расстроенно, насколько была способна.
— Удивительно, что вы вообще ушли. Может, моя информация устарела, но раньше это были самые охраняемые объекты, — заметил Лу, совсем не заикаясь.
— Вы давно не были… наверху? — поинтересовался Крио.
— Лет семь, наверно, а может, и б-б-больше, — с трудом выговорил он. — Что за информация?