После возвращения домой начался делёж добычи. И если аборигены больше ратовали за домашний скот, то Артём Николаевич по поручению Черныша постарался прикарманить лучших, на его взгляд, мужчин, женщин и детей.
Остатки разбитого племени перекочевали к своим сородичам, с помощью которых один раз даже попытались отомстить. От их рук погибли два охотника. Правда нападавшие сами потеряли столько же, это на помощь подоспели Сомов и Краснов-старший со своими карабинами. После случившегося инцидента Бурков настоял на карательном рейде, чтобы больше ни у кого не возникало желания нападать. Сомову не стоило большого труда подбить на это дело вождя, рана которого уже затянулась и стала походить на ползущую по лбу гусеницу. На этот раз мужчины действовали более согласовано, вперёд никто не ломился. Бегущего навстречу врага встретили дружным оружейным залпом, выстрелами из луков, метанием дротиков и камней. Атака моментально захлебнулась. Не давая противнику опомниться, все кинулись в контратаку. Победа была полной! Мало того, раненых со стороны охотников Ньянкао практически не оказалось, да и у противника число жертв составило всего девять человек. Зато военной добычи в виде рабов и домашнего скота вышло побольше, чем в прошлом походе. К тому же в обоих случаях не пришлось делиться с близкими родами. Артём Николаевич снова не обошёл своим вниманием пленных, отдавая предпочтение детям…
После двух тяжёлых поражений чужаки перекочевали значительно севернее, и старалось близко к территориям Ньянкао не подходить. Победы принесли большую популярность посланникам богов, а так же вождю. Благодаря военным успехам кто-то обзавёлся скотиной, кто-то рабами, а кто-то и женой. Расширились владения, пригодные для выпаса скота. Черныш заключил с Ньянкао соглашение, что во время отсутствия основного племени станет защищать принадлежащие ему территории от посторонних. Особой трудности в этом мужчины из будущего не видели. Взамен он выпросил участок земли наилучшим образом подходящий для сельского хозяйства. А стены ТСК наполнились детскими голосами. Это резвились 30 мальчиков и 33 девочки, которые в ближайшие годы должны будут стать надёжными помощниками для людей из XXI века. Кроме детей появилось пятьдесят рабов: тридцать мужчин и двадцать женщин. Все женщины ушли в подчинение к Леве, которая отвечала за сельское хозяйство. Из одного десятка мужчин организовали две бригады углекопов. Небольшие залежи угля были найдены в шестнадцати километрах от "Олимпа". Два оставшихся десятка стали осваивать профессию каменщика. Жили рабы вне стен ТСК.
Глава 8. Ассимиляция
К моменту второго похода на враждебное племя "посланцы богов" уже три месяца, как жили в этом девственном мире. После карательной экспедиции прокатилась волна свадеб. И не только у аборигенов. Сомов стал мужем старшей дочери вождя. А для поддержания необходимого статуса ему ещё пришлось обзавестись рабами и стадом домашних животных. Теперь он являлся "счастливым обладателем" молодой жены, десяти рабов, тридцати овец, пятнадцати коз, десяти коров и трёх быков. Благо за стадом следили и ухаживали рабы. А вот обеспечение рабов пищей лежало на Иване и его жене. У жены было пять помощниц, тоже рабыни. Охотиться рабы не имели права, если только помочь загнать зверя.
Вслед за Сомовым женились Красновы, причём оба сразу, выбрав среди пленниц парочку довольно симпатичных аборигенок. После всех свадебных мероприятий новоиспечённые мужья решили построить дома рядом с берегом, так сказать застолбить место перед океаном. В качестве строительного материала выбрали шлакоблоки. Делали их сами. В одном из хозяйственных магазинов нашли четыре станка, два из них изготовляли блоки, два тротуарную плитку. Хоть станочки и были небольшими, но сто объёмных кирпичиков за час делали. Основная проблема заключалась в сырье для них. Весь имеющийся цемент истратили на укрепление "Олимпа", поэтому заменой ему послужил местный доломитовый известняк, обжигом которого строители усиленно занялись. Можно было, конечно, построить деревянные дома, но строевой лес берегли, тем более камень менее подвержен порче от морской влажности и жаркого солнца. Сначала сообща построили симпатичный коттедж Ивану. Он настоял на двух этажах, чтобы обзор вышел побольше. На первом этаже располагались гостиная, столовая и кухня с русской печкой, а на втором спальные помещения. Крыша была двухскатная, крытая пластиковыми листами, которые в избытке имелись в "Олимпе". Туалет пока находился на улице — не до канализации, и без неё дел хватало. Глядя на Сомова и не мудрствуя лукаво, Красновы по соседству выстроили ещё два точно таких же домика. Так как возводились они в местах, где практически отсутствовала растительность, пригодная для прокорма домашней скотины (рос лишь колючий кустарник), то каждый отхватил себе территорию размером примерно в шестьдесят соток. Вождь легко отдал скудные земли молодожёнам. Свои участки новые хозяева тщательно отгородили. Забор тоже делали из блоков, используя в качестве сырья раствор глины с песком, но без дальнейшего обжига, то есть кирпич-сырец. Если поглядеть сверху на все три участка, то образованный ими контур напоминал летящую птицу, широко раскинувшую крылья. Со временем здесь планировалось весь кустарник сжечь, а землю обработать и засеять.
Вслед за коттеджами построили неширокую пристань, которая на сорок метров вклинивалась в океан во время прилива, и на шесть в часы отлива. Рядом с ней организовали спортивный пляж, обезопасив его от морских и сухопутных хищников. На счёт пляжа настояла женская половина чернышей, потому что: "Столько времени жить рядом с океаном и не иметь возможности искупаться и позагорать — это извращение!" В планах Павла Андреевича женский бунт не значился, поэтому на постройку пристани и пляжа отправилась вся строительная бригада и рабы. Теперь бывшие гастарбайтеры обзавелись теми, кем можно было покомандовать и мужчины стали проявлять байские замашки. Павел Андреевич такие дела пресекал, ибо незачем настраивать покорённых туземцев против себя. Навязывать людям новое желательно только личным примером… Как бы то ни было, а с профессией каменщика пленники освоились достаточно быстро. Складывалось ощущение, что талант к этому делу у них врождённый, а глазомер вообще — идеальный.
Строительство домов, пристани и пляжа заняло полгода. Пока оно длилось, приготовили ровненькие доски, чтобы обшить дома изнутри. Их хорошо просушили и обработали антисептиком, в качестве которого послужил раствор извести, поваренной соли и синьки. А вообще со временем на берегу планировали построить верфь. На этом настаивал Башлыков. Пока же доски в основном шли на внутреннюю отделку в самом "Олимпе". Стеклянные и пластмассовые коробки магазинов аккуратно разбирали и клали на хранение. Весь одинаковый товар собирали в одном месте. Зачем, например, нужны три бутика с женским бельём, когда всю эту красоту можно компактно собрать в одном? На освободившихся территориях появлялись помещения с деревянными перегородками. Это были спальни, учебные классы, всевозможные склады. Единственное, что сделали стеклянным — это помещение медпункта. Деревянные перегородки не очень подходят для каждодневной санобработки. Правда стёкла снаружи закрасили краской, дабы любопытные не совали свой нос и не пялили глаза.
Работу дизельного электрогенератора удалось растянуть почти на четыре месяца. Его стали включать один раз в день всего на час. За этот час выполнялись все намеченные заранее работы, которые требовали большого объёма электрической мощности. Там даже оставили двести литров топлива на самый крайний случай. Это был неприкосновенный запас. Но без электричества люди не остались. Магазинчик, специализирующийся на продаже солнечных батарей, был очень кстати для данной местности. Плюс, имелись небольшие электрогенераторы, которые от чего только не работали, поэтому их использовали достаточно активно. А ещё имелись аккумуляторы, простые батарейки, светодиодные лампы… Короче, Красновы были и в цене и нарасхват, как самые шарящие в электричестве люди.
Участки рощи, которые подверглись вырубке, женщины активно расчищали и засеивали необходимыми растительными культурами. Мужчины тоже им в этом помогали. Без дела вообще никто не сидел. План необходимых мероприятий расписали чуть ли не на год вперёд и своевременно его корректировали, если возникали новые обстоятельства. На свежем и чистом воздухе, не загрязнённом цивилизацией, многие как будто помолодели. А частые общения друг с другом привели к более близким отношениям…
Глава 9. Конфликт
Дундич, как и обещал, определил дату появления чернышей в другом времени. Перенос произошёл в ночь с 9 на 10 октября. С этой даты и вёлся новый календарь. Шавкат, узнав об этом, начал более тесно общаться с Марком Захаровичем. Вместе с Дундичем он вычислил дни мусульманских праздников и стал их отмечать со своими земляками. Они даже одно помещение для этого дела оборудовали, типа мечети там устроили. В книжном магазине обнаружили Коран (и даже не один), а в одном из бутиков всевозможные атрибуты мусульманской веры и теперь с завидным постоянством исполняли религиозные ритуалы.
Слишком ревностно относиться к религии бригадир гастарбайтеров начал после того, как умерла Алла Тюрина, с которой его связывали интимные отношения. Случилось это на седьмом месяце их проживания в новом мире. Сначала тело женщины опухло и покрылось непонятной сыпью, потом её три дня сильно лихорадило, на четвёртые сутки несчастная скончалась. Гладков оказался бессилен. Ни лаборатории, ни оборудования. Он просто не знал от чего её лечить. Похоронили Аллу по мусульманскому обряду, а Халилов с тех пор всё больше и больше стал скатываться к религиозному фанатизму.
— Слушай, Марк Захарович, мальчикам нужно сделать обрезание, — сказал Шавкат Дундичу.
— Кому это ты собрался делать обрезание, недоумок? — громко спросил Сомов, как раз идущий к Дундичу в библиотеку, в которой нашёл очень интересную энциклопедию по древнеримской армии. — Лучше хрен свой отрежь и на дереве повесь.
— Тупая скотина, ты ничего не смыслишь в этих вопросах, а лезешь! — зашипел на него Шавкат, резко обернувшись.
— А мне и не надо смыслить! Это ты себя считаешь умнее Аллаха. Он людей создал такими, какими посчитал нужным и не тебе за ним исправлять! А за "тупую скотину" ответишь…
— Что тут такое? — раздался голос Черныша, который услышал перепалку своих подчинённых.
— Юноши поспорили из-за религии, — сказал Дундич, не желая, чтобы из-за конфликта кто-то пострадал.
— Ага, поспорили, — с насмешкой ответил Сомов и, кивнув на Шавката, продолжил, — этот дебил предлагает сделать мальчикам обрезание.
— Шавкат, зачем это тебе? — удивился Павел Андреевич.
— Инициацию необходимо проводить всем мальчикам, от этого они будут здоровее, и так завещал пророк Мухаммед…
— Нет, обрезание мы делать никому не будем. Во-первых: данная процедура небезопасна и от обильного кровотечения ребёнок тупо может умереть, а во-вторых: с чего ты взял, что все мы здесь должны подчиняться мусульманским канонам? Сдаётся мне, что среди нас крещённых намного больше… Так что споры на счёт религии я считаю недопустимыми! Каждый пусть верит в кого хочет, но другим свою веру навязывать не должен! Не хватало нам ещё тут религиозных войн между собой. А чтобы быть здоровым, надо интимные места мыть почаще. Понятно?
— Да, — ответил недовольный Шавкат и ушёл.
После этого случая произошла ещё пара ссор на религиозной почве. На Шавката пожаловались девушки, которых он начал учить, как правильно они должны одеваться. Павел Андреевич тогда пригрозил, что вообще закроет так называемую мечеть, если "новоиспечённый имам" не образумится. Не найдя понимания среди современников, не считая земляков, Халилов обратил свой взор на аборигенов, с которыми черныши стали общаться намного теснее. И вроде всё пошло у него удачно, его словам внимали… Но, по-видимому, где-то кто-то кого-то не понял… На праздник Курбан-Байрам он взял у одного охотника барана и зарезал его, чтобы отметить этот благословенный день. Однако смерть барана очень огорчила охотника, и удар копьём в грудь не оставил Шавкату для жизни никаких шансов. Данный инцидент чуть не поссорил пришельцев и аборигенов между собой. Черныш требовал выдать ему убийцу, грозя вождю страшными карами. Тот ссылался на то, что охотник был в своём праве. В принципе Павел Андреевич и сам это понимал, но просто так замять инцидент, значило показать свою слабость, и он совместно с Иваном продолжал морально давить на вождя. Нет, смерти охотника они не желали, ясно осознавая, что это только ухудшит отношения между ними и аборигенами. В результате пришли к следующему соглашению, племя выплачивает за смерть Шавката виру домашним скотом, а посланцы богов продолжают оказывать им военную помощь. Вроде бы договорились, однако история на этом не закончилось. Если в споре с аборигенами пришли к общему консенсусу, то затаили обиду земляки Шавката — смерть не была отомщена. Все доводы Павла Андреевича уткнулись в стену непонимания. И вот, не придумав ничего лучшего, они решили бежать. Но не просто так. Вскрыв помещение, в котором хранились ювелирные изделия, эти умельцы выкрали большую их часть. Вскоре к драгоценностям добавились два карабина "Сайга", патроны, запас консервов, воды и прочая мелочь. Собрав весь этот "нехитрый скарб", бывшие гастарбайтеры сделали ноги.
Если про похищение драгоценностей ещё не догадывались, то пропажа двух карабинов с сотней патронов незамеченной остаться не могла. Оружие находилось на строгом контроле. Куда и зачем побежали земляки Шавката, было непонятно. Вначале непонятно, но людей на их поиски отправили. Для этой цели выбрали Башлыкова с Шамовым и опытного охотника, пообещав ему быка. Так как лошадей у аборигенов не было, то скот они пасли верхом именно на них. Иметь этого крупнорогатого силача считалось престижным.
Одного беглеца нашли довольно быстро. Нашли мёртвым. Умер от укуса змеи. Несчастный лежал, скрючившись возле какой-то коряги. Бежавшие с ним товарищи даже не потрудились его похоронить. Через некоторое время около разлапистой марулы наткнулись на трупы двух других бедолаг. У одного была разодрана шея и перебита сонная артерия, у второго разорвана внутренняя часть правого бедра. Тёмно-багровая лужа запёкшейся крови говорила о том, что несчастный умер от большой кровопотери. Рядом с беглецами нашли мёртвую самку леопарда. Прежде чем погибнуть, зверь успел нанести обоим мужчинам смертельные раны. Когда обыскали одежду и рюкзаки погибших, то кроме всего прочего обнаружили похищенные драгоценности, компас и большую карту мира. Стрелочки на карте вели в Стамбул. Теперь стало понятно, куда они бежали. Но на что рассчитывал эти глупцы, и откуда у них появились мысли бежать именно туда — осталось тайной.
Башлыков, вернувшийся после этого драматичного приключения, подарил Жанне Божко двух пятнистых котят леопарда. Мальчика она назвала Фердинанд, а девочку Алёнкой.
Глава 10. Черныш и Бурков
— Ещё года не прошло, как мы сюда попали, а уже пятерых человек потеряли, — с грустью говорил Черныш сидящему напротив Буркову. — Если Алла умерла от какой-то неизвестной нам болезни, то четверо здоровых мужиков исключительно по своей дурости. На что Сомов непредсказуемый человек, но даже он по отношению к аборигенам никогда не вёл себя настолько неосмотрительно, как Шавкат. А эта троица… Ну, куда они вздумали бежать? Век-то сейчас, какой? Может в данный момент в Риме Цезарь сидит, или Александр Македонский персов по пустыне гоняет…
— Наверное, Дундич очередную лекцию-предположение им прочитал, из которой они и сделали свои выводы… С золотом и новейшим оружием, видать, решили занять достойное место в исламском мире.
— Хрен бы они куда добежали! А если и добежали, их через пять минут нищими бы сделали. Они — никто и звать их — никак!
— Зато у очередного господина сразу бы три квалифицированных строителя появилось, — усмехнулся Артём Николаевич.