Да и Лионелла не дура, чтоб почти на самую границу Закатной империи переть. А коль была бы дурой, так все равно ее бы отец не отпустил – король берег свою принцессу, как сокровище.
Знакомство с маленькой богиней Рантиэль свел на одной из попыток мирных переговоров. Переговоры ничем не завершились, а вот знакомство оказалось весьма близким. Пожалуй, слишком близким, для королевского советника йольфов и эльфийской принцессы.
В общем, нехотя собирался Рей в это, заранее провальное, путешествие, и настроение его ничто бы поднять не смогло. Даже человеческие женщины, которых Малефик тайком предпочитал хрупким йольфи.
Это было его главным секретом, и Рей хранил этот секрет пуще всего остального, потому что мог он ему стоить не только общественного порицания, но и жизни.
Связи йольфов и людей возбранялись еще даже до начала вечной войны. Это считалось чем-то… извращенным. Люди, будучи похожими на высших, уж слишком от них отличались. И сроком жизни, и отсутствием магии, и, банально, красотой. Бывало даже, что отец от сына отрекался, если тот с человечкой связывался. Хуже, чем коня своего оприходовать, считалось. Даже поговорка существовала: «Йольф с йольфом все равно высшим остается, а человечка, она дурнее кобылы, даже если и раз всего».
А это все еще до начала войны и закона о смесках было.
Хотя закон этот будто бы наоборот сделал – те, кто о людских женщинах даже не думал, вдруг задумываться стали, пусть дальше фантазий в темноте и одиночестве, дело и не заходило.
Рей же с юности тонкокостным, утонченным йольфи предпочитал человечек. Ну не нравилась ему чересчур идеальная, фарфоровая и холодная красота представительниц прекрасного пола темных высших. Хотя поначалу Рей много их перепробовал. Старался убедить себя в том, что он как все, а тяги к человечкам не существует.
Не убедил – против сути не попрешь.
Тогда Малефик погрузился в работу, и достиг на этом поприще весьма больших успехов – благо магия сильная в нем бурлила, позволяя творить то, о чем другие йольфы только и мечтали.
Король с периодичностью пытался Рея поженить, дабы кровь поскорей начала свое брать. Но Малефик с той же периодичностью от этой чести отказывался. Как представлял, что с йольфи возлечь придется – аж тошнить начинало.
Рантиэль подозревал, что и в этот раз король отправил его в Кентрас не без умысла. Небось, желал в его отсутствие очередную невесту подобрать. В присутствии Рея сделать это было практически невозможно – Рантиэль на потенциальных своих жен так косился, что те больше перед ним не появлялись. Не зря же прозвище Темный Малефик заслужил.
А вот пока Рей будет гоняться за воображаемыми смесками, да призрачную Ли ловить, король ему успеет йольфи подготовить, морально потренировать. Он ведь тоже тяжело смотреть умеет – властелину империи это по статусу положено.
Поэтому стремился сейчас Рей быстренько разобраться со всеми делами, на него насильно возложенными, да вернуться в столицу, пока теряющий уже терпение король его задним числом на ком не женил.
В Кентрас Малефик со своим отрядом прибыл на рассвете. Обустроился в лучших апартаментах, какие только смог найти, и тут же отправился поручением королевским заниматься.
Первым делом хотел Рей на рынок заехать – было у него одно заклинание, под названием «полог», на поиск магии эльфов нацеленное, что ткани особой требовало. Давно его разработал, да так пока не опробовал, уж больно тяжко давалось, не стоил результат усилий. Но в этот раз, поскольку времени терять Рей не желал, решил, «полог» в самый раз придется.
А, кроме того, на рынке можно много чего полезного узнать. Увидят людишки самого Темного Малефика, шептаться начнут, да гадать, зачем он прибыл. Глядишь, что полезное случайно и выболтают.
Рей так уже пару раз делал – весьма действенно выходило.
Погода, к несчастью, выдалась солнечная, и Рей еще пуще морщился, представляя, как будет отдыхать, когда все это закончится. Йольфы, они ведь дети ночи, они тьму любят. Не зря же их темными высшими зовут.
Ночь для йольфов – время силы. В Закатной империи днем на улице ни одного йольфа не увидишь, спят они в это время. Хотя день там сродни здешним сумеркам: серый и мрачный из-за большого скопления магической энергии смерти.
Но людские земли король переделывать не стал, хотя очень даже мог. Однако все как есть решил оставить – днем с людей проку больше.
Вот и терпел Рей солнечный свет.
Вместе с помощником проскакали они по утренним улицам, пугая народ, и остановились у лавки с тканями, по словам владельца гостиницы, лучшей во всем городе.
Возле нее уже покупатель был.
Хмурый мужчина с черными, почти как у йольфов, волосами, как-то хитро ото лба к вискам заплетенными, возле ног которого сидел большой волк, что фонил магией, словно сам колдуном был.
Завидев Малефика, мужчина этот опустил голову, но чувствовалось – страха он не испытывает.
Это удивило Рея – и йольфы-то некоторые его боялись, а уж люди…
Впрочем, скользнув по мужчине взглядом, глава рода Рантиэль успокоился: рядом с ним ведьмак стоял. А ведьмаки, они ж не люди, нечисть.
Навьи создания йольфов не интересовали. На Закатных землях они не водились, а уж то, что людям мешали, так это людей проблемы были.
Поэтому вернулся Рей к собственным мыслям о том, как сейчас заклинание полога пустит, убедится, что Ли тут и духу никогда не было, и обратно поскачет.
Правда, мысли больше не шли.
Что-то цепляло внимание Малефика. Отвлекало.
Рей еще раз скользнул взглядом по незнакомцу. Ведьмак как ведьмак. Самый, что ни на есть, ведьмачий. Тогда Рантиэль посмотрел на волка. Интересный экземпляр, однако, магией людской до ушей набитый. Но для йольфов бесполезный – они от другого силы черпают.
Выбрав ткани, Малефик тонкими пальцами помассировал виски, а после ускакал прочь, бормоча что-то про солнце, которое точно сведет его с ума.
И лишь когда он оказался в прохладной тени своих снятых покоев, то вдруг кое-что сообразил.
Ведьмак-то может и был самый обычный, а вот магией от него весьма необычной разило – той же, что и от волка. Человечьей магией. И в остатке что-то еще ощущалось.
Что-то очень знакомое… нет, быть не может!
Рей прикрыл глаза, постаравшись вспомнить все как можно точнее.
Вот волк этот странный, силой яви под завязку полный, он-то внимание Малефика на себя и сместил. А вот ведьмак – чисто нечисть, но со следом той же магии, что и в волке была заточена. А поверху…
Рей застонал.
Свою собственную силу он хоть спустя сотню, хоть тысячу лет признает. А это была именно его сила. Развеянная.
Как так вышло-то?
Поняв, что его предпочтения весьма специфичны, и отличаются от общепринятых, Рей не сразу, но все ж смирился. И принял самого себя с этим своим грехом, пусть и не до конца.
Только вот огласки всеобщей он ни в коем случае не хотел – во-первых, закон о смесках подобное воспрещал, а во-вторых, знал, что не поймут его многие. Потеряет он тогда свой статус, а это для него что-то, да значило. Но и сдерживать себя, или через силу с йольфи шашни крутить, Рей все же не мог, а потому нашел выход.
Изредка выбирал он себе какую-нибудь далекую деревушку и уезжал туда на сезон. Королю врал, что магию темную изучать уединяется, а сам в деревне выбранной развлекался.
А после, чтоб смесок не плодить, да чтоб никто о его грешках не прознал, деревню он ту сжигал. Целиком, со всеми ее жителями, никого не жалея.
Ведь то, что он человеческими женщинами пользовался, еще не значило, что он их любил, или самих людей за равных высшим считал. Нет, ни в коем случае.
Рей вообще кроме себя никого и не любил. Ну, короля уважал и симпатию к нему испытывал. Можно даже сказать, что дружили они. Маленькой крошкой Ли восхищался – она, пожалуй, единственная из всех эльфиек и йольфи смогла ему почти то же удовольствие, что и человечки доставить. Но все это другое было. Не стал бы он, например, ради короля жизнью жертвовать. Как говорится, его может и жалко, да себя жальче.
Впрочем, было в его коротком списке еще одно исключение, о котором он запретил себе думать.
Рыжая травница, озорная человечка Тасси. Думать-то о ней себе запретил, а имя все равно запомнил.
Повстречал он ее в очередной деревне, почти сотню лет назад.
Как обычно, приехал йольф туда на зиму, чтобы развлечься, пар выпустить. Хотел и дольше задержаться, но король срочно назад позвал – эльфы в атаку перешли, несколько людских королевств отхватить себе ухитрились.
Вот и пришлось Рею возвращаться. Думал по привычке деревню спалить, да посмотрел в синие глаза Тасси, и рука не поднялась. Но и смесок так просто оставить там не мог.
Первый и единственный раз кричала тогда на него Тасси, и первый и единственный раз позволил он это человеку сделать. Необычной она была, эта рыжеволосая. Правда Рей даже и не догадывался, насколько.
Темный Малефик вздохнул. Йольфы живут долго, но помнят далеко не все – не идеальная у них память.
Однако тот вечер с Тасси помнил Рей так, точно это вчера было. Хотел бы забыть, да все равно не мог.
– Пора мне, – просто сказал он ей тогда, – окончился мой отдых.
Она лежала на кровати, закутавшись в теплую медвежью шкуру. Рыжие волосы огнем пылали, глаза синие, точно небо. И белое молоко кожи, нежной, как и ее поцелуи.
– И куда ты? – спросила она недовольно, кажется, не до конца осознав, что Рей хочет уйти навсегда.
– Обратно, – Темный Малефик развел руками, отвел взгляд. – В Закатную империю. Я ведь все же йольф.
– Да вижу, что йольф, – фыркнула Тасси, потерев плечо, где краснели две маленькие аккуратные дырочки.
Люди друг друга пугают тем, что йольфы кровь всю выпить могут – не зря же у них клыки такие длинные. Только йольфам это без надобности, и даже противно. Кому понравится потные крестьянские шеи кусать? Клыками йольфы только во время занятий любовью пользуются, и то, крайне редко, от избытка чувств. Укусила тебя йольфи, значит, понравился ты ей сильно, да удовольствие доставил. А мужчины, так и вовсе, клыки в ход почти никогда не пускают.
Но Тасси Рея цепляла.
– Ну, раз видишь, чего спрашиваешь, – начал раздражаться Малефик.
И без того уезжать не хотелось, а тут еще и разборки.
– А меня здесь, выходит, оставишь? И их всех?
О прочих женщинах йольфа Тасси знала, но ничего ему не говорила. Рей-то и не слишком хотел себе других заводить, но как-то оно само так вышло. Сначала они завелись, а после Тасси к нему пришла. В это время уже девушки на него привязаны были – обаяние высших, оно безотказно действует.
Для Тасси даже обаяния не потребовалось. Не боялась она йольфа, в отличие от остальных, никогда не боялась.
– Ну не с собой же вас всех тащить, – пожал плечами Рей.
– Всех не надо. Меня возьми, – Тасси встала, скинув шкуру, мягким шагом подошла к Рею, обняла его за плечи.
Малефик предпочитал человечек йольфи потому что они мягкие, да живые были. Теплые, настоящие…
А Тасси и среди человечек выделялась. Ярче яркого, живее живого. Огонь в теле девушки.
– Не могу, сама знаешь, – покачал головой Рей. – Закон есть закон.
– Ты его уже нарушил, закон этот, – Тасси остро глянула своими синими глазами, что теперь кололись холодом вечно морозных земель. – Девки, вон, все в тяжести ходят. Но ты ведь так их не оставишь, верно? У тебя уже есть план. В котором ни одной из нас в живых не будет?
Никогда прежде не жалел Рей своих любовниц. Вообще эмоций к ним не испытывал. Делал свое дело, с толикой ненависти к себе, и уходил, оставляя позади лишь прах.
– Нет, вас оставлю, – сначала Рей подумал, что соврал, но посмотрел еще раз на Тасси и понял.
Не врет. Себе разве только что.
– Тогда уходи сейчас же! Прочь! – закричала Тасси, разъярившись, точно кошка дикая. – Уходи и не возвращайся! Йольф проклятый! Ничего ты не понимаешь, Рей! А когда поймешь, то поздно будет.
И ушел Малефик, хотя кому другому не стал бы подобное спускать – репутация, да характер не позволили бы.
Думал даже всю деревню спалить, кроме Тасси, но вспоминал синие глаза и не смог нарушить невольно данного обещания.
Но и оставить смесок по миру разгуливать тоже не мог.
Поэтому проклял дома тех девушек, у кого бывал, чтоб полу-йольфы в нежить до совершеннолетия обращались. И Тасси проклял, хотя потом еще много лун простить себе этого не мог.
А чтоб наверняка было, проклятье на своей крови узлом крепко завязал. Такое никто, кроме него лично, снять бы не смог. Ну, или потомка его прямого, с первой линии.
Однако жениться Рей не собирался ни в ближайшем, ни в далеком будущем, а смески бы, даже если б появились в первом поколении, что сомнительно, до расцвета силы все равно бы не дожили.
А еще Рантиель хотел вернуться позже, чтоб проклятье свое проверить, а лучше вовсе деревню все-таки сжечь. Да не смог.
Боялся синие глаза Тасси увидеть и волосы ее, из рыжих, седыми ставшие. Хоть и понимал, что наверняка мертва уже его человечка, а все равно безотчетно боялся. И чтоб самому себе в этом не признаваться, решил забыть обо всем. Даже если какая смеска и сможет выжить чудом – на него, Рея, уже ничего не укажет.
И вот теперь, спустя сотню лет почти, когда синие глаза и звонкий смех уже покрылись пылью, увидел он след своей магии.
И на ком? На ведьмаке?
Как могла нечисть проклятье снять? И зачем бы делать это стала?
Впрочем, рассуждать на эту тему, Рей был не настроен. Если проклятие с деревни снято, то ему не рассуждать, а действовать надо, пока смески по миру, как шептунчики не разлетелись.
И для начала стоит поймать ведьмака, да расспросить обо всем. Уточнить, так сказать, детали. Может быть, и почудилось ему вовсе.
Хотел бы Рей на это надеяться.
Глава 9. Поймай меня, если сможешь.
Наскоро распрощавшись с Айданом, Хан вернулся на постоялый двор. Вещей у него было немного, собирать нечего. Но расплатиться все же стоило – надеялся Хан, что еще воротится сюда.
Причин для спешки, казалось, не было. Ну, приехал Рей Рантиэль в Кентрас, но так это может оказаться и простым совпадением.
Однако в совпадения Хан не верил. Да и взгляд Малефика ведьмаку не понравился. Вроде и безразличным был, а ну как, что узнал?
В общем, лучше перестраховаться.
Кинув монеты хозяину заведения, Хантер поднялся наверх. Волк, все так же молча, следовал за ним по пятам.
– Хант? – в комнате его ждала Ли, в этот раз одетая.
Бросив на волка взгляд, она презрительно сморщила носик.
– Идем, – Хантер взял сумку, схватил эльфийку за руку и потянул вниз.
Та шипела похлеще любой змеи, но, ладно хоть, вырываться не думала.
Они уже были в конюшне, когда с улицы послышался высокий, приятный голос:
– Могу я увидеть ведьмака?
Не дожидаясь того, что ответят йольфу, Хан вскочил на лошадь, подкинул туда же Ли, и одной рукой ухватив волка за шкирку, второй стиснул лешачий ключ, пришпорив игреневую кобылку.
– Что за дела, Хант? – возмущенно воскликнула Ли, едва они оказались в Усманском лесу.
– Там Темный Малефик. Уж не знаю, кто из нас ему был нужен, но лучше уйти обоим.
– Реюшка? – вскинула брови Ли. – То-то мне его голос послышался.
–Тот страшенный мужик с ушами? – наконец обрел дар речи Ильфорт. – И клыками. Ух, какой жуткий. Мороз прям от него по коже.
– А ничего, что у меня тоже уши, да побольше будут? – задрала носик Лионелла. – И Хант…
Договаривать она не стала.
–Ты другое дело. У тебя что уши, что все остальное… – волк с обожанием взглянул на Ли, но эльфийка лишь фыркнула и отвернулась.
– Хм. Он, – коротко ответил Хан обоим сразу.
– А ты зачем мог ему понадобиться?
– Так он то проклятие на твою смеску и наложил, – ответил Хан. – Ус, выходи.
Лешак, что с самого момента их появления, прятался за ближайшим деревом, вышел на тропу.
– Хан, – голос его был не слишком довольным. – Ты мой друг, но таскать по ключу такую толпу… все ж в гости приходишь, а как к себе домой.