Я поморщился от слова «сестренка». Не получается у меня воспринимать Лисичку, как сестру, слишком она будоражит мою кровь.
– Сестренку, Стас. Младшую, – усмехнулся Егор, заметив мою мимику, - Поэтому вы должны убедить Наталью, что Соня действительно всего лишь сестра, а не нечто большее.
- Того, что наш отец женился на ее матери для Наташи не достаточно?
- Нет, и ты это сам прекрасно знаешь. Я же вижу, что ты ощущаешь к своей рыженькой занозе, – Егор достал свой сотовый и показал мой снимок в момент, когда я смотрел на Соню.
Черт, и когда успел сделать? Неужели и вправду зависаю в присутствии Лиски, что ничего вокруг не замечаю? Мои глаза темно-фиолетового оттенка, хотя в реальности они темно серые хамелеоны, отражали все эмоции от желания, нежности до чувства собственности, ревности, готовности защищать малышку и отшлепать одновременно.
- Сотри, – прохрипел я, голос куда-то пропал, – Неужели я выгляжу так глупо?
– Это больше похоже на влюбленность, – засмеялся брат, – Короче, я ускорю ремонт пока не будет Наташи, чтобы по ее возвращению мы смогли переехать. К тому времени уже и отец вернется с Вероникой.
Я кивнул, предвкушая возможность остаться с Лисичкой в одной квартире.
- А вот это брось, братишка, - нахмурился Егор, - На твоем лице все подробно написано, все твои желания. Хотелку спрячь подальше. Соня несовершеннолетняя. Ты отвечаешь за нее головой и она остается на твоем попечении не для того, чтобы потом нам вместе краснеть перед родителями.
– Егор, перестань, я не извращенец, – возмутился предположению брата.
– Не сомневаюсь в тебе, но знаешь, иногда и у нормальных мужчин срывает крышу от присутствия любимой женщины.
– Какой еще любимой? Да, эта рыжая мне все сердце выклевала еще лет в двенадцать, я просто не способен на это чувство. И сейчас продолжает клевать.
Егор засмеялся и предложил:
– Хочешь отомстить? Влюби в себя.
Вздохнул с сожалением. Не могу признаться вслух, но она так и не исчезла из моего сердца. Она, как осколок у Кея из Снежной королевы засела и ничем не вытравить. И когда моя Сонечка смотрит на других парней, находится в их окружении, тем самым вворачивает эту занозу еще глубже, от того мне так больно. Хотелось не мстить, а того, чтобы эта стервочка тоже испытала все те чувства, что и я. Все то, что чувствовал к ней раньше и все, что чувствую сейчас. Да, черт возьми, чтобы она влюбилась в меня. Растаяла во мне. Быть может тогда смогу вынуть этот ледяной осколок из сердца и освободится от нее. Егору этого говорить не стал. Зачем ему мои тараканы? У него и своих проблем с Натальей хватает.
- Влюби в себя. Даже если у вас ничего не сложится ничего страшного. Первая любовь самая короткая, - повторил Егор.
Я лишь скептически усмехнулся. То-то моя первая любовь длится уже более шести лет. Короткая, демоны ее побери? Кто бы сказал, когда моя первая любовь закончится?
- Как влюбить? Она меня на дух не переносит. Отказывается нормально общаться, игнорирует. В ее попке все еще детство румбу танцует.
– Ты же будущий юрист, – улыбнулся брат, – Заключи с ней договор.
- На каком основании?
– Придумай что нибудь. А легенду я поддержу.
Демоны преисподней, Наталья с Егором уехали, а я все еще сомневался по поводу сделки. Ходил из угла в угол от скуки. Мозги совсем закипели. Решил пока просто пообщаться с Лисичкой, чтобы наладить отношение. И каково было мое удивление, но этой несносной девчонки в доме не оказалось. Телефон не отвечал. Других контактов я не знаю. Где эта малолетняя стервочка могла быть? Хотя бы сказала, что уходит. Семь часов вечера ее нет, восемь, девять. Места себе не мог найти. А если с моей Лисичкой что случилось? Да она, как магнит. Притянет к себе неприятности. Собрался уже обзвонить больницы и морги когда вспомнил, что у нее сохранились старые друзья. Она ведь говорила про какую-то Катьку. Жаль, с десятым классом не общаюсь. У кого и где искать ее? Решил проверить комнату. Возможно есть телефонная записная книжка.
О, да, книжка была. Закопалась среди миленьких кружевных трусиков. Кому звонить? Список бесконечный. Имена по алфавиту. Бля, и ни одной Кати, Светы или какой либо Оли. Одни мужские имена, по алфавиту. Альберты, Тимуры, Генрихи, Мартин, Сереженька, Олежек. Черт бы побрал, Лиску. Что это? Готов был разорвать девчонку со всеми ее ухажерами старыми новыми, будущими. Особенно, при наличии этих кружавчиков, лежавших рядом с книжкой с такими именами, сразу начинает представать картинка, что эти все мудаки находятся непосредственно тут и Она между ними. Не ожидал, что меня охватит такая ревность. Не поверите, но тогда, в тот момент, я понимал Отелло, как никто другой. Как получилось не сдержаться и не разнести, к чертовой бабушке, ее спальню, сам не понял. Телефон Кати нашел через Ежевского Дениса, тоже одноклассника Софьи и то после долгих угрожающих переговоров с обещанием дождаться утра для разговора. А вот на него вышли мои друзья. Да, пришлось обратиться к ним, когда вспомнил, что у Олега девушка учится в классе десятом. Я, кажется, поднял на ноги всех кого мог. Тогда-то и решил, что последую совету брата и заключу с Лисичкой сделку. Пусть все знают , что она принадлежит мне. Она моя.
А сейчас сижу с полуголой Софьей на коленях и не знаю что делать. С одной стороны, вот она желанная, практически обнаженная, сама обнимает меня, поскольку не может остановить свои слезы Господи, сколько же их у нее? Вечность копила что ли? А с другой разве довести девушку до слез означает влюбить? По-моему я сделал шаг назад в своем рвении, и чувствую, что она мне еще, ох, как припомнит. Надо быть готовым ко всему. Только не плачь, милая. Девочка моя.
Глава 12. Софья
Слезы потихоньку стали исчезать и вот я уже просто шмыгаю носом, пытаясь успокоиться. Не понимаю, что это со мной случилось? Так, срочно взять себя в руки и высморкаться. Неосознанно потянулась к трикотажной футболке, в которую я «не знаю сколько времени» проливалась. Она и так уже вся мокрая, а значит довольно подходящая, и не важно, что не моя и в нее кто-то одет.
- Ну, спасибо, Лисичика, – удивленно-возмущенный возглас.
Поднимаю покрасневшие глаза на Стаса. Черт, сама в шоке. Сижу, понимаете, в своем любимом комплекте шоколадного цвета, на удобных мощных коленях, довольно горячих, между прочим. Моя голова на широком плече парня. Охренеть. И что это я тут делаю? Точнее что это он тут делает? Одна его рука, ласково так, обнимает меня за спину, вторая на моей ноге практически у самого кружевного края трусиков. Ёпрст. Решил воспользоваться моей невменяемостью? В глазах тоска, наблюдает за мной настороженно. Опускаю глаза ему на грудь. Вся майка Стаса в мокрых пятнах от моих слез и… Святые инквизиторы!
- Извиняться не буду, - грозно сказала, ткнув ему в грудь пальцем, и попыталась выпрямиться, чтобы слезть, наконец-то, с брата.
- Не сомневался, – сквозь зубы пробубнил Стас, придерживая меня за талию, когда я пыталась сползти. Высоковато, блин.
Все бы ничего, но, уже спускаясь на пол, почувствовала странное шевеление, задевшее мою чувствительную кожу в районе бедра. Господи, надеюсь, это не то о чем я подумала, и у него в кармане всего лишь хомяк. Осторожно покосилась на Славика. Тот сидел напряженно, сжав зубы и прикрыв глаза. Подозрительно. Не сводя с него взгляда, встала на пол. Сразу ощутила, как парень начал расслабляться и меня захлестнули его эмоции, сплошной комок желания обладать мной. О, демоны преисподней, я словно окунулась в омут, сама почувствовала, что хочу себя. Меня охватила паника. Догадывалась, что не зря колесо судьбы нас опять соединило. Еще с детства знала, что от него нужно держаться подальше.
– Извращенец, - зарычала и попыталась выдернуть из-под Стаса покрывало, чтобы прикрыться.
– Что? – возмутился парень и встал с кровати, что дало мне возможность все же стащить вожделенный предмет. Моя одежда, что ранее я приготовила на кровати, упала на пол.
Убейте, но вообще не помню, как я оказалась в его объятиях, да и еще на постели. Последнее мое воспоминание разбитый телефон и огромные сочувствующие темно-серые глаза.
- Что слышал, - грозно возопила я, пытаясь таким образом скрыть свое смущение.
– Ну, знаешь, Лисичка, - зарычал Стас в ответ, – Я к тебе со всей душой. Успокаивать пришел, завтрак приготовил, пожертвовал своим выходным, чтобы отвезти в Сосновку за вещами.
– Сама доберусь, беляк, не маленькая.
- Даже не думай, зайка, на счет маленькой я бы с тобой поспорил.
– Не называй меня зайкой, - крикнула раздраженно.
– Только если ты перестанешь обзывать меня зайцем, зайчиком и всем, что в таком роде, - Стас позиций не сдавал, – Подружка длинноухого может быть только зайкой.
– Чего? Какая подружка? - возмутилась я.
- Ты моя девушка. Забыла уже? – усмехнулся Стас.
Я застонала и умоляюще посмотрела на парня. А вдруг получится?
– Если я все равно тебе мешаю. Твой выходной и все такое… Давай расторгнем договор?
- Не мечтай, - нахмурился он, – Одевайся быстрее и поедем уже в твою Сосновку. Заедем перекусить по дороге.
- Тогда быть может ты все же выйдешь? Иначе я так до вечера буду собираться.
- Чего я там не видел? - пробубнил Стас и развернулся на выход.
- Чего ты тут вообще забыл? - решила я оставить за собой последнее слово.
Стас оглянулся на меня возмущенно и бубня себе под нос типа «тебя, дура безмозглая, все утро ищу», вышел из комнаты, на ходу снимая мокрую футболку.
Черт, и какой же все-таки он красавчик. Вот, зараза, так захотелось прикоснуться к его обнаженным плечам, потрогать его горячие твердые мышцы, поцеловать. Я застонала: «Софья, быстро, сейчас же, немедленно закатала губу, тебе нельзя об этом думать».
Глава 13. Мистическая
Машина въехала на чистые деревенские улочки моего родного поселка и сердце защемило тоской. Это были совсем противоположные чувства, чем те, что я испытала, вернувшись в город. Там ощущала ностальгическую радость. Тут меня преследовало ощущение утраты, пустоты, грусти.
Сама я родилась в городе, в обычном областном роддоме, но все мое ранее детство провела в Сосновке. Именно ее я ассоциирую с родиной. Здесь делала свои первые шаги, сказала первые слова, гоняла гусей с мальчишками. Научилась плавать в неширокой, но глубоководной речушке под названием Сосёнка. В том лесном бору, рядом с которым расположилось селение, впервые окунулась в знания.
Лучше бы родилась в обычной семье. Вы не представляете, как это страшно, особенно, когда тебе пять лет, совершенно случайно приоткрыть тайну судеб. Увидеть будущее твоих знакомых. И совсем не всегда счастливое. Смерть, болезни, потери. Тогда я поняла, почему бабушка Ядвига выбрала профессию медработника. Она знала. Она видела. Она пыталась спорить с судьбой и продлевать жизни тех, кто ее окружает.
Возможно, если бы не детское любопытство, мне не суждено было узнать о знаниях так рано. Судьба распорядилась иначе. Ядвига не ругала меня, заметив мое присутствие на ритуале. Лишь указательным пальцем приложилась к губам, чтобы я молчала и ненароком не нарушила таинство. Помню свой интерес. Словно попала в сказку и волшебная фея (моя бабушка) завораживает огонь костра. Дым, поднимающийся к сумрачному небу, искрится цветами радуги и показывает «картинки». Сюжеты с реальными персонажами. Видела, как моего другана Петьку, вытаскивают из омута, он не дышит, хотя знала, что он не такой подросток, как «в видении» и в этот день мы были с ним на речке, он жив-здоров, да и плавает намного лучше меня. Видела, как тетка Зина, почтальонша, ломает ногу, поскользнувшись на гололеде, и не верила, что это может быть правдой, поскольку на улице лето. Дядька Симон, опять с бутылкой самогона в кармане, идет поздней ночью, с трудом передвигая ноги, и падает в овраг, сворачивая шею. Мама выходит замуж. Самолет взлетает и взрывается в небе.
Я вздрагиваю, а бабушка спрашивает удивленно: - Софи, ты видишь?
Киваю.
- Рановато, – вздыхает Ядвига, – Подойди ближе. Это часть знания. Раз в год мы можем увидеть судьбы людей, по одному разу в двенадцать лет на каждого. Если ты примешь знания, то станешь, как и я хранительницей.
- Я не знаю, хочу ли.
– Это неизбежно, если судьба решила открыть твой дар, то он в любом случае откроется.
- А если я не хочу, чтобы он открывался?
- Это от тебя также не зависит. Его откроет в тебе любимый человек, – улыбнулась бабушка.
– Ты или мама? – удивилась.
- Нет, лисенок. Возьми, кинь в костер. И посмотри. Возможно, ты узнаешь его.
Ядвига дала мне в руку синей травы и я кинула горсть в огонь. Русые волосы, темно-серые глаза, потрясающая улыбка. Нет, человек мне был совершенно незнаком. Для меня пятилетней он показался слишком взрослым и, естественно, не придала значение, чтобы запомнить его лицо. Таких сероглазых, русоволосых на земле живут тысячи. Смутных воспоминаний из детства не достаточно для того, чтобы узнать среди множества то самое лицо.
Через пару месяцев местный пьяница Симон свернул шею, свалившись в овраг. Зимой тетка Зинаида разносила почту, упала в гололед и сломала ногу. Через два года мама вышла замуж, а еще через несколько месяцев собиралась лететь на выставку отчима в Рим, чтобы поддержать его, но Ядвига не пустила. Тот самолет, на котором собиралась лететь мамочка, разбился в воздухе. Я росла и наблюдала, как сбываются видения. Последней каплей явилась смерть друга детства Петьки, произошедшей лет через пять после получения знания. Его ноги свело судорогой, и двенадцатилетний мальчишка пошел ко дну, не успев позвать на помощь. Он был чуть старше меня, года на два, плавал, как дельфин, совершенно не боялся воды и смеялся над моими просьбами опасаться речки, считая эти переживания глупостью. После его смерти я решила, что никогда и ни за что не стану хранительницей, мне не нужна никакая любовь. Не собираюсь никого пускать в свое сердце.
– Куда дальше? - от воспоминаний меня отвлек голос Стаса.
- Прямо, до конца поселка, - ответила ему и добавила: - Ее дом стоит у кромки леса. На самом краю, не заблудишься.
Станислав, если и удивился, ничего не сказал, направив машину по направлению, что я указала. Через минут десять мы уже подъезжали к распахнутой калитке небольшого двухэтажного домика. На крыльце нас ждала Ядвига. Высокая, стройная, рыжеволосая без единой седой волосинки. Я была права – она не постарела, все такая же моложавая, ни единой морщинки с огромными, как у меня глазами. Мы с ней отличались, возможно, только ростом, возрастом и цветом глаз (глаза у бабушки ярко-зеленые, как весенняя трава, в отличие от моих, янтарных).
Я выскочила из машины и понеслась в объятия своей второй мамы. Она улыбалась.
- Я ждала вас на час раньше, странно, что вы задержались, - пожурила она меня, - Ты самое непредсказуемое создание. Все у тебя не вовремя.
- Я тоже тебя люблю, бабуль, - тискала Ядвигу, – Ты и представить не можешь, как соскучилась.
- Вижу, не задуши только, - бабушка отодвинула меня от себя, оглядывая лицо, - Ты меняешься.
– Ну, я же расту, - пожала плечами.