Барановский выпрямился, несколько секунд смотрел на ее лицо.
- Инн. Ты меня правда прости. Мы знакомы всего ничего, и прав никаких не имею. Черт! Егор сказал, что вы решили воссоединиться. Ради сына. Он о ребенке до сегодняшнего дня не знал. Это действительно так?
Воссоединиться. Слово то какое...
Трофимов во время устранения последствий потопа, башкой об любимую дизайнерскую плитку ударился? Если конечно Павел не фантазирует. Да нет, не похож он на фантазера. И о ребенке мог только Трофимов сказать, у нее Павел не спрашивал, чей Даня сын.
Какие вторые шансы? Боже ты мой....
Было время, когда она могла сердце из груди вырвать, и отдать Егору. Тогда, четыре с лишним года назад, выписавшись из больницы, она думать не о чем не могла, кроме:
Все кончено. Больше ничего не будет. Он меня никогда не любил, как мне жить дальше?
Глупая дурочка.
День сменялся ночью, она на автопилоте - ела, спала, ездила на работу. К счастью её буквально сразу вернули на полную занятость.
Каким-то нечеловеческим усилием воли взяла себя в руки, когда Данька зашевелился в животе. Взяла себя в руки и научилась жить заново.
Любовь к Егору капля за каплей, утекала из сердца. А потом от нее и следа не осталось. Осталось удивление: как могла не замечать очевидного? Почему позволила так с собой обращаться? Вопрос остался: для чего он на мне женился? Если любил Веронику?
Сердце стукнуло когда с ним столкнулась здесь, но уж никак не от приятных эмоций.
Ради сына... Он сына взглядом на прощание не удостоил. Что за цирк теперь устраивает: для чего?
А Барановский? Ему то -- какое дело?
Сильно разозлиться на Павла, отчего-то не получилось. Видимо оттого, что один день с ним был ярче, чем вся семейная жизнь с Егоркой. И благодарность за внимание к Даньке, никто не отменял. Он наверно решил, что она собираясь воссоединяться с Егоркой: надумала гульнуть напоследок и поэтому с ним переспала. А он получается - предал друга.
Ладно. Скажет, как есть, а Барановский пусть что хочет, то и думает.
Отлепилась от стены, обогнула стоящего напротив Павла.
- Правда здесь только то, что господин Трофимов о существовании Данилы до сегодняшнего дня не подозревал. Я не сообщала ему о рождении сына. Хотя.....Никуда не скрывалась, мой адрес проживания остался прежним, Если ваше любопытство удовлетворено, я вас провожу. Дверь на сей раз, запереть не забуду.- проговорила равнодушно и ровно.
Придерживая полы халата, двинулась к лестнице.
Не вылететь бы из дурацких тапок, пока спускаюсь вниз. Хмыкнула про себя.
- Я идиот.- с досадой поведал догнавший Барановский.
Инна притормозила. Ее вдруг прорвало, как плотину.
- Да бросьте Павел, вы расстроились, что друга предали. Успокойтесь.
Знаете... Я тогда, когда семейная жизнь так нелепо закончилась, сильно переживала. Да. Потом, ринулась себе доказывать, что мне всё равно. А когда действительно, всё равно стало, я оглянулась назад и....Поразилась: для чего мне нужен был Егор, и замужество это? Наверное только для того, чтобы Даня родился. Данька - стоит того.
А с Егором, у нас же ничего общего не было: ни интересов, ни тем для разговоров. Я придумала себе любовь. И семью придумала. Какая это семья, если не о чем поговорить за ужином? - осеклась, замолчала, прикусила губу.
Ну зачем она все это вывалила?
- Ин. Я выставил себя кретином. У меня что-то с головой произошло - помутнение рассудка какое-то. Не думал я ни о каких предательствах - я просто приревновал. Оказывается, я ревнивый. Поверь, со мною в жизни такого не было-- я запомнил тебя до мелочей. Как ты чай из стаканчика пьешь, как улыбаешься, как включаешь Снежную королеву, как....
И тут этот звонок: Егор просит от его имени цветы для тебя заказать, сообщает, что ты готова к нему вернуться, что он не против, тем более с Вероникой у него все кончено. Я испугался Ин. Понимаешь. Я испугался, что только нашел тебя и сразу потерял....
Я приревновал...Я тебя....запомнил. Я испугался, что нашел тебя и сразу потерял....
Никогда ей подобного не говорили. Комплиментами не обделяли, а вот именно таких слов - доселе в свой адрес не слышала.
И.....хочется этим словам поверить. Вот взять и поверить. Хотя бы потому, что она его тоже.... запомнила. И руки запомнила, и губы, и как говорит по телефону и да, как чай из бумажного стаканчика пьет с удовольствием - тоже запомнила. И в этом запомнившемся, было что-то очень личное, почти интимное. А еще...из того своего горько прошлого, она ушла не только беременной, а еще и убежденный, что как женщина, ни на что не годится. И не смотря на прошествие времени в этом убеждении пребывала, до того как с Павлом Бавановским любовью занялась. И оказалось, что это совсем не так. Поэтому - хочется верить.
Только здравый смысл нашептывает: Инна Сергеевна, вы свихнулись? Вы себе еще любовь с первого взгляда придумайте. А потом, раны зализывать будете, когда очередные иллюзии на острые осколки разлетятся. Угомонитесь уже!
Ветер выбрался из берлоги, пронесся над Волгой набираясь силы, и пошел грохотать по крышам, подвывать в дымоходах печных и каминных труб. Не обошел стороной и коттедж Инны, нырнул в дымоход, проскулил протяжно. Инна от неожиданности вздрогнула.
- Северяк подул. Леса повырубили, теперь есть где разгуляться.- тихим шепотом пояснил Барановский.
Осторожно обнял за плечи, притянул к себе.
Она от объятий освободилась. Нехотя. У нее здравый смысл. Он подсказывает, что Барановского пора проводить до дверей, закрыть их за ним, и улечься спать.
Освободилась, было рот открыла, чтобы уже наверняка попрощаться и.....вопреки пресловутому здравому смыслу предложила:
- Раз ты уже никуда не спешишь, может всё-таки выпьем шампанского?- проговорила сердясь на себя, и отвернулась к окну.
За окном, в призрачном свете фонарей, деревья кланялись ветру. Посыпал мелкий снег, под порывами ветра переходящий в метель, по дорожкам закружились снежные вихри. Холодно там, и похоже - мерзко.
Надо было чай предложить: с шампанским как-то двусмысленно получается, будто на что-то большее, чем просто посидеть при свечах и выпить игристого, намекаю.
Настырный Барановский, снова обнял и притянул и притянул к себе. На этот раз, прижимает крепче. А ей, уже и выбираться из объятий, совсем не хочется. Слабохарактерная.
- Давай выпьем шампанского. И свечи зажжем. Хочешь, посмотрим какой-нибудь фильм? Мне что-то подсказывает - ты последний раз смотрела комедию, лет....задолго, до рождения Данилы. - шепнул в ухо, коснулся губами уголка ее губ, и слегка отстранился. Ждет, что она ответит.
Озадачил Барановский. Попыталась припомнить, когда же в последний раз смотрела комедию?
Сильный порыв ветра, швырнул колючим снегом в оконное стекло, будто зверь заблудившийся, лапой поскребся. Подозрительно мигнули светильники и люстра.
На первом этаже что-то щелкнуло и дом погрузился в темноту. И не только дом. Размытых метелью пятен света уличных фонарей, не видно за окнами. Тьма кромешная. Слегка разбавленная метелью.
- Похоже где-то обрыв проводов,- прошелестел шепот Павла.
Инна спохватилась.
- Даня напугается темноты, если вдруг проснется, шампанское отменяется.
- Должны подключить аварийку. Но рисковать не будем. Подожди меня здесь, я сейчас.
Он подвел ее к окну, непонятно как в темноте ориентируясь. Легко приподнял, усадил на широкий подоконник. Коснулся ладонью оконной рамы.
- Не дует. - удовлетворенно заметил, и добавил,- отсюда будет слышно, если Данька проснется и позовет. Посиди, я быстро.
Барановский ускользнул практически бесшумно, если не считать, разок скрипнувшей ступеньки лестницы.
Инна вглядывалась в разбавленную метелью темноту за окном. Раскачивающиеся деревья, едва угадываются.
Она вглядывалась и вдруг поняла, что если бы здесь не было Даньки и..... Выпроводи она Барановского, ей в этом большом гостевом доме, было бы тоскливо. В темноте. Посреди неожиданной зимней метели.
Снова тихонько ступенька скрипнула, и тусклый язычок света, лизнул перила. Павел поднялся наверх, подсвечивая себе телефоном, вместо фонарика.
- Клубнику нашел в холодильнике, пахнет, как настоящая. Попробовал - сладкая. Отложил половину в чашку - для Дани. - прошептал, водрузив на подоконник контейнер с ягодами, рядом поставил бокалы, негромко звякнув стеклом. - Не волнуйся, я шампанское открываю профессионально, в юности подрабатывал барменом,- сказал, то ли в шутку, то ли серьезно.
И в этот момент, внизу, что-то снова щелкнуло, и пространство вокруг, залил вспыхнувший электрический свет. Резанул по привыкшим к темноте глазам.
Павел смотрел на нее, как будто успел соскучиться....
Она соскользнула с подоконника, подол халата задрался, оголив ноги. У Барановского в глазах, плеснулось жаркое июльское небо.
- Ну все. Даня теперь не испугается. Можно выпить шампанское в моей спальне.- чуть слышно проговорила, сама от себя не ожидая.
Он подхватил ее на руки и понес.
Клубника, бутылка и бокалы, так и остались бесхозными. На подоконнике.
11
Ветер с Волги налетал на бревенчатые стены, как будто хотел уволочь дом поближе к сосновому бору.
То, что происходило между Инной и Павлом, было... Ярче, острей и пронзительней чем в первый раз.
Первый раз был спонтанным - подхватил и закружил их в вихре, как ветер февральскую вьюгу. И еще, тогда, в первый раз, Павел был ей необходим, потому что спасал от несправедливостей мира, от плевка в лицо, когда-то давно прилетевшего от Егора, от самой себя спрятавшейся под ледяной коркой.
Барановский ей говорил: ты красивая, ты лучшая, ты особенная.
Теперь никто никого не спасал. И нужен он ей был совсем по - другому, нужен был потому что - это именно он. Такой, каким она его узнала.
Инна чувствовала, что и она ему нужна. Только она. Сейчас. Пусть дальше и не будет ничего: никаких продолжений, все закончится здесь, где началось - на берегу по причине аномально теплой зимы не покрывшейся льдом Волги. Это наверное нормально и правильно, когда такие короткие романы заканчиваются там - где начались.
С Инной останется память о необычной командировке - яркий мазок на невыразительном полотне ее личной жизни. И Монклер останется. И клюшка со шлемом. И Данькина радость, еще бы - самостоятельно на коньках поехал.
Барановскому на телефон прилетело сообщение: трубка пиликнула сигналом о доставке. Он не отреагировал, даже не взглянул проверить: кто ему пишет? Слишком был занят. Ею занят - Инной.
Прежде чем уснуть, Инна дала себе установку: Павла нужно будет разбудить и проводить прежде чем Даня проснется.....
В сон проник странный звук. Где-то рядом жужжал шмель.
Инна потянула на себя одеяло, вяло недоумевая: откуда шмель взялся зимой? Завозилась устраиваюсь поудобнее, уткнулась во что-то большое и теплое, подсунула под это теплое ногу.... Теплое зашевелилось, двинулось и... прижало к себе...Павел! Она же заснула с Павлом.
Шмель жужжал и куда-то полз по прикроватной тумбочке. Мать моя - это же смартфон Павла жужжит. Дошло до Инны.
- Замерзла?- заботливо шепчет Барановский, прижимая ее поплотнее.
- Тебе звонят,- шепнула она.
- Точно...- приподняв от подушки голову, откликнулся он.- Кому понадобился я посреди ночи...
Разомкнул объятия, развернулся, отодвинулся к краю, потянулся за трубкой.
- Отец звонит.- взглянув на определитель проговорил удивленно и немного встревоженно.
- Павел. Извини, если разбудил. Я тебе писал, ты не прочитал сообщение. Случились непредвиденные обстоятельства - я неудачно спустился на лыжах, повредил лодыжку. Запланированную в Вене встречу, перенести не удалось - партнер настаивает на проведении переговоров, как было запланировано - сегодня. Тебе придется лететь вместо меня, Паш. Разрешение на вылет получено - в двенадцать по Москве, тебе нужно быть на борту. Перед тем, как ехать в аэропорт заскочи ко мне, я внесу кое-какие пояснения.
Долетел из трубки мужской голос.
- Перезвоню через несколько минут.- буркнул Павел, отбил вызов.
- Похоже накаркал насчет сорваться. .Издержки семейного бизнеса, мать его.- повернувшись к Инне, сказал с сожалением. Склонился к ней, поцеловал в губы.- Инн. Тебе придется спуститься, закрыть за мной дверь. Максимум через три дня вернусь.- добавил тихо.
- Ты иди, я чуть позже спущусь.- ответила она.
Почему-то, как институтка застеснялась вылезать из постели обнаженной. При нем.
Он оделся, еще раз поцеловал в губы, шепнул - пока, и вышел из спальни.
Она проверила время. Без четверти семь.
Выбралась из постели, закуталась в халат, подошла к окну.
Ветер стих, метель закончилась, оставив после себя сугробы и снежные шапки на еловых лапах. Трассы конечно перемело - на дорогу до Москвы, не менее пяти часов уйдет. Если поторопился и выедет прямо сейчас, как раз впритык успеет.
Вот и все. Закончилось вместе с метелью. Подумала Инна, коснувшись лбом прохладного оконного стекла....
Данька спал долго: что значит на свежем, лесном воздухе. Инна успела принять горячую ванну, выпить крепкий кофе, наконец-то систематизировать отчеты, отправить их на почту Александры Вершининой.
За окном зашумела снегоуборочная техника, часы показывали половину десятого утра, взъерошенный спросонья Данила, соизволил притопать из спальни в гостиную.
Инна закрыла ноутбук, переместила с колен - на сиденье дивана.
Самый главный в жизни трехлетний мужчина, забрался к ней на диван, прижался к маминому боку, и тут же затараторил: