— Я понимаю, Мастер Ольц, — кивнула я.
— Когда станешь сильнее и выносливее, надевай под эту броню кожаный доспех, — он кивнул головой в сторону массивного свёртка, лежащего на столе вместе с другими вещами.
— И всё-таки, — очнулся от своего транса Ларт,— почему ты решил отдать Мире такую редкость, а, старик?
— Пхаха! А на кой ляд мне хрень, которую даже продать нельзя? Или предлагаешь мне подождать другой девчонки-наёмницы? А если это будет бабища двух метров росту? Пха! К тому же, — Ольц немного умерил голос, — кто догадается об этой штуке, прочтя в записях, что члену Артели был выдан в безвременное пользование доспешный комплект за номером сто двадцать восемь?
С этими словами Ольц хитро нам подмигнул. Кажется, мастер был немного добрее, чем пытался казаться.
— А теперь перейдём к оружию. Учитывая прежний статус Миры, я подобрал кое-что из нашего арсенала, — Ольц прохромал к столу и раздвинул рукой большую охапку различных одноручных мечей, шпаг и рапир.
Я потратила некоторое время, перебирая мечи, пока не остановилась на шпаге с серебряной гардой изящной ковки. Строго говоря, это была не классическая шпага, клинок был шире и короче, чем обычно, и заточен до самого основания. Словно кто-то хотел сделать универсальный клинок для фехтования и для обычной рубки. Баланс оказался слегка непривычным, но меч понравился мне своими пропорциями и весом.
Следующий час мы провели, подбирая мелкую экипировку типа засапожных ножей и слушая подробные инструкции Ольца по поводу карт. Мастер приготовил их целый ворох. Большинство были вышиты на шёлке и не боялись воды и грязи. Они касались крепости на Воловьем Пике и проходам через восточный хребет. Ещё несколько карт были отрисованы на промасленной бумаге и описывали Мёртвую Землю на сотню километров вглубь. Насколько я могла понять, глубже никто из сомнительных знакомых Ольца заходить не пытался. Но у меня возник вопрос. Ольц упоминал, что в древности клерики выдавили вольницу с этих земель, как они тогда пережили переход сквозь Мертвячку? Мастер охотно пояснил:
— В те времена Мёртвых Земель ещё не существовало. Там даже жили люди. Они возникли позже, незадолго до исхода Ведьмы. Но точных дат нигде не сохранилось.
— А из-за чего это произошло?
Ольц пожал плечами.
— Никто не знает точно. Они просто возникли и всё. И в течение сотен лет оттуда никто не выходил и не возвращался. До недавнего времени.
Новая информация не давала ответа на тайну Мёртвых Земель и я решила просто выкинуть эту загадку из головы, вернувшись к изучению карт. Когда Ольц закончил инструктаж, мы забили сумки приготовленным провиантом, запасом воды, фуража, связками тонких факелов, тёплыми плащами и одеждой. Учитывая, что шли мы на своих двоих, было решено навьючить Лошадь по полной, а самим идти налегке, чтобы экономить силы. Когда с этим было закончено, мы приторочили сумки к седлу. Немного подумав, Ларт захватил ещё маленький арбалет и пучок болтов к нему, чтобы было проще охотиться.
Настало время прощаться. Смущённо помявшись, я протянула руку Смотрителю Артели:
— Спасибо вам за помощь, мастер Ольц. Я постараюсь оправдать ваше доверие.
Гигант аккуратно сжал мою ладонь, которая могла занять едва ли четверть его огромной лапищи.
— Главное, вернитесь с Лартом целыми и невредимыми. Иначе моё стариковское сердце не выдержит такой потери.
— Ты лучше сам не помри, пока нас не будет, старый хрыч, — хмуро пробормотал Ларт и пожал руку наставника. — И попрощайся за нас с Моссом.
— Всё, идите с глаз моих, — замахал тот на нас руками, — мне ещё Артель из города выводить.
Я не была уверена, но мне показалось, что у сурового гиганта заблестели глаза. Старый наёмник, как ни крути, был добрым человеком, которому пришлось освоить непростое ремесло, и я стала немного лучше понимать их с Лартом отношения. Меня невольно начала наполнять уверенность, разгоняя едкую тревогу за будущее путешествие. Пускай мастер Ольц, на бумаге, и не мой подданный, я должна сделать так, чтобы другие люди с таким же честным сердцем смогли вновь смотреть в будущее без страха и опасений. Я не вернусь сюда с пустыми руками. Я верну в Ирв закон и порядок. Это моя императорская клятва самой себе.
Лишь через час, когда мы уже отдалились от города и шли полями на восток, мои раздумья прервались. В Орване, оставшемся за нашими спинами, забил тревожный набат.
Глава 7. В темноте
31 августа 435 года
Серый морщинистый камень скал угрюмо высился над нашими головами. Солнце, несмотря на близкую осень, нещадно жарило и раскаляло булыжники. Редкие огромные валуны, лежащие на тропе, изредка давали нам немного тени, но уже скоро солнце окажется в зените и мы окончательно одуреем. Шёл уже второй день перехода через восточные горы и, если мои расчёты были верны, то завтра к вечеру осточертевший камень сменится видом предгорий. Я оглянулся на Миру и решил, что у ближайшего валуна нужно сделать привал, пользуясь последним шансом на тень. Переход давался девушке, ещё не привыкшей к таким условиям, очень тяжело. Клятая жара. И, как назло, ни одного облака на небе, даже самого драного. Даже ветра нет.
Спустя полчаса мы рухнули в жалкий клочок тени, переводя дыхание. Лошадь, покрутившись, смогла как-то пристроить свою голову в остатки тени. Ей тоже было непросто. Я отвязал кожаную флягу с водой и протянул Мире. Она благодарно кивнула, припала к горлу и сделала несколько глотков.
— Редкостная дрянь, — пробормотала она, протягивая мне воду.
Не мог с ней не согласиться. Флягу, как оказалось, паршиво продубили и теперь, когда она нагрелась, вода получила крайне неприятный вкус. Кое-как промочив горло этой овечьей мочой, я вернул флягу к остальной поклаже и завалился на камень, наслаждаясь последними минутами отдыха. Мира сидела рядом, закрыв глаза и успокоив дыхание. Белая рубашка, доставшаяся ей в Орване, была мокрой от пота и предательски облегала изгибы тела, но жара была такой невыносимой, что Мире, видимо, сейчас было на это плевать. Нагрудник доспеха и охотничью куртку она давно сняла и закинула на Лошадь, последовав моему примеру. В тот день, когда она впервые надела эти доспехи, меня словно дубиной по голове огрели. Угольно-чёрные угловатые пластины привнесли в её образ силу и решительность, которые до этого можно было увидеть лишь заглянув в её глаза. Россыпь чёрно-серебряных волос лишь ещё больше подчёркивали этот силуэт гордости и несгибаемой воли. В тот момент я оказался покорён. На мгновение я действительно увидел перед собой императрицу, которая до этой секунды пряталась за ширмой простой и молчаливой Миры.
Я встряхнул головой, прогоняя навязчивый образ. Хватит фантазий. Нужно идти дальше, иначе я никогда не смогу увидеть это вживую. Я поднялся на ноги и легонько похлопал Миру по плечу, призывая продолжить путь. Тень почти исчезла и впереди нас ждали только несколько часов непрерывного пекла. Как же я заблуждался! Как только я поднял взгляд, жара уступила место холоду страха, уютно устроившемуся в животе ледяной глыбой. На скале, уставившись на нас бусинками зелёных глаз, сидела чёрная ящерица длиной с руку. Грива из тонких длинных шипов угрожающе шевелилась и спустя пару секунд встопорщилась.
— Мира, тут гнездо драколоков, бежим! — я схватил недоумевающую девушку за руку и мы побежали во весь опор. Лошадь, почуяв неладное, рванула за нами и, обогнав, стала держаться чуть впереди, однако, не отрываясь от нас слишком далеко. Ящерица пронзительно взвыла, послав нам вдогонку оглушительную волну звука и созывая сородичей. Охота объявлена. Хуже и быть не могло.
Мы бежали сломя голову, сбивая ноги о камни. Лошадь скакала чуть впереди, испуганно ржа и изредка косясь назад, но не пытаясь убежать. Странная она, всё таки. По ущелью вокруг нас стелились чёрными молниями десятки блестящих тел, сталкивая вниз булыжники и то и дело открывая свои пасти, чтобы издать пронзительный вой. Ящерицы были трусливы и не решались атаковать в лоб, предпочитая охотиться без прямого нападения. Вскоре твари добились своего. После очередного вопля скалы зашумели и с их склонов в ущелье начали медленной волной скатываться камни. Обвал постепенно засыпал и без того паршивую тропу, постепенно увлекая за собой всё более крупные камни и потоки песка. Пыль висела в воздухе и становилась всё гуще, затрудняя дыхание. Ящерицы безумно ловко петляли между падающими глыбами, но иногда они таки попадали под удар или увязали в песчаных реках. В такие моменты я тихо злорадствовал. Катитесь в ад вместе со своими камнями, хитроумные ублюдки. Позади нас что-то тяжело ухнуло, ощутимо тряхнув землю. Я не стал оборачиваться. У меня перед глазами разворачивалось более жуткое зрелище. Огромный пласт породы, сорвавшись со склона, сползал в ущелье, перекрывая дорогу и поднимая в воздух невероятные клубы пыли. Лошадь испуганно встала на дыбы, едва не упав, когда вес груза потянул её назад. В лицо полетели мелкие камни и я закашлялся, наглотавшись песка. Похоже, что наше путешествие заканчивалось тут.
— Ларт!!!
Резкий неожиданный рывок назад едва не лишил меня равновесия. Мира вцепилась в мою руку и куда-то её усиленно тянула. Я удивлённо обернулся и увидел, как она тянет меня через клубы пыли в сторону тёмного пятна, спрятавшегося за скальным выступом. Пещера? Но как? Могу поклясться, что ни на одной карте тут нет никаких пещер. Впрочем, выбора не было. Я рванул следом за девушкой и мы влетели в тёмную прохладу, укрывая голову от валящихся камней и отхаркивая песок. Драколоки обиженно взревели и, обернувшись, я увидел сквозь поток камней и песка, как твари спрыгивают вниз, не обращая внимания на гибель собратьев, сметаемых обвалом. Их обед посмел убежать из западни и теперь ящерицы были в ярости. Лошадь в страхе крутилась на месте, боясь обвала, тварей, и пещеры. Я выхватил меч из ножен и выскочил наружу, хватая Лошадь за уздцы. Ноги мгновенно увязли в стремительно нарастающем слое каменного крошева. Одна из ящериц попыталась воспользоваться моментом и прыгнула на меня. Я взмахнул клинком и рассёк короткую плоскую морду пополам. Её товарки отступили и взвыли вновь, не решаясь нападать на сопротивляющуюся добычу в лоб. Я потянул кобылу в сторону пещеру, но та засопротивлялась и я заорал:
— Давай в пещеру, дура, тебя тут раздавит, а потом сожрут! — я кинул поводья Мире, выскочившей ко входу со шпагой наголо. — Тащи её внутрь!
Горы застонали. Тяжело, мощно и устрашающе. Твёрдый камень под ногами норовил вздыбиться и свалить с ног, содрогаясь от жутких толчков. Мне невольно представился исполин, вышагивающий по склону над нашими головами, дробя все встречные камни огромными башмаками. Лошадь, поддавшись на увещевания и страх от того, что происходило снаружи, наконец заскочила в пещеру и я зашёл следом за ней, продолжая следить за нервничающими драколоками. С потолка пещеры на нас сыпалась пыль и мелкие камни.
— Давай вглубь! — заорал я Мире, пытаясь пробиться сквозь рёв камнепада.
Мы отбежали на несколько метров от входа и стали наблюдать, как через вход хлынули песок, камни и пыль. Удары становились всё тяжелее и через несколько секунд в ущелье рухнула тёмная масса, полностью завалившая вход и наполнившая пещеру клубами пыли. Мира закашлялась. Скорее всего, все драколоки, что были снаружи, погибли. Мне хотелось в это верить. В любом случае, вход теперь был засыпан камнями и песком, надёжно отрезав нас от хищных тварей. И заодно лишив нас последней надежды откопаться отсюда после окончания обвала. Выхода больше не было. Нас окутала темнота.
* * *
Ларт долго и со вкусом крыл ящериц нецензурной бранью, которую с переменным успехом заглушали шум продолжающегося обвала и шуршание песка, продолжающего поступать в пещеру. О значении некоторых слов я могла только догадываться, но большую часть вообще не понимала. Когда он дошёл до части, касавшейся половой жизни тварей, мои уши предательски загорелись. К счастью, в такой темноте не было видно, насколько я смущена.
Наконец наёмник успокоился, в сердцах сплюнул и виновато пробормотал:
— Извини, не сдержался.
— Брось, всё равно я ничего не поняла. Хотя звучало впечатляюще.
Ларт нервно усмехнулся и шумно плюхнулся на пол, брошенный на пол меч громыхнул в темноте. Я отправила шпагу в ножны и тоже села, опершись на стену тоннеля. Кураж бегства отступал, ноги ослабели и в свои права вступил откат от нервного и мышечного напряжения. Обвал постепенно стихал и на нас перестала сыпаться каменная пыль.
— Мы спаслись из одной ловушки, прыгнув в другую, — пробормотал в темноте наёмник.
Лошадь переминалась с ноги на ногу где-то в темноте и время от времени нервно ржала. Ей тут было не по нутру.
Через пару минут отдыха Ларт зажёг факел и мы смогли оглядеться. Туннель, в котором мы находились, был очень коротким и вскоре резко расширялся, выходя в приличных размеров каверну. Ларт, внимательно обследовав заваленный вход, предположил, что пещера открылась недавно. Возможно, из-за землетрясения. Отойдя от завала, он направился в сторону зала, и, проходя мимо, взглянул на меня и нахмурился.
— Твоя рубашка слишком мокрая. Лучше переоденься, пока сквозняком не сдуло.
Наёмник был прав, из глубины каверны явственно тянуло холодом, а пламя факела трепетало на сквозняке. Я сняла с Лошади своё добро и, спрятавшись за ней, скинула грязную, пропитавшуюся потом и пылью, ткань, натянув ещё тёплую после солнца ущелья куртку и нагрудник. Как смогла, отряхнула себя от слоя пыли. Стало намного комфортнее.
Ларт, тем временем, пошёл вперёд и теперь осматривал зал. Я нагнала его и мы тщательно обследовали пещеру. Каверна была очень широкой и света факела не хватало, чтобы осветить её от стены до стены, так что нам пришлось обойти зал по кругу. Всё это время Лошадь вышагивала за нами и нервно фыркала. В результате обхода мы нашли четыре коридора, ведущих вглубь горы, но лишь из одного, ведущего вниз, шёл поток воздуха. Я содрогнулась от мысли, что в глубине может жить что-то вроде пещерников или чего похуже, но выбора у нас не было. Немного перекусив, мы начали плавный спуск вниз. Я предпочитала не думать, что мы будем делать с Лошадью, если дальше тоннель окажется слишком узким для неё, а узнать мнение Ларта на этот счёт у меня не хватило духу.
Наёмник шёл впереди, освещая путь факелом. Пламя металось и трещало под порывами сквозняка, то вытягиваясь в длинный огненный вымпел, то успокаиваясь и горя ровно. Коридор петлял и то раздавался вширь на несколько метров, то сужался настолько, что мы с трудом протискивали там Лошадь, снимая с неё всю поклажу. Я потеряла счёт времени. Интересно, солнце снаружи уже зашло или мы идём всего несколько часов? Чёрные шершавые стены давили и угнетали, а глаза слезились от мельтешения пламени. Природный коридор всё круче забирал вниз и стало ощутимо холодно.
Когда у Ларта начал догорать очередной факел, мы вышли в небольшую залу. Из её стены била струйка воды, за долгое время вымывшая в полу небольшой водоёмчик. Из него вытекал тонкий ручеёк и, журча, исчезал в темноте ведущего в даль коридора.
— Заночуем тут, — решил наёмник. — На сегодня достаточно.
— Сколько времени мы шли?
— Такие факелы горят около часа. Этот уже шестой. Нам нужно подготовиться к ночлегу, пока он не потух, потом поужинаем.
Я кивнула и мы сняли с уставшей Лошади поклажу, нацепили торбу, после чего приготовили шерстяные одеяла и плащи. Только теперь я поняла, что ночевать придётся на ледяном камне. Я заскучала по «Жареному Гусю» с его простыми, но уютными кроватями.
Факел догорел, когда мы принялись за нехитрый ужин. Пакля пыхнула на прощание, погасла и зачадила, отдавая последние искры огня. Ларт откинул дымную палку подальше в коридор. Когда я доела свою порцию, то решила запить солонину свежей водой из родника, но Ларт меня остановил:
— Вода ледяная, спать после такого питья будет ещё холоднее.
Довод был более чем серьёзный, так что я пересилила себя и сделала несколько глотков из фляги. Даже охладившись, вода уже не меняла свой мерзкий вкус. Я передала флягу Ларту, сняла с себя верхнюю часть доспеха и нырнула под плащ. Слой шерстяных одеял спасал от холода пещерного пола довольно плохо и даже скопившаяся усталость не помогала уснуть, как это бывало раньше. Интересно, это вина холода или я стала меньше уставать? Ларт зашуршал в темноте, закончив со своим ужином, и нырнул под плащ.
Сон не шёл. Холод проникал всё глубже и я попыталась сжаться под плащом в комочек, полагая, что это убережёт остатки моего тепла внутри тела.
— Если тебе холодно, просто придвинься, — сказал вдруг Ларт.
— Что?.. — не сразу поняла я, увлёкшись борьбой с холодом.
Ларт понял мой вопрос иначе и пояснил:
— Я понимаю, что тебя это жутко смущает, но это лучше, чем замёрзнуть.
До меня, наконец, дошло, о чём он мне толковал и в голове заметались мысли. Желание получить немного тепла боролось со скромностью и воспитанием. Но холод быстро придушил скромность и я перебралась к Ларту, прижавшись к его спине. Часть одеял, оставшихся свободными, я подгребла под себя и, наконец, смогла немного согреться. Широкая спина наёмника мерно вздымалась от дыхания, успокаивая своей надёжностью и нагоняя сон. Ларт был простым парнем, который говорил то, что думает, честно и открыто. И, в отличие от многих, ему хватало такта брать во внимание женские чувства и возможное смущение. Мне кажется, это редкое качество в наши дни, особенно для человека суровой и грубой профессии. Я успела достаточно пообщаться с разными людьми во дворце, чтобы понимать, какие порой грязные мысли и желания может носить в себе человек. Найди меня вместо Ларта кто-то с менее крепкими устоями… Даже думать страшно. Если бы я просто оставалась в живых, это было бы уже чудом. Спасибо, что именно ты нашёл меня, наёмник. Интересно, что сказала бы мать, узнав, где и с кем я оказалась… Я печально улыбнулась своим мыслям и погрузилась в сон.