На просторы Новой Земли Гастер решил стартануть из Порто-Франко. Туда сейчас и направлялся.
Дорога грунтовая, пыль столбом… УАЗик кондиционером не располагает, поэтому окна открыты, а на лицо майку пришлось намотать, фильтр от пыли примитивный сделать. С одной стороны дороги — океан, с другой — железнодорожное полотно, ну хоть здесь пока орденская памятка все правильно показывает.
Вокруг — сплошной контактный зоопарк. И это вблизи баз, а что на необъятных неосвоенных просторах будет… Билета за просмотр пока никто не требует, поэтому наслаждаемся присутствием на уроке зоологии Новой Земли.
Опаньки, а этого дяденьку весьма колоритного Гастер в памятке видел. Это же рогач. Собственной персоной. Да, УАЗику с ним лучше не бодаться. Это прямой путь на разборку автомобильную, в самом лучшем случае.
А вот эти существа на антилоп похожи, правда рожек у наших земных антилоп поменьше, да и сами они в размерах новоземельным проигрывают.
Вдалеке стада каких-то крупных травоядных разгуливают. С дороги трудно идентифицировать. О, кто-то на одно стадо видимо напал, вон как ускорились. Впрочем, не все. Несколько крупных, видимо самцы, на месте остались, только развернулись в сторону опасности. Прикрывают своих самок и малышей.
Спины хищников в траве то и дело мелькают. Кипит жизнь. Ну и пусть кипит, лишь бы на Гастера чем нибудь горяченьким не плеснула. Ему семью найти надо, а не с зверушками местными валандаться.
Примерно через час после выезда с базы, Гастера обогнал поезд. Скорее не просто поезд, а даже целый бронепоезд. Что-то в памятке про такое не было написано, значит точно — пошаливают здесь разбойнички, причем так даже не по-детски.
Впереди локомотива у данного поезда была прицеплена платформа, обложенная по периметру мешками, вероятно с песком. Из-за мешков грозно выглядывало металлическое ограждение с амбразурами. Амбразуры, в свою очередь, украшали хмуро глядящие на мир крупнокалиберные пулеметы.
Сам локомотив и три следующие за ним пассажирских вагона были обшиты стальным листом. Замыкала бронепоезд еще одна платформа с пулеметами.
Гастер, глядя на данное чудо новоземельных технологий, подумал, что как хорошо бы было погрузиться вместе с УАЗиком на этот бронепоезд и на нем прямо до русского анклава. Без пересадок и остановок. Никакие рогачи не страшны.
Размечтался, отвлекся и чуть не попал в аварийную ситуацию.
Еле успел затормозить.
Поперек дороги лежала труба. Скорее на тридцать три и пять, до сорок два и три не дотягивала. На первый взгляд. Присмотрелся. Батюшки мои, а она движется… Аж передернуло всего. Не любил Гастер змей. Не переносил, просто на генетическом уровне. С самого раннего детства.
Местный Каа лениво отреагировал на появление Гастера плавным всплытием головы из моря травы на обочине дороги, а так как УАЗик с пассажиром оказался не похож на бандерлога, не удостоил его своим вниманием.
Через десять минут о неприятной встрече напоминал только перпендикулярный оси дороги след гада ползучего. Но поехал дальше Гастер чуть позже. Дрожь в руках и слабость в коленках некоторое время ликвидировал. Потом покурил еще. Не выходя из машины. А вдруг змей передумает и вернется? Что ему может в его холоднокровную башку втемяшится.
Далее по дороге Гастеру встретились какие-то свиньи-монстры — многозубые, клыкастые, с серой морщинистой кожей, красными глазками. Причем, расположение глаз выдавало хищника — не по бокам головы были глазки — то, а как у человека или волка — направлены вперед… Целый выводок их поедал какого-то зверя, типа слона или мамонта безволосого. Недавно видно задрали болезного, мух рядом почти еще не было…
Так и ехал Гастер, познавая разнообразие зверья новоземельного, ни во что не вмешивался и старался быть осторожным.
И почти доехал.
У обочины не ровненько так, по-женски паркетничек гламурненький красненький припарковался. Капот открыт. Рядом, в количестве двух, дамочки переминаются. Ждут чего-то. По колесам, видимо, уже пинали, стекла и зеркала протирали, но не едет бибика, противная.
УАЗик Гастера брутальный увидели, почти что запрыгали на месте, руками над головой машут, как ножницами стригут. Одна на бибику показывает. Руки к груди прижимает, умоляюще.
Воспитание то у Гастера советское еще, помочь слабому полу обязывающее. Остановился. Подошел. Что мол у вас приключилось, хотел спросить.
Не успел. В голове словно ВЫКЛ нажали.
ГЛАВА 7 ПЛЕННИК
Ох, плохо то как, голова словно на кусочки собирается и разбирается, и так снова, снова, снова…
А вот вроде постепенно немного лучше становится. Нет, снова плохо…
Несколько отпускает. То ли лучше, то ли нет… Непонятно…
Очнулся. Где я? Что случилось?
Ехал в Порто-Франко. Зверей новоземельных видел… Так, новоземельных, новоземельных… Новая Земля, переход, еду к семье, паркетничек на дороге, темнота…
Классически чертовки подловили, тысячи водил, нет, сотни тысяч на это ловились, да и дальше ловиться будут… Помог называется… Что голова-то так болит, подташнивает…
Вроде и сетка стоит военная в мозгах, должна все что угодно из ядов обезвредить, если сразу не умер… Так, не показываем виду что лучше стало… Знают они, как их отрава действует… Спать, спать, а там видно будет… Что ломает то так, помог называется…
Похоже оклемался чуток. Пить как хочется… Ну дела — сарай или ангар какой-то, на стенах что-то намалевано, попить бы где… Люди какие-то в углу спят… Так, бочка, наверное, попить есть в ней, поползли понемногу, о, даже встать могу… Воду, видно, с прошлого года не меняли, да ладно… Спать, снова спать…
Ну, доброе утро, если оно, конечно, доброе. Осмотримся одним глазком — точно, сарай.
Народ, да какой народ — человек шесть, как мешком пыльным по голове ударенный, из угла в угол, как зомби слоняется. Нет, не зомби, зомби давно бы уже Гастера съели. Потравленные тоже, видимо. Лица как маски — безжизненные, сами как будто примороженные. Значит будем под них мимикрировать, про нейросеточку-то никто не знает…
А рисунки на стенах что-то совсем не нравятся. Ну как Гастеру они могут понравиться, все змея какая-то огромная в разных видах и положениях, довольно умело, нарисована. А Гастер, как уже известно, змей от слова совсем не переносит в любом виде и состоянии.
Вокруг этих самых больших змей человечки, гораздо, кстати, змей меньше размерами, коленопреклоненные изображены. Со всеми подробностями прорисованы. Глаза дикие, руки к змеям тянут, погани этакой, сами в балахонах просторных.
Ну а здесь рисунок, уже совсем ни в какие ворота… Змея человечков поедает. Так, а уже совсем других — в обычной одежде — футболки, камуфляж, тетенька в платье в той же поедаемой компании…
Мастер рисовал, лица съедаемых как у соседей Гастера по сараю. Сами эти другие человечки то ли кругом вокруг змеи стоят, то ли хоровод водят. А змея одного из них выбрала и проглатывает. Отвратительный, в общем, рисунок.
Сидение в сарае не отличалось разнообразием. Утром приходила женщина, не в балахоне как на рисунке, а в совершенно обычной одежде и ставила около дверей большую корзину.
В той корзине навалены были в совершеннейше непредсказуемом ассортименте зачерствевшие куски хлеба, овощи в вареном и сыром виде, обглоданные кости каких-то животных. Мясо хозяева, вероятно, сами с удовольствием употребили в пищу, а Гастеру с другими узниками и кости сойдут за лакомство.
Содержимым корзины узники и питались весь день. Повышенным аппетитом сидельцы не отличались, поэтому полупустую корзину женщина вечером уносила обратно. И так день за днем.
Вода для питья бралась жителями сарая из бочки. Гастер заметил, что после ее употребления его соседи замедлялись в движениях, а вскоре и брели в угол поспать. Валились на солому и на пару-тройку часов выпадали из реальности. Потом вставали и бесцельно бродили из угла в угол.
Самого Гастера эта странная водичка первоначально тоже подтормаживала, но потом, скорее всего, его сетка к ней приноровилась, нашла эффективное противоядие и уже на третий день ему приходилось только делать вид одурманенного.
В контакт соседи по сараю не вступали. На речь реагировали, но просто как на звуковой раздражитель. Некоторое время пустыми глазами смотрели на Гастера, затем поворачивались и продолжали свое брожение. Гастер бродил вместе с ними, а после употребления отравы из бочки, делал вид что спит. Не выпадал из общего образа. Был как все.
Ночью, когда все затихало, пытался найденной деталью от какого-то механизма сделать лаз из сарая. Сначала копал еле дыша от осторожности, но потом понял, что сарай и его окрестности никто не охраняет. Работа пошла активнее. Выкопанную землю прятал в дальнем от дверей углу под солому.
Через четыре ночи лаз был готов. Выполз на разведку. Ночное зрение на Новой Земле не исчезло. Правда стало несколько слабее. Но ничего, все нормально различимо.
Некоторое время постоял около стены сарая. Поприслушивался. Нет ли где рядом собак. Вроде никого.
Место невольного заключения напоминало хутор. Несколько домов, по виду жилых. Сараи, стоянка сельхозтехники. А вот и УАЗик гастеровский, помыт от новоземельной пыли, обихожен и под навес загнан. Ого, да тут легковой автотехники чуть ли не как на стоянке. Не только Гастера сюда, похоже, не по доброй воле переместили.
Садись и на волю. А куда? Дороги то Гастер не знает. Не знает куда и сколько до свободы добираться. Информация нужна, карта какая никакая, еда, вода, оружие… Впечатлили Гастера местные зверушки, да и недобрых людей с огнестрелом тут хватает.
Забрался обратно в сарай. Вход и выход своего лаза по мере возможностей замаскировал. Спать лег. Силы, они и завтра понадобятся.
Наутро за стенами сарая суета какая-то началась. Судя по доносившимся звукам кто-то приезжал или уезжал. Скорее приезжал, так как человеческих голосов стало больше. И взрослых, и детских.
Через щель в двери сарая Гастер рассмотрел, что на площадке перед домами начали расставлять столы, накрывать их посудой, чашками-плошками, ставили в обилии бутыли и графины. Мероприятие, вероятно, большое какое-то готовится. Ну, да не про узников. Корзину бы с объедками не забыли принести.
А ее как раз сегодня и не принесли. Та женщина, что ежедневно снабжала узников продовольствием, сегодня вошла в сарай только с кувшинчиком в руках. Обошла по очереди всех сарайных сидельцев и дала из оного кувшина глотнуть. Некоторым пришлось, буквально, в горло заливать. Четверо головами вертели и от кувшина отворачивались. Вероятно, имели после питья из него неприятные воспоминания.
Гастер в угол забрался, его последнего поили. Глотать пойло не стал, а когда женщина ушла его выплюнул. А вдруг его нейросеть сразу новую отраву не обезвредит. Вставит Гастера и делай с ним что хочешь. А готовилось что-то не хорошее. Гастер это пятой точкой чуял.
ГЛАВА 8 ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ
К вечеру хозяева хутора и их гости за накрытые столы сели. Ели, пили. Веселились по полной программе. Потом разом встали из-за стола и по домам разошлись. Совсем не на долго. Буквально через десять минут вернулись. В балахонах. Причем все — от мала до велика.
А Гастер, в отличие от своих соседей по сараю в полудреме пребывающих, за процессом праздника через щель в двери посматривал. Внимательно причем. И жалел — зря вчера не сбежал, хотя бы просто из хутора, хорошим этот праздник для узников точно не кончится.
Толпа в человек с более чем полсотни в балахонах двинулась к сараю. Идут, что-то запели заунывное. Волосы дыбом просто у Гастера поднялись. Ой, беда будет. А соседи Гастера в прострации пребывают, задурманила им мозги тетка из своего кувшинчика.
Подошли, за руки сидевших из сарая вывели. Гастера вместе со всеми. Он тоже вид делает, что в астрале пребывает, все ему нипочем. Пошли куда-то с хутора в балахоны одетые. А сами все громче поют. В дудки задудели. Да противно так, заунывно, словно злых духов вызывают.
Через некоторое время подошли к кустарнику. Что за кустарник, кто его разберет. Темнее уже для всех стало, только Гастеру без разницы — день, ночь, но он с новоземельной флорой не был знаком, поэтому опознать кустарник не мог. Прошли через кустарник, вышли на что-то вроде полянки.
В центре полянки то ли нора, то ли просто дыра в поверхности какая-то. В диаметре с полметра. Ну, может, чуть больше. Вокруг этого земляного отверстия балахонные расставили по кругу пленников из сарая. Не у самого отверстия, а примерно в паре метров от оного.
Что-то данная расстановка Гастеру совсем не понравилась, вспомнил он рисунки на стенах сарая со змеями и людским поеданием.
Сами хозяева узников по краям полянки разошлись, по сути второй круг образовали.
Стало тихо. Ни песен заунывных, ни дудок не слышно. Хозяева на колени разом встали, головы к земле преклонили, а руки к дыре той земляной протянули.
Пленники опоенные стоят, с ноги на ногу переминаются, им все безразлично. Только у Гастера сердце из груди чуть не выпрыгивает. Что-то сейчас будет, будет, будет…
Вдруг опять балахоны разом запели, но уже совершенно другое, тягучее, ладонями ритмично по земле одновременно застучали. Ловко у них так это получается, видимо неоднократно такое уже проделывали.
Под этот ритм и пленники стали из стороны в сторону раскачиваться, ну а что Гастеру делать, он вместе со всеми.
Вдруг из ямины очень неприятным чем-то пахнуло. Нет, и до этого оттуда тоже не ароматом роз благоухало, но тут как-то особо неприятно запахло. И, а это уж точно, наверное, Гастеру показалось, холодок какой-то пошел…
Балахоны сильнее и быстрее по земле застучали, в этот стук вплелись одна дудка, вторая, третья…
Из отверстия в земле показалась голова. Змеиная. Огромная. Гастер чуть в штаны не напустил. Затем начало появляться и тело. Быстро так, вот уже и пара метров над землей.
Балахоны практически одновременно что есть мочи закричали, а змея резким движением приблизилась к стоящему рядом с Гастером пленнику и схватила его своей пастью. За голову.
Сердце Гастера пропустило удар, затем быстро-быстро забилось. Вот так от страха, наверное, и умирают, подумал он.
Чудище грациозно втянулось в отверстие в земле. Вместе с захваченной добычей. Гастер выдохнул. Голова кружилась, ноги дрожали, но хоть сфинктеры не подвели.
Балахоны, пригнув головы к земле, уже не кричали, по земле ладонями не били. Затихли.
Соседи Гастера по сараю стояли покачиваясь из стороны в сторону. Они, кажется, даже не заметили, как змея утащила одного из них.
По возвращению на хутор все вернулось на круги своя. Пленники — в сарай, хозяева — за столы. Балахоны уже не снимали. Снова ели, пили. Но больше молча. Угомонились ближе к утру.
Гастер долго не мог заснуть. Только закроет глаза — сразу змея видится. Пасть ее с множеством зубов. Зубы маленькие, короткие, но даже на вид очень острые, загнуты назад, в сторону хвоста. Лап то у змеи нет, нечем добычу при проглатывании удерживать, вот и подарила эволюция ей такие зубы.
Нет, задерживаться здесь нельзя. Кто гарантирует, что в следующее кормление змея Гастера не выберет. Вон он какой большой, мускулистый после болезни стал. В этот раз чудом спасся, а на следующий раз чуда может и не случится. Пойдет змее на переваривание в живом виде.
Наконец заснул. Спал долго. Змея, к счастью, не снилась.
Наутро решил, что как только гости с хутора уберутся, надо когти рвать. Если получится, местных хозяев на ноль помножить, но не всех сразу. Кого-то, информированного о дороге в условно цивилизованный мир, надо сначала выспросить. Ну а уж потом — и его. На ноль.
Куда только остальных пленников девать. Придется с собой взять. Одни точно пропадут. Оставшиеся изуверы змее скормят. Ну и орденским сообщить. Чтоб почистили гнездо змеиное. В прямом и переносном смысле.
К обеду гости разъехались. Ну что, хозяева, последняя ваша ноченька наступает. А вы и не знаете.