Сделав это, он заметил то же, что и Энджел.
Он увидел то же, что и предположительно все люди Блэка.
Пули попадали в Квентина.
Ну… в некотором роде.
Каждый кусочек металла летел прямиком в него; залпы автоматических винтовок выпускали в него столько пуль, что это походило на горизонтальный метеоритный дождь, нацеленный на его грудь, голову, живот, ноги и руки. Как только Брик замедлил запись, чтобы рассмотреть как следует, это стало походить на целую бурю металлических капелек.
Пули выглядели нормальными, пока не долетали до Блэка.
В них не было ничего странного, когда они вырывались из различных винтовок. Они не выглядели странными, пока летели по воздуху к цели. Прицел солдат не был сбит. Более того, теперь, когда Брик посмотрел повнимательнее, он осознал, что как минимум половина этих солдат не была людьми.
Странность происходила, когда пули «врезались» в кожу Квентина.
Металлические пули, в том числе и взрывные, и самонаводящиеся, и бронебойные, врезались в тело Квентина и были…
…поглощены.
Каким-то образом.
Как будто каждая пуля врезалась в силовое поле, которое превращало их в жидкость, затем в воздух, затем в кровь, кожу и кость.
Возможно, они просто конвертировались в какую-то энергию.
В любом случае, они не вызывали даже ряби на безупречной коже видящего.
— Gaos, — произнес Холо секунду спустя. — Ma hu allaenat ‘ant ya ‘akhy?
Брику последняя фраза показалась больше похожей на арабский, нежели на прекси, язык видящих [10].
Ковбой, что удивительно, ответил по-английски.
— Мне интересно, осознает ли он вообще это, — пробормотал человек.
— Как, бл*дь, это возможно? — Мика посмотрела на Холо, и её голос звучало твёрдо. — Что говорит Ярли?
— Она думает, что это какая-то штука из «колонны внизу», — сказал Джакс, и его пурпурные глаза расфокусировались, пока он просматривал цифровое видео. — Она думает, что это исходит из структуры в нижней части его света. Вот почему мы не можем это видеть. Это частота, на которой все мы не умеем сканировать… и нас даже не обучали смотреть там. Это также частота, для взаимодействия с которой у нас нет структур, так что для нас она буквально невидима. Как слишком тихий звук, который не могут расслышать наши уши…
— Смотрите на это! — перебила Энджел, показывая на изображение в гарнитуре. — Господи Иисусе. Смотрите. Это что такое, чёрт подери?!
Брик снова сосредоточился на записи.
Сделав это, он отложил в какой-то части своего сознания информацию, что Энджел — чрезвычайно наблюдательный и ценный человек.
Это уже второй раз, когда она увидела что-либо на несколько секунд раньше всех остальных.
Не говоря уж о том факте, что её бойфренд, Ковбой, видимо, понимал по-арабски.
Вампир забыл оба факта, как только увидел то, о чём говорила Энджел.
Кожа Блэка… шевелилась.
Она как будто самопроизвольно пошла рябью.
Как только он по-настоящему осознал это, Брик ощутил, что всё его тело неподвижно замерло.
Вместо того чтобы вызвать инстинкт хищника, это спровоцировало нечто прямо противоположное… не совсем страх, скорее, стремящуюся к выживанию насторожённость, которая заставила каждый мускул в его теле просто… перестать двигаться.
Брик не знал, как Энджел заметила это так быстро. Даже сейчас эффект, должно быть, оставался едва различимым для человеческих глаз. Даже для вампирского зрения он был неуловимым, видимым лишь волнообразно, как будто по поверхности пруда расходились равномерные круги от камушка.
Пока Брик наблюдал, эти импульсы участились.
Они также сделались более сильными.
Через несколько секунд они слились вместе в одну продолжительную волну.
Ещё через несколько секунд они начали изменять поверхность его кожи. Такое чувство, будто Брик смотрел на Блэка через панель чрезвычайно искривлённого стекла.
— Gaos, — повторил Холо. — Gaos… что это? Что это, бл*дь, такое?
Никто ему не ответил.
— Мы должны что-то сделать! — рявкнул Холо. — Это убьёт его, na? Это должно его убить. Такое никто и никак не может пережить. Должно быть, это ломает каждую кость в его теле…
Чем дольше он говорил, тем сильнее становился его акцент видящего.
При других обстоятельствах его слова могли бы даже прозвучать забавно.
Чего, во имя Источника, этот щенок-видящий от них ожидал?
А так никто даже не взглянул на него.
Каждый человек и видящий находился на той или иной стадии задерживания дыхания.
Брик слышал биение их сердец. Он чувствовал, как воздух покидает их лёгкие хаотичными, неглубокими выдохами прежде, чем они опять задерживали дыхание на неестественно долгий промежуток времени. Все они, включая Брика, включая всех подчинённых ему вампиров, зачарованно уставились на запись, и их тела неестественно застыли.
Впервые Брик задался вопросом, что на самом деле происходит… вдруг они видели какую-то иллюзию, какой-то трюк.
Словно услышав его, Холо снова заговорил.
— Мы уверены, что она настоящая? — спросил он. — Запись? Никто над ней не поколдовал? Никто не послал это, чтобы заморочить нам голову? Или чтобы вытащить нас в Вашингтон?
Брик покосился на него.
Хороший вопрос.
Он не ставил под сомнение преданность Кассиуса. Он скорее задавался вопросом, не раскрыли ли его, не использовал ли Чарльз его вампирское дитя, чтобы передавать ложную информацию и сбивать их с толку — или, возможно, чтобы вытащить их в столицу страны, как и сказал Холо.
Однако ему казалось, что это не так.
Для Чарльза это слишком замысловато, слишком причудливо.
Он бы мог ожидать такого от самого Блэка.
Но с Чарльзом в подобное верилось слабо.
Более того, Чарльз меньше всего хотел намекать, что у видящих есть сверхъестественные способности, и уж тем более такого уровня. За те десятилетия, что Брик его знал, Чарльз только и делал, что убеждал вампирскую расу, что у видящих нет почти никаких способностей, хоть и существовало ошеломительно много доказательств обратного.
Брик подумывал ответить на вопрос Холо, но не стал этого делать.
Никто не произнёс ни слова.
Изображение Блэка становилось всё более размытым, даже за дымом и выстрелами.
Эти выстрелы в последующие секунды лишь участились, когда Блэк подошёл ближе к носителю портативной камеры. Даже несмотря на то, что происходило с его кожей, а теперь и с мышцами, и с костями, он не переставал двигаться вперёд по коридору.
— Посмотрите на стены, — пробормотал Ковбой.
— Gaos! — выпалила Киесса откровенно шокированным тоном. — Он прав… посмотрите на стены с обеих сторон, когда он идёт. Что это за сила такая? Что бы вызвало подобное?
Брик перевёл взгляд на эти зеркальные зелёные панели.
Он не заметил, но опять-таки, видящие и люди оказались правы.
Зеркальные панели полыхали белым, когда оказывались ближе всего к Блэку. Они утрачивали свой зеркальный блеск, почти так, словно…
— Это жар? — спросил Декстер с неверием в голосе. — Он плавит металл?
— Видимо, брат, — мрачно буркнул Ковбой.
Их глаза ни на секунду не отрывались от изображений в гарнитурах.
Теперь Брик замечал градации, нюансы воздействия Блэка на стены. Он наблюдал, как при приближении Блэка металл делается красным… затем оранжевым… затем жёлтым… затем синим…
… затем, наконец, белым, как металл в котле литейного завода.
Крики на видео стали отчаяннее, громче, чтобы перекрикивать выстрелы. Вампирские уши Брика внезапно заложило от ещё одного звука в этом гомоне — от какого-то пронзительного, резкого воя. Поначалу этот вой был едва слышным.
Но постепенно он становился громче.
— Вы это слышите? — спросил Брик.
Ощутив, как все взгляды обратились к нему, он взглянул на Мику, Холо, затем на Джакса.
— Люди, наверное, не могут слышать… пока что. Но это становится громче. Вы слышите? Этот звук. Что это? Это исходит от него, верно?
Видящие тупо уставились на него, затем друг на друга.
Судя по их выражениям, они не заметили звук.
— Я это слышу, — произнесла Киесса. — Этот вой?
— Да, — ответил Брик. — Звучит почти так будто…
— Нарастает давление, — мрачно сказал Джакс. — Как пар. Как чайник, который вот-вот закипит и перельётся через край.
Никто не ответил.
На записи опять что-то изменилось.
Из гарнитуры Брика донеслись крики.
Он снова сосредоточился на Блэке, пытаясь сообразить, что видели солдаты, на что они реагировали. В этих возгласах, которыми солдаты обменивались между выстрелами, слышалась паника. Затем изображение Блэка начало отдаляться.
Они пятились.
Солдат, на униформе которого была закреплена камера, отступал вместе с ними.
Они продолжали стрелять по Блэку, целясь в голову и торс, но теперь они отступали, поднимали винтовки и нажимали на курки, не переставая бежать назад.
Отступление поначалу было медленным.
Оно начало ускоряться, когда звуки выстрелов снова начали эхом прокатываться по коридору. Ещё через несколько секунд весь военный отряд, похоже, бежал от Блэка. Образ самого Блэка стало сложно различить из-за прыгающей и дёргающейся картинки.
— УХОДИМ! — заорал голос возле человека с камерой. — УХОДИМ! УХОДИМ! УХОДИМ! Босс хочет, чтобы мы немедленно убрались отсюда! НЕМЕДЛЕННО, БЛ*ДЬ!
Брик уже не мог различить лицо Блэка.
Высокий черноволосый видящий настолько растворился за этими волнами ряби, что единственной видимой частью его лица остались глаза. Золотистые радужки светились как бриллианты, и Брик впервые осознал, что это не оптическая иллюзия.
Он предполагал, что свечение исходило от жара, от вибрации.
Но это не так.
Его глаза — эти странные, золотистые, пятнистые, тигриные глаза — действительно светились, источая собственный внутренний свет.
Блэк по-прежнему был близко. Хоть солдаты и перешли в полное отступление, он находился менее чем в десяти метрах от места, где они стояли.
Даже смотря на это через виртуальный монитор гарнитуры, даже зная, что это уже произошло, Брик ощутил дрожь дурного предчувствия, глядя в эти глаза и наблюдая за его размеренным приближением.
Брик всё ещё смотрел в эти золотистые глаза, когда…
— ГОСПОДИ ИИСУСЕ…
— GAOS!
— DI’LANLENTE O’KITRE-SO’H…
— КАКОГО Ж…
Брик едва слышал их.
Его взгляд не отрывался от виртуальных кадров.
Кожа Блэка как будто…
Взорвалась.
Весь его силуэт рванул в стороны. Брик видел, как эта загорелая смуглая кожа трескается и расширяется, и эти трещины дышали огнём, его кожа разрывалась и расходилась…
Далее изменения происходили так быстро, что Брику оставалось лишь таращиться.
Он старался уследить за этим.
Он старался осмыслить хоть немногое из того, что видел.
Но не сумел. Он мог лишь таращиться, продираясь сквозь невозможность этого явления.
Кожа видящего, мышцы… кости… всё это взрывом метнулось наружу, как будто увеличившись в четыре раза. Его смуглая кожа трескалась и разрывалась, выпуская ещё больше того огненного света, продолжая увеличиваться в размерах, менять цвет, текстуру. Такое чувство, будто отдельные части перемен пытались поспеть за другими, более быстрыми частями или взрывами изменений, которые как будто разом происходили на более глубинном уровне.
Силуэт Блэка изменился так быстро, словно всё его тело превратилось в жидкость.
Его кожа продолжала переделываться, пока менялись внутренние части Блэка.
Менялась текстура, менялась форма, менялся цвет, менялся размер. Его кости становились жидкими, мышцы перестраивались, утягивая за собой эту более тёмную, более инородную кожу.
Его лицо удлинилось и выступило вперёд.
Его зубы…
На мгновение Брик подумал, что смотрит на вампира.
Очень, очень большого вампира.
Затем из его плеч вырвались длинные тёмные отростки, расправившись так стремительно, что им очень скоро не осталось места, чтобы расти. Они сложились внутрь и позади него, чтобы адаптироваться к своему размеру, но продолжали перестраиваться и изменяться вокруг него.
Руки Блэка как будто переломились назад, сделались жидкими, затем начали менять форму.
Они ещё сильнее загнулись назад, утолщаясь, удлиняясь, наращивая ещё больше мышц на бицепсах и предплечьях.
Его ладони…
Его ладони и пальцы удлинились.
Они пугающе изменились, вырастая быстрее его рук. Его ногти удлинились, почернели и выросли так, что даже загнулись, потом загнулись ещё сильнее, плавно превратившись в бритвенно-острые когти…
Это всё произошло так быстро, что даже вампирские глаза Брика не могли воспринять это.
Он таращился на Блэка, совершенно чужеродное ему существо и форму жизни, но раньше он имел наглость полагать, что понимал его хотя бы по большей части…
… но теперь Блэк исчез.
То, что заменило его, было немыслимым.
То, что заменило Блэка, было…
— Это дракон, — выдохнул Ковбой.
Никто не двинулся с места.
— Это дракон, — повторил Ковбой. Он вдохнул, затем вдохнул ещё, задышал тяжело, нарушая тишину пещеры, но не сводя взгляда с той записи. — Мать вашу, это настоящий дракон из книжек, чтоб меня инфаркт хватил…
Пока он говорил, это существо открыло пасть.
Двойные ряды бритвенно острых зубов, как сталактиты и сталагмиты, сверкнули в зеленоватом освещении, и каждый из них был, наверное, сантиметров тринадцать в длину. Это существо испустило рёв, который заставил Брика подпрыгнуть и врезаться в стоявшего позади него вампира, едва не сбив бедолагу с ног.
Все, кто стоял вокруг него в пещере с низкими потолками, подпрыгнули вместе с ним.
Существо опять открыло свою пасть…
…и затем огонь затмил всё перед глазами.
Изображение полыхнуло белым, затем чёрным и резко сменилось статическим шумом.
Глава 13
Новые союзники
— Ладно, — мрачно произнёс Брик. — Ты завладел нашим вниманием, Кассиус.
Энджел слышала в голосе Брика отголоски раздражения.
У неё определённо сложилось ощущение, что это раздражение маскировало более сложные эмоции, даже для вампира, но не осмелилась бы предположить, что это за эмоции.
В этот раз Брик полностью открыл канал. Все в команде Блэка без исключения слышали весь разговор, что хотя бы не так раздражало.
Даже теперь они напряжённо вслушивались, не пододвигаясь ближе к месту, где стоял сам Брик в окружении восьми вампиров, которые занимали большую часть высокого прямоугольного стола в их импровизированной контрольной комнате. Энджел различала в сумраке лица большинства вампиров, но узнавала лишь половину, и если не считать Брика, то знала по имени лишь одного из них.
Это была Зои, сестра Мири.
Само по себе уже достаточно странно.
А ещё это служило причиной поддерживать здоровую дистанцию… и не только из-за физического сходства между сёстрами. Зои-Вампир и Мири-Видящая выглядели настолько похожими, что это откровенно нервировало.
Это всё равно что смотреть на вампирскую версию самой Мири.
Энджел невольно возмущалась из-за присутствия здесь младшей сестры Мириам, по крайней мере, сейчас; и не только потому, что она знала — Мири это расстроило бы. У Энджел не было возможности нормально поговорить со своей лучшей подругой обо всей этой ситуации с её сестрой, но Энджел знала достаточно. Она знала, что Мири много лет мучилась из-за смерти сестры.
И вот эта вампирская сучка здесь, заявилась, как ни в чем не бывало… как будто не прошло столько лет, и как будто эти годы ничего не значили для заинтересованных лиц.
Так что да, Энджел держалась на расстоянии.
Ей не нравилось то, что хотело сорваться с её языка при каждом взгляде на Зои, и она не хотела давать Зои оснований попытаться завязать с ней разговор, поскольку она знала, что та, наверное, скажет. Ковбой всё равно практически попросил её держаться подальше от Зои и других вампиров, так что дело не только в Мири. Люди Брика в прошлом кормились от Ковбоя. Этот опыт оставил на нём шрамы, которые Энджел всё ещё не до конца понимала, но она пообещала ему, что будет держаться на расстоянии.