Ескамир стоял на левой Грани и куда не бросал взгляд, везде колыхалось живое море. Тысячи воинов Пути окружали его. Метал, кожа, дерево, ткань доспехов и одеяний ярко сияли, как никогда и нигде ранее, сотнями оттенков магических свойств в месте рождения света трёхгранного. Никогда прежде он не видел столько соратников вместе. Взгляд скользнул по знакомым лицам, ища тех, кто вместе с ним родился в храме Вездесущих. Вот невозмутимая Эстелия одевает тетиву на свой легендарный Мститель ушедших богов. Бессменный лидер их тяжёлого копья в последние годы. Вон Вагнар на голову возвышается над окружающими, только по росту, да шлему, который Ескамир помогал ему добыть, можно его узнать. И охота лишний час париться в нём? Больше никого, что неудивительно, слишком много воинов собралось здесь, практически все поколения Идущих. Даже когда Вездесущие открывали новые домены, не было и десятой части сегодняшнего столпотворения. Кстати… Ескамир поднял взор вверх и вправо, на срединную Грань, где виднелись пятнадцать крохотных фигурок. Вездесущие. Сейчас ничем не отличимые от простых людей. Не облечённые сиянием божественных аур, не принявшие гигантские боевые ипостаси, не ослепляющие набирающими силу Словами. Всему этому ещё придёт черёд, когда они объединятся с армиями боковых граней. Взгляд налево и становится ясно видна последняя Грань. Да, вот где настоящее людское море, по сравнению с ними идущих крохи. Грань на три четверти закрыта стройными прямоугольниками воинских соединений. Тяжёлая и лёгкая пехота, лучники, конница, боевые маги, огромные метательные машины, повозки жрецов. Объединённая человеческая армия всех доменов. На плечо Ескамира, отвлекая его от созерцания, легла узкая женская ладошка. Он одним движением стряхнул перчатку и, осторожно ухватив пальчики, поднёс её к губам.
— Ескамир, там Братур готовится речь толкнуть, — нежно произнесла хозяйка ладошки.
Он послушно развернулся к центру людского моря, где медленно поднимался в воздух Братур, лучший воин, лучший стратег всех выпусков, неоспоримый лидер всех Идущих. Маг его Руки наложил иллюзию на него и теперь четыре огромных воина печатей смотрели во все стороны света.
— Братья-Идущие! Вот и наступил миг великого боя, боя к которому мы готовились всю свою жизнь. Наш мир озарило пламя разрушения. Неизвестно сколько миров превратилось в нём в пепел. Но теперь на его пути мы. А в наших сердцах нет страха. И даже если нам суждено сегодня погибнуть, то мы погибнем с честью! Отдав все силы и став той костью в горле, что заставит его сдохнуть. Встретим врага лицом к лицу, все вместе — все как один! — Братур взметнул вверх свой меч под дикий рёв всех Идущих.
Ескамир начал оборачиваться, в надежде увидеть лицо той девушки и… проснулся.
— Я просто не могу поверить! — восторженно вопила Эстелия. — Мы убивали такую здоровую тушу, что я даже сейчас чуть не писаюсь от страха! Такая хрень, ну такая хрень страшная, что ну во-о-още-е! Противная, склизкая, высо-о-окая, я только и могла, что ковырять своими ножичками ему задницу! О! Вы бы видели эту задницу! А если бы не камень, то и до неё бы не достала. А уж как она отвисала у этой хрени!
Ескамир вяло ковырялся в своей тарелке, пытаясь совместить в разуме вот эту Эстер которую он знал уже год — сквернословящую, лёгкую на рукоприкладство, неопрятную в одежде. И ту Эстер, которая не один год водила весь их Дом в самые тяжёлые каверны — молчаливую, предпочитающую обойтись жестом, а не словом, на одежде, которой даже пылинки не задерживались. И лучницу, а не теневую! Это, это… с трудом укладывалось в голове. И эта ладонь, эти тонкие пальцы, нежный голос… Все то, что он неистово любил там, за считанные часы до смертной битвы. И о чём тосковало сердце сейчас. Неужели…
— Эй, не спи! — Эстелия грохнула оголовьем кинжала чуть ли не по тарелке Ескамира. — Уже все поделились впечатлениями. Один ты сидишь, как к неделе чистки сортиров назначенный! Не снилось чтоль ничё?
— Да нет, снилось, — вот же, только через полстола была, пройдоха. Ескамир скрипнул зубами.
— И? Вот честное слово, я тебе щас в ухо дам, — девушка натянула перчатку и, сжав кулак, многозначительно покачала им перед носом собеседника. — Ты меня знаешь!
— А ты меня, — Вагнар за шкирку перетащил нарушительницу покоя на другую сторону стола. — Не лезь к человеку.
— О! Наша совесть проснулась! — зашипела Эстелия, пытаясь каблуком достать обидчика.
Ескамир с тоской подумал, что всем сны как сны. Ничего особенного. Битвы, прекрасные долины, легендарное оружие, монстры с задницами хотя бы. Ему же стоит только сказать хоть что-то и тот же Жан вцепится и вызнает всё до крохи, а кроме него есть ещё три десятка лбов. И стоит им услышать про последнюю битву… И вообще, можно ли говорить, что Вагнар, всегда бегущий ответственности, стал Главой? Если ещё вчера я и знать не знал, что это такое — Дом?
— Толпа здоровая, похоже, большое копьё, — осторожно начал Ескамир, стараясь взвесить каждое слово. — К схватке готовились. Уже где-то в последних доменах — всё на нас прямо сверкало от чар.
— И как мы смотрелись?
— Да никак, — пожал плечами Ескамир. — Там из вас только Вагнар был. По-моему ещё здоровее стал. И Эстелия. И такая она молчаливая была, такая серьёзная, — не удержался от маленькой мести юноша, — что я вот всё это время и пытаюсь понять — а что же с ней случилось то в будущем?
— Ах, ты! — задохнулась та от гнева и задёргалась в руках великана.
— Хватит! — рокочущий голос Хранителя заполнил зал, одновременно столы опустели. Исчезла и тяжёлая двузубая вилка, до которой каким-то чудом добралась и почти уже метнула Эстелия. — К делу.
Владетель домена тяжёлым взглядом навёл порядок среди юных идущих, уселся в возникшее кресло и продолжил.
— Напомню прописные истины. Домен. Храм. Хранитель. Несколько обязательных заданий, чтобы я поглядел на вас и чтобы вы потрудились во благо нового выпуска Храма Вездесущих. Пока не выполните, не отпущу отсюда и не укажу в черновую, где что в моём домене есть. К примеру, где искать портал в следующий. Каждый раз, сражаясь с сильными чудовищами — вы сами становитесь сильнее. Когда вы узнаете что-то новое или усердно тренируетесь — вы становитесь сильнее. Есть области свободные от созданных монстров и рас. Там живут простые люди, которым вы также можете помочь в их делах. Я, классовые учителя за выполненные задания, убитые монстры будут давать вам деньги. Мы называем их значки. Они нужны на оплату новых знаний классов и покупку вещей у учителей. Люди пользуются другими деньгами — корольками. Их можно заработать только у людей. У людей же можно научиться навыкам, которые могут оказаться уникальными или просто более доступными, чем у классовых учителей. Чем больше вы помогаете хранителям или людям, тем более благосклонно они будут к вам относиться. Спасибо за зевки и выражение безграничной скуки на лицах. Доставайте карты.
Хранитель поднялся и прошёлся перед развернувшейся в воздухе картой окрестностей храма. Там налились цветом огромное пятно неправильной формы и небольшой квадрат.
— Синяя область это деревня кобольдов. В её окрестностях уничтожьте по десять воинов, магов и лучников. Поглядим, как вы обучены на деле. Выполнить в одиночку. Вчерашних поддавок не ждите. Отыскать вот эти предметы по списку в охотничьих шалашах. Уничтожить, как минимум пять патрулей, найти у них в вещах точильный набор для оружия, которым вам, к слову, предстоит пользоваться первое время. Напоминаю, что вчерашнее задание — по десять мечей, кинжалов, посохов, луков и дубинок можно продолжать выполнять. Ескамир, тебе с него и начинать — красное пятно твоё. Там рудники, которые так живописно описывали вчера твои товарищи. Вопросы? — и без малейшей паузы, не давая и секунды раздумий, — я так и знал, что не будет. Вперёд, воины.
И Хранитель исчез, оставив несколько ошарашенных юношей одних.
— Ах, старый хрен! Он мне рот залепил! — внезапно завопила Эстелия. Ответом ей был дикий хохот друзей. — Охренеть как смешно!
Ескамир шагнул из-за дерева, одновременно делая полуоборот. Посох с глухим стуком смёл с ног кобольда. Прежде чем ошеломлённый враг сумел хотя бы вдохнуть, посох, совершив на этот раз полный оборот, снова нанёс удар.
— Так вот ты какой — кобольд, — задумчиво произнёс одержавший первую победу воин.
Затем задумчиво осмотрел себя и взял на заметку, что действовать нужно аккуратнее. Учебные призраки в храме Изначальных кровью и мозгами не забрызгивали. Обыскивая вонючее тело в поисках первых трофеев, Ескамир не забывал поглядывать на двоих собратьев убитого. Именно из-за них и пришлось действовать из засады в точке максимального удаления маршрута охранника-кобольда. Впрочем, видно было, что старания пропали втуне. Очень уж тупыми они были созданы, видимо, чтобы вступившие на путь Идущих втянулись. Первые трофеи не радовали. Кисет с крошечными медными чешуйками, какие-то обмусоленные огрызки непонятного происхождения и меч такого дрянного железа, что гнулся под собственным весом.
— И такое может понадобиться хранителю? — скептически хмыкнул Ескамир, но меч в правую руку подхватил, бегом рванул наперерез следующему врагу и метнул ему в затылок свой трофей. Чвакнуло и кобольд ничком рухнул в траву. — Хотя…
Через полчаса перед входом в рудник лежала связка трофейного оружия, а Ескамир в задумчивости вглядывался в его глубину. Во-первых, там было темно, а во вторых с посохом там уже не покрутишься. Только тычковые удары. Что же, время сменить тактику. Выставив перед собой оружие, юноша не спеша углубился в темноту коридоров, проскальзывая под пыльными плетями древней паутины. Как только впереди показалась смутная тень он быстро, воображаемыми мазками, вычертил пиктограмму Гнева и мысленно швырнул её перед собой. Кобольд, которого охватила невыносимая боль, заверещал и закрутился на месте. Выждав, когда тонкое тело снова наполнится магией, Ескамир повторил каст заклинания. Созданному монстру этого хватило, чтобы умереть.
* * *
Ескамир осторожно выглянул в просвет между ветвей, пытаясь оценить силу этого врага. До этого он даже не задумывался над этим, не встречая достойного противника. Но это задание не могло быть простым. Смотритель домена вполне серьёзно предупредил, что попытка выполнить его в одиночку, может закончиться возрождением в изначальном храме. Это было бы очень неприятно, но Ескамира гнали вперёд две причины. Во-первых, он был в домене старшим из идущих и помощи от остальных ждать не стоило, не те у них возможности пока. Во вторых в каждом классе свои преимущества и в теории, по рассказам настоятеля, он, если не допустит ошибок, укатать эту уродину сможет.
Ескамир аккуратно вернул ветку на место и, прикрыв глаза, сосредоточился на предстоящем бое. Медленный вдох, выдох. Достигнув единения со своей сущностью, молодой воин ринулся вперёд, проламываясь сквозь кусты на поляну, где бродил элитник.
Страшный и уродливый, кажущийся сгорбленным из-за огромных по размерам мускулов спины и шеи, гнолл прекратил бессмысленное хождение по поляне и, обретя цель, рванулся в бой. Но тут же упал, ударившись со всего маха о землю. Тонкая лоза заплела его ноги. Тут же вспышка изумрудного цвета охватила упавшего. Миг и гнолл с диким рычанием порвал лозу и вскочил на лапы. Вид его с капающей с клыков слюной был страшен. Но Ескамир не позволил себе дрогнуть, а продолжил бег через поляну, успев ещё дважды ударить элитника ударным заклинанием, прежде чем сшибиться с ним накоротке. Короткий обмен ударами и Ескамир снова призвал лозу. Гнолл, получив в грудь шипом на конце посоха, снова упал, не сумев сохранить равновесие на спутанных ногах, а Ескамир со всех ног уже мчался к краю поляны, призывая на себя исцеляющее касание леса.
* * *
Ескамир внимательно оглядел соратников. Ледяной маг и лекарь сидели, скрестив ноги, друг напротив друга, полностью уйдя в медитацию. Воин внимательно оглядывал свою экипировку, проверяя затяжку ремешков и свободу движений. Убийца осторожно наносил на лезвия длинных кинжалов серую пасту. Сам Ескамир обратившись к одной из своих сторон медленно менялся как внутри, так и снаружи, покрываясь, прямо поверх доспехов, слоем толстой коры, своей прочностью спорящей с материалом брони. И вспоминал, с какой радостью Радужный три дня назад узнал новость о том, что Ескамир выполнил всю цепочку заданий на доступ к классовой школе в домене.
— Всё! — орал тот. — Меня не волнуют никакие твои доводы! Теперь Щит — ты! А я, наконец, отдохну. Сколько можно? Четыре месяца как начал путь и выслушиваю все претензии о щитовании. Отныне я отдыхаю и тупо крошу мечом… нет, мечами! Крошу мечами все, что передо мной!
Все полностью заняты без лишних слов и нервозности. Неудивительно. Они уже в десятый раз вместе идут на этого монстра. Они познакомились ещё на середине домена, уже тогда выделяясь своей неторопливостью в путешествии от большинства идущих. Вот и сейчас, все ингредиенты для открытия переходного портала в следующий домен давно добыты, но они терпеливо два раза в день убивают хозяина пещер Беаргиса. А все потому, что хотят начать свой следующий путь с максимальными преимуществами. Ескамир хмыкнул, вторя своим мыслям. Да, это будет для нас ценнее скорости нашего путешествия.
— Готовы? — задал контрольный вопрос Ескамир членам отряда.
— Да.
— Да!
— Полностью.
— Вперёд! — Бой! — скорее прорычал, чем крикнул Ескамир и первым ворвался в огромную пещеру-берлогу. Мгновенно скастованная Плеть разума выполнила задачу, замутнив разум здоровенного, раз в двадцать тяжелее нынешней боевой формы Ескамира, медведя, оставив в нем видение только одного врага, закрыв ему кровавым туманом безумства весь остальной мир.
Цена крови
Мир Гмаранги
Мелеет. Игниус глянул на противоположный берег, с ненавистью сплюнул, тщательно следя, чтобы плевок попал на землю вдали от уреза. Спустился ниже, к воткнутой вчера у края ветке. На пядь. Не меньше вода отступила. Нагнулся, преклоняя колено на мокрый серый песок и, не ленясь, проверил рукой. Пядь и палец. Будь прокляты жадные порождения бездонной глотки! Пьют, пьют ненасытные, кровь из груди светлой заступницы Гмаранги. Всё меньше и меньше людей на чистом берегу. Всё меньше надежды и веры в глазах юнцов. Вот и редеет коса заступницы. Ещё месяц-другой и щупальца тумана дотянутся и до нашей деревни.
Игниус дотронулся до плотного браслета на запястье, в нерешительности замер, но затем отвёл руку и тряхнул головой. Не сейчас. Со всеми. Пусть смотрят молодые и повторяют. Не дело лишать их примера в такой тяжёлый год, да ему, жрецу, обходиться без полного обряда. Поднял голову к небу и смерил сияющее колесо взглядом. Время поспешать, провозился. Переткнул ветку, встал, тщательно отряхнул колено от песка и, поклонившись мелеющей реке, двинулся назад, к просыпающейся деревне, придерживаясь за камень на крутой тропинке.
— Выходи честный люд, время помощь оказать нашей защитнице племени человечьего. Прожит день, новый на дворе настал. Всю ночь заступница Гмаранга в одиночку орды чудовищ сдерживала. Пора роду человечьему благодарность вознести нашей спасительнице, да помочь. Выходи честной люд.
Голос Игниуса поднимался над соломенными крышами домов, возносился к небу, казалось, к самому пылающему колесу, освещающему землю. По молодости на спор он так мог крикнуть, что голос его, как тихий рокот, не верившие, и на краю небозёма слышали. Много воды с тех пор утекло, в зеркале реки худой, широкоплечий парень сперва заматерел, затем погрузнел и вот уже начал к земле клониться, а голос всё ещё оставался прежним. Что ему привычный сбор на жертвенную молитву?
Вереница людей спускалась с косогора к берегу реки, к мосткам, в изрядном отдалении от которых была тропинка Игниуса. Отсюда и не видно. Тянулись друг за другом: старики, дети, взрослые мужики и бабы, парни и молодухи, никого не осталось в деревне, только самые мелкие по люлькам лежали, да голосили. Всем хватило места на широких потемневших от времени мостках вдоль берега. Ещё и простор остался. Не только река измельчала. Лишь погост у края деревни всё рос и рос, давно став больше её самой.