– Есть Саша, иначе черта с два бы хоть что-то в России работало, на одном барском гоноре далеко не уедешь. Только про политику впредь не надо Саша, я тебе как друг советую. Ты я как заметил, государя нашего не боготворишь, критикуешь?
– Сдается мне, его тут никто не жалует?
– Нет, я вот его обожаю всем сердцем, а знаешь почему? Сдали меня еще несмышленого, годов семи в бурсу, там воспитатель и спрашивает, а люблю ли я нашего государя императора? Я честно ответил, что не знаю. Батюшку, матушку, сестрицу люблю, а про этого черта в первый раз в жизни слышу. Так меня и посекли пребольно, вот с тех пор я его и возлюбил, продолжения не захотелось. Так что у нас любовь к царю и отечеству через одно место прививают, смотри больше так не высказывайся!
"Библию анархиста", так в шутку окрестил Александр свой "взрывной" опус гость оценил высоко, незнакомые термины были списаны на погрешность перевода. Потом поговорили о перспективе развития связи, и как то незаметно перешли на флот, больной вопрос. Память словно сама услужливо развернула перед Сашкой пожелтевшие страницы подшивки журнала научно-популярного "Техника молодежи", затасканный до дыр историками эпизод забытой гражданской войны в далекой стране, "Монитор" против "Вирджинии", битва первых броненосцев. И зацепило, маленький, седой штабс-капитан буквально загорелся идеей! Да это как раз то что, по его мнению, и нужно, он сделает расчеты, сделает проект, знакомый инженер-кораблестроитель поможет. В Англии планируют покупку винтовых корветов, говорят и о заказе фрегатов, толстые железные плиты не проблема для "мастерской мира", значит, можно будет, заказать броненосец прямо там…
Прошло два месяца, местные "морские боги" были настолько шокированы неуемной энергией штабс-капитана, что даже согласились выслушать, был назначен день для рассмотрения проекта на совещании в здании Морского собрания.
И вот результат – бедняга Романов снова пьет чай в компании Петровича, Александра и Миши, прямо жалко на него смотреть.
– Как они не понимают? Есть недостатки, но достоинства перекрывают их многократно! Что проку от лишнего десятка пушек, если они не смогут пробить броню? "Под грозной броней ты не ведаешь ран", Александр Сергеевич и то понимал.
– А Корнилов как отреагировал? – тактично закинул удочку Александр, – люди говорят он сторонник парового флота?
– Смеется только, Вы мне Всеволод Юрьевич, хоть бы парочку обычных винтовых фрегатов сперва дайте, без всякой брони, а то не дай бог завтра война, а у нас на Черноморском Флоте ни одного нет. И завод бы еще кто-нибудь в Севастополе ремонтный построил, а то даже перед турками осрамимся.
– А как насчет блиндирования старых пароходов? – Петрович незаметно подвигает расстроенному капитану чашку с ароматным чаем, – может хоть ради опыта одним пожертвуют?
– Нет, нельзя, они все с колесным движителем, не упрячешь под броню колеса, мешаются. Да и еще сомневаются господа моряки, обшивку железных пароходов ядра пробивают, но там тонкий слой. По моим расчетам 4 дюйма уже достаточно для защиты. Я справился у сведущих людей, под заказ изготовляют британцы такие плиты, нет тут никакой беды…
– Беда в головах, Всеволод Юрьевич, ведь они Вас просто как "сухопутную крысу" прокатили? Если бы наш Сашка с таким прожектом на суд вышел, что было бы – "Как кабаки разбивать, так первый, а тут за броню решил спрятаться? Линьков трусу, да побольше!"
– И смех и грех, мне тоже на этот счет внушеньице сделали.
Полгорода дескать поет патриотические песни, мичмана мечтают об абордажах и захвате призов, а тут "спрятаться за броню" не изволите ли сударь?
– Успокойтесь ваше благородие, война ведь будет не только на море, как вам мой конспект по пиротехнике пришелся? Я еще кое-чего вспомнил, вот возьмите тетрадочку. Только ради бога осторожнее, соблюдайте указания!
– Спасибо, Александр, хоть одно утешенье есть, в лаборатории мы вчера попробовали пикриновую кислоту, и в самом деле мощнейшая взрывчатка! Кто бы мог помыслить, ее же как краску для одежды <используют. Для нас в подземной минной войне это будет "меч разящий", и бог уж с ней с броней. Кто автор этого вашего фолианта? Это ведь кладезь сказочный познаний, жаль возможности у меня небольшие для проверки составов. Но я обязательно отпишу в петербуржскую академию наук Николаю Николаевичу Зимину, он как раз нитроглицерином занимается.
– Не скажу, сам не знаю, это даже не книга была, а гранки типографские, ни конца, ни начала. Стащили мы их ребятишками у ссыльного старичка, хотели порох сделать, чтоб рыбу в реке глушить.
– Ты Саша хоть фамилию того цензора что ли, постарайся вспомнить! Ох уж эти наши порядки, тащить и не пущать…
– Всеволод Юрьевич, а как насчет применения ракет? – не удержался и спросил Михаил, накануне вечером они уже обсуждали этот вопрос без участия штабс-капитана Романова.
– Что касается ракет, то я вас молодые люди сразу огорчу, баловство это все, нет от них толку, на маневрах красиво, а в бою прескверно. Сколько уж народу над ними билось Данилов, Засядько, Внуков, Шильдер и последний наш "ракетчик" полковник Константинов, тот самый, внебрачный сын великого князя Константина Павловича, так и не смогли они получить нормальный ракетный состав. Нет, ракеты летают, и даже иногда попадают в цель, но хранить их долго и перевозить нельзя, слеживается пороховая мякоть начинки и случаются преждевременные взрывы при стрельбе. Выходит, что для своей прислуги такое оружие опаснее, чем для врага. Правда, турки их боятся, мне даже рассказывали, что при осаде Силистрии в 1829 году удалось небольшое судно ракетами поджечь…
– Печально, а ядовитые газы для снаряжения мортирных бомб? Вы же говорили, что сами пару лет назад испытывали? – женевские конвенции еще не подписаны, поэтому Александр решил использовать и такую возможность.
– Есть у нас такой генерал-адъютант Баранцев, я был на пробах "газовых гранат" его системы. Не поверите, засунули мы в сруб две дюжины кошек, сожгли там этот баранцевский состав, воняло преотвратно. Через сутки открываем, а эти бестии не только живые, но еще и злые как собаки. Генерал тогда лично дверь отворял, так потом во всеподданнейшем рапорте пришлось указать, что "их высокопревосходительство поранен котами". С ног его сбили, мундир в клочья исполосовали и даже эполет один оторвали. Государь император, как мне рассказывали, долго смеялся, пока доклад читал, и резолюцию собственноручно наложил, чтоб больше такими фокусами господа артиллеристы не занимались. Я, надо сказать, согрешил тогда, любимую Мурку тещи пожертвовал на опыт для блага отечества, так вот до сих пор она жива.
– Кто? Теща или кошка?
– Обе, к сожалению, – неловко отшутился штабс-капитан, – А что до штуцеров, то это "высочайше утвержденный образец" и ничего менять нельзя, судари мои. Вопрос решают на уровне царя, не меньше. Утвердил его императорское величество люттихский штуцер и пулю с выступами, значит так и будет, что бы там всякие французики Минье не изобретали. И комитет наш по улучшению штуцеров и ружей уже шесть лет как распустили.
– Но можно ведь переделать уже утвержденные ружья?
– Бог с вами Николай Петрович, вы эти ружья видели? Они же разбиты в дребадан, винты у замков ослаблены, чтоб бренчало сильнее при ружейных приемах. Стволы испорчены безнадежно, казна принадлежностей не отпускает, поэтому чистят, чем попало, даже кирпичом.
– Закупить за границей стрелковое вооружение нельзя? Я слышал, уже появились скорострельные винтовки, заряжающиеся с казны, – сделал последнюю попытку Александр, – система Дрейзе в Пруссии, и у американцев говорят есть…
– Зачем? У нас тактика пехоты основана на действии холодным оружием. На увлечение стрельбой смотрят как на вещь противодействующую энергии и порыву атаки и деморализующую войска. Иначе говоря, пуля дура, а штык молодец, так повелось со времен Александра Васильевича Суворова. А на скорострелки еще и патронов не напасешься. Но броненосец, эх братец, какая изумительная идея пропала…
Полный провал, забраковали нашу "броню" по всем статьям, одним критикам показалось, что это "умаление героического духа", наш матрос и солдат и так всех порвет. Другие обоснованно подметили технические огрехи наспех сделанного проекта, такие например как слабость вооружения и недостаточная мореходность "блиндированного фрегата". Далее специалисты пришли к выводу, что броненосное судно должно иметь иную конструкцию, и скорее всего железный корпус, просто навесить броню на деревянный фрегат – идея не самая лучшая. Предлагали им такое ранее, как уже оказывается американцы, лет пять назад, не понравилось это нашим инженерам. Но главная проблема лежала совсем в другой области, никто не представлял себе, как надо использовать новый класс боевых кораблей. Какие еще "броненосцы" если даже по тактике боя с паровыми судами отечественная военно-морская наука до сих пор не определилась?
Нет, не быть России родиной слонов, не судьба, может, морские мины заграждения попробуем? И снова неугомонный штабс-капитан бросается в неравный бой с непобедимой техно-бюрократической рутиной, в этот раз ему удается кое-что отвоевать, наверху проявили интерес, сделан запрос в Петербург, изыскиваются средства для производства опытов. Удача, кажется он попал на застарелый ночной кошмар наших адмиралов! До сих пор не найдено средство предотвратить вторжение вражеской эскадры в севастопольскую бухту, батареи на учениях продемонстрировали полную беспомощность даже против парусного судна. Как раз накануне пустили старый купеческий бриг в качестве мишени, и ни одной дырки. Артиллеристы не виноваты, цель слишком быстро перемещается, примитивные прицельные приспособления и лафеты не позволяют вести вести меткий огонь. А такой прорыв, это по мнению местной военной науки, почти стопроцентная потеря города. Вот они и забегали, даже меланхоличный Меншиков начал опять строчить докладные царю, правда по старинке упирал на строительство новых береговых батарей, но и минам тоже светлейший внимание уделил. Александру остается только задуматься, как же он будет радиосвязь в будущем продвигать? Ведь точно так же не примут, пошлют подальше, ссылаясь, на то, что существование электромагнитных волн пока еще не доказано. Неужели придется повторить весь путь Генриха Герца, все его эксперименты? Это ведь долгие годы и многие тысячи рублей, да там у него одна призма из канифоли в полтонны весом была. Как ни заманчива перспектива стать российским "отцом радио", но лучше сначала что-то не столь радикальное предложить, вот телефон например. Для местной науки это не открытие проекты уже есть. Все равно предстоит оборона города, маневренной войны не будет, а значит вполне достаточно иметь проводную связь. Судя по данным из его Александра коллекции телефон в середине девятнадцатого века уже не является технической новинкой, но годных к практической работе устройств пока нет, похоже, предстоит Сашке стать российским Беллом и Эдисоном в одном лице. Неплохой выход, заодно и проблема обучения персонала легко решается, не придется всех на "морзянку" натаскивать, буквопечатающих аппаратов у нас немного, все уйдут на магистральную линию…
Глава 7. Завтра будет война. А может нет?
Солнечный свет ослепительными струями прорывается через густую листву деревьев. Жарко, единственное спасение только в налетающем с моря легком ветерке. Здесь, на окраине жизнь течет совсем по-другому, медленно и размеренно. Да город ли это вообще? В узких улочках сжатых высокими заборами-плетнями прячутся в тени яблонь и слив белые домики, никаких табличек с номерами или фамилиями владельцев нет и в помине, здесь заблудится не трудно. Сонное спокойствие нарушает лишь позвякивающий колокольчик коровы, да ленивый лай собак, совсем как в деревне. Но внезапно в эту тихую симфонию захолустья вторгается чуждый звук, плетень покачивается и потрескивает, и над гребнем его появляется лопоухая и белобрысая голова мальчишки. Ловкие словно обезьянки дети быстро перебираются через стену, сплетенную из лозы и прутьев. Один, второй, третий, четвертый, трое беленьких, один черненький, точно выводок подросших котят. Но четвертому сегодня не везет, зацепился хвостом, пардон, подолом юбки за сучок. Да это, оказывается, девчонка! "Кавалеры" сразу же кидаются на выручку подруге, но проклятый забор держит крепко, не отпускает, любительница чужих яблок повисла между небом и землей. И уже через минуту им приходится без оглядки бежать самим, оставив товарку на произвол судьбы.
– А попалась, наконец, зараза басурманская! – раздается торжествующий рев, и из-за угла пулей вылетает бородатый мужик в грязной кумачовой рубахе, удивительная резвость для такой медведоподобной туши, – Ужо, я тебя проучу, попомнишь у меня…
Расправа, столь обычная в те старые добрые времена, когда жестоко пороли даже будущих царей. Зажатый в руке прут взлетает, сейчас последует свист и сочный шлепок, затем визг жертвы, но неожиданно орудие наказания словно растворяется в воздухе и богатырский замах пропадает впустую. Садовник недоуменно оглядывается, оказывается сбоку стоит, словно, из-под земли вырос, матрос в выцветшей голландке. Незнакомец покачивая головой разглядывает розгу, насмешливое выражение на его лице словно говорит, что "ты бы братец мог шпицрутен и поменьше найти". Секунда, и описав дугу орудие наказания исчезает за высоким, выше роста человека плетнем забора.
Панфнутий Палыч с трудом соображает, вчера они с лакеем и дворником "приговорили" большое ведро яблочного вина, и сегодня с утра еще и водочкой опохмелились, где-то он этого наглого матросика раньше видел, но не все ли равно? Обида распирает буйную головушку и просит немедленного выхода.
– Ты чего кислая шерсть, совсем нюх потерял?! – пополам с перегаром вырывается у него, – Да я у самой енеральши Поповой служу…
Для ускоренного обретения утраченного обояния огромный кулак замирает в вершке от наглой физиономии флотского, сейчас он его проучит, сейчас, только… – Да я тебя-я – а-а-А-А…
* * *
Опять пришлось применить "непопулярные средства" для "приведения диалога в конструктивное русло". Разговора не получилось, садово-огородный цербер поскуливая и вполголоса ругаясь резвой рысцой удаляется прочь. Александр уже усвоил, что в этом мире кроме рабов и господ есть еще и третья категория, самая поганая – холуи, привилегированные рабы и слуги. Первый урок, как следует себя вести при встрече с этой публикой, буквально на днях преподнес ему Петрович.
Ездили они в интендантство, получить спирт и другое имущество, только Сашка отвернулся на минуту, и тут за спиной шум. На начальника "наезжает" какой-то деятель в расшитом золотыми галунами мундире, не там они, оказывается, припарковали повозку. "Сенсей" внимательно и спокойно выслушивает грязные оскорбления, примерно минуты две, и затем просто бьет обидчика в ухо. Такой развязки наш герой не ожидал.
– Нас же сейчас повяжут и в полицию потащат?
– Не изволь беспокоиться, этот дурень просто лакей купчишки-откупщика. Если "их степенство" захочет получить за "обиду", то я и ему отвешу, не жалко. А ты поди думал, что это генерал или вельможа какой? Так они не ругаются, а норовят сами ударить, как правило.
Подоспевший к разборке купец тогда связываться с ними не захотел, только скривил рожу и добавил своему ретивому слуге хорошего пинка…
Вот и этот бородатый хулиган сваливает, но спокойно удрать ему не удается. В толстую спину со смачным хрустом врезается зеленое неспелое яблоко, скулеж превращается в вопль, а рысца преходить в галоп, и оглашая матом сонную округу, бородач исчезает за углом улицы. Это еще что такое? Погода летная, что ли, фрукты и овощи сами летают? Оказывается, маленькая разбойница сумела высвободиться из плена, одежду малышей здесь, как и в далеком будущем, шьют на вырост, похоже она просто вывалилась из своего платья, крепко удерживаемого сучком забора. И вот кокетливо улыбается нашему герою, натягивая короткую рубашонку на исцарапанные коленки, прямо сама невинность. Нет, он ошибся, когда дал с первого взгляда девчонке, пять лет, в этом возрасте дети еще неуклюжи словно маленькие медвежата, скорее всего, ей шесть или семь. А что мелкая, так такое сложение, что называется "ростом бог обидел". Воспоминания снова захлестнули Сашку словно потоп, его детство босоногое, кузина Оленька в тот первый год, когда они с Леной таскали ее за собой, а чуть подросла, так пришлось уже догонять, такая шустрая стала. Он снял нехитрую одежду с забора, простой сарафанчик, такие же, только немного короче, носили и его двоюродные сестры, боже как давно это было.