Эволюция - Криптонов Василий Анатольевич 14 стр.


Ллойд хмуро посмотрел на Строука.

— Да? Пока что я очень хочу, чтобы ты сдох, и вряд ли это изменится.

— Сколько пальцев я успею тебе сломать за две минуты, если у меня в рюкзаке есть молоток?

— Это, типа, загадка такая? Ладно-ладно, братишка, я всё понял, не надо доставать молоток, окей? Ты говоришь, Надин. Дай-ка припомнить. Надин не болтает о своих планах, но я, так уж сложилось, частенько слышу всякие интересные вестишки. Ну, ты понимаешь, общаюсь с разными людьми…

— Короче! — рявкнул Строук. Если время истечет, и этого торчка замесят до того, как он всё расскажет, ситуация выйдет крайне идиотская.

— Короче, в паре сотен километров отсюда есть типа секретный завод. Там не то пушки какие-то делают, не то бомбы, или, может, военные корабли — всякое болтают. Где он конкретно — тоже неизвестно. Там начинается промзона, кругом вышки, колючая проволока и дроны. Военная часть, еще какое-то дерьмо — территория километров сто квадратных, а то и больше. Это где-то там, ага.

— И? — наседал на него Строук. — При чем тут Надин?

— Так она там! — заулыбался Ллойд. — Эти чертовы психи из «Белого дня» надумали подорвать завод, чтобы вставить Лансу в зад раскаленный болт. Мои знакомые ребята поставили им взрывчатку, а теперь делают ставки, получится у них что-то или нет. Если Надин нет в городе — она однозначно там. Эта крошка на месте не сидит, если где-то начинается движуха.

Строук откинулся на спинку стула, широко раскрытые глаза его смотрели на Ллойда.

— Подорвать завод? — повторил он. — Безумие… Но… Как?

— У них есть «крот», — пояснил Ллойд. — Наверное, устроят подкоп и ворвутся туда. Ночью там не должно быть рабочих, только охрана. С ними быстро разберутся — у них есть боевики — заложат бомбы и свалят теми же тоннелями.

— Сука! — Строук врезал кулаком по столу. — Твою мать.

Он сорвался с места, подхватил рюкзак, бросился к выходу, протолкавшись через озадаченных отморозков. Но в дверях остановился, потому что его окликнул Ллойд.

— Эй, братишка! — жалобно крикнул он. — Ты обещал мне добродушный сюрпризик!

— Улетай с Чаппела, — сказал Строук. — И вас всех это тоже касается. Завод эвакуируют, закончат через пару дней, а потом планету аннигилируют, чтобы не сдавать гинопосцам.

Он видел широко раскрытые рты и глаза. Собравшийся здесь сброд хотел жить и, похоже, верил ему.

— Хорошо, что ты заскочил, — произнес бармен. — Даст бог — сочтемся.

— Можем рассчитаться прямо сейчас. Никто не подбросит меня до завода?

Бармен наклонился к Ллойду и, после секундной борьбы, что-то бросил Строуку. Тот поймал электронный ключ.

— От «красотки» нашего дорогого Ллойда, — пояснил бармен. — Хорошая птичка, только что не летает. За счёт заведения.

Строук, с благодарностью улыбнувшись, выскочил в дождливую ночь.

Глава 25

Вылетали без спешки и суеты, но быстро и технично. Взяли три лёгких десантных шлюпки и один штурмовой корабль — на всякий случай. Одну шлюпку вёл Лейст, вторую — Ирцарио, третью — безымянный пилот, отвечающий на позывной «третий». Рядом с Лейстом молча сидел «второй», рядом с Ирцарио — «первый». Им предстояло пилотирование на обратном пути.

— Время есть, — сообщил Ирцарио по спецканалу, прокинутому для этой операции. — Мёртвая зона у патрулей через пятьдесят восемь минут. Не хочешь потрясти своих птенцов?

— После прыжка, — сказал Лейст, улыбаясь.

— Принято. Готовность десять секунд.

На табло загорелись цифры. 10, 9, 8…

Улыбка сползла с лица Лейста. Он вдруг понял, что это будет его первый скачок после ранения. Не считая того, что принес их к Гинопосу, но тогда в жилах его в изобилии бурлила кровь Елари, делая его почти бессмертным. А сейчас? Как отреагирует сердце?

— Сверхсветовой скачок через пять секунд, — сухо передал Лейст своим пятерым пассажирам. — Дружно думаем о сиськах.

Он успел отключиться, прежде чем последовали вопросы. Потом разберутся. На больших кораблях скачки осуществлялись редко, и там работала превосходная система стабилизации, позволяющая отделаться лишь головокружением. На малых кораблях такая система лишь жрала бы энергию. Поэтому здесь приходилось сталкиваться с неприятными побочными эффектами.

В учебке с мозгами Лейста и других новобранцев работали специалисты, которых называли «менторами». Они делали из людей — бойцов. Они намертво вшивали в подсознание инстинкт выживания, который включался, если боец не успевал среагировать на атаку сознательно. Об этом инстинкте каждый солдат должен был предупредить агрессивно настроенных гражданских: даже если он захочет — не сможет «подставить другую щеку». Атака включает режим защиты, а лучшая защита — нападение. Лучшее нападение заканчивается выходом из строя противника.

Те же менторы вставляли в сознание так называемую «капсулу смерти». Это было нечто противоположное инстинкту выживания. В безвыходной ситуации, чтобы не сломаться под пытками, любой хороший боец мог визуализировать капсулу с ядом и проглотить её. Смерть наступала в течение нескольких секунд.

А вот с преодолением сверхскоростных порогов работали мало и ограничивались в основном теорией. Суть её сводилась к простому принципу: визуализировать сильный образ и концентрироваться на нём. Это помогало преодолеть момент, когда сознание «расщепляется на части». В одном проценте случаев «расщепление» приводило к отказу мозговых функций и превращению десантника в «овощ».

На учениях «скачков» не совершали — дорого и опасно. Поэтому когда Лейст отправился на первую боевую операцию — усмирять террористов на Анмиле — он больше всего тревожился из-за скачка. Пытался «визуализировать сильный образ», но мысли хаотично метались вокруг всякой чепухи, то вообще замирали, парализованные страхом. И вдруг по внутренней связи раздался голос их командира: «Готовность пять секунд, парни. Дружно думаем о сиськах».

Вся теория менторов оказалась излишним грузом в этот момент. Лейст удивился, задумался, представил… И пережил скачок. Даже почти не заметил его, потому что думал о том, о чем двадцатилетний парень просто не мог не думать.

3, 2, 1, 0.

Лейст не стал ни на чем концентрироваться, он наоборот позволил мыслям умереть. Инстинкт подсказал, что так будет лучше.

Кабина корабля вытянулась, исказилась, будто резиновая. Звуки и запахи поменялись местами, творилось нечто неописуемое.

Лейст спокойно смотрел на то, как Космос отступает перед Хаосом и не думал. Он просто был, вот и всё. Вдох-выдох, удар сердца, растянувшийся в вечность.

Корабль исчез. «Второй» исчез. Тело Лейста исчезло. Остался лишь он сам. Душа, дух или разум — этого он не знал. Не думал, не делал выводов, просто был.

Всё закончилось спустя миг или вечность. Тело вернулось, корабль — тоже. Пахло пластиком, по́том и почему-то озоном. Попискивал датчик, фиксируя выход из прыжка. Мерно стучало сердце.

— Маневр закончен. Как состояние? Доложить по одному.

Тишина. Лейст сжал руки на штурвале.

— Повторяю, бойцы, маневр закончен! Доложите, как состояние!

Что-то шевельнулось сбоку, Лейст покосился и увидел, как приходит в себя, мотая головой, «второй». Вот он глубоко вдохнул и повернулся к Лейсту.

— У тебя какой рикошет?

В голосе слышалось удивление пополам с уважением. «Рикошетом» гинопосцы называли время, необходимое, чтобы прийти в себя после прыжка. У лучших оно составляло три секунды. «Второй» уложился за семь. Лейст понял внезапно, что не только показал врагу свою сильную сторону, но и сам её только что узнал. Потом записи с черных ящиков будут анализировать, и Аргеною обязательно доложат, что капрал Лейст интересовался самочувствием личного состава уже в первую секунду после прыжка. Рикошета у него попросту не было.

— Халт, в порядке, — послышался глухой голос.

— Ритекс, порядок! — чуть бодрее отчитался другой.

Когда все пятеро подтвердили боеготовность, Лейст перевел дух. Как-никак он отвечал за этих ребят, и не только перед Ирцарио и Аргеноем. Перед самим собой.

— Приготовьте чистые трусы и мешочки для рвоты, сейчас будет трясти, — сообщил Лейст и отключился.

Вопрос «второго» он оставил без внимания, да тот и сам про него забыл, переключившись на приборы. Экран радара показывал все четыре точки.

— Четвертый выполнил маневр благополучно, — сообщили в эфире.

— Третий — благополучно.

— Лейст — всё в норме.

— Всех поздравляю, — отозвался Ирцарио. — Ложимся на орбиту звезды.

Лейст лишь проконтролировал работу автоматики. Им предстояло полчаса тащиться на поперечной тяге, подчиняясь гравитации, потом врубить полный ход и сделать еще один скачок — к удаленному от солнца Чаппелу. За оставшиеся двадцать восемь минут они скорректируют траекторию относительно вращения планеты и влетят в «окно» между спутниками-шпионами. Когда в вооруженных силах Триумвирата успеют удивиться, завода уже не будет.

— Готов, наземная плесень? — спросил Ирцарио.

— Ты пожалеешь об этих словах.

Лейст отключил автопилот и утопил педаль. Тембр двигателей сменился, сладостная дрожь передалась рукам. Кораблик рвался вперед, карабкался по гравитационному полю, будто котёнок по ковру.

— Как дети, — буркнул «второй», но возражать поостерегся. Он был в чине сержанта, и ему уже доложили, что Лейста принимает у себя сам Аргеной. Кроме того, гонку инициировал майор Ирцарио, который руководил операцией.

Фарватер отклонился от рекомендованного курса, опасно сблизившись со звездой. Лейст оборвал связь и последовал за ним. На окнах стояла защита, и Лейст каждую секунду боролся с искушением снять её, чтобы воочию увидеть хвост корабля Ирцарио. Безумие могло стоить не только зрения, но и жизни. Здесь полыхало так, что даже убежденный атеист уверует в адское пламя.

В самое пекло Ирцарио лезть не стал — выровнял курс и пошел по касательной. Лейст пристроился над ним и стал сокращать дистанцию. Шлюпку то и дело дергало. Три силы вступили в противоборство: центробежная, центростремительная и сила воли пилота. Здесь требовались невероятные навыки, чтобы только удержаться на маршруте, не вылететь с орбиты или не влететь в звезду. Если первый вариант будет равнозначен провалу операции, то второй гарантированно будет стоить жизни.

А Ирцарио, найдя нужный баланс, начал отрываться.

— Достойное поражение в этой ситуации — нечто вполне приемлемое, — негромко сказал «второй».

Лейст опять проигнорировал его. Он, наверное, казался сержанту зазнавшимся мудаком, но сейчас просто не до разговоров было.

Оценив показания приборов, Лейст пустил корабль «рыскать». Игра враскачку с гравитацией позволила увеличить скорость, но поплатиться пришлось стабильностью. Шлюпку нещадно мотало, того и гляди дюзы «плюнут» не туда, и неуправляемый снаряд полетит кувырком в кипящую плазму.

Загудел браслет. Лейст, продолжая удерживать штурвал, не глядя, принял вызов.

— Ты там как, в прыжке не ушибся? — рявкнул Ирцарио.

— Всё под контролем, — ухмыльнулся Лейст.

— Прекрати немедленно, это приказ.

— Приказ вернуться на оговоренную территорию и продолжить движение в установленном порядке?

Ирцарио помолчал. Шлюпка Лейста уже почти настигла его.

— Да, именно так, — мрачно подтвердил гинопосец. — Психопат.

Лейст, не скрывая облегчения, вернул шлюпку на прежний курс. Мгновением позже своё место занял Ирцарио. Путь продолжили в тишине, но Лейст понимал, что эта тишина — фанфары для него, не спасовавшего перед гинопосцем по крови.

Маневр завершили без приключений. В нужное время выполнили «скачок» и, перегруппировавшись в шеренгу, двинулись в кильватере у пристально исследующего Чаппел шпиона.

— Пилотам приготовиться, — вышел на связь Ирцарио. — Напоминаю, первый второй и третий — входим в атмосферу, приземление в точке А. Первый и второй входят, через две минуты — третий. Пленных не брать, убиваем всех, кто не сумеет убежать. Четвертый прикрывает сверху, вниз спускаться только по особому приказу. Третий — минируете территорию по стандартной схеме, запас — двести процентов. Операция начинается по моей команде, подтвердите.

— Второй, понял, — сказал Лейст и тут же переключился на своих подопечных. — Зашли на орбиту Чаппела, идем по курсу, операцию начинаем по моей команде. Вопросы есть?

— Никак нет, капрал Лейст, — был ответ.

Шеренга кораблей обогнула Чаппел. Лейст убрал защиту — теперь можно было посмотреть на планету своими глазами. Серо-коричневый унылый шар с редкими прожилками рек и небольшими пятнами озёр или морей.

Обогнули планету и оказались на теневой стороне. Лейст вернул защиту на место — сейчас будет не до красот. На одном из мониторов появилась карта участка поверхности с мигающей точкой «А».

— Интересно, каково это — собственными руками уничтожать единственную надежду своей Родины на победу? — вдруг произнес «второй».

— А каково это — когда кулак наземника выбивает мозги гинопосца, который подрывает боевой дух перед важной операцией? — спросил Лейст.

Все разговоры записывались, и он пока не сбился ни на йоту.

Сержант промолчал.

— Пошли, — бросил в эфир Ирцарио, и первая точка начала уменьшаться.

Лейст нажал на штурвал.

— Начинаем снижение, — сообщил парнишкам. — Готовность пять минут.

Глава 26

В фургоне без окон было темно. Единственным источником света служили металлические чемоданы. Их было шесть, и их контуры испускали слабое зеленоватое свечение.

— Как сраные зенки грёбаного узорга, — мечтательно сказала Надин, и Елари вздрогнула от испуга. — Фрэнк, зачем они светятся?

— Темно же, — ответил Фрэнк, спец по взрывчатке.

— Да, но… Зачем в принципе бомбе светиться?

— Для понта, — пояснил Фрэнк таким тоном, будто у него спросили, зачем на руке пять пальцев. — Да это отключается, не ссы.

— Мистер хренова галантность, — проворчала Надин.

Она сидела прямо на полу, подтянув колени к груди и мечтательно смотрела на чемоданы с взрывчаткой, как будто на пикнике любовалась костром.

Елари предпочла сиденье, остальные тоже. Никого из них Елари раньше не знала, эти трое парней появились по мановению волшебной палочки Надин. Фрэнк был у них главным, он иногда вступал в диалог. Двое других всё больше молчали и даже меж собой, кажется, предпочитали изъясняться жестами. «Всё, что тебе следует о них знать, — сказала Надин в ответ на расспросы Елари, — это то, что они преданы „Белому дню“, и то, что они знают толк в фейерверках».

Забавно, но ребята и вправду работали с фейерверками, держали магазин.

Снаружи бушевал дождь, порывы ветра раскачивали фургон. Как будто сама стихия пыталась намекнуть: отступитесь. Елари поморщилась от этой мысли. На душе у неё скребли кошки. Всё происходило слишком быстро.

Надин на удивление легко приняла тот факт, что Елари — узорг. Она лишь захотела узнать, что за игра ведется, и нет ли здесь какой-нибудь опасности для «Белого дня». Пришлось раскрыть перед ней карты, рассказать про Хирта.

«Ты знаешь советника? — изумилась Надин. — И… какой он? Ну, в реале».

«Не поверишь. Такой же мудак, как на записи».

Тогда они одновременно рассмеялись. Потом Надин съездила на квартиру Елари и привезла запасные контактные линзы. А потом началась подготовка к теракту.

«Крот», не останавливаясь, ползал под заводом, устраивая сеть ходов. Надин откомандировала туда Андреаса и Молли. Они два дня буквально жили в тоннелях, «прощупывая» сенсорами звуковую картину сверху. Удалось установить более-менее точно границы завода. Теперь предстояло поставить заряды и нажать кнопку на пульте.

Фургон съехал с асфальта, немного потрясся по бездорожью и остановился. Хлопнула водительская дверь.

— Ну, с богом! — Надин встала и застегнула куртку, накинула капюшон. — Фрэнк, гаси иллюминацию. Элли, ты, может, лучше останешься?

— Ни за что. — Елари встала рядом с подругой. — Мне нужно лично быть там.

Прежде чем погас зеленоватый свет, они успели посмотреть в глаза друг другу. Надин понимала. Ей и самой не обязательно было идти в тоннели, но не проконтролировать всего она не могла.

Назад Дальше