— Послушай меня, Сильвия, я устал после дальней дороги и никого не хочу в данный момент видеть. А если кому-то я очень понадобился, то пускай подождёт, пока я сам не соизволю спуститься вниз, — с вызовом произнёс Алекс и, развернувшись на сто восемьдесят (числительные в тексте пишут прописью) градусов, хотел отправиться обратно в свою постель, досматривать прерванный сон.
— Господин, будет лучше, если вы к нему спуститесь немедленно, — произнесла Сильвия. — А то я его очень боюсь.
— Да не трясись ты, как припадочная, не покусает он тебя. Ведь ему нужен я, а не ты, мой сладенький поросёночек. Веди хозяюшка, посмотрим, что от нас надо местным магам, — произнёс Алекс и нежно с любовью погладил Сильвию по спине.
— Я его очень боюсь, господин. О нём по городу ходят нехорошие слухи, — поглядывая на дверь, тихо произнесла Сильвия.
— А ну его к дьяволу, этого колдуна, Сильвия. Может, лучше покувыркаемся у меня в комнате, как в тот раз и никуда не пойдём? А колдун или как его там, может и подождать. Ты как на это смотришь, моя дорогая хозяюшка?
Завиляв своей пышной задницей и тряхнув грудями, едва не задев Алекса, Сильвия фыркнула себе под нос и, выйдя из комнаты, пошла по коридору к лестнице, что вела вниз.
— Дурак вы, господин, и шутки у вас какие-то пошлые и грубые, как у портового мужика, — произнесла она. — А ещё строите из себя порядочного человека.
— Ладно, я пошутил, Сильвия, не обращай на меня внимания. Веди, где он там твой колдун. Потом, как освобожусь после аудиенции, поднимешься ко мне в комнату. И не забудь побольше вина и фруктов, моя дорогая хозяюшка, — посмотрев в упор на Сильвию, произнёс он и заржал, как необъезженный конь.
— Он не колдун, а маг, — поправила его Сильвия. — И он не мой, а нашей рыжей стервы, что называет себя королевой. Вам понятно, мой дорогой друг? И не надо меня руками лапать, я вам не портовая шлюха и не продажная девка из борделя. А будете давать рукам волю, я скажу, чтобы вас вышвырнули вон из моей таверны и больше не пускали на порог. Ты меня понял, Алекс?!
— Не обижайся на меня, Сильвия, я так шучу. Веди к магу, коль пришла, — уже спокойнее произнёс Алекс, а про себя он подумал совсем другое: "Буду держаться с ним высокомерно, как будто хорошо его знаю и нисколько не боюсь. А там посмотрим, что королевскому высшему магу понадобилось от меня простого смертного и чужого в этом мире парня".
* * *
Милый безобидный лысый старичок с раскосыми зелёными глазами увидев, что Алекс спускается, поднялся из-за стола и помахал ему рукой. Спустившись по лестнице, Алекс подошёл к столу, за которым стоял среднего роста старик, и без приглашения уселся. Сильвия куда-то быстро испарилась, словно её здесь и не было вовсе. Старик, опустившись напротив и поёрзав толстой задницей по жесткой лавке, заговорил, не дав ему опомниться:
— Принято полагать, что судьба мудрее сердца, а не наоборот. Так что ты сильно не переживай по этому поводу, молодой человек.
— Извините меня за мою глупость и неосведомленность, но я ничего не понял, из того, что вы мне сейчас сказали, — произнёс Алекс, внимательно посмотрев на лысого мага, который пытался удобней уместиться на скамье.
— А здесь не надо ничего понимать, молодой человек, — ответил маг. — Смешной ты, однако, или просто дурака валяешь, никак не могу я тебя понять.
— А вот в морду дам и поймёшь, — огрызнулся Алекс и начал подниматься, чтобы удалиться. — Это ты ко мне пришёл, старик, а не я. Спрашивай, чего надо и проваливай своей дорогой, а я пойду наслаждаться жизнью наверх в комнату. Меня там уже ждёт бутылочка отличного вина и миленькая хозяюшка.
— Не горячись, чужеземец, а сначала внимательно меня выслушай, — произнёс маг. — И не переживай по пустякам. Ничего с тобой не случится, если немного посидишь и послушаешь старого человека.
— Надо полагать, что все мои душевные переживания и боль утраты написаны у меня на лице? — возмущённо спросил Алекс и опять присел на свое место напротив лысого толстячка. — Вы несёте чушь, молодой человек.
— А если я тебе дам в морду и уйду, тогда что? — вновь произнёс Алекс, но подниматься с лавки не стал.
— Да плевать мне на тебя с высокой башни, — сказал лысый старик. — А вот записочку, что лежит у тебя в мешке, я бы посмотрел. Если ты, конечно, не возражаешь на этот счёт.
— Какую ещё, на хрен записку, старый пень? У меня ничего для тебя нет, и никогда не было, — грубо ответил Алекс и снова хотел подняться из-за стола.
— Ты привлекаешь к нам внимание посетителей, молодой человек, своим хамским поведением. Сядь и успокойся. И перестань нести редкостную чушь, тебе это не к лицу, — произнёс лысый маг и внимательно посмотрел в голубые глаза Алекса.
— Что я несу? — переспросил Алекс.
— Чушь, мой дорогой собеседник. Она у вас написана на лице, молодой человек. И не прикидывайся. Будто бы не понимаешь, о чём я говорю, — глядя на Алекса, продолжил маг, сверля и гипнотизируя его своими зелёными глазами.
— Да, плевать я хотел и на тебя, и на твои угрозы, колдун с большой башни. Я всю жизнь получал подзатыльники, и ты думаешь меня этим напугать? — прикрикнул Алекс на мага.
— Я не хочу никого пугать, — сказал старик. — Честно говоря, я только хотел взглянуть на ту бумажку, что тебе отдал колдун Минкус и всё. Больше мне от тебя ничего и не надо. Покажи и вали дальше своей дорогой, куда шёл до этого времени. Если есть куда идти в этом чужом для тебя мире.
— А кто такой этот, как его там, Минкус? — спросил Алекс и почесал пятернёй голову, как будто он об этом слышал впервые, прикинувшись дурачком и простофилей.
— Это мой младший брат, что живёт в лесной избушке. И не говори мне, что ты его не знаешь и никогда не видел.
— А, это тот чокнутый старик, который меня подобрал на лесной поляне и выходил, — произнёс Алекс, поглядывая на мага.
— Неужели вы наконец-то соизволили его вспомнить, — прищурив ещё больше свои раскосые глаза, произнёс маг.
— Ладно, уговорил старик. А больше тебе от меня ничего не нужно? — решил он подколоть старика. — А то я могу…
— Нет, — выкрикнул маг Оливиус, не дав Алексу договорить до конца. И вновь заёрзал своей толстой задницей по лавке, словно сидел на гвозде, который из неё торчал. И этот вот гвоздь не давал ему покоя.
— Ладно, уговорил. Будем считать, что я тебе её показал. Какая мне от этого будет выгода, — с сарказмом произнёс Алекс и внимательно посмотрел на мага.
Старик, немного подумав, поёрзав по лавке, высокомерно произнёс:
— Когда с человека слетает напускная заносчивость, он умнеет на глазах. И становится застенчивым и уязвимым, как розовый кролик.
— Вы сейчас что имеете в виду, уважаемый маг? Что я, по-вашему, кролик или кто? — с вызовом произнёс Алекс и сжал под столом кулаки.
— Нет, нет, это я образно, — попытался сгладить ситуацию маг Оливиус.
— Вы теперь абсолютно уверены в том, что я захочу показать вам эту бумагу? — спросил Алекс у мага.
— Нет. Я теперь ни в чём не уверен, — ответил тот и огляделся по сторонам, как будто что-то или кого-то высматривая.
Алекс внимательно проследил за его взглядом, но ничего подозрительного не заметил и, расслабившись, потянулся, скрестив руки за головой.
— Ладно, беру свои слова обратно и воздержусь от дальнейших реплик в вашу сторону, уважаемый незнакомец, — произнёс Алекс и внимательно посмотрел на колдуна, что он будет дальше делать и как отреагирует на его слова.
— Меня зовут Оливиус, — представился маг и внимательно посмотрел на Алекса. — Я высший маг Её Величества королевы Виктории.
— Очень приятно с вами познакомиться, — произнёс Алекс и чему-то заулыбался.
— А можно мне узнать ваше имя, чужеземец? — спросил маг Оливиус, поглядывая на светловолосого парня. — А с какой стати вы взяли, что я чужеземец? Вы ошибаетесь, мой дорогой. Как вас там зовут, маг…? — грубо произнес Алекс. — Я запамятовал ваше имя, колдун.
— Я же вам ясно сказал, меня зовут Оливиус. Я Высший маг королевы Виктории, а не колдун. И не надо ёрничать, молодой человек, огрызаться и грубить мне. Я ведь старше вас. И намного старше. Лучше сперва спокойно выслушайте меня, а потом отвечайте, молодой человек, — продолжил старый маг. — Вы не только из другого королевства сюда прибыли. Вы, молодой человек, даже не из Гипербореи.
— Как вы сказали, уважаемый маг Оливиус? — спросил Алекс, распахнув глаза от удивления и открыв рот.
— Вы, молодой человек, даже не из нашего Голубого мира. И не надо мне здесь заливать, что вы ничего не понимаете. Вы даже не знаете, кто я такой на самом деле. И понятия не имеете, где вы находитесь и как звать нашу уважаемую королеву, — произнёс маг Оливиус.
— А может, я просто притворяюсь. А вы мне, уважаемый маг, верите, — вновь сказал Алекс, и, улыбнувшись про себя, подумал: "Пускай думает, что я ничего не знаю и не понимаю. Прикинусь, и все дела".
— Не смешите меня, молодой человек. Вы и сейчас не имеете полного представления, в каком городе находитесь, мой дорогой друг.
Алекс в растерянности от слов лысого мага прикусил нижнюю губу и опустил свою светлую голову. Оливиус, чему-то усмехнувшись, захихикал себе в кулак и опять стал оглядывать зал таверны своими зелёными кошачьими глазами. Дверь бесшумно открылась, и в таверну ввалились четверо мужиков в серой одежде. Лысый старичок сразу притих и, втянув голову поглубже в плечи, уменьшился в размерах. А потом началось то, к чему Алекс не был готов и даже предвидеть не мог такого сюжета. Словно он попал в кино. Какой-то начался вестерн или чёрт знает что.
— Извините меня, но что здесь такое происходит? — спросил он у мага Оливиуса. — Что за дикий запад у вас тут?
— Что вы сейчас сказали, молодой человек? — спросил Оливиус у Алекса.
— Ничего, маг, проехали, — буркнул себе под нос Алекс и внимательно посмотрел на приближающуюся к ним четвёрку в серых одинаковых одеждах, словно пошитых на заказ. Четверо в сером как-то уж слишком резво надвинулась на них, не ожидая подвоха. Одновременно с появлением четвёрки поднялись и ещё несколько человек, которые находились в это время в таверне "Обжора", мирно обедали и не привлекали к себе никакого внимания.
— Эй, ребята, вы что, решили подраться? — спросил Алекс. И, закрутив головой в разные стороны, чтобы получше прояснить ситуацию, в которую они с магом угодили, стал изучать план местности на случай их отступления.
— Закрой рот, козёл, — бросил в его сторону один из четвёрки.
"Походу в этой странной серой компании, что сюда наведалась, этот тип — старший… Или нет? Да хрен их там поймёт, кто из них старший, а кто младший. Все они на одну рожу, как китайцы. Ну вот, опять что-то переклинило в мозгу. Какие ещё к чёрту китайцы? Откуда пришло в мою бесшабашную голову это слово? И что оно может означать, хорошее или плохое?" — подумал Алекс, поглядывая то на мага, то на приближающихся и окружающих их мужиков
— Что мы теперь будем делать, колдун? — тихо спросил он у мага и посмотрел по сторонам, ища выход из сложившейся ситуации.
— Выход у нас только один, молодой человек, бежать отсюда и как можно быстрее, — так же тихо ответил ему Оливиус, и внимательным взглядом посмотрел на четвёрку, что приближалась к ним. А потом приступил к изучению остальных присутствовавших в зале таверны. И этот его взгляд как-то сразу не понравился Алексу.
— Тогда бежим, Оливиус, и как можно быстрее, — крикнул Алекс и попытался схватить старика за руку.
Оказалось, не так-то просто это было сделать: их окружали со всех сторон, отрезая путь к выходу. При этом четвёрка в сером одеянии, сохраняя невозмутимый вид, молча продолжала надвигаться на них. А вход в таверну "Обжора" был один, и тот был перекрыт поднявшимися мужиками.
— Что будем делать? — повернувшись к магу, спросил Алекс и поперхнулся, замерев в изумлении.
Лицо и весь облик мага Оливиуса менялись на глазах. Ужас застыл в глазах Алекса и он, на мгновение потеряв сознание, упал на пол. А дальше всё происходило, словно в жутком кошмарном сне. В то время, пока он лежал на полу, а четвёрка в серых одеждах надвигалась на них, тело мага начало деформироваться и принимать новые очертания. Алексу казалось, что он спит и видит страшный сон. Его единственное и правильное на это время решение было одно — не показывать виду, что он пришёл в себя и ни за что не открывать глаза. Внутренне содрогнувшись, он повторял про себя, что еще спит, а это просто страшный сон и больше ничего. Но страшный сон не хотел заканчиваться, а всё продолжался и продолжался до бесконечности. Кто-то очень громко закричал, но Алекс его уже плохо слышал. В глазах потемнело, и сознание полностью отключилось. И уже через секунду он безжизненной куклой лежал на полу таверны.
Глава 7
До рассвета в мёртвых землях, по которым путешествовал небольшой отряд искателей уникальных сокровищ и бессмертных артефактов, оставалось ещё несколько часов.
Сны, преследующие Артура в последнее время, были до такой степени реальны, что и после пробуждения он никак не мог понять, сон это был или явь. Еще очень долго после таких ужасных снов он не мог прийти в норму и сосредоточиться на происходящем вокруг себя. Сегодняшнее ночное пробуждение не было исключением из всего того кошмара, что сопровождал его в этом походе. Всё его молодое и здоровое тело крепкого и сильного мужчины ломало, как у старика после тяжёлой и продолжительной болезни. Суставы выкручивало так, что хотелось выть от бессилия и в бешенстве кричать от непереносимой жуткой боли.
От резкого толчка, Артур ещё долго никак не мог понять, где он находится в настоящее время и как здесь очутился. Кто-то аккуратно, но очень настойчиво тряс его за плечи, пытаясь разбудить и привести в нормальное состояние. Кошмарный сон, который снился ему уже несколько ночей подряд, никак не хотел отпускать его из своих сетей. Непереносимая боль в теле постепенно начала утихать, и сквозь полудрёму он стал разбирать чьи-то приглушённые временем и пространством голоса, которые доносились до него словно из небытия. Будто в какой-то пустоте гулко и невнятно перекатывались они в его голове, то удалялись куда-то в сторону и затихали вдали, то опять приближались к нему и разбивались о его полусонное сознание.
Разобрать он их мог, но смысл до него пока полностью не доходил. Да и человеческие ли это были голоса, или какой-то звериный рёв, проникавший в его голову словно через густой туман, он не мог понять. А если это были чьи-то голоса, то кому они могли принадлежать в этом странном и таком причудливом мире? И кому они были предназначены? Невнятные бессвязные голоса, доносящиеся словно из пустоты. Собственные мысли, путающие сон с явью или кошмарный, повторяющийся каждую ночь, сон. Всё перемешалось в голове у Артура.
Были это его собственные мысли или чьи-то чужие, навязанные ему кем-то со стороны, он никак не мог понять. Перепутавшиеся в голове мысли, словно змеи, вгрызались в его полусонный мозг и не давали покоя. Сознание раздвоилось на две равные половины. Одна требовал покоя и умиротворения, другая уводила его в какую-то неведомую безымянную даль с продолжением кошмарного сна. Словно кто-то чужой, вклинившийся в его голову, внушал ему свои собственные мысли и направлял их невидимой рукой в нужное только ему русло, указывая Артуру дорогу то в одну, то в другую сторону, путая направления и дорогу, по которой он должен пойти. Беспокойный сон никак не хотел уходить из его головы. Словно щупальцами он удерживал его между двух миров. Сном и явью. Днём и ночью. Небом и землёй. А путаные мысли, блуждающие по закоулкам его подсознания, никак не хотели приходить в порядок. И от этого было ещё больней на душе у Артура.
— Да просыпайся же ты, чёрт тебя возьми, — услышал он чей-то грубый назойливый голос, сквозь пелену, которая застилала его разум.