Уже расположившись за столом, окружив себя объемистыми фолиантами, Торн вдруг вспомнил…
— Ваше знамя уже поднято над башней замка, — пробурчал кот, — не отвлекайтесь по пустякам.
После этого зверь блаженно смежил глаза, обернулся пушистым хвостом, после чего задремал в соответствии с обычаями уважающих себя котов.
Протрудившись до самого обеда, но почти ничего не постигнув в колдовской науке, граф Ад’Берт решил посвятить вторую половину дня объезду своих владений. Они представлялись ему весьма обширными. Торн не надеялся ознакомиться со всеми их достопримечательностями сразу. Напротив, он положил себе за правило каждый день делить между учеными штудиями и исследованиями графства.
Выезжая из замка, Торн обратил внимание на черное с серебром знамя, лениво полоскавшееся по ветру над донжоном. Без промедления любое желание хозяина получало немедленное воплощение в таинственной крепости. Это показалось рыцарю очень удобным, но несколько тревожащим.
В первый свой выезд граф решил обследовать залив, змеиным хвостом врезавшийся с побережья в территорию его владений, однако тропа вывела его к реке Ильм. Широкая и спокойная, она рассекала графство. На ее западном, равнинном берегу расстилались густые леса, зеленели сочные луга, а вот скалистый восточный берег круто вздымался вверх и переходил в древние горы, вершины которых серебрились ледниками. Через реку перекинулся добротный, достаточно широкий каменный мост, на который ступил копытами конь рыцаря. За мостом тропа почти сразу поворачивала, уходя в ущелье. Петляя между скал, она постепенно поднималась вверх.
Торн обратил внимание на глубокие борозды, выбитые в камнях многочисленными повозками, и понял, что этой дорогой пользуются постоянно. Однако за все время путешествия ему не повстречалось ни одного живого существа. Население графства словно бы избегало встреч со своим владыкой.
Еще некоторое время рыцарь взбирался на горы, внимательно поглядывая по сторонам, а затем остановил коня. Дорога раздваивалась: направо уходила, по-прежнему петляя между скалами, знакомая ему тропа, а налево вела вымощенная большими ровными плитами дорога, вырубленная в горе. Всадник свернул налево. Очень скоро он оказался перед каменной аркой, нависавшей над проездом. Тяжелые железные ворота преграждали дальнейший путь. Торн стукнул кольцом, и тут же сбоку распахнулась небольшая, прежде незамеченная калитка. Из нее вышел гном с длинной седой бородой, который с чувством собственного достоинства поклонился приезжему.
— Я — граф Ад’Берт. Объезжаю свои владения. Могу ли я поговорить с вашим королем?
— Разве могут во владениях графа жить короли? — с обидой в голосе возразил гном. — У нас есть вождь — достопочтенный Бура, но он сейчас трудится далеко в горе. С кем из старейшин вы хотели бы побеседовать?
Торн смутился. Он не ожидал такого приема. Гном стоял перед ним, терпеливо ожидая ответа. Но чувствовалось в его позе что-то пренебрежительное, словно он испытывал желание побыстрее спровадить незваного гостя. Тогда граф соскочил с коня.
— Назовите мне свое имя, — потребовал он.
— Меня нарекают Ара, — сварливо ответил гном. — Я не старейшина, а простой привратник, посему вам, повелитель Берта, вряд ли стоит тратить на меня свое драгоценное время.
— Вот это уже моя забота, — холодно заметил рыцарь, присаживаясь на вырубленную в скале скамейку. — Поведай-ка мне, Ара, у вас всегда столь любезно встречают гостей?
— Гостей мы встречаем по-разному, — степенно объяснил гном, холодно глядя на пришельца. — Гоблинов можем завалить камнями или полить кипятком, с эльфами готовы поторговать в базарный день на площади. Колдунов обычно принимают учтиво, но проходя по нашим залам, они чаще всего срываются в колодцы или пропадают в лабиринтах…
— Можешь не продолжать, — остановил гнома Торн. — Я вижу, что вы весьма гостеприимный народ. Надеюсь в ближайшем будущем на себе испытать ваши обычаи. Передай своим старейшинам, что граф Ад’Берт посетил ваш дом, но, не застав хозяев, отбыл в свою резиденцию.
Поднявшись со скамьи, рыцарь вскочил в седло, направляя коня в обратный путь. Миновав мост через Ильм, он задержал скакуна, обратив внимание на огромное дерево у самого берега. Могучий бук, проживший несколько сотен лет, умирал. Воды реки, подмыв берег, добрались до корней дерева. Некогда гордо тянувший вверх свои кряжистые ветви, теперь бук кренился к воде. На нем почти не осталось листьев, а те, которые еще трепетали на ветру, уже лишились своего цвета, побурев и сморщившись.
Подъехав к дереву, Торн спешился. Он подошел к буку и положил руку на его ствол. К удивлению рыцаря, дерево пошевелилось, а когда рука нажала на него, выпрямилось. Тут граф оступился, но его нога, попав в промоину, не провалилась в нее, а лишь слегка погрузилась в мягкую землю, поднявшуюся, казалось, прямо из воды. Торн решил проверить, не обманывают ли его чувства. Он занес ногу над ямой, в которой плескалась речная вода — и ямы не стало. Он прошел по самому краю обрыва. Подчиняясь его воле, твердая почва отодвигала поток от дерева. Несколько раз пройдя по берегу рыцарь восстановил рельеф реки.
Граф Ад’Берт вернулся к буку. Упершись в его ствол, он убедился, что дерево стоит прочно. После этого рыцарь уселся в тени и задумался. Конь, воспользовавшись остановкой, щипал траву, а его хозяин размышлял над тем, что свершил. Он никогда не проявлял способностей к магии. В юности, прочитав несколько солидных трудов великих волшебников, молодой паж попытал свои силы в этом искусстве, но не добился особых результатов. Тогда-то он и избрал для себя путь воина. А вот теперь, получив под свою руку графство, Торн без всяких усилий изменил течение реки, укрепил ее берег, вернув жизнь старому дереву. Или это сделал не он?
Граф осмотрелся. Легкий ветерок приминал высокую траву, росшую вдоль тропы, шелестел листвой бука. Ильм плескалась, ударяя волнами о берег, словно проверяя его прочность. Но ни одного живого существа не было заметно рядом. Лишь конь задумчиво поглядывал на хозяина. Впрочем, рыцарь допускал, что в траве могут прятаться эльфы. Он хорошо знал способность этих древних жителей Междуморья становиться незаметными, находя укрытие на расстоянии вытянутой руки от человека.
Торн почти убедил себя в том, что стал жертвой шутки или проверки, которой подверг его какой-то неведомый волшебник, живущий в его владениях. Граф поднялся, подошел к коню и вскочил в седло. Конь неодобрительно мотнул головой, но, подчиняясь воле хозяина, вернулся на тропу. В это время на всадника легла тень. Подняв голову, рыцарь увидел парящего над ним дракона, огромного зверя, покрытого мощной чешуей черного цвета. Этот панцирь словно поглощал солнечный свет. Огромная голова на длинной мускулистой шее, наклонясь, нависла над всадником. При виде чудовища Торн почувствовал, как похолодели его руки. Словно отзываясь на испуг человека, дракон фыркнул и взмыл в небо, уносясь в сторону горной гряды. Граф сжал коленями бока коня, направляя его в обратный путь к замку.
Выросшая перед всадником проездная башня, заставила его остановить лошадь и вновь задуматься. Возвращение заняло гораздо меньше времени, чем путешествие до селения гномов, а ведь Ад’Берт задержался около бука и потом, при встрече с драконом. Время в графстве менялось по каким-то своим причудливым законам. Или менялось пространство?
Торн решил проверить свое предположение. Он направил коня на тропу, по которой недавно приехал в замок из владений короля. Покружив по лесу, рыцарь с неудовольствием обнаружил, что вновь стоит перед въездом в свой замок. Он изменил маршрут, пытаясь иным путем достичь границы своих владений, но опять уперся в стены собственной твердыни. Упрямо граф сделал еще одну попытку. На этот раз он долго продирался через лес, вдруг ставший почти непроходимым и враждебным. До его слуха донесся звук королевского рога, а потом ему показалось, что он слышит призыв глашатая вернуться ко двору. Бросив коня на звук рога, рыцарь едва не опрокинулся в ров, окружавший крепость, над которым хлопало на ветру знамя Берт. Торн прислушался. Мертвая тишина, оттеняемая только звуком бьющегося на ветру огромного знамени да плеском воды в глубоком рву.
Граф пожал плечами. Его владения не пожелали выпустить нового властителя из своих границ. Солнце уже завалилось за стену леса, поэтому всадник направил коня к воротам. В столовой дымился ужин, но кот, обычно вертевшийся около рыцаря, на сей раз не появлялся. Поужинав, Торн поспешил в библиотеку. Здесь, к своему изумлению, он обнаружил, что лежащая на отдельном постаменте книга раскрыта. А ведь граф очень хорошо помнил, как защелкивал ее серебряные застежки, убедившись, что не способен прочесть в ней ни единого слова.
Рыцарь подошел к постаменту. Он увидел изображение дерева, странным образом напоминавшего бук, рядом с которым он находился несколько часов назад. Еще более его поразило, что он легко прочитал название главы: «О врачевании земли». Торопливо просматривая текст, граф обнаружил, что совершил магические действия в точности так, как это предписывалось книгой. Вот только указанных в ней заклинаний он вроде бы не произносил… А впрочем… Ему припомнилось, что бродя вдоль реки и поглаживая ствол дерева, он бормотал себе под нос какие-то слова.
С интересом дочитав главу, из которой он почерпнул множество полезных сведений, Торн перевернул страницу и разочарованно вздохнул. Знаки виделись ему те же самые, он даже узнавал облик отдельных слов, но текст следующей главы оставался совершенно непостижимым. Он вернулся к только что прочитанной главе — язык книги опять стал ясным, вразумительным, даже изящным. Рыцарь аккуратно пролистал несколько страниц. Несомненно, вся книга писалась на одном языке, но прочитать графу дозволялось одну-единственную главу. И только эта глава вдруг украсилась рисунками. Торн, закрыв книгу, щелкнул застежками.
— Что ж, — с легким разочарованием пробормотал он, — если у замка есть душа и характер, почему бы ими не обладать этой книге? Возможно, она лучше меня знает, когда и какие сведения следует предоставить в мое распоряжение.
— Еще одно испытание пройдено, — прозвучал в голове графа певучий голос кота.
Торн, повернув голову, увидел, что кот лежит на столе, глядя на него круглыми желтыми глазами.
Глава 4. Книга и сундук
В последующие дни граф почти целиком объездил свои владения. Он побывал у эльфов, которые приняли его вежливо, но их холодная учтивость мало чем отличалась от грубости гномов. Гоблины встретили нового правителя радостно, а их предводитель по имени Каменный Клык сразу же предложил устроить набег на гномов, чтобы завладеть их сокровищами. Торн лишь грозно посмотрел на гоблина. Тогда тот, понурив голову, попросил зачислить себя вместе с сыновьями в охрану замка.
У нового властелина графства с подданными контакт явно не устанавливался. Нельзя сказать, чтобы это очень огорчало рыцаря. Скорее, он почувствовал облегчение от того, что ему не нужно срочно принимать какие-либо решения, вести переговоры, судить, карать или миловать. Свои владения он объезжал более из чувства долга, а истинное наслаждение испытывал, лишь уединившись в библиотеке, где мог погрузиться в чтение древнего фолианта, трактующего о давних событиях или раскрывающего тайны расположения звезд. Книги увлекали, притягивали графа. Да и кот вроде бы одобрял его поведение. Даже когда Торн целый день проводил среди книг, кот не напоминал ему о необходимости объезжать земли и знакомиться с подданными.
Как-то утором, прогуливаясь по стене замка, граф почувствовал, что его накрывает огромная тень. Это удивило рыцаря, ибо небо, когда он выходил на стену, выглядело абсолютно безоблачным. Подняв голову, Торн увидел могучего черного дракона, парящего над башнями замка. На мгновение взгляды человека и ящера встретились. Плавно заложив вираж, дракон опустился на верхнюю площадку донжона, почти полностью накрыв ее своим телом. Сложив перепончатые крылья и вытянув длинную, чешуйчатую шею, чудовище смотрело на человека, застывшего на стене. Граф не мог пошевелиться, но сковал его не страх, а изумление перед мощью, величием и какой-то особой грацией ящера. Дракон тоже замер, слегка склонив набок голову, а затем, словно услышав мысли владельца замка, переполненные восхищением, насмешливо фыркнул, приподнялся на могучих лапах, расправил черные, как смоль, крылья и взмыл в воздух, стремительно уносясь прочь.
Ошеломленный этой встречей Торн спустился со стены, спеша в библиотеку. По дороге ему встретился кот, явно поджидавший хозяина замка.
— Ну, что? Познакомились? — поинтересовался зверь.
— Вряд ли это можно назвать знакомством, — посетовал граф.
— Вижу, Шелест Ночи произвел на вас впечатление.
— Его зовут Шелест Ночи?
— О, да! Он предводитель драконов, самый огромный, самый мудрый и самый капризный из них. Будьте осторожны! Один раз посетив замок, он теперь начнет регулярно наносить визиты.
Распушив хвост, кот отправился по своим делам, а Торн поспешил в библиотеку, где в первую очередь распахнул лежащую на пюпитре книгу. Увы! Ее язык по-прежнему оставался недоступным его пониманию, хотя на одной из страниц он обнаружил прекрасную гравюру, изображавшую парящего дракона, удивительно похожего на Шелест Ночи.
Вздохнув, граф прошел вдоль полок, тянувшихся по стенам библиотеки. Он распахивал сундуки, подбирая все, что могло содержать хоть какие-то сведения о летающих ящерах. Книг на эту тему нашлось достаточно много, но имевшиеся в них сведения разочаровали рыцаря. Он с неудовольствием обнаружил, что подавляющее большинство авторов называет драконов сказочными персонажами, созданными буйной фантазией необразованных людей. В иных сочинениях утверждалось, будто драконы являются материальными воплощениями богов, прилетающих на землю, дабы покарать людей за их прегрешения. Встречались тексты, в которых драконы описывались как древние злобные хищники, нападавшие на все живое, но к счастью, истребленные древними героями.
Наконец, в руках Торна оказалась небольшая книжица, содержащая несколько тонких, тщательно выделанных листков пергамента, любовно переплетенных в кожаную обложку с золотым тиснением. Автор не пожелал указать своего имени, но утверждал, что ему довелось провести некоторое время в логове драконов, и даже разговаривать с ними. Откровения неведомого писателя казались фантастичнее самых невероятных сказок, несмотря на обилие подробностей и уверения в подлинности зафиксированных им фактов.
Рыцарь, отложив книжку, задумался. Что-то подсказывало ему — это совершенно невероятное описание драконов наиболее точно передает их подлинную сущность. Теперь ему захотелось, чтобы Шелест Ночи как можно скорее вновь прилетел в замок. Однако дни проходили за днями, но ни один дракон не появился в небе над графом Ад’Берт.
Пришла зима. Непогода все чаще заставляла Торна оставаться в стенах замка, чтобы коротать время в библиотеке у весело потрескивающего камина с книгой на коленях и кубком подогретого вина в руке. Как-то раз, собираясь покинуть библиотеку, рыцарь бросил взгляд на книгу, лежащую на пюпитре. Она оказалась распахнутой. Граф поспешил к ней и с замиранием сердца обнаружил, что ему открывается очередная тайна. Он принялся читать, изумляясь в который раз тому, как бессмысленные прежде знаки вдруг обретают смысл, глубину и поэтичность.
Глава содержала описание дуэргаров, а также предлагала заклинания и ритуалы, призванные подчинить чародею это племя эльфов-убийц, ненавидящих как людей, так и своих родичей — лесных и морских эльфов. Гномов, впрочем, дуэргары ненавидят не менее сильно, хотя успешно соперничают с ними в обработке металлов, не опасаясь, в отличие от других эльфов «холодного железа». Могучие, безжалостные воины, дуэргары страшны не столько коварством, сколько познаниями в магии. Именно они обладают подлинным искусством боевого колдовства, которое с таким трудом дается даже самым одаренным в чародействе людям.
Граф бережно закрыл Книгу. Он воспринял ее откровения как предостережение. Проговорив про себя заклинание, призванное защитить его от дуэргаров, он отправился ужинать, пребывая в твердой уверенности, что следующий выезд из замка неизбежно приведет его к встрече с темными эльфами. А ночью ему снились безжалостно холодные серые глаза выходящих из холмов убийц, охотящихся на повелителя Берта.