— А мы думали с северный провинций, — хихикнула одна из девчонок, корнавших Аленку. Старшая цыкнула на нее строго. И снова улыбнулась нам с такой открытой улыбкой, что я засомневался в ее вменяемости на какое — то мгновение.
— Да, э… мы по случаю войны тут оказались. Так как на счет оплаты золотом?
— Почему бы и нет, — резко согласилась женщина. — Я принесу сдачу. Глянем только по инфосети курс.
Она принесла пачку, что в два раза была толще той, что дали в полиции. Сияя, мерцая и порхая, Алена потащила меня в военный магазин. Но там я заметил, что она быстро выдохлась и особого интереса не показывала. А я наоборот, загорелся витринами с холодным оружием!
— Простите, гражданин, но без лицензии мы вам это продать не сможем, — огорчил меня продавец. А я так долго выбирал себе ножичек!
— У меня есть справка, может сойдет? — Выдал я без особой надежды.
— А! Вы с дружественной нам империи? — Ухватив бумажку, воскликнул продавец. И продал мне нож без всяких вопросов. А еще две нагрудные кобуры для зарядников.
— И куда я это присобачу? — Возмутилась Алена, отказываясь напрочь от своей амуниции. — Сэр менеджер, можно вон ту сумочку?
— Да, и рюкзак посчитай, будь добр, — добавил я.
Закончив с покупками, мы направились в поисках какого — нибудь бара. Но не пройдя и ста метров напоролись на полицейский патруль. А нам ведь и не показалось странным, что улицы опустели, магазины позакрывали, а свет над головой несколько притух. А еще это гнусавый женский голос из динамиков все твердил и твердил фоново, мол комендантский час, проверьте, не забыли ли вы свои вещи. И если нашли оставленные, сообщить в бюро…
— Простите, граждане, но мы вынуждены задержать вас до выяснения, — заявил старший отряда. У этих были какие — то неизвестные мне пукалки, похожие на зарядники.
— Извините, граждане полицейские, — начал я также вежливо. — Но мы военные консультанты имперских войск. Вот, у нас даже есть документ.
Получив бумажку, составленную их же коллегами ранее, они нас даже проводили до хорошего бара, где по их словам сами любят зависать в выходные.
Заведение оказалось просто огромным. Два этажа, второй с круговым балконом, в центре первого этажа овалом барная стойка, где человек пятьдесят спокойно могли присесть. Стеллаж с выпивкой ломился и блестел жидкостями и стеклом всех цветов радуги. Помимо стульев у стойки в зале размещались ряды столов, а также диванчиков в обособленных закутках. Вдалеке, с другой стороны барной стойки виднелась даже сцена. Народу было много. Примерно две — трети мест было занято. Играла мелодичная музыка, которая заглушала даже легкий гам посетителей. Все было настолько прилично и спокойно, что я подумал в первые моменты — это все театральная постановка.
Полицейские что — то втолковали администратору, и нас усадили на отдельный столик с диванчиками, убрав со стола табличку «зарезервировано». Довольно близко к пустующей сцене, на которую Аленка почему — то посмотрела неоднозначно.
— Что-то не так? — Поинтересовался я, усаживаясь напротив.
— Да нет, все нормально, Ринни. Просто навеяло.
— Бывает, — кивнул я и принялся разбираться с меню.
В условиях военного времени цены оказались смешными. В номинале имеющихся купюр сумел разобраться быстро. Заказал разного мяса, нарезок, овощей и выпивки. Аленка почему — то предпочла красное сухое вино, будто со знанием дела. Стол ломился от яств, съесть все равно не сможем, только понадкусываем.
Худенький, черненький мальчишка — официант изящно разлил нам напитки. Я тут же почувствовал себя хозяином этого мира. Мимолетное чувство вызвало волну удовольствия и беспечного комфорта. Захотелось забыть все проблемы и просто наслаждаться временем отдыха и обществом ангела, который не переставал меня удивлять своим преображением. Вновь и вновь влюбляя в себя.
— Давай выпьем за то, чтобы этот мир победил пришельцев, — предложил я первый тост.
— За победу, — согласилась Аленка, вознося бокал. — По крайней мере, люди здесь добрые и отзывчивые.
— Особенно к имперцам, — усмехнулся я гадко.
— Есть люди, которые помогают, нехотя. А есть те, кому это нравится. Пока я вижу вторую категорию, — вступилась за Элану девушка.
Я выпил порцию залпом. Горло приятно обожгло. Такого виски я еще не пробовал.
Я пересел на ее сторону, чтобы чувствовать девушку поближе.
— Я завидую им, — произнесла та, приложив голову к моему плечу. — О них так заботятся, убежища, досуг. Люди жизнью живут даже в войну. Разве такое бывает? А на твоей Земле тоже так заботятся о своих гражданах?
— Не о всех, — ответил искренне. — Скорее о богатых и тех, кто наделен властью. Быть может здесь в убежище тоже только те, кто сумел купить место под землей. Остальные убрались в менее надежные убежища или сгинули в городе.
— Думаешь?
— Да, в городах тысячи людей, здесь бы было не протолкнуться. Не будь так наивна, все везде решают деньги и связи. Мы для них имперцы, что прилетели защищать. Естественно к нам будет особое отношение. Но не нужно терять голову и ослаблять бдительность. Мы — чужие.
Аленка тяжело вздохнула и отхлебнула вина.
— Быть может ты прав, — ответила, немного помолчав. — Очень вкусное вино. Настоящее… Кажется, я уже пьяна.
Столько готовились к вечеру. А прибыв в бар, загрустили. Сказывалась усталость.
— Могу предложить энергетические коктейли, — подскочил официантик, заметив вероятно, что мы совсем расплылись на диване, даже не притронувшись к еде.
Я кивнул, в противном случае мы здесь просто уснем, несмотря на нарастающую громкость музыки и усилившийся гам. А народу в заведении заметно прибавилось. Половина барной стойки вскоре была облеплена людьми в пестрых и даже вульгарных одеждах. У одной дамочки рассмотрел часть ягодицы, у другой слишком откровенное декольте до самого живота, правда грудью там и не пахло. Вскоре рассматривать людей застеснялся, ибо получал ответные взгляды. На нас смотрели, изучали, поглядывали. Мне разок даже подмигнула блондинка, я тут же пришел в замешательство и принялся хлестать энергетик.
За соседним столиком, что был отделен легкой перегородкой, активно болтали. Сперва этот треп сливался с общим гамом, но неожиданно для себя я стал улавливать некий тревожный смысл, когда услышал о том, с чем связан сам.
— … Владыка? — Расслышал я одного собеседника. Их было двое, судя по голосам, мужчины пожилых лет. Это слово и послужило сигналом, чтобы я отсеял все другие голоса да реплики и слушал этих.
— Так называют его военные, — отвечал второй. — Из Гибера я прибыл последним бортом. Это было два дня назад.
— Столица пала? — Раздалось тревожное. — Неужто все так плохо?
— Тише. Да, военные части отступили к горам. Но это конфиденциальная информация, друг мой. Я на подписке о неразглашении.
— Спасибо за доверие, друг мой. Думаете, все из — за этого огромного корабля? Владыки?
— Без сомнений. Я был в подземном комплексе управления, когда он упал. Прошло двое суток, и подземная река Ибера обмелела на метр. Грунт за сутки тоже изменился, я брал анализ, желая подтвердить гипотезу.
— Какую?
— Корабль буквально впился в планету и высасывает из нее ресурсы для производства войск. Иначе, как объяснить, что корабли и жуткие монстры продолжают выходить из его чрева.
— И что военные будут делать? Что предпримет коллегия?
— Уже предприняла, мой друг. Они готовят превентивный удар.
— Кварковое оружие? — Ахнул собеседник.
— Нет, увольте, друг мой. Никакой антиматерии, пока есть шанс вернуть планету не будет. К сожалению, в области военных действий я знаю не много. Наше дело изучать и выдвигать совету дельные предложения, подкрепленные научными…
— Ринни, — Алена отвлекла на себя. Посмотрела так по — деловому.
— Тебе здесь не нравится? — Озадачился я. — Можем уйти. Думаю, найти гостиницу не составит труда.
— Нет, напротив, — улыбнулась, словно в подтверждение и тут же посерьезнела. — Если бы ты мог вернуть родителей, чтобы ты отдал за это?
В ее глазах промелькнула грусть. Словно далекая, долгая, никуда не уходящая. Обычно заслоняемая чем — то другим.
— Почему ты спрашиваешь? — Произнес участливо.
Аленка потупила взгляд. Иногда мне кажется, что я совсем ее не понимаю.
— Ты говорил во сне, когда мы были на корабле. Ты звал маму. И… Алиса сказала… сказала, что у тебя часто такое бывает.
Ах вот оно что…
Такое чувство, что меня наизнанку вывернули. Я сам мало помню, обрывками, больше чувств, отпечатанных шрамами на сердце осталось. Быть может она даже знает больше, чем помню я, ибо мало ли что там балакал во сне, черпая из подсознания.
— Их убили имперские солдаты, — выдавил я, едва не сказав это сквозь зубы. Не хотелось выплескивать злость на Аленку, она ни в чем не виновата. — Как и отца. А что сделали со старшей сестрой могу только догадываться.
— Прости, — прошептала Алена и опрокинула бокал, осушив его до дна.
Давно я не видел такой тончайшей работы, бокал из стекла на тоненькой ножке гипнотически притягивал. И хотелось, чтобы мысли были именно об этом. Но они были о том, что я ненавижу империю и тех, кто стал виновен… А еще ненавижу себя за то, что служил этим ублюдкам, переступив через себя. Верно служил, вернее многих. Иначе как бы меня заметила принцесса Филисия.
— Ничего, я отомстил, — ответил, захотелось вдруг, чтобы она знала. — Пусть не все, но кое — кто хлебнул сполна.
— Стало легче? — Спросила будто невзначай.
Но вопрос был очень глубоким. Будто и она на перепутье: стоит мстить или нет. Быть может, ей нужен наставник?
— Нет, — ответил искренне. — Легче, когда ты об этом просто не думаешь. Но тогда ты не можешь быть честен перед собой.
— Честь, — повторила задумчиво. — Который раз ты напоминаешь мне рыцаря.
— Если только с черной душой, — брякнул и хлопнул весь стакан виски.
Официанток тут же прискакал и налил еще.
— Бутылку принеси, — скомандовал я. Стало раздражать излишнее внимание.
— Ты сказал, что отомстил, — Алена не могла уняться, эта тема ее волновала. — Поэтому за тобой охотится тот блондин? И на Эдде объявлена награда во всеуслышание?
— И они об этом пожалели, — рассмеялся я, спустив все на шутку. — В особенности хозяева станции.
Тут же принялся есть. Алена могла обидеться, что не договариваю. Быть может с набитым ртом будет легче нести всякую ерунду?
Девушка больше не мучала меня вопросами о моем темном прошлом. Мы проголодались и накинулись на мясо, которое уже несколько остыло. Но нам было плевать. В космосе, на злачной холодной станции, я как — то точил зубами замороженное. Потом правда накрыл дрыщ…
Пока ели за обе щеки, сцена заметно оживилась. Огоньки загорелись, два человека стали выносить инструменты. Фоновая музыка стихла, к примитивному микрофону вышел седой мужчина в блестящем серебристом костюме. Я не стал уж гнуть пальцы, рассказывая о нано — микрофонах Аленке. У той почему — то загорелись глаза.
А я обратил внимание на прибывшую группу военных. Восемь матерых на вид солдат с оружием за спину прошли между столов и нагло вмешались к сидящим за стойкой женщинам, разбавив их собой. Встали как раз напротив нашего стола. Форма на них местная солдатская. Судя по запаху пота и гари, доносящемся от них, эти успели даже повоевать. Память на запахи у меня хорошая. Примерно также пахло, когда мы в траншее спасались от обстрела.
Воодушевившийся мыслью, что с ними надо завязать разговор за стаканчиком, я вновь обратил внимание на сцену. Мужчина с нее смотрел прямо на нас, и тут вдруг брякнул громко так в микрофон:
— И поприветствуем наших сегодняшних почетных гостей из доблестного имперского воинства! Дорогие наши гости, мы рады приветствовать вас в нашей скромной обители! И добро пожаловать на Элану! Моя первая песня посвящается храбрости имперских солдат.
Теперь на нас смотрела во все глаза добрая треть зала. А тем, кому не удалось, просто мешала перегородка и другие люди. Многие улыбались и удивленно смотрели, изучая. А вот военные почему-то кривились.
Мужчина запел. Красиво, завывая и играя голосом под мелодичную печальную музыку, переходящую в энергичный боевой припев. Позади трое музыкантов играли на инструментах, создавая живую мелодию. И это не могло не подкупить меня. Кажется, мужчина был местной звездой. Многие слушали, завороженно глядя на него.
И Алена тоже слушала.
А я налил себе виски и понял, что начинаю хмелеть. Песня закончилась, началась новая. Уже без внимания нам. Я выдохнул с облегчением и собирался уже расслабиться, как услышал недовольные возгласы военных. Они бурчали между собой, стараясь, видимо, чтобы я не слышал.
— Ублюдки, — бросил один из них, будто мы что — то им плохое сделали.
— Ты чего, услышат же, — тут же зашикали свои.
— Трусы несчастные, — брякнул уже тише. — Им только лавры собирать. Вот куда они смылись все, под землю развлекаться.
— Васим, помолчи.
— А ты его не затыкай, он пол взвода потерял из — за этих трусов.
— Не забывай, что армада на подходе. Не все так плохо.
— А ты меня не утешай, Джума. Лучше матерей тех парней утешь сходи.
— Следи за языком, тупица. Что ты мелешь?
Я приобнял Аленку, стараясь не провоцировать мужчин взглядом. Кажется, с военными поговорить не выйдет. Озлоблены они на имперцев.
Думал, что стоит сматываться, пока они не осмелели, напившись. А Алена вдруг вскочила.
— Ты куда? — Придержал я.
— В дамскую комнату, — ответила как — то ехидно.
Пришлось выпустить. На мою девушку посмотрели все вояки без исключения, обернувшись головами, всем телом. Некоторые исподлобья, другие с интересом. А она задницей вильнула и пошла в сторону туалетной комнаты, лавируя меж столов и вылавливая восторженные взгляды окружающих.
Двое заметили, как я смотрю на них. Ответили взглядами, усмехнувшись. Затем посмотрели уже все. Я кивнул и увел свой взгляд. Что я имел ввиду, пусть сами фантазируют, простой жест доброй воли.
К разгоряченным солдатам подошел сотрудник бара. Его нельзя было спутать с посетителями, потому как одет он был строго в темное. Что он им втолковал, неважно, но они приутихли, и я несколько успокоился. Не хочется устраивать тут потасовок, мало ли какие у них тут законы, если пришибу кого. Это мне не космос. На планетах все иначе.
Аленка задерживалась. И вскоре я понял почему. Певец закончил очередную песню и объявил:
— А теперь на сцене наша гостья из доблестной и светлой империи, прелестная и неповторимая Джули!
И вышла на сцену как ни в чем не бывало моя Аленка. Я был не просто удивлен. Я был ошарашен. Весь хмель куда — то испарился, будто током шибануло, приводя в чувства.
— Куда говорить? — Спросила моя девица, и я понял, что она уже довольно пьяна!
— Сюда, моя дорогая, сюда, — засуетился певец. — Музыку мои умельцы подстроят после первого куплета, хорошо?
— Музыка и не потребуется, — выдала уверенно и уже громко в микрофон. — Песня посвящается самому дорогому, что у меня есть. Есть сейчас, в данный момент. Оглянитесь все, посмотрите друг на друга и почувствуйте на миг, чтобы было, если бы не стало того, кто сейчас с вами рядом. Не стало бы на совсем, не стало бы бесповоротно, как сама смерть.
— Что — то вы, моя дорогая как — то грустно начали, — попытался вмешаться ведущий, но Алена проигнорировала.
Она запела.
На каком — то непонятном языке. Первый звук отозвался ахом в груди, первое слово заставило замереть, затаить дыхание. Секунды песни, и замерло сердце. Алена запела, будоража мою душу, обнажая ее как никто другой и никогда прежде. У нее даже голос стал другим, ангельски прекрасным, невероятным, поглощающим без остатка. Мира не стало из — за магии звуков. Он остановился, замер, слушая ее, будто исчез вовсе. Все вокруг созданное из частиц теперь колебалось под ее непонятные звуки, столь прекрасные, что я уже не мог думать ни о чем другом. Просто слушал и наслаждался прекрасным.
Вот о чем она говорила. Вот она истинная магия ее голоса… Счастье накрыло с головой. Спасибо судьбе, что у меня есть это сокровище… Как же я люблю ее. Жить без нее не могу.