- Удивительно, правда? - он подошел и положил руку на плечо, хорошо, хоть сразу целоваться не полез. Я попыталась представить себе этот поцелуй и содрогнулась: кажется, я совсем отвыкла от мужчин.
Или меня просто этот конкретный раздражал?
- А то... берем металл... полагаю, платина, на ней контуры формируются хорошо, да и энергоемкость по сравнению с тем же серебром на порядок выше, впрочем, рунам достаточно и малости. Их задача - преобразовывать собственный поток носителя. Лунное железо... алюминий. Количества небольшие, чтобы усилить исходные свойства платины, но не допустить смешения. На внутреннем кольце... что за руна? Позволите взглянуть?
Руки убрались.
Это он правильно, это он благоразумие проявил, что весьма даже похвально.
- К слову, новодел или родовое?
- От прабабушки досталось...
- Редкостной, полагаю, красавицей была?
- Слыла, - Юргис отступил и скрестил руки на груди. - В свое время едва не стала королевой, но вынуждена была покинуть двор. Поспешное замужество. Ссылка... родные от нее поспешили откреститься.
- Несправедливо.
- Жизнь в принципе несправедлива, - Юргис поднял плоский камушек и, примерившись, запустил его по морю. Я тоже так в детстве любила, правда, моих сил хватало на два подскока от силы, потом камни уходили в воду. А у него ловко получилось. - Она меня вырастила. К сожалению, ее единственный сын погиб в весьма юном возрасте, а мой отец... полагал, что жизнь дана для удовольствия.
Второй камешек заскакал вслед за первым.
- А вы...
- А мне достался остров, на котором две чайки с трудом разминутся, полуразвалившийся замок и отцовские долги.
- Сочувствую, - почти искренне сказала я.
- Не стоит. Я почти уже расплатился... мои подруги проявляют неслыханную щедрость.
Он покосился, но я лишь пожала плечами: каждый живет, как умеет, и не мне его осуждать.
- А еще порой... от них поступают странные просьбы.
- К примеру, соблазнить одну провинциалку?
- Вроде того...
- Зачем?
Кстати, и вправду интересный вопрос. Если бы я думала, что роман с кем-то поможет получить развод, давно бы обзавелась любовником, может, и не одним даже.
- Не знаю, - он подал руку, и я приняла ее. - Но Ирма очень зла. Я бы не советовал вам испытывать ее терпение. Рунная магия - не самая лучшая защита...
Просто пользоваться уметь надо.
Возвращались мы вместе. Юргис, оставив - или отложив на время? - идею меня соблазнить, просто рассказывал. Об острове, что этом, что родном. О море. И чайках. О столице, в которой бывал частенько. Он оказался на редкость интересным собеседником, и я даже получила от этой прогулки удовольствие, которое, впрочем, испарилось, стоило увидеть Мара.
Мой законный супруг ждал нас на пороге дома.
Стоял, ноги расставив.
Руки скрестил.
Вид мрачный, ничего хорошего не предвещающий. И главное, почти поверила, что он ревнует. Юргис вот поверил точно, фыркнул, ручку мою поцеловал на прощанье и взглядом одарил многообещающим. Была бы дровами, вспыхнула бы.
А так...
- Где ты бродишь? - процедил Мар сквозь зубы.
- Гуляю.
- С ним?
- Почему бы и нет? - я склонила голову, разглядывая взъерошенного супруга. А ведь ночь не спал, вон, глаза запали, морщины проявились. И злится он не столько на меня, сколько просто... бессонница, усталость, а тут еще и я с Юргисом.
- Мне не нравится, что ты...
- Мар, - я взяла почти бывшего мужа под руку. - Успокойся. И вспомни, сколько нам до развода осталось?
Он лишь зубами заскрипел. И зря. Зубы, между прочим, беречь надо.
- Он... редкостное ничтожество. Живет за счет женщин.
- Знаю.
- Откуда?
- Он сам сказал, - я поправила мятый воротничок Маровой рубашки. - И еще пользуется родовым перстнем, который усиливает очарование. Предупреждая, скажу, это не приворот.
Где-то рядом, близко и почти на грани, но ведь не приворот? Жертву не лишают силы воли. Просто, кто виноват, что этой силы оказывается недостаточно, чтобы устоять перед искушением? А прабабку жаль... не стоило замахиваться на добычу, которая не по силам.
- Это мерзко.
- А лгать о любви, чтобы получить патенты, не мерзко?
На щеках Мара проступили красные пятна.
- Ты...
- Успокойся уже. И что там с мостом?
- Ничего, - как ни странно, но он действительно успокоился, разом взяв себя в руки. - Следов воздействия не обнаружено...
...ага, потому что их смыло волной силы, которая выплеснулась при разрыве контура.
- Я хочу взглянуть, если ты не против.
- Скажу Кирису.
Что ж... рыжий меня одну не оставит, что, конечно, нехорошо, но с другой стороны, если обронить там Этну... я смогу управлять големом с расстояния, а она способна уловить и слабый остаточный след. То есть, надеюсь, что способна.
- Я хотел познакомить тебя со своей дочерью.
Рута.
Ее звали Рута. В честь бабки, матери Лаймы, ныне покойной.
Ей было семь.
Высокая, пожалуй, что чересчур уж высокая для девочки. Напрочь лишенная изящества матери, напротив, какая-то откровенно нескладная. И с этой нескладностью не способно было управиться ни платье в мелкий цветочек, ни оборочки, ни бантики, которые едва-едва держались на тонких косичках.
На меня девочка смотрела исподлобья, явно не ожидая ничего хорошего. А вот Мару обрадовалась.
- Эйта Рута наказана, - возвестила вполне себе миловидная девица, которую несколько портило крайне недовольное выражение лица.
И гладко зачесанные волосы.
И серое строгое платье гувернантки.
И удушающий запах лаванды, будто бы и это платье, и сама девица хранились в старом бабкином сундуке, переложенные этой самой лавандой для пущей сохранности.
- Подите вон, - сказал Мар, и девица молча покинула покои. А вот двигалась она по-кошачьи мягко, и длинные юбки колыхались, обвивая ноги, что не осталось незамеченным.
Интересно, Мар с ней спал?
Или только собирается.
- Рута, это Эгле. Моя жена.
- Та самая? - Рута дернула себя за косичку и поморщилась. - Она выглядит больной. Ты скоро умрешь?
- Надеюсь, что нет.
- Мама сказала, что было бы хорошо, если б ты сдохла на том острове, - она наблюдала за мной внимательно, рассчитывая... что? Обиду увидеть? Слезы?
Маленькая поганка.
- Рута!
- Что? Мама сказала, что ты, похоже, ума лишился, если приволок ее в дом.
- Тебе сказала?
А вид у девчонки примерный. Села. Руки на колени положила. Спинка пряменькая, шейка худенькая... такую только пожалеть и приласкать.
- Нет. Йонасу. И еще сказала, что с ней надо что-то придумать. А мама умеет... придумывать. Так что будь осторожна.
- Буду.
Рута кивнула.
- А ты... действительно артефактор?
- Да.
- Я хотела учиться. Но мама сказала, что это ни к чему. Меня и так замуж возьмут. Только я замуж не очень хочу.
- И правильно.
Комнаты у нее были... девичьи. Просторные. Светлые. Обои розовые, с золочеными завитушками, правда, редкими и скромными, ибо обилие золота - признак дурного тона. Так писали в том журнальчике, который нравился Гедре.
Белая мебель.
Тончайшие портьеры, которые не столько задерживают солнечный свет, сколько рассеивают его, наполняя комнату золотистой дымкой. В ней скрывались фарфоровые статуэтки танцовщиц, само собой, изящных, и тихо увядали белые розы.
Ковер цвета беж.
И черный почти паркет, выглядевший на редкость уютным. Камин, чья решетка сияла, а вот зев был пуст, ибо камины отходят в прошлое. Дом теплый, а комнаты эти... неправильные. Ей нужны не такие.
- Мама считает, что папа зря не дал тебе развод.
- И я так думаю.
- Дорогая, - Мар откашлялся и посмотрел на меня, явно ожидая поддержки. А я что? Своих детей у меня не было, чужие... младенцы внушали ужас своей беспомощностью. Они кричали, срыгивали, пачкали пеленки и требовали неустанной заботы. Дети постарше имели дурную привычку лезть туда, куда лезть не следует, а еще визжать, капризничать и вообще всячески портить жизнь непричастным к их появлению людям. Другие, возраста Руты, утратившие уже нежную пухлость, зачастую становились вовсе несносны.
И хамили.
И подслушивали.
Гедре утверждала, что к своим я буду относиться иначе. Не знаю...
- Ты... гм... повела себя не совсем правильно.
- Когда? - уточнила девочка, старательно хлопая ресницами. Правда, выглядела она при этом на редкость глупо, что, вероятно, чувствовала, и морщилась. - Когда сказала Йонасу, что у него в голове дерьмо?
- Именно. Нельзя говорить брату, что у него в голове... гм... нельзя грубить, - поправился Мар.
- Но у него и вправду в голове дерьмо. Иначе чего он полез, когда ему сказано было не лезть.
- Куда?
Рута потупилась.
- Я собирала... одну штуку... чтобы никто в мою комнату не лез. А он полез. Сам. Я ему сказала, чтобы не трогал. Не услышал. Опять того... шизанутый... глаза в кучку и бормочет чего-то. Я его не трогала. Сам приперся. Ну его и шибануло. Он мигом в себя пришел и орать стал, что это я виновата. А разве я виновата, что у него в голове дерьмо, и уши забиты?
Я вынуждена была признать, что мелкая засранка в чем-то права: не стоит трогать чужую работу, тем паче неоконченную, когда контуры нестабильны, всякое может случиться.
- Рута! - Мар заложил руки за спину. - Мы с тобой, кажется, говорили на эту тему. И ты обещала, что не станешь экспериментировать здесь...
- А где мне экспериментировать? Ты обещал, что дашь лабораторию...
- Ты же знаешь, что мама против!
- И что? Я-то за...
Она смотрела на Мара с такой надеждой, что сердце сжалось.
А мне вот не запрещали. То есть, лаборатории у меня не было, но в своей комнатушке я делала, что хотела. В разумных пределах, само собой. Да и материалов, чтобы сотворить что-либо серьезное, у меня не хватило бы...
- Папочка... - Рута вдруг всхлипнула. - Я не хочу... не хочу вышивать... и слуха у меня нет, ты же знаешь. И голоса. И не разовьются они, это все ерунда... почему Йонаса учат, хотя он псих полный, а мне нельзя?
- Потому что ты женщина.
- И она тоже! - Рута указала на меня пальцем. - Она ведь училась и...
- И в университете. И даже степень получила, - я присела на край низенькой софы, чтобы потрогать позолоченную пуговицу. Нет, не артефакт, обыкновенная, как и дюжина других, выложенных монограммой. - Действительно, если у девочки талант, то к чему ее мучить?
Мар вздохнул.
И застыл.
И снова вздохнул. Тряхнул головой, будто пытаясь избавиться от мыслей, которые мешали сосредоточиться. Поднял было руку и опустил.
- Ладно... я ведь все равно собирался... скажу мастеру Арчо, чтобы занялся и тобой, раз уж Йонас действительно...
Глава 18
Глава 18
...с мастером я тоже познакомилась, правда, ближе к вечеру. Он, высокий и сухопарый, чем-то напоминающий серого журавля, расхаживал по ангару и что-то бормотал под нос. За мастером следовало трое мальчишек того поганого подросткового возраста, когда они сами себе и окружающим кажутся взрослыми.
Мое появление заставило всю четверку замереть.
И если мастер только дернул шеей, то мальчишки захихикали... мальчишки... да они выше меня на голову будут. И сила клубится, прямо-таки рвется, не сдерживаемая ограничительными браслетами. Как же... пятнадцать лет разменяли, контроль держат...
- Это моя жена, - сказал Мар, окинув взглядом ангар, временно вместивший остатки моста, те, которые удалось демонтировать и извлечь из моря. - Она желает взглянуть...
- Потом.
- Сейчас, - я не собиралась уступать этому журавлеобразному типу только потому, что у него ученики имелись. У меня, возможно, тоже бы были, останься я при университете.
Или не были?
Кто пойдет учиться к женщине, будь она хоть трижды талантлива. Сейчас я куда отчетливей понимаю, сколь призрачными были мои шансы задержаться в мире науки. И да, наверное, стоило бы поблагодарить Мара, но... в другой раз.
Под настроение.
- Мне некогда...
- Вы мне и не нужны. Я сама как-нибудь, - я подняла обломок искореженного металла. Надо же, какой ровный разрыв, будто ножом срезали.
...а ведь я была бы с Маром на том мосту.
Если бы задумалась.
Если бы...
Не стоит. Прошлого не изменить, а в настоящем я вполне себе жива, цела и любопытна.
- Ничего не трогайте! - взвизгнул мастер, подскочив на месте. - Эйт Марун, я должен предупредить, что процедура анализа первичных данных требует полной моей сосредоточенности. И я не могу...
- Просто не обращайте на нее внимания, - посоветовал Мар, трусливо отступая к двери. - А еще... я распорядился. Теперь ваши занятия будет посещать и моя дочь.
О... а это мастеру понравилось еще меньше, чем мое присутствие в святая святых. Ишь ты...
- Не вижу в этом необходимости.
- Девочке интересно, - сказала я, присаживаясь еще у одного осколка. Массивный. Тяжелый. С одной стороны успел покрыться тонкой пленкой коррозии, с другой - сияет. Это часть поручня? Опоры? Интересно, у них вообще исходный чертеж имеется?
- Девочка может найти себе другое занятие... более подобающее ее полу.
Конечно.
Музицирование. И ничего, если слуха нет, это не важно, главное, чтобы приличия соблюдены были.
- Она уже нашла. И вообще, Мар, если этот не согласен, найди другого мастера. Мало ли их... развелось.
А вот мост воссоздать стоило бы, хотя бы затем, чтобы понять, откуда началось разрушение.
То есть, я помню и Этна записала, но... одно дело память моя, и другое - металла. Вдруг да повезет найти... что-нибудь? Пока сама не знаю, что именно.
Этна свистнула, правда, услышала ее лишь я.
Ага... ей бы остаться в тихом уголке, а уже ночью, когда люди спят... Этне сон не нужен, а запаса в кристаллах хватит на несколько дней, даже если не пополнять. Тем более, что поле здесь насыщенное, в нем кристаллы будут частично самовосстанавливаться.
- Мало, - Мар пнул железяку, которая отозвалась глухим гулом, а следом загудела и гора, наваленная посреди ангара. И почти уже бывший муж благоразумно отступил к двери. Нет, спроси, я бы могла ответить, что гул этот происходит в результате небольшой цепной реакции, которая началась, когда он собственным полем потревожил остатки энергетического контура, и стало быть, части моста все еще реагируют на Мара.
- Я заявляю...
- Заткнитесь, - сказала я, присаживаясь. Я положила обе руки на перекрученную трубу, из которой торчали остатки стальных канатов. - Мар, а пни эту штуку еще разок... вот так...
Труба мелко дрожала.
- И еще...
Дрожь стала ощутимей, а в куче что-то да заскрежетало, и сама куча зашевелилась. В какой-то момент мне даже почудилось, что она вот-вот осядет, поползет, накрывая и мастера, и учеников, и меня с Марой грудой железного хлама.
Острого железного хлама.
И Мар, кажется, тоже что-то такое ощутил...
- Что...
- Она по-прежнему на тебя реагирует. Какое цепкое проклятье...
- Мы имеем дело со структурной аномалией, - сквозь зубы процедил мастер. - И будьте так любезны...
- А мне казалось, что вы еще данные не собрали. Первичный осмотр проводите...
- На предмет поиска структурной аномалии.
- То есть, диагноз уже поставлен?
Я взяла кусок оплавленного листа и поднесла его к Мару. Лист задрожал. А муж попятился... вот же, когда-то он казался мне храбрым человеком.
- Я с ней позанимаюсь, если хочешь, - я отложила лист. - Аномалии не обладают памятью. А вот проклятье... получив внешнюю энергетическую подпитку...
...мой голос был прерван, когда кривая арматурина сорвалась-таки с горы железа, чтобы рухнуть на пол.
- ...не исчезают, но напротив, множатся и цепляются за любой более-менее подходящий носитель.
И весьма странно, что мастер немалых регалий - а другому не дали бы разрешение обзавестись учениками - этого не знает. Или... знает?
Если бы Мара не стало...
...несчастный случай.
Структурная аномалия, о чем имеется соответствующее заключение... чужаков к острову не допустят, а вот свои... свои, они всякими бывают.