Если Демьян усадил свою пятую точку на диван, то он обязательно меня увидит. Не зря Лизка вечно там сидит. Всевидящая мебель, не иначе. Не знаю зачем, но улыбку на лицо я все-таки натянула. Да и плечи расправила, грудь вперед выставив. Так просто идти удобнее. А Демьян мне не нравится. От слова совсем. И показушничаю я сейчас вовсе не для него.
Не-а.
- Так, а ну, быстро убрала телефон и пошла к гостям, – шипит мачеха, и я замираю, заглядывая за угол.
Ух, да тут у мамочки с дочкой серьезный разговор.
Как я вовремя.
- Зачем? Он меня прямым текстом послал, – ноет сводная сестра, сидя на столе.
- Так и сказал?
- Нет. За водой отправил. Мам, ничего не получится. Демьян этот с Оливкой знаком.
- Откуда она его знает? – гремит Лиза, роняя стакан на пол. – Черт. Везде эта пигалица. Ладно, ничего страшного не произошло. Успокаиваемся и следуем плану.
- Какому плану? Он дурацкий, и замуж выходить я не собираюсь. Я путешествовать хочу, в Америку переехать. Какая свадьба?
- Ты хоть представляешь, сколько у них денег? – снова рык. - Мы по сравнению с ними нищие. А скоро и правда такими будем, если от салона не избавимся. Доченька, делай все так, как я сказала. И рот на замке. Если эта хамка догадается, то она специально охмурит его, мне назло.
- Он на нее так смотрел.
- Ты красивее. В конце концов, чья ты дочь? Вперед. Белобрысое недоразумение я возьму на себя.
Это она про меня.
Долго стоять с открытым ртом у меня не получилось. Разговор закончился, и ведьмы покинули кухню, а мне пришлось под лестницей прятаться, чтобы не спалиться.
Больные люди.
Медицина в их случае – бессильна.
Но Лизка права. Мне надо срочно менять вкус, раз я собралась перетянуть Демьяна на свою красивую сторону. И тем более надо разобраться с каким-то видео. Эх, вот парень удивится, когда я…
Бум.
Ай, больно.
- Под ноги смотреть не учили? – говорит парень, потираю плечо.
Вот прямо сейчас его и удивлю. Даже повод есть. Раньше бы за то, что он в меня врубился, я бы начала орать, то сейчас…
- Прости, я задумалась.
- Чего?
А вот и первое удивление. Шок. Но оно не последнее.
Было бы, если б не пожарная сигнализация, а затем нас водой не залило.
Уф, Зимин, уф. Как не вовремя ты самостоятельность в себе включил.
Хотя-я-я. Может, оно и к лучшему?
- Пошли. Спасу твою прическу.
Хватаю Демьяна за руку и тащу за собой.
глава 8
За спиной слышался визг мачехи, дикий ор сводной сестры, у которой дизайнерское платье намокло, и чей-то мужской смех. Могу сказать с уверенностью, ржал не мой отец. Тот даже улыбаться не умеет. Хмуриться – да, смеяться – никогда. На секунду мне захотелось бросить свою ношу и ломануться в гостиную, чтобы посмотреть на любителя ходить мокрым и на двух орущих ведьм. Жаль пропустить такое зрелище. Но приходится.
- И что это было? – интересуется парень, когда мы выскочили из дома и встали под окнами моей комнаты. – Если хотела извиниться наедине, необязательно было портить мебель во всем доме. Могла просто… поумолять. Возможно, мне стало бы тебя жаль, и я…
- В следующий раз так и сделаю, – рычу сквозь зубы, еле сдерживаясь, чтобы не схватить садовые ножницы и не отрезать ему… нос.
Нет, вы только посмотрите, какой дятел нарисовался. Мне всю жизнь доказывают, что я исчадие ада, которое сам дьявол выгнал из чистилища, а на деле гнать надо на другого человека.
- Не забудь. – Не обращая внимания на мой рык, он продолжает выпендриваться. - Кстати, можешь обойтись обычным поклоном. Я не принципиальный.
Подайте мне ножницы! Здесь тяжелый случай, ампутация языка необходима. Я хоть и не врач, но думаю, справлюсь. Делов-то. Секунда, и счастливая Оливка заканчивает операцию с улыбкой на лице.
- Ты сейчас мысленно меня кастрируешь?
- Во-о-от. – Энергично хлопаю его по плечу. – Бываешь умным, когда захочешь. Почти сделала первый надрез, зря перебил. Такая живая фантазия, будто реальность.
Эй, чего он шаг в сторону сделал?
Нет уж, только я решаю, когда можно сокращать дистанцию. Нагоняю парня, и мы тут же поворачиваем головы на приближающийся крик:
- Демьян, где ты, сынок?
- Демьян, дорогой…
Это моя мачеха так пищит? Боже. Мне стало за нее стыдно.
Стыдно, но не жалко. Пусть жирок растрясает, пока бегает по дому в поисках плохиша. Не мне же одной сыщиком вкалывать?
- Ты на машине? – спрашиваю у него и зачем-то провожу пальцем по локтю. – Прокатимся?
- Не получится. Бензин закончился. – Сделав жалобные глаза, мол, кризис никого не щадит, красотка, он снова отпрыгнул от меня, как от чумной.
- Ты издеваешься? Я же была милой.
- Это и напрягает. Ведьмы милыми не бывают.
Теперь понятно, почему Лизка бесится, когда я ее ведьмой называю. Это реально бесит.
- Не сдвинешься с места, превращу в жабу, – предупреждаю на всякий случай.
Бровь Демьяна насмешливо ползет вверх.
А голоса приближаются. Еще немного, и мы уже не сможем незаметно проскочить к его машине. Выбора нет. Если хочу, как птичка нагадить на планы мачехи, то надо действовать.
- Согласна поехать к тебе.
И пока он ртом мух ловил, не ожидая подвоха, я как-то умудрилась вытащить ключ от его тачки из переднего кармана.
Ловкость рук, а не домогательство.
- Подвезти? – верчу смарт перед его ничуть не удивленными глазами. – Будешь хорошим мальчиком, и я, так уж и быть, заполню бак.
Черт, он же не кинется с силой отбирать свое? Это грубо, даже для дятлов. Но рисковать я не стала, так же как и ждать, пока ему солнце подскажет, что делать. Кузнечиком вперед поскакала, на всякий случай бедрами энергично виляя. Если не дурак, точно поведется.
Так и получилось.
Догнал, ключ отобрал и обогнал.
И все без слов, немое кино какое-то.
Ух, а как он посмотрел на меня. Не просто взгляд, а взгляд со звуком, шлепки по заднице напоминающим. В такие моменты хочется поблагодарить Гаргамеля за попытки превратить меня в забитую, закомплексованную мышь. Назло ей я начала заниматься спортом. Ы-ы-ы. Если она об этом знает, то прикусит себе язык и умрет от собственного яда.
- Ко мне? – спрашивает гад и скалится.
Ответить ему хочу, но по салону разносится трель моего телефона.
Зимин.
Черт.
Я забыла про Родьку и бросила его в самом пекле.
- Стой! – останавливаю Демьяна, который собрался заводить мотор. – Зимин, ты как? Живой?
- Шевченко! – истерично орет друг. – Твою дверь сейчас снесут. Спаси меня.
- Лизка ломится в мою комнату?
- А кто еще? Отвлеки ее. Ты же знаешь, если она меня увидит, я без головы останусь.
Поворачиваю и натыкаюсь на взгляд карих глаз.
- Прыгай в окно, – подсказываю другу. Он прав, если мачеха его увидит, парню конец. С первого взгляда его возненавидела. Ненависть усилилась, когда она услышала, что он в дочурку ее влюблен. – Я за воротами тебя жду.
- Какие к черту ворота? Оливка, - секундная пауза. – Третий этаж. Да я в лепешку превращусь.
- Там дерево. Не трусь, все норм будет.
- Я разобьюсь.
Блин, я тысячу раз так делала. Живая.
- Думаешь, Крэйга остановил бы третий этаж? Зимин, ты Бонд. Родька Бонд. Не позорь нацию.
Спорю, перед прыжком он поправил галстук и одернул пиджак.
- Из окна твоей комнаты сейчас выпрыгивает мужик? – Демьян бросает руль и всем корпусом разворачивается ко мне.
- Ага. Ты же не будешь против еще одного пассажира?
- А если буду?
Знаете, очень сложно отвечать на вопросы, когда на тебя так пристально смотрят.
- Дай свой телефон.
- Сама возьми. Ты же умеешь.
Умею. Сейчас не хочется, поэтому включаю свой.
- Поделишься номерочком? – лепечу так, что у самой из ушей льется малиновое варенье. – Когда-нибудь я захочу ошибиться цифрами и «случайно» скинуть фото в купальнике.
- Без купальника будут?
- Как раз и проверишь.
Он диктует, а я записываю и тут же пускаю вызов.
- Думала, что дозвонишься до мясокомбината? – иронично спрашивает он.
- Я бы не удивилась. Сама так постоянно делаю.
От его комментария на этот счет меня спасает бегущий в нашу сторону Родион. Ставлю на кон почку, сейчас он жалеет, что вышел из дома в лакированных туфлях.
- Он с похорон сбежал, что ли? – Демьян ржет, смотря в окно.
- Почти, – поясняю, включая камеру на телефоне. – Он смурфик, и за ним гонится Гаргамель со своим котом.
- Кто?
- Забей. Эта информация только для избранных.
- Быстрее! – в машину залетает Зимин и дергает сиденье водителя. – Быстрее! Там кто-то предлагал сходить в гараж за топором.
Ого.
Еще и дверь менять придется.
Ужас.
Пока мы ехали, мне приходилось терпеливо выслушивать друга, который не обращал внимания на постороннего человека, сидящего рядом, и болтал без умолку. Когда мы высадили его возле дома, я даже обрадовалась.
- А теперь поехали на Комсомольскую.
- Я не там живу, – поясняет он, останавливаясь на светофоре.
- Да? Какая жалость. Но ничего, в следующий раз точно поедем куда скажешь.
Домой мне возвращаться нельзя, вряд ли там кто-то успел успокоиться, значит, поеду к сестре и пережду бурю у нее. Уж лучше с медведем ее в Фифу рубиться, чем с мачехой сейчас пересечься.
А Демьян…
У меня есть его номер. Выжду момент и позвоню.
Или кто-то позвонит ему.
Наверно, родители интересуются, куда пропал сын.
- Кто? Какая еще Злата? – спрашивает он после молчаливого приветствия.
Че-го?
Я на парня чуть не залезла, желая подслушать, что говорит ему моя сводная сестра.
- Планы? – Демьян косится на меня, прищуривая глаза. – Я совершенно свободен. Через час в «Риге», а там посмотрим.
Я. Я. Я.
Слов нет. Один мат на уме.
Черт.
глава 9
- Девчонки, может, за город смотаемся? – Медведь, он же парень Санты, он же Мишка Ветров, влетает в кухню и отбирает у меня бутерброд с колбасой. – Дача, рыбалка, уха. Только представьте: все в зелени, кроме нас - никого, речка, удочки, белки на деревьях, Оливка пытается у них орехи отобрать, и тишина. Не, Оливка едет с нами, значит, тишины быть не может. Обойдемся без нее.
- Без меня? – Нормально вообще? Что за день такой? И так настроение - дайте мне дробовик, и я уничтожу всех дятлов в городе, так еще и медведь добивает.
- Без тишины. Кто для меня червей копать будет? Ты же знаешь, мне их жалко.
- Ты их боишься.
- Олив, может, правда поедем? – Сестра садится напротив и пытается в душу залезть. Ну, в глаза пристально смотрит. – Развеемся. Лизка, небось, опять проходу не давала. Тебе отдых нужен, раз к нам переехать не хочешь.
- Да-а-а, Гаргамель в своем репертуаре, – говорю, вспоминая последние события.
- Что она сделала? – рык, и Санта уже на руку полотенце наматывает. Мы с Мишкой еле сдержались, чтобы под столом от испуга не спрятаться.
- Опять мне завтрак в комнату принесла, – несу первое, что приходит в голову, но так надо. Сестра у меня нервная и впечатлительная. И сильная. Если узнает, как мы с мачехой мило общаемся, то одной левой всех по углам раскидает. Даже мне достанется. Ну, на фиг. Синяки сейчас не в моде. – Я ей миллион раз говорила, что сама могу спуститься, но она и слушать не хочет. Люблю, говорит, заботиться хочу. Любимицей называет.
- Чего?
- Да ладно? – Пришлось медведю по спине стучать. Так удивился, что подавился.
- А то. Говорю же, нормально у нас все. – Невольно сглатываю. Терпеть не могу врать сестре, но, когда нет выбора, приходится.
- Как там отец?
- Привет тебе передавал.
- Да неужели?
Санта ерничает и тащится в сторону холодильника.
Как же это стремно, когда члены твоей семьи не общаются между собой. Бесит. Терпеть не могу быть канатом, который пытается их связать.
- Так что? Собираемся?
- Не, я пас. Не хочу с комарами тусоваться, – качаю головой, мол, чужую кровь люблю, а вот своей делиться жалко, и, хватая с подоконника бумагу с ручкой, начинаю рисовать каракули.
Это отвлекает от мыслей о зоопарке.
- Что это с ней? – спрашивает Ветров, вставая рядом с сестрой.
- Не знаю. Рисует что-то.
- Ну, если рисует, значит, все нормально. Пусть рису… Санта, она на моем отчете в крестики-нолики играет.
Упс. Переворачиваю листок, а там и правда отчет. Молча передаю его парню, типа, с повинной сдаюсь. Не казни.
– Да она еще сама себе продула.
- А там что?
- Где?
- В углу посмотри.
- Эй, народ, а вы про меня не забыли? Я здесь, – машу рукой на всякий случай, вдруг ослепли, поэтому и разговаривают обо мне в третьем лице.
- Оу.
Да на что они там уставились?
- Страшный ты человек, Оливка.
- Зато фантазия хорошая и рисунки реалистичные. Смотри, какой дятел красивый получился. – При упоминании птички челюсть свело, так сильно ее сжала.
- Ага. Еще круче получилась змея, которая этого дятла собралась сожрать.
Черт.
Я и правда это нарисовала?
Машинально получилось. Честное слово. Клянусь, я даже не думаю про этого засранца, которому моя гадюка сестра позвонила.
Конечно, пока в квартиру поднималась, проклинала их немного, но на этом все. Мысленно представляла, как на них саранча нападает, но как без этого? Да так любая девушка делает. А если отрицает, значит, она врет.
- Все, решено. Сейчас предупрежу тетю Зою, чтобы не волновалась, и едем. Миш, сходишь в магазин?
Ой, не к добру она парня выгоняет.
Сейчас меня пытать начнет.
Пытки у нее в крови. Не зря помощником адвоката работает.
- Я схожу, – подрываюсь с места. – А то из-за твоей колбасы я в купальник потом не влезу.
- Не-а. Он пойдет.
- Сантулик, да чего ты? Пусть идет. Ей реально надо.
- Сестра, ты не обидишься, если я твоего ручного медведя придушу?
- Чего это? – удивляется он. - Слушайте, все мы знаем, какой характер у нашей Оливки. Поэтому, если она превратится размером в палубу, нет шансов, что она когда-нибудь выскочит замуж и перестанет меня обижать.
- Нет, я убью этого обиженного.
- Стой! – парень выставляет руку вперед и ловит полотенце, которое я в него швырнула. – Попробуй сначала догнать.
Он проносится мимо нас, будто в туалете очередь освободилась, а ему очень срочно надо.
- И этому человеку двадцать шесть. Я в старости такой же буду?
- Чего? Я, по-твоему, старая?
- Вот опять ты одеяло на себя тянешь. – Прижимаюсь к ее плечу. – Не старая ты. Так, немного морщинистая. Но это даже хорошо, я всегда мечтала о шарпее.
- Ах ты маленькая…
- Напоминалка, – заканчиваю за нее, прежде чем меня скрутят в бараний рог. Нарываться на сестру я люблю, а вот получать люлей от нее, как-то не особо. – Звони теть Зое. И спроси у нее, Златка дома?
- Зачем?
Я бормочу нескладное, мол, она сестра, мало ли, вдруг с ней что-то случилось. Например, в колодец упала. Я ведь должна знать, куда с люком бежать, чтоб этот колодец и прикрыть.
Санта начала набирать номер, а я завалилась на удобный диван, закинув ноги на его спинку.
От мачехи нет пропущенных, и это странно. Даже жутко, обычно она мне в день по сто раз названивает, а тут… Что же там дома происходит? И ведь у шпиона своего кухонного не спросишь сейчас. Она знает, что при Санте надо говорить о птичках и мотыльках.
Дурацкий день.
Даже хорошо, что мы за город собрались. Возьму и свалю из этого дурдома. Захочу, вообще там жить останусь.
Да.
Что хочу, то и делаю.
- Ой, теть Зой, Оливка спрашивает, Златка дома? А-а-а. – Прикрыв трубку рукой, поворачивается ко мне. – Нет ее. Матери сказала, что с ночевкой к подруге уехала.
Я даже обдумать это все не успеваю, потому что телефон в моих руках вибрирует.
Он не просто вибрирует, он меня предупреждает, что сейчас взорвется, как атомная бомба.