Арженто знал, что это за сумка такая. Специфического вида со столь же особенным содержанием. С лёгкой руки Бьянки подобные называли «малым набором дознавателя», поскольку там были средства для того допроса, при котором допрашиваемому становится даже не грустно, а совсем-совсем паршиво. И никаких тебе дыб, столов для «растягивания», «железных дев» и прочих инквизиторских радостей. Кляпы, кожаные ремни, разного рода иглы, несколько ланцетов… и набор склянок с порошками и жидкостями, пригодными для скорейшего получения нужной информации. Относительно деликатно, без грубостей и лишней крови. Да, тут не XX век, но некоторые аналоги подобрать можно. А раз можно, значит и нужно.
Хвала богам, что эти два монаха были не из числа тупоголовых фанатиков, готовых осыпать врагов проклятьями и петь псалмы во время пыток до последней возможности. Как только Луис стал один за другим выкладывать на хреновато сколоченный стол находящиеся внутри сумки предметы, один из них, тяжко вздохнув и передёрнувшись – явно от представления того, что скоро начнётся – вкрадчиво так произнёс:
-А можно без игл и ваших дьявольских снадобий, Ваше Величество?
- Конечно можно, дорогой мой Гуго. Уж прости, что «братом» не называю, но если рассудить здраво, то ни о каком «братстве» между мной, королём и главой Ордена Храма, и тобой, по уши извалявшимся в делишках делла Ровере и особенно Крамера с покойным Савонаролой, и речи быть не может.
- Я подчиняюсь королевской воде и надеюсь на милосердие…
- Мы готовы покаяться и сделать всё, что можно, - вторил Гуго второй доминиканец, Юлий. – Что хочет знать достойный сын великого отца?
И голоса такие заискивающие… и лживые до самого нутра говорящих. Понятно дело, сейчас они готовы обещать что угодно, лишь бы выжить. правда это им если и светит, то отнюдь не на длительный срок, но… Пусть пока пребывают в неведении, пытаясь станцевать на лезвии топора, который всё равно доберётся до их шей.
Храмы святого Джироламо и святого Юлия. Те самые, в которых заперлись созданные вашими собратьями по Ордену святого Доминика безумцы, желающие, если мы не покинем город, сжечь не только себя, но и целую ораву женщин и детей. Я знаю об этом городе много, но не всё. А посему… Есть ли тайные ходы в эти клятые храмы?
- Эти храмы есть прибежище духа госпо…
Хрясь! Бьянка, вновь оправдывая свою природу не то валькирии, не то амазонки, подойдя к вякнувшему не по делу Юлию, как следует двинула того кулаком под рёбра. Понятное дело не просто голой рукой, а будучи облачённой в боевую перчатку. Ничуть не хуже кастета. Лично проверено, причём не единожды. Правильно, подруга, именно по рёбрам урода. Ведь по морде лица нельзя, тем паче по голове. Или шамкать-шепелявить будет по причине выбитых зубов, либо сознание потеряет от сотрясения всё же присутствующих мозгов. Сейчас это вредно, в отличие от не самых жутких, но более чем ощутимых болевых ощущений в не опасном для жизни и здоровья месте.
- Будьте более разумны, Гуго, - посоветовал я второму, ещё не«причастившемуся» от щедрот герцогини Форли доминиканцу. - Тайные ходы в храмы, если они вообще есть. Все ходы, даже самые неудобные или полузаваленные. Мне всё сгодится.
- Быстро!
Приготовившаяся к нанесению нового удара по другой цели Бьянка являлась неплохим таким мотиватором. И информация полилась ручьём. Как из Гуго, так и от откашлявшегося, кривящегося от боли в боку Юлия. Тайные ходы были, что и неудивительно. В храм святого Джироламо вело два, во второй аж три, правда, один из них вроде как окончательно пришёл в негодность. Знали ли находящиеся внутри о них всех? Минимум один тайный ход в каждом храме особо большой тайной не являлся, будучи известен всем тамошним служителям из мало-мало значимых. А вот остальные… тут ещё вилами по воде. Они и предназначались то для тайного проникновения внутрь или бегства не всех подряд, а лишь особо избранных персон. Эти самые избранные, насколько я мог судить, не входили в число готовых заживо поджариться во имя какого-то там райского блаженства, слишком ценя жизнь здешнюю, земную. А при подобных раскладах не могли выдать тайных ход для спасения себя любимых простым фанатикам. Даже в том случае, если кто-то ещё остался внутри храмов, рассчитывая смыться в самый последний момент. Плавали – знаем. Взять к примеру тех же исламских или иных фанатиков, которые раз за разом накручивали паству до шахид-уровняч, после чего ускользали в последний момент, вновь и вновь принимаясь за привычные игрища. Вот и тут нельзя было исключать подобного.
Очередная порция приказов – ничуть не стесняясь присутствия двух доминиканцев, которым жить оставалось без году неделя – затем продолжение выжимки информации, необходимой «вот прям щас!», после чего отправка обоих разговорчивых, выторговывающих себе жизнь функционеров Ордена доминиканцев в ни разу не уютные, зато надёжные импровизированные камеры. С охраной, понятное дело, чтоб без форс-мажорных обстоятельств.
- И всё же плохие у меня предчувствия, - процедил я, невольно вспоминая пакостные события родом из родного времени/реальности. – Если неприятность в таких случаях способна возникнуть, то она всё равно образуется. В той или иной мере.
- Весь город – это одна большая беда. Хуже сделать было нельзя, только лучше. Ты сам это знаешь, Чезаре.
- Знаю, - не стал я возражать подруге. – Но вместе с тем понимаю и то, что плескать помоями и иной гадостью в мою сторону будут тем сильнее, чем сильнее заставят себя запомнить эти уроды, закрывшиеся в храмах. В Авиньоне и вовсе будут орать, что это по моему приказу бедных монахов с женщинами и детьми из их паствы затащили в храмы и там устроили «купель огненную».
- Кричать всё равно будут. Ты и так собрался повесить этих извергов там, где они пытали и убивали своих жертв. И ты это исполнишь, Чезаре. Я знаю. После такого… О любых «купелях огненных» и другом будут кричать тише. Для них это не так важно. Особенно для доминиканцев и Крамера.
Умеет Бьянка сказать правильные слова в нужное время. Вот реально как то даже полегчало. До такой степени. что я не стал оттягивать неизбежное, отправившись поближе к этим самых храмам. Ливорно ведь довольно небольшой город, тут всё довольно компактно расположено. Есть плюсы, есть минусы… Плюс портовый, а часть крепости – старой её части – и вовсе примыкает к воде. По идее ещё один шанс удрать для осаждённых, но не всегда. Не в нашем случае, когда у фанатиков реально флота не водилось и в зародыше – не считать же за таковой скорлупки рыболовов из числа тех, что не разбежались окончательно – мы же на всякий случай перекрыли прибрежную линию и патрулями, и кораблями. Кое-кого даже поймали. Так себе улов, но не будь сей меры предосторожности, наверняка водой ушли бы и более важные персоналии. Аккурат внаправлении той самой Генуи, где покамест правил верный слуга французского короля, Лодовико Моро Сфорца. Тот самый Мавр, чьё время пока не пришло, но уже подходило к концу. Слишком одиозная фигура, чересчур много от него хлопот было раньше, да и сейчас доставлял существенные неудобства на пути к сшиванию италийских земель в единое целое.
Деловитая суета – вот как в паре слов можно было описать творящееся на улицах Ливорно. Местные жители – немногие оставшиеся, да и то за вычетом тех, кто был в полном неадеквате по религиозной теме – предпочли попрятаться по домам и не высовывать носа. Правильно, так и для здоровья безопаснее будет. Количество же неадекватных совсем и почти неадекватных стремительно сокращалось – выполняя приказы, мои солдаты вязали свихнувшихся последователей Савонаролы, как пучок редиски, после чего оттаскивали в места, приспособленные под временные не то тюрьмы, не то просто изоляторы. Потом окончательно разберёмся, кого и куда распределять: на волю, на перевоспитание, по домам с непременным надзором родичей или аккурат в мир иной. Порой легче добить, чтоб не мучались сами и не изводили других. Сектанты, они такие.
Жёстко взятые в осаду храмы. Те самые, числом два. Наружу никто не вышмыгнет, а вот прорваться внутрь – это совсем другое. Отряды были готовы, вооружены по полной, да к тому же приготовились к тому, что может стать жарко в самом что ни на есть прямом смысле слова. Плюс приказ при возникновении пожара быть готовыми отступить при действительной угрозе жизням. Это ж обычные по сути вояки, а не профессиональные огнеборцы, которых в этом времени днём с огнём не найти. М-мать! А вот и ещё одна важная деталь, о которой придётся позаботиться. Спору нет, в итальянских городах – равно как и других – есть люди, худо-бедно умеющие тушить горящие дома. Но именно что худо и кое-как с точки зрения уроженца эпохи на стыке тысячелетий. Значит, придётся кого-нибудь озадачить развитием полноценной пожарной службы, дав первоначальные советы и потом отслеживая вектор общего развития. Ёмкости с водой, транспорт, примитивные насосы для подачи этой самой воды под давлением и всё в этом роде. Плюс обучение людей, без которых технические новинки останутся бесполезным хламом. Твою же мать, ну вот опять новые проблемы на мою многострадальную голову.
Люди работали быстро, качественно, к тому же стараясь не то чтоб засветиться у меня на глазах, а скорее как можно быстрее порадовать очередной приятной новостью. Вот что тут сказать? У них даже получалось. Два храма. Пять найденных ходов в них. Один и вправду оказался полуобвалившимся, перемещаться по нему было охренеть как рискованно, но всё же возможно, если быть ну о-очень осторожным. И по всем пяти отправились в путь разведчики из числа наиболее успешно скрывающихся, не производящих не то что лишнего, а шума вообще. Такие умельцы всегда были. есть и будут. Если же для их обучения задействовать тех, кто бесшумные проникновения в чужие дома сделал основой своего благополучия… Ага, я именно о криминальном народце говорю. Как в Риме, так и в других италийских землях этого добра всегда хватало, пусть количество и успело изрядно так подсократиться.
Сократиться и исчезнуть – несколько разные понятия. Тем паче сокращение то шло в основе своей за счёт откровенных неумех и банальных посредственностей, в то время как мастера своего дела оставались в большинстве своём живы и даже здоровы. Одни предпочли на время затаиться, другие сменить «место прописки», третьи, особо хитрые, решили попробовать договориться. Не сами, понятное дело, а через посредников из числа слишком жадных или чрезмерно оптимистично настроенных. Привыкли, понимаешь, к тому, что власти можно купить, уговорить звоном монет закрывать глаза на различную противоправную деятельность. Мда. не учли разбойнички, воры и налётчики специфику сложившейся ситуации, за что и поплатились. Посредники стали ниточками, идя по которым, удалось накрыть тех самых особо хитрожопых любителей спайки меж властями и криминалом. В результате количество «криминальных баронов» уменьшилось ещё сильнее, но…
Везде есть свои «но». Несколько действительно выдающихся специалистов, всеми силами желая искупить грехи и избежать троекратного выступления на «гладиаторских аренах» за ради улучшения подготовки молодых солдат итальянской армии, была использована несколько иначе в обмен на то же самое – возможность оказаться на свободе, пусть и с клеймом-предупреждением на руке. Обучение проникновению в дома, кое-каким ухваткам тихого убийства, карманных краж и прочего, могущего оказаться полезным. Инструкторы, пусть даже очень своеобразные. И вот сегодня очередное применение полученных от них умений. Посмотрим, как пройдёт.
Хорошо прошло… в меру разумного. Нельзя тихо и бесшумно проникнуть туда. где лишь одна нить-тропа, а в конце оной выставлена нехилая такая стража. Потому в конкретных случаях разведчики проявили ум с сообразительностью и отступили обратно, не позволив заметить себя родимых.
Ч-черт бы их всех побрал и подрал одновременно! О ком это я сейчас? Естественно, о сектантах-«савонаролышах», которые в храме святого Юлия таки да ухитрились перекрыть оба тайных хода. Незаметно проникнуть не получится, увы и ах. Зато второй храм, там иное дело. Перекрыт был лишь один из трёх тайных ходов. Тот самый, который не особо скрываемый. Два остальных же, включая и полуобрушившийся, особо рискованный, они оставались доступными для использования. А раз есть доступ, то грешно будет им не воспользоваться. Потому две группы до зубов вооружённых головорезов и были отправлены туда. Их задача – проникнуть внутрь и, как только настанет назначенное время, начать уничтожение фанатиков. И никаких выстрелов без совсем уж крайней необходимости, во избежание риска зацепить пулями всю эту смолу и масло, в изобилии затащенные внутрь храма. Клинки, метательные ножи, арбалеты… по идее, этого арсенала должно было хватить. Разные, понимаешь, весовые категории у профессиональных живорезов и религиозных фанатиков.
Что с тем храмом, где тихо пробраться внутрь не получится? Если нельзя тихо, то остается лишь громко, но сразу с нескольких направлений. Изображение активности с главного входа, а чуть позже – удар со стороны ходов тайных, чтоб растащить внимание фанатиков и, соответственно, понизить их шансы на устроение огненного апокалипсиса в отдельно взятом строении. Шансы не самые большие, но и не насколько малые, как если бы мы тупо ломились по предсказуемым направлениям. И излишне напоминать, что атаки на оба храма должны будут происходить одновременно.
Эх, часы тут пока ещё крайне убогие и примитивные! Пока никак не удавалось местным часовщикам прикрутить в карманную их разновидность вторую, минутную стрелку. Всё обещали, но никак не складывалось до такой степени качества, чтобы лично я признал это приемлемым. Ну да ладно, раньше вообще никаких не было, следовательно… сойдёт.
Время. Сейчас оно тянулось, словно неизвестное тут резиновое изделие. Какое именно? Зависит от степени не то нездоровой испорченности, не то здоровой фантазии. Но тянулось, тянулось… пока не началось то, чего я и ожидал. Стоящая рядом Бьянка тоже облегчённо выдохнула. Не потому, что очень уж сильно переживала – ей по большей степени было глубоко пофиг – просто не любила, когда нервничаю я по той или иной причине. А сейчас нервы хоть немного, да отпустило. Каюсь, проявил некоторую слабость и предпочёл находиться рядом с храмом святого Джилоламо. Тем самым, внутрь которого наши парни могли и должны были проникнуть незаметно. Могли и проникли! Это стало очевидно не сразу, а лишь когда находящиеся внутри последователи давно уж сдохшего Савонаролы засуетились, аки тараканы под струёй дихлофоса. И сразу же рванула вперёд та группа, что долдона была проникнуть через главный вход, окна тоже не позабыли. Те их них которые не оказались заколочены и через которые представлялось реальным проникнуть в условиях начавшейся неразберихи.
Крики, звон стали, несколько выстрелов… Пошла работа. Главное не допустить пожара, остальное уже не столь важно. Только бы не пожар!
Обошлось. Это стало ясно после того, как ко мне подбежал весь из себя всклокоченный и с кровью – чужой, не своей – на доспехе солдат из числа тех, кто был внутри. Курьер, мать его за ногу. Речь у него была ни разу не изысканная, но вполне понятная. Переводя с солдатского матерного на обычный, можно было утверждать, что почти всех фанатиков перерезали. Женщин с детьми от греха подальше уже выводят на улицу – это я и сам мог наблюдать – а оставшиеся внутри храма солдаты заняты тем, что обыскивают каждое помещение и особенно подвалы. Мало ли какой урод спрятаться там ухитрится, дабы потом устроить какую-нибудь пакость. Да и исключать нахождение внутри нескольких бочонков пороха тоже не стоило. Сектанты порой такие затейники!
- Вот всё и закончилось,- улыбнулась подруга. – А ты ещё…
Тут она осеклась на полуслове, уставившись куда-то вдаль. Сперва я не понял, безжалостно протупив секунд этак пять, но потом до меня дошло. В той стороне, куда сейчас смотрела Бьянка, находился храм святого Юлия. И оттуда поднимался в небо подозрительный такой дымок.
С-суки ж вы поганые! Слов у меня просто не было, зато многоэтажные матерные выражения имелись в избытке. По ходу, одно из двух запланированных самосожжений для оболваненной паствы доминиканцы таки да получили…
***
Русское царство, Москва, июль 1496 года
Характер царя русского Ивана III был загадкой для многих, не исключая тех, кто был его приближённым, другом, родственником. Оно и неудивительно, ведь человеком он был выдающимся по меркам не только Руси, но и любой европейской страны. Дело не в том, что он единолично правил государством вот уже более трёх десятков лет – хотя и в этом тоже, чего уж – до того ещё и являясь соправителем своего отца. Василия Тёмного. Сидеть на троне и править – разные дела. Тем более собирать державу из кусков, одного за другим уничтожая противников или заставляя их сдаваться на милость победителя. Галич и Тверь, Можайск и Новгород… это не считая иных, куда менее значимых независимых от Москвы князей. Окончательное уничтожение попыток Орды восстановить свою власть над Русским царством с последующим раздроблением этих самых ордынских владений на нечто далеко не столь опасное. Превращение Казанского ханства в обычного данника Москвы со сменой тамошних ханов на новых, едва только очередной посаженный на престол начинал либо дурить, либо пытаться сталь самостоятельным. Постепенное, кусок за куском, возвращение русских земель, ранее бывших под властью Литвы. Наконец, напоминание о силе Руси европейским государствам, таким как Дания, Швеция, Ливонский Орден и Священная Римская империя. Союзы опять же, мимолётные и куда более постоянные. Из последних можно было отметить Молдавию с Венгрией и ещё одного союзника. Неоднозначного, но порой очень полезного – Крымское ханство.