Мечта. Мечта сбылась. Все тренировки, все годы в Академии — всё пошло в ход в эти минуты космического боя. Я проскальзывала в густую сетку разрывов, ловила в прицел хаотично маневрирующих врагов, спасала своих товарищей — и выживала только благодаря их метким выстрелам. Тщательно просчитывала манёвры и отказывалась от них, повинуясь подсказкам Транса. Танцевала в пустоте на двенадцати процентах щита. Задыхалась от перегрузок, когда гиперреактор, перезаряжая щит, выдавал на гравикомпенсаторы жалкие крохи энергии. Ускользала от смерти и несла смерть другим. Я летала.
Да. Это именно то, ради чего стоит жить и стоит умереть.
Мы победили. Победили, потеряв Джака, Рику и Нейза. Нельзя сказать, что в Академии я часто с ними общалась… так, шапочное знакомство. Слишком много курсантов на потоке. Мы сошлись лишь по пути на "Неустрашимый", вот только знакомство оказалось недолгим.
Потом мы сидели в своих истребителях в ангаре, и нас держали в резерве, а враги, которых мы убивали ещё десять минут назад, прикрывали наши корабли. И не было в этом ничего странного и ничего неправильного. Инсектоиды — это беда. Общая беда всех людей. Хуже жуков могут быть только Гасители.
А потом беда прошла, и настала катастрофа.
Мне… не было страшно. Наверное, просто не успела испугаться. Было лишь до жути обидно, что умру здесь, в ангаре корабля. Мне казалось, что пилоты должны уходить в ослепительно-ярких вспышках их истребителей. На миг мне захотелось попросить папу, чтобы он выпустил наше крыло, но… нет. Это было бы эгоистично. И слишком жестоко.
Ожидаемый, неожиданный и страшный удар, внезапный прыжок — и отец, вопреки всякой логике и вероятности, спас нас всех. Когда я поняла, что смерть временно откладывается, первая мысль была: "ну, это же папа…"
Правда, спас в своём неповторимом репертуаре, затащив куда-то к жукам на хелицеры. Как я поняла из разговоров, до границ Империи нам долго добираться. Месяца два как минимум.
А ещё в системе не было полезных ископаемых, воды и растительности, ну и вдобавок она оказалась населена роботами.
Сразиться с Гасителями через четверть часа после тяжелейшего боя, практически проигранного сражения и чудесного спасения… надо быть честной перед собой: страх пришёл именно тогда. Видимо, до тела всё-таки дошло, что оно только что чуть не прекратило функционирование… а в ближайшем будущем намечается продолжение.
Вылетать не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Но — надо. Приказ.
Не знаю, сколько бы мы продержались против Гасителей. Вряд ли долго. Вот только это были не Гасители: систему заняли Бесстрастные, и они относились к своему уничтожению с потрясающим равнодушием.
Неторопливо завтракаю в кают-компании, заодно осмысливая произошедшее. После вчерашних орбитальных бомбардировок в победе не сомневается никто. Нам осталось дочистить базы Бесстрастных на Аммиаке, Пекле и спутниках газового гиганта, уничтожить сам разум и освободить его пленников. Надеюсь, мы успеем их спасти, машина не пленит их души и не законсервирует их осквернённых механических телах.
Мысли как-то сами собой начинают съезжать на совершенные глупости. С момента назначения в эскадрилью Льюис явно оказывает мне знаки внимания. Привлекательный, щедрый, порядочный, в меру настойчивый… может, всё-таки закрутить с ним небольшой роман? Не прямо сейчас, конечно, а немного попозже, когда всё успокоится. Арнольт, конечно, предпочтительней — но он уже давно и надёжно занят…
Зуммер боевой тревоги, и посторонние мысли улетучиваются прочь. Что случилось? Бегу к залу для брифингов и пытаюсь оценить обстановку в Трансе. Тааак… Бесстрастные оказались не такими уж Бесстрастными. После долгой задержки они всё-таки атаковали. Ну что же, повоюем!
Вбегаю в зал и занимаю своё место. Арнольт уже здесь… какой-то он напряжённый и задумчивый, не к добру. Так, все в сборе, сейчас начнётся.
— Три минуты назад Бесстрастные проявили какую-то активность на единственном спутнике Аммиака. В чём она заключается, пока непонятно — разглядеть детали на таком расстоянии сложно, а Транс приносит противоречивые сведения. К сожалению, прыгнуть прямо к спутнику и провести орбитальную бомбардировку пока невозможно — во время последнего прыжка была зафиксирована серьёзная рассинхронизация в работе гипердвигателя. В настоящий момент механики проводят профилактический ремонт, ввести его в строй удастся не раньше чем через час.
Я невольно присвистнула. К счастью, командир этого не заметил — он сам замер, получая информацию из Транса.
— Бесстрастные выпустили три сотни малых кораблей. Они летят к "Неустрашимому" со скоростью в пять километров в секунду, ожидаемое время столкновения — чуть более восьми часов.
Нда. На каждого из нас приходится десяток противников… нормальненький такой расклад. Да вдобавок противников, почти не уступающих нам в скорости. Интересно, каково у них соотношение бомбардировщиков и истребителей?
— А они не могут прыгнуть прямо к "Неустрашимому"? — уточнил один из новичков.
— Маловероятно, — помотал головой Афез, — чтобы малый корабль прыгнул, необходим Одарённый. На истребителях негде размещать анобтаниумные катушки. Хотя насчёт Бесстрастных ни в чём нельзя быть уверенным.
После короткой паузы командир продолжил.
— Через несколько часов нам предстоит тяжёлый бой. Я не знаю, примем ли мы его или отпрыгнем в другую точку системы — этот вопрос в компетенции капитана. Но…
— Командир, — прерываю его пересохшим от потрясения голосом, — войдите в Транс.
Спустя несколько секунд в зале раздался спокойный голос Арнольта. Очень спокойный. Слишком спокойный.
— Бесстрастные выпустили вторую волну. Первая разогналась до пятнадцати километров в секунду.
Со всех сторон послышались удивлённые возгласы.
Максимальная скорость у большинства пилотов на форсаже — пять километров в секунду. В конце третьего курса я на спор разогналась до семи. Ходят байки, что самые-самые опытные асы, буквально сроднившиеся со своими истребителями, лишь чуть-чуть не дотягивают до десяти. Но — пятнадцать? Нет, какой-нибудь неуправляемый снаряд без гиперреактора можно и до больших скоростей разогнать, но ведь корабли Бесстрастных явно маневрируют!
Бурную дискуссию оборвал тяжёлый голос Арнольта.
— Пошла третья волна. Первая разогналась до двадцати пяти километров в секунду. Ожидаемое время столкновения — чуть меньше двух часов. По машинам.
Лихорадочно натягивая на себя пилотский костюм и принимая из рук механика шлем, я отчаянно пыталась понять: что, жук бы их побрал, происходит? Пять волн! Полторы тысячи кораблей! Сравнимо с полной загрузкой некоторых суперкарриеров! И как нам их останавливать, с тремя десятками истребителей, а?
А останавливать придётся. Когда первая волна разогналась до пятидесяти километров в секунду, стало ясно, что до столкновения привести в чувство гипердвигатель механики не успеют.
С посадочных палуб срывается звено за звеном. Мы выстраиваем щит, очень хлипкий щит по сравнению с несущейся армадой. К счастью, даже у Бесстрастных были какие-то ограничения по скорости — свыше сотни километров в секунду они, видимо, разогнаться не могли. Но… заяви мне кто-то о таких скоростях всего час назад, я бы рассмеялась ему в лицо! И если у роботов такие двигатели, то каково же их оружие?
Утешало одно: вести бой на таких скоростях невозможно. В "Неустрашимый" попадёт от силы десяток снарядов (и оставалось только молиться Единственному Истинному Богу, чтобы истощённый щит это выдержал!). Но вот попасть в истребитель… увернусь. Моя самая главная задача — определить, какие именно снаряды могут попасть в "Неустрашимый", и успеть поразить их за несколько секунд боя.
Стремительно тают, съёживаются оставшиеся до боя минуты. Мы неторопливо летим к накатывающейся армаде, держась на приличном расстоянии друг от друга.
— Тридцать секунд до огневого контакта, — Арнольт спокоен. Даже в столь безумной ситуации.
Полностью погружаюсь в Транс. Так, так, и какие же капельки этого ливня представляют реальную опасность для "Неустрашимого", а какие — так, безвредная шелуха?
Попадут все.
Что?!!
Откуда-то извне, из-за границ восприятия, накатывает страх. Он ухает в желудок, сжимает когти на горле, ноет где-то внутри. Страх не перед смертью даже, а перед чем-то невозможным, непредставимым. Господь мой и Бог мой, с чем мы столкнулись?!
Действую. Действую, несмотря ни на что. Полностью отдавшись Трансу, открываю огонь с пяти сотен километров. Есть, попадание! Второе!
Удар. Взгляд на индикатор щитов — шестьдесят восемь процентов.
Погружаюсь в Транс, настолько глубоко, как никогда раньше. Секунды липкие, тягучие. Перед разумом — десятки вариантов действий, траекторий, манёвров, хитростей, обманных трюков.
Перекрыты все. Все!
Но… но это же невозможно! Невозможно! Чистый, полный абсурд! Даже Одарённые не сражаются с такой точностью и на таких скоростях! Рывком погружаюсь ещё глубже. Осознаю всё космокрыло как единое целое. Всех пилотов на всех истребителях. И вижу, что Бесстрастные перекрыли пути отхода. Все и для всех. Несмотря на потрясающие характеристики машин и великолепное мастерство людей. Это для них — на один укус. Если только…
Рву штурвал, даже не понимая, зачем это делаю. Пальцы скользят по кнопке экстренного усиления щита. В наушниках раздаётся быстрая скороговорка Афеза:
— Всю энергию на щи…
Удар. Семнадцать процентов. В космосе вспухают огонёчки взрывов. Нас осталось девять из тридцати трёх. Нет, Арнольт, Льюис, нет…
Удар. Одна осталась. На щите ноль. Истребитель закрутило, он падает. Какая большая планета. Что происхо…
5. Главный калибр / НФ
— Да. Я только что послал сигнал на активацию боевых программ на всех объектах в системе Гильгамеш. Дети, пожалуйста, немедленно перейдите на "Синко Льягос".
— А… почему? — растерянно спросила Лиз. Впрочем, последняя просьба папы была сказана настолько серьёзным тоном, что мы все растерялись.
— Объясню позднее. Пожалуйста, немедленно перейдите на "Синко Льягос". Это очень важно.
— Хорошо, сейчас соберу свои вещи, — соглашаюсь с папой, но он перебивает.
— Вещи перенесут сервеботы. Пожалуйста, немедленно перейдите на "Синко Льягос". Вы же хотели воевать? Считайте это боевым приказом.
— Ну ладно…
Идём по коридорам Набу, взволнованно переговариваясь между собой. Ну надо же! У нас самая настоящая война c самыми настоящими инопланетянами! Хотя лучше бы с ними не сражаться, а дружить. Может быть, немного повоюем и помиримся?
Внутри "Синко Льягос" мало отличался от Набу. Разве что места меньше, но оно и понятно — тут не просторный астероид. Тут самая настоящая каравелла для самых настоящих межзвёздных перелётов! Я — да все мы — часто мечтали, как отправляемся навстречу неизведанному, открываем новые системы и триумфально возвращаемся в Конфедерацию. Увы, Кузя объяснил, что не следует отправляться в новые места, не освоив систему Гильгамеша.
— Так что там с рошниками? — нетерпеливо спросил Сандро, едва мы оказались в комнате отдыха на каравелле.
— Судя по показаниям спутниковой группировки, объект "Ро" вновь переместился на орбиту Иштар. Четыре часа назад он висел над планетой на высоте тысячи двухсот километров, его текущее положение неизвестно.
— Понятно, — кивнул Сандро, — предлагаю помочь Кузе и подумать, как нам воевать с рошниками.
— А мы справимся? — озвучил мои сомнения Никки. — Ведь папа это… папа. Он всегда всё знает лучше всех. Вряд ли мы сможем предложить что-то новое…
— Вряд ли. Но попытаться стоит!
— Как?! — пытаюсь образумить брата. — У тебя есть идеи?
— Не особо. Но я читал много книг, в которых описывалась война с инопланетянами! Вдруг какие-то намётки оттуда взять можно? Мне позавчера на глаза попалась одна схема… где же она…
Немного повозившись с читалкой, Сандро вывел рисунок на общий экран.
— Вот! Называется "Карманный компьютер остросюжетной научной фантастики". Его создал знаменитый краковский фантаст ещё во втором веке до Разрыва!
Схема выглядела красивой, сложной, но моих сомнений не развеяла.
— Во-первых, тут речь идёт о Земле, — начинаю критиковать.
— Ну, не Земля, а Иштар, какая разница!
— Во-вторых, смотри цепочку: Земля — сталкивается с огромной кометой — и разрушается (конец). Кузя, разве столкновение с кометой может разрушить планету?
— Нет, — тут же откликнулся папа, — если только она не разогнана до релятивистских скоростей.
— Да ты не по той ветке пошла! — начал горячиться Сандро. — Смотри, как всё сходится: Иштар — подвергается нашествию — маленьких/огромных… Как вы думаете, они маленькие или огромные?
Мы ещё раз посмотрели на трансляцию висящего над планетой объекта "Ро", и дружно согласились, что огромные.
— Нет, всё равно не сходится! — продолжаю критиковать. — Дальше идёт "марсиан/селенитов/внегалактических чудовищ". Но ведь на Марсе и Луне нет аборигенов, только колонисты с Земли!
Братик задумчиво почесал макушку.
— Может, во втором веке до Разрыва люди ещё верили, что на Марсе и Луне может быть жизнь? Ведь наука тогда примитивная была, люди даже ещё искинов не изобрели! Зато "внегалактических чудовищ" — идеально подходит! Значит, так: Иштар подвергается нападению огромных внегалактических чудовищ, выглядящих как… пресмыкающиеся?
— Нет, — отвергаю эту версию, — я думала о динозаврах, но они слишком привычные. На самом деле там разумные кристаллы!
— Нет, я говорю — рептилии!
— Может, насекомые? — робко уточнила Лиз.
— Да роботы это, ро-бо-ты! — начал настаивать Никки. — А что ведут себя так странно, просто программа глючная!
— Нет, кристаллы! — заявила я и потянулась к подушке.
В общем, дрались мы долго, но к общему решению так и не пришли. Отложили на потом.
— Ладно, — подытожил Сандро, когда мы немного успокоились и помирились. Он пытался привести волосы в порядок своей пятернёй, но выходило у него не очень. — С внешним видом внегалактических чудовищ потом разберёмся. Тут у нас дальше идёт самое важное — их цели. Так, "которые желают наших женщин"… Ань, зачем ты понадобилась рошникам?
— Наверное, хотят, чтобы я их нарисовала, — пожимаю плечами, — но точно не для размножения, мы же генетически несовместимы!
— Так, следующее: "ведут себя дружелюбно/ведут себя дружелюбно, но их никто не понимает".
Мы ещё раз просмотрели записи уничтожения орбитального лифта и заводов Шамхат.
— Они точно не ведут себя дружелюбно, — озвучил общий вывод Никки, — или я чего-то не понимаю.
— Тогда оставшиеся варианты "не понимают нас/отлично понимают нас/воспринимают нас только как пищу".
— То есть как так — "как пищу"?! — возмущаюсь я. — Они же и-но-пла-не-тя-не! Даже если это не кристаллы, а насекомые — у них же всё другое! Если съедят нас, то отравятся!
— Ну значит, этот пункт исключаем, — миролюбиво заметил Сандро. Ага, битьё подушками пошло ему на пользу! — Понимают они нас или нет, мы не знаем. Ладно, неважно. Итак, "…которые не понимают нас и являются…" Кузя, рошники радиоактивные или нет?
— Спутники не отмечают значимого увеличения радиационного фона. Впрочем, аппаратура находится на значительном удалении.
— Ага. Которые не понимают нас и являются нерадиоактивными и могут быть уничтожены… Так, морского флота на Иштар точно нет… Кузя, а атомной бомбой объект Ро можно взорвать?
— Недостаточно данных. Инопланетный корабль уже продемонстрировал оружие феноменальной мощности, не укладывающееся в современные физические теории. Существует вероятность, что он располагает столь же совершенными средствами защиты.