- Как ты, милая моя?
Лесли окидывает его оценивающим взглядом, потом сосредоточивается на его удивительно взволнованных голубых глазах, которые выглядывают черных солнцезащитных очков. Желая убедиться, что он не переходит границу игривого флирта, она отвечает ему приятно-нейтральным тоном:
- Неплохо, Кот. Сам как?
- У меня все в ажуре, когда я имею возможность наслаждаться твоей красотой, мисс Лесли.
Лесли улыбается и стыдливо краснеет, что с ней случается только в присутствия Кизбо, который может вызвать такую реакцию даже у опытных девушек города.
- Заткнись, толстый подонок, - вмешивается Бэгби. - Она - моя, так, Лесли?
- Разве что в твоих мечтах, сынок, - отвечает ему Лесли с достоинством и жизнерадостностью, которые особенно бросаются в глаза после внезапного нахрапа Кизбо.
- И там мы трахаемся, как никогда, ты мне поверь, - смеется Бэгби, закинув назад коротко стриженую голову, чем-то напоминает ядро пушки.
Кизбо заказывает всем по светлому пиву. Чтобы лучше было видеть телевизор, вся компания передвигается поближе к нему, расположив свои кожаные стулья в форме полукруга у стола. Рентон находит старый пакет со спидом в кармане джинсов и разворачивает его, каждый из них, за исключением Бэгби, который глаз от Лесли не может отвести, принимают дурь.
- А она не такая уж и скромняга, - делится наблюдениями он.
Далее с широченной улыбкой появляется Кизбо, который тащит на подносе по пинте пива, его сияющее лицо лишний раз подтверждает, что он из тех людей, которые любят делиться всем с друзьями. Поставив выпивку на стол, он хватает свою дозу амфетаминов, по-братски оставленную для него. Поморщившись от острого соленого привкуса, он заливает в глотку хорошую порцию пива.
- Мистер Марк, мистер Фрэнк, мистер Томми, мистер Денни, что думаете о такой паре - Лео Сэйер против Гилберта О'Саливана?
Бэгби с неприязнью таращится на Рентона; после его последнего переезда они внезапно стали соседями. Рентон только открывает рот, чтобы сказать что-то, но замолкает, решив лучше продумать свою точку зрения. Вместо этого он смотрит на Томми, делающего глоток пива, вкус которого кажется совсем протухшим из-за примеси порошка сульфата, который осел на стенках его горла.
- Неплохая мысль, - соглашается Томми.
Кизбо обычно придумывает несуществующие сценарии боев между теми, кто никогда не додумывался принять в таких участие. На этот раз противники подобрались достойные, здесь не поспоришь.
- Гилберт О'Саливан написал ту ебучую песню про своих мудаков, - внезапно присоединяется к беседе Бэгби, - потому заслуживает смерти. Помните ту хуйню, проклятый клип?
- Да, «Клэр», кажется. Но я понимаю его слова совсем иначе, Франко, - смело отрицает Кочерыжка - это же просто песня о няне, которая ухаживала за маленькой девочкой, типа, он что-то об этом слышал.
Бэгби таращится на него своим фирменным ледяным взглядом. Мерфи мгновенно затыкается.
- Ты у нас - критик музыкальный, блядь, крутизна из всех дыр лезет? Теперь, блядь, у нас вполне естественно, когда взрослый мужик пишет песню о малой, которая даже не приходится ему дочерью? А? Расскажи нам, ты все знаешь так охуенный!
За эти годы Рентон уже хорошо изучил, что худшее в мире - это заставить Френка Бэгби чувствовать себя оторванным от компании, поэтому тактически решил выступить в этом поединке на его стороне.
- Кочерыжка, даже ты признаешь, что текст звучит довольно подозрительно.
Кочерыжка подавлен, но Рентон видит в его глазах призрачную благодарность за то, что тот помог ему достойно выйти из ситуации без синяков.
- Да, что-то в этом действительно есть, я еще подумаю ...
- Я так и сказал с самого начала, - презрительно улыбается Бэгби и указывает на Рентона, - слушай этого рыжего говнюка. Он в музыке разбирается лучше, чем кто-либо из вас, подонков, за этим столом; ну еще Кизбо пониает что-то. Они в группе играли, вместе с Стиви Хатчисоном, - приводит последний аргумент он, окидывая всех взглядом, будто вызывая присутствующих на бой.
Но идиотов не нашлось.
- А что вы думаете, ребята, - повторяет вопрос Кизбо, чтобы вернуться к старой беседе, - Лео Сэйер или Гилберт О'Саливан?
- Без вариантов, я за Сэйера, - осмеливается высказаться Рентон. - Здесь и так все понятно: в целом, они равны, но Сэйер - танцор, выступающий постоянно на ногах, а О'Саливан только и знает, что за пианино сидит.
Они взвешивают «за» и «против» такого мнения. Затем Томми вспоминает старые времена в боксерском клубе «Виктория» в Лейте, когда они вместе с Бэгби и Рентоном никак не могли прийти к согласию. Он бросил тогда пятнадцатилетнего Бэгби на ринге после того, как сильно его «порусалил» - чуть до смерти не добил, затянув свою будущую жертву в воду, чтобы тот вымотался, потратил все силы так, что был уже совсем не в состоянии противостоять или хотя бы поймать Томми. Когда он вышел из пары, его застали неожиданно - и тут уличный боец получил хороший урок почетной науки боя от настоящего боксера. Томми тогда опасался, что дорого заплатит за эту победу, но вместо этого ему удалось завоевать искреннее уважение Бэгби, хотя тот потом и рассказывал всем, что за пределами ринга ситуация могла бы принять радикально другой поворот.
А Томми, который с некоторым сожалением выбрал вместо бокса футбол, не хотел проверять слова друга. Он просто согласился, признал, что Бэгби был более опытным воином большого города, чем он. Томми мог сосредоточиться на одном противников пределах ринга, но точно спасовал бы в суматохе городской драки, где было нужно иметь совершенное периферийное зрение, чтобы успеть увидеть, что делает каждый из многих врагов. Фрэнк Бэгби очень любил переводить любую тему на сравнение с хаосом настоящей уличной драки:
- Рент прав, на хуй, - цитирует он, - такие драки похожи на бои боксеров легкого веса, здесь многое зависит от скорости. Здесь Сэйер сумел бы и трех мудаков побить. Тэм?
- Да, полностью согласен.
- За Сэйера, - они все поднимают его бокалы, даже Кочерыжка. - Шоу маст гоу он, не останавливаемся.
- Так как это шоу должно продолжаться, пойди и принеси нам еще пива, еврейский выродок, - приказывает Бэгби, вливая в себя всю пинту одним глотком и этим заставляя всех сделать то же самое.
Кочерыжка корчит жалкую, недовольную рожу, но подчиняется. Он все еще работает в доставке мебели, хотя его работодатель продал один грузовик, и начали ходить слухи о предстоящем сокращении штата. Но он тешил себя тем фактом, что работает на своего хозяина с самого окончания школы: он зарекомендовал себя как хороший, надежный работник. Конечно, он был в полной безопасности.
Кизбо не мог похвастаться таким везением; он рассказал недавно, что его уволили из строительной компании, где он работал каменщиком.
- Я все еще иногда помогаю им, но он не имеет возможности платить мне столько, чтобы я мог поехать в Телфордский колледж и сдать экзамен «City & Guilds».
- А где, на хуй, Второй Призер? - Спрашивает Бэгби. - Слышал, мудак нашел себе работу. Говорят, он никак не хочет рассказывать, чем именно занимается.
- А он тебе и не расскажет, потому что пошел в клуб, чтобы как-то скрасить разочарования выходных. Кстати, Данфермлайн отпустил его, развязав ему руки. И он ушел в запой и выходить из него не собирается, - объясняет Томми, переглядываясь с Кизбо и Рентоном. - Не надо было нам его в Блэкпуле бросать.
- Насколько я помню, это он нас бросил, - возражает Рентон.
- Марк прав, Томми, - с этими словами Кизбо снимает очки и потирает глаз. - Ты ему не нянька.
- Значит, мудак наш снова находит утешение в выпивке, - издевается Бэгби.
- Ты прав, как никогда, мистер Франко, - Кизбо кивает и возвращает на место свои очки, как бы ставя точку в этой теме.
Когда разговор возвращается к потерянным талантам, Рентон не теряет времени и пересаживается. Он почти разочарован, когда спид начинает шибать в голову, все вокруг только болтают, никто на игру даже не смотрит. Поэтому он просит Микки немного приглушить комментатора, то нехотя выполняет его просьбу, но только после того, как Бэгби дает добро. Головы некоторых возмущенных пьяниц, повернувшись к другому телевизору, что в дальнем углу, у входа в бар. Затем Рентон включает музыкальный автомат и выбирает «Too Shy» группы Kajagoogoo. слушая строку «современная медицина не сможет утешить твое сожаление», он вдруг понимает, что своей смешной спортивной стрижкой Бэгби здорово напоминает Лималя, солиста этой группы. Когда снова звучит припев, он щекочет ресницами затылок Бэгби, совсем как девушка в свои веселые двадцать, и ловит на себе нервные, страдальческие взгляды других.
Психическое радар Франко что -то фиксирует, поэтому тот резко поворачивается назад, чуть не поймав Рентона с поличным.
- Кайфолома видел?
- Да, встретил его однажды на Уок-стрит на днях, когда шел с работы домой. Посидели немного в Центральном, выпили по пиву, - равнодушно отвечает Рентон. - Я буду теперь жить рядом с ним на Монтгомери-стрит.
- Ой, а что с игрой? - Вспоминает Кизбо.
- Мы можем досмотреть ее, включите звук на второй тайм, - просит Рентон, когда видит, что Томми тоже не нравится этот молчаливый матч.
Но Бэгби так просто не отстанет от Кайфолома, пока сам того не захочет.
- Этот мудак считает, что он слишком крутой для апартаментов в Банана-флетс, но я слышал, что он с матушкой все время там зависает.
- Это потому, что его старик съебался из дома с какой-то молодой красавицей, - отвечает ему Рентон.
Кизбо снова снимает очки и натирает их своей футболкой с надписью «Combat Rock». На ней указан размер XXL, но она сидит на нем вплотную.
- Я тоже такое слышал, мистер Марк. Видел их вместе в городе. Ей около двадцати пяти, вроде того. Слышал еще, что у них есть ребенок.
Рентон поворачивается к экрану. Да нахуй трахаться с девушкой, у которой есть ребенок. Достаточно неприятно представлять себе, как хуй какого-то парня входит во влагалище девушк во время полового акта, но когда-то через то же влагалище потом выходит ребенок ... Даже думать об этом не хочется, думает он, и его всего перетряхивает от отвращения.
- Так что, хорошая она? - Спрашивает Томми.
- Ничего, - признает Кизбо. - Я бы не отказался.
- Ебаный счастливый старый мудак.
- Тебе уже надо девушку найти, Тэм, - начинает Бэгби, затем упирает взгляд в стол. - Видел тебя, кстати, с той Лиззи Макинтош в начале Уок пару дней тому назад.
- Просто остановился ее поздравить, - пожимает плечами Томми.
- Забудь ты ту малую, мистер Тэм, - смеется Кизбо.
Томми отвечает ему рассудительной улыбкой, и вдруг Кочерыжка говорит:
- Я однажды разговаривал с ней. Она рисовала, стояла с мольбертом в районе Шор. Хорошо рисует, кстати. Это я ей и сказал тогда - «хорошо рисуешь». Она учится в художественном колледже в живописи, так, Тэм?
- Да.
- Еще одна надменная пизда, - ввёртывает Бэгби, - помню ее еще со школы. У тебя же никого после нее не было, Тэм. Пойдем со мной в центр, я видел там эту твою раскрасавицу прошлой неделе. И она совсем не такая скромная, как прежде!
Рентон скалит зубы в ехидной улыбке, вспоминая один школьный случай с Бэгби, о котором ему так и хотелось рассказать, но в конце концов он благоразумно передумал. Вместо этого он вспомнил самую Лиззи, которая училась в классе искусств средней школы. Девок там было - три калеки и две чумы, хотя класс был полный, даже слишком. Но тех девушек он до сих пор вспоминает в чудесные мгновения дрочки.
- Лиззи - вовсе не напыщенная. Матом ругается, как заправский сапожник, - незамедлительно оправдывается Томми.
Только эти слова срываются с его губ, он вдруг понимает, что стесняется собственной трусости и всего этого в присутствии друзей. Но у всех случалось такое в жизни, когда ты ждешь свою девушку, как солнце, долго скрывающееся за облаками, а потом оно появляется и спасает тебя от тьмы, раскрывает твою истинную сущность, заботится о тебе, как о беспомощном цветке.
- А медок-то ее тебе покоя не дает, - улыбается Рентон, сдержанно держа колено Томми. - Она просто держит тебя пока на расстоянии, потому что вокруг столько хороших кошечек, это такой защитный механизм, чтобы привязать тебя к себя. И это ей неплохо удается, ты счастлив с ней.
Все остальные, кажется, согласны с этим утверждением; все, кроме Бэгби.
- Ага, только насчет ругательств не соглашусь; все девки - тщеславные сучки, они ругаются матом так естественно, как мы, настоящие мужчины, совсем не умеем.
К удивлению Рентона, его вдруг охватывает настоящая любовь к Франко, и он подмигивает ему в знак того, что согласен с ним.
- И тут ты прав, дружище.
Бэгби хвастливо задается, почти мурлычет от удовольствия. Затем выражение его лицо радикально меняется, и Рентон ударяется в панику, его донимает одна только мысль: Никогда не пойму, что происходит в его ебаной пустой голове.
Затем он понимает, что Бэгби сосредоточился на чем-то позади него, поэтому он тоже оборачивается и видит худенькую девушку со спутанными белокурыми волосами, выбритыми по сторонам, в возрасте где-то около восемнадцати лет.
Несмотря на Лесли за барной стойкой, она направляется к ним, останавливается где-то за пару футов, скрещивает руки на незаметной груди. Они поворачиваются к ней все, как один, в то время как Бэгби напускает на себя свирепый вид.
- Чего тебе, на хуй, надо?
- Поговорить, - говорит она.
Рентон мгновенно заинтересовывается девушкой. Она, скорее, мой тип, чем Франко. Он обычно любит побольше мяса на костях, а здесь - сами гребаные кости.
- Говори, что хочешь, - отвечает Бэгби, раздраженный ее внезапным появлением, - у нас тут свободная, блядь, страна!
- Не здесь, - возражает она, посматривая на компанию с отвращением, хотя все уже давно вернулись к телевизору.
Все кроме Томми, - он вяло улыбается девушке, потом с надеждой кивает Бэгби и указывает на дверь. Франко, кажется, замечает это, потом встает, направляется к соседнему столику, захватив с собой свое пиво, и приглашает девушку на конфиденциальный разговор. Однако, как все сразу замечают, пива не ей предлагает.
- Это дурно пахнет, - задумчиво говорит Томми.
Рентон выбирает новую песню; на этот раз с музыкального автомата звучит «White Lines» Грандмастера Флеша.
Билет на автобус, белая автострада,
Расскажи друзьям, они будут рады ...
- Потому что я знаю, она – твоя!
Они вдруг слышат, как она кричит на Бэгби, в ее голосе слышать слезы, в то время как на экране Платини прилагает массу молчаливых усилий и пытается забить.
- Вы все так говорите, - возражает Бэгби, откидываясь на спинку стула; он спокойный, получает удовольствие от этой неприятной ссоры; остальные тоже Не могут удержаться - сидят, насторожив уши.
- Это мог быть только ты!
А Бэгби в этот момент думает только о шелковистой на ощупь одежды девушки, о той ночи, о нежности, робости, с которой она снимала свои туфли. И как только эти моменты затмили в его памяти воспоминания о ее наготе ... Она нравилась ему одетой. Хотя это было лето, на улице не было жары. Не надо было ей выходить из дома без куртки. В порту было холоднее, чем в городе.
- Слушай, если ты выходишь в морозную ночь без куртки на улицу, когда едва снег на земле не лежит, ты ведь можешь простудиться?
Она возбужденно таращится на него, а потом неистово кричит:
- Что ты, на хуй, говоришь? Куртка? Снег?
По телевизору Доминик Рошто бьет штрафной, но мяч проходит мимо штанги. Рентон снова отвлекается от матча и наблюдает за Бэгби и девушкой.
Выше, крошка моя ...
Бэгби тоже повышает голос:
- Ты же, блядь, таблетки не пьешь, ты и без того горячая, ничего же, на хуй, не случится!
Лесли поднимает одну бровь, глядя на Рентона, и делает вид, будто протирает бокалы. Микки Эткин окидывает взглядом завсегдатаев, которые сразу переключаются на другой телевизор.
Девушка молча смотрит на Бэгби, как зачарованная, закусив нижнюю губу.
Затем спрашивает:
- Ну и что?
- Так ищи выход. Это - твоя ебаная проблема, не моя, - качает головой Франко Бэгби, потом делает большой глоток пива и осторожно ставит бокал с выпивкой на стол.
Пятнышки на скатерти напоминают ему пятна, которые он видел в детстве на птичьих яйцах, что нашел когда-то в гнезде.
- Я тебе сказал: давай трахаться. Я не говорил: давай заведем ребенка.
И что? Я могу трахаться без всяких там детей!
Девушка встает и кричит, указывая на него пальцем:
- МЫ ВСТРЕТИМСЯ, СОПЛЯК!
Затем она направляется к выходу на поле по телевизору раздается свисток, и игроки уходят на перерыв. Испанцы хорошо себя показали, но к победе гораздо ближе Франция.