«Что там у них происходит? — ворчал себе под нос озадаченный граф. — Если в королевстве не восстановится порядок, грийды оттяпают себе лучшие земли, а то и вовсе заберут Крайд под свою руку. Куда смотрит король? О чем думают его советники? Чем занимается королевская гвардия?»
Все эти вопросы оставались без ответа, ибо Книга, как обычно, познакомив владельца замка с сухими фактами, не пожелала комментировать их, предоставив Торну самому ломать голову. С неудовольствием граф осознал, что ему не с кем даже поделиться своими тревогами. Кот выказал полное равнодушие к делам людей, Кинилеан, вежливо выслушав друга, не смог понять, чем тот озабочен, а Шелест Ночи попросил не утомлять его рассуждениями о человеческой глупости.
Однако сам Торн не мог избавиться от дурных предчувствий. Он стал плохо спать. Штудии в любимой библиотеке не доставляли ему прежней радости. Не раз и не два у него появлялась безумная мысль, под видом странствующего рыцаря самому проехать по Крайду, чтобы посмотреть на то, что происходит за пределами графства.
Пышная свадьба сына короля лесных эльфов ненадолго отвлекла предводителя бертианцев от тягостных размышлений, но торжества отгремели, и тревоги возвратились.
Глава 12. Разведка дуэргаров
Во время одного из очередных приступов бессонницы Торн, бесцельно бродя по своему кабинету, случайно остановил взор на письменных принадлежностях. Внезапно принятое решение заставило его сесть за письменный стол и взять лист тонкого пергамента. Граф собрался писать королю Крайда, чтобы напомнить ему о своей вассальной преданности и предоставить в распоряжение сюзерена рыцарский меч.
Затруднение возникло сразу же, как только Торн взялся за перо. Он понял, что не знает, как обратиться к адресату, ведь ни имени короля (а может, королевы?), ни его официально принятых титулов известно не было. Такие «мелочи» не сообщались Книгой, о них не упоминали купцы гильдии, ведущей торговлю с Бертом. Зато история сохранила множество примеров, когда обращение «Мой Король!» воспринималось как недопустимая фамильярность, а забвение лишь одной из многочисленных монарших регалий влекло за собой обвинение в государственной измене. Форма послания подчас значила не меньше, чем его содержание.
Эпистолярный порыв графа пропал так же внезапно, как появился. Теперь Ад’Берта обременила еще одна забота: требовалось навести справки о правителе королевства и его ближайшем окружении. Да и в политической обстановке следовало разобраться, чтобы включить в послание помимо уверений в преданности Короне, конкретные предложения возможных вариантов служения оной.
Торн знал, что в его распоряжении редкое магическое искусство, позволяющее ему мгновенно перемещаться в пространстве, заглядывать в самые отдаленные точки Междуморья, получать ответы на многие вопросы. Но вот беда! Чтобы настроить магический кристалл или использовать всевидящее зеркало, следовало точно назвать имя того, за кем собираешься подглядывать, или представить себе место, куда направится «магическое око». Увы! Рыцарь слишком давно посещал столицу, которая за прошедшие столетия наверняка изменилась до неузнаваемости, а имен правителей Крайда граф не знал, что лишало его возможности прибегнуть к не самой сложной магии.
«Ерунда какая-то, — пробурчал расстроенный хозяин замка, — что толку от колдовских познаний, если их сводит на нет досадная пустяковина. Следует срочно восполнить пробелы в чародейском искусстве, дабы в будущем не чувствовать себя дураком!»
Граф вроде бы нашел, чем заняться, но продолжал досадовать. Пока он найдет нужные гримуары, пока освоит еще неведомые ему способы волшебства, пройдет немало времени, а ответы требовались здесь и сейчас!
Как всегда неожиданно за спиной Торна возникла фигура Пустырника.
— У меня есть к вам просьба, граф, — тихо сказал дуэргар.
— Слушаю, — оживился хозяин замка, радуясь возможности хоть на время отвлечься от своих тревог.
— У темных эльфов есть один обычай, — неторопливо начал Пустырник, — когда наши дети достигают зрелости, вожди направляют их в поиск к врагам, чтобы молодое поколение доказало на деле свое право считаться настоящим дуэргаром. Суть поиска заключалась не только в том, чтобы вернуться невредимыми, но и доставить какой-нибудь значимый трофей. В незапамятные времена таким трофеем считалась отрезанная голова мужчины-воина. Позже, когда первый граф Берт запечатал границы графства, темные эльфы решили отказаться от неоправданных убийств. Наши дети стали приносить из поиска похищенные личные амулеты гоблинов, перстни гномов, кольчуги лесных эльфов… Сам я в свое время добыл головной обруч вождя саламандров. Отец вернул его предводителю огненных духов с подобающими извинениями, но меня похвалил, хотя это и не принято у темных эльфов. Ваше появление в Берте, граф, поставило под угрозу сохранение древнего обычая.
— Почему? — насторожился Торн.
— Вы установили прочный мир среди племен Берта. Согласитесь, нелепо отправляться в поиск к друзьям, чтобы красть у них то, что им дорого.
— Можно объяснить необходимость инициации вождям бертианцев…
— Можно, — согласился дуэргар, — но тогда поиск из опасного предприятия превратится в игру, может быть, захватывающую, азартную, но не дающую права назвать свершенное достойным темного эльфа деянием.
Граф почувствовал, как по его спине пробежал тревожный холодок. Он уже догадывался, о чем хочет попросить его Пустырник.
— Какова же твоя просьба? — настороженно поинтересовался Торн.
— Откройте для наших детей границы графства, чтобы они смогли провести поиск на землях людей…
— И принесли назад головы рыцарей Крайда? — ужаснулся Ад’Берт.
— Я уже слишком хорошо узнал вас, — покачал головой темный эльф, — чтобы надеяться на такое разрешение. К тому же, я слишком дорожу вашим расположением и не желаю огорчать вас. Но сейчас самое подходящее время для такого поиска. Вам нужны достоверные сведения из королевства, а нам следует проверить наших детей. Пусть проведут разведку. Ценность поиска лишь повысится, если молодым дуэргарам запретят проливать чью-то кровь. На мой взгляд отрезанная у рыцаря прядь волос говорит о ловкости темного эльфа даже больше, чем отсеченная голова, а послание заговорщика, похищенное у гонца, нельзя назвать воровством. Готов принести вам любую клятву, что поиск не принесет зла на земли людей.
— Зачем мне твоя клятва, Пустырник? Достаточно простого обещания. Но ведь в поиск отправишься не ты, а жаждущие проявить себя пылкие дуэргары. Хватит ли у них силы сдержаться?
— Пылкие? — усмехнулся темный эльф. — Пылкость — порок для моего племени. Холодный расчет, трезвая голова, отточенность каждого движения, умение оставаться незаметным в любое время дня и ночи — вот что должен проявить дуэргар во время поиска. А главное — он обязан строго соблюсти все условия, которые обозначат вожди, отправляя его на проверку.
— Мне действительно очень нужны достоверные сведения из Крайда, — вздохнул Торн. — Твое предложение выглядит очень заманчивым…
— Тогда ни о чем не тревожьтесь, граф! Я отправлю во главе отряда своего сына — Мандрагору. Ему вы можете довериться, как и мне самому.
— Решено! Я открою границы Берта для его отряда.
— Отлично. Теперь я попрошу вас подробно изложить, какие именно сведения вы желали бы получить?
Торн обстоятельно рассказал, что именно хотел бы узнать, а когда Пустырник вышел из кабинета, вдруг почувствовал, как к нему возвращается привычное спокойствие. Он лег в постель, уснул и спал долго и безмятежно.
Прошло несколько дней. Граф вернулся к привычным занятиям. Теперь он чувствовал себя намного спокойнее, зная, что вскоре получит известия, необходимые ему для принятия важных решений. Когда же в его кабинете оказался Мандрагора, Торн учтиво поприветствовал темного эльфа и, не проявляя нетерпения, вначале поинтересовался, насколько успешно прошел поиск.
— Вожди довольны, — скромно отозвался дуэргар. — Все члены моего отряда справились с заданием. Никто не запятнал себя. Впрочем, оценку результатов поиска вам лучше узнать у нашего предводителя. Мне негоже хвалить или ругать себя. Это дело вождей. Я побеспокоил вас, граф, чтобы отчитаться о выполнении вашего задания. Боюсь, принесенные мною сведения не слишком обрадуют вас.
— Говорите, — кивнул головой Торн.
— В Крайде смута. Король Рийс стар, болен и беспомощен. Он уже почти ничего не помнит, плохо соображает и большую часть дня спит в своих покоях. При дворе всем заправляют два министра: министр-казначей и канцлер. Они смертельно ненавидят друг друга. Вражда занимает все их время. Им нет дела до того, что творится на землях королевства. Свои усилия они объединяют только для систематического разворовывания королевской казны. Королевская гвардия занимается только поборами, периодически перекрывая торговцам въезды в столицу.
— А дети короля? — нахмурился Ад’Берт.
— У короля только один сын. Принц подвергнут опале. Полагаю, это результат интриг канцлера и казначея. Формально он остается наследником престола, но до смерти Рийса ему запрещено покидать пределы отведенной ему области. Там он развлекается охотой и обществом нескольких преданных друзей, предпочитающих развлечения государственным заботам.
— Печально, — вздохнул граф.
— Это не самое печальное, — качнул головой Мандрагора. — Опале подвергнуты все опытные генералы. Боеспособных частей у Короны нет. Только герцог Ад’Варт со своей рыцарской конницей способен вести боевые действия, да герцог Ад’Вейл строго блюдет мир и покой своих богатейших владений, держа под рукой целую армию. Его поддерживает граф Ад’Грим со своей немалой дружиной. Сарт с Орном находятся в состоянии открытой войны, методично уничтожая друг друга. О мелких властителях не стоит даже упоминать. Они постоянно грызутся и заключают между собой союзы, которые тут же распадаются из-за взаимных подозрений и бесконечных предательств.
— Странно, что слабостью Крайда до сих пор не воспользовался Грийд, — с горечью произнес Торн.
— Ничего странного в этом нет, — возразил Мандрагора. — Грийды ведут себя очень расчетливо. Если они нападут сейчас, властители королевства могут перед лицом внешней угрозы объединиться хотя бы на время. Грийд ждет, когда объединяться станет некому, когда воины враждующих герцогств истребят друг друга, вот тогда Крайд сам упадет к ногам Грийда, как перезревшее яблоко. Королевство наводнено шпионами империи, внимательно следящими за всем, что вокруг происходит. Наиболее ловкие из этих лазутчиков умело стравливают между собой вельмож и не допускают создания прочных союзов.
— Неужели в Крайде не осталось разумных правителей? — ужаснулся Ад’Берт.
— Такие люди есть. Возможно, их не так мало, как кажется, но вот положение у них незавидное. Они либо окружены алчными соседями и оберегают от их посягательств собственные земли, либо подвергнуты официальной опале и не смеют покидать пределы ленных земель под угрозой обвинения в государственной измене. Обратите внимание, о наследнике престола в королевстве отзываются очень неплохо. Говорят, он вполне достойный человек. Допускаю, что ему не безразлично происходящее в стране. Но что он может сделать? Восстать против собственного отца? Вот тут-то герцог Ад’Сарт, который сам мечтает сесть на престол, моментально обвинит принца в государственной измене, в мятеже. Станет еще хуже. У принца нет собственной армии. Ему также запрещена переписка со знатными и сильными вельможами, хотя кто-то из них, наверное, готов поддержать наследника. Как это ни неприятно для вас прозвучит, но принцу остается только терпеливо ждать смерти отца и надеяться, что это произойдет не слишком поздно.
— Чудовищно! — не смог сдержать возмущения Торн.
Доставленные сведения ничуть не помогли графу принять решение, которого жаждало его сердце. Он понял, что бесполезно вступать в переписку с лишенным воли королем. Скорее всего, послание послужит только поводом для новых интриг и даст лишние козыри канцлеру или казначею (в зависимости от того, в чьи руки попадет письмо). Искать контактов с наследником престола еще более опасно. Попади послание в недобрые руки, и оно окажется поводом для обвинения принца.
Приходилось смириться с осознанием невозможности что-либо изменить в королевстве, во всяком случае, до тех пор, пока на троне сидит Рийс. Торн умел ждать, но еще лучше он умел трезво оценивать ситуацию.
А вскоре и на карте королевства исчезли кровавые цвета. Граф решил предоставить все времени, полагая, что рано или поздно его взаимоотношения с Короной все-таки прояснятся.
Он вспомнил, что хотел восполнить обнаруженные пробелы в колдовском мастерстве, и, не откладывая, принялся за дело. Сначала он переворошил не один десяток ученых трактатов, долго не находя того, что ему требовалось. Затем настало время экспериментов с магическими кристаллами и волшебными зеркалами. В колдовстве важна каждая мелочь. Невнятно произнесенное слово или дрогнувшая рука во время пасса немедленно сводят на нет все предыдущие усилия. Торн упражнялся долго, доводя до автоматизма каждый свой жест.
Как и следовало ожидать, упорство и терпение принесли свои плоды. Теперь Ад’Берт мог получать любые нужные ему сведения, не покидая замка и не прибегая к помощи лазутчиков, а потому взял за правило регулярно осведомляться обо всем, что творилось в Междуморье.
Так ему стало известно, что старый король умер, а на престол взошел его сын Крок, изгнавший из столицы прежних царедворцев. Новый властитель энергично взялся наводить порядок в стране, но натолкнулся на ожесточенное сопротивление своих старых врагов, привыкших к независимости от Короны и полной безнаказанности.
Глава 13. Потрясение
Как-то раз, наблюдая через магический кристалл за шушукающимися в королевском дворце вельможами, Торн увидел проходящую через анфиладу покоев высокую молодую женщину. У него сразу защемило сердце. Красота неизвестной дамы сразила графа. Давно забытое чувство любовного томления взяло рыцаря в плен. А потом его постигло жесточайшее разочарование. Слишком быстро выяснилось, что красавица является молодой супругой короля. Но еще обиднее показалось графу, что Линх (так звали королеву) искренне и нежно влюблена в мужа.
Несколько дней Торн пребывал в отвратительном настроении. Рыцарская честь не позволяла ему теперь подглядывать за дворцом. Оставалось надеяться только на то, что время излечит болезненную сердечную рану. А для этого требовалось как можно скорее забыть Линх. Стараясь изгнать из сознания образ красавицы, граф придумывал себе новые заботы, втайне даже мечтая, чтобы какой-нибудь безумец напал на Берт.
Некоторое время рыцарю казалось, что выбранная им тактика вскоре приведет его к желанному результату. Но разве уйдешь от судьбы?
— К вам направляются гости! — мрачно сообщил пасмурным осенним утром Пустырник. — Небольшой отряд людей из Крайда пересек границу ваших владений и приближается к замку.
— Странно, что графство впустило их, — изумился Ад’Берт, — я ведь не снимал заклятий с рубежей.
— Во главе отряда — король Крок. Берт формально входит в его королевство, а потому он вправе пересекать наши границы.
— Что ему понадобилось здесь? — вспышка ревности на мгновение заставило графа забыть о вассальной службе, а потому вопрос прозвучал весьма невежливо.
— Это мне неведомо, — сухо отозвался Пустырник.
Торн вздохнул. Он уже овладел своими чувствами, а потому деловито принялся распоряжаться, готовясь к приему сюзерена.
Вскоре в ворота замка въехала небольшая кавалькада. Короля сопровождали два десятка измученных рыцарей и две женщины, одной из которых оказалась королева Линх. При взгляде на нее у Торна перехватило дыхание. Вблизи она показалась ему еще прекраснее. Граф склонился в поклоне, стараясь скрыть охватившее его смущение.